Insidiousness of fate

      В парке было довольно шумно. Омеги-папы гуляли со своими детьми и играли с ними на траве. Кто гулял с собакой, кто катался на велосипеде. Бекхён уселся на скамью недалеко от фонтана, у которого он должен был встретиться с друзьями. Но, ни Лухана, ни Сюмина не было на горизонте. Парень решил не вливаться в подробности всей этой суматохи, и, воткнув наушники, слушал приятную спокойную музыку. Все вокруг казалось Бекхёну слишком сложным. Оглянувшись по сторонам, он смотрел на выбившихся из сил омег, которые пытались успокоить своих детей. Парень всегда сочувствовал таким, потому что у него тоже была семья, в которой отец работал, а папа с ним дома всегда возился.       Бён даже думать не хотел о том, что его участь такая же, как и у остальных омег. Ему придётся, хочет или не хочет омега. Он будет рожать детей, воспитывать, пока ему муж будет пропадать на работе. Эта ситуация не нравилась Бекхёну. Хоть думать о семье и прочем было рано, но Бекхён боялся. Время утекало так быстро, недавно Бек играл в песочнице, а сейчас почти выпускник школы. А что будет дальше? — Эй, — вытянул Сюмин один наушник. Бекхён прервал взгляд и посмотрел на друзей, даже испугавшись. Бён засел в мыслях так глубоко, что и не заметил, как друзья подошли. Омеге показалось, что в отличие от Сюмина, Лухан был озадачен, но старался не подавать виду. Но Бён решил промолчать. — Держи, — протянул Лухан ему один чупа-чупс, — Идём.       Бекхён шёл молча, разглядывая парк и постоянно оглядываясь на прохожих, пока друзья катали друг у друга на спине и орали, как можно громче. Бек не привык к такому вниманию со стороны окружающих. Сейчас, Сюмин и Лухан вели себя с ним так, будто они знакомы уже очень давно. Но Бён был рад, что смог прижиться в школе, где, по его мнению, дети были слишком пафосные и избалованные. — Беки, чего ты такой грустный? — спросил его Сюмин, выпуская Лухана из объятий. — Я не грустный, — взглянул Бекхён на весёлых друзей.       Парень попытался натянуть улыбку, но у него это никогда не получалось. Бек не был грустным, как выразился Мин, он скорее был в удовлетворённом настроении. Его ничего не беспокоило. А выражать чувства перед людьми Бекхён никогда не умел. Сюмин широко улыбнулся и закинул руку на плечи Бёна, обнимая его крепко. — Или ты обиделся на нас насчёт истинного? — спросил Лухан. — Да нет, он задумался именно об альфе, — засмеялся Сюмин, набрасываясь на Бекхёна и щекоча рёбра. Бён улыбнулся, пытаясь вызволиться из лап озорного друга, но Мин был сильным. — Вовсе нет, — с сарказмом произнёс Бек, когда Сюмин успокоился и уже не щекотал бедного омегу.       До дома Сюмина оставалось не так уж и много. Друзья вприпрыжку шли впереди, но приглядывали за Бекхёном, который шагал вяло сзади. Парень не то, что не хотел дружить с ними, он просто считал, что щекотать, прыгать, бегать и кричать на всю улицу: — это для маленьких. Бекхён оглянулся вокруг, потому что вновь ощутил запах тмина, идущий откуда-то из улицы. — В этом доме живёт Чанёль, — указал Сюмин на большой шестнадцатиэтажный дом, почему-то обращаясь к Бекхёну. Бён взглянул вверх, оглядывая балконы высотки. — Да вот же он, курит на балконе, — сказал наигранно Лухан, пытаясь подшутить над Бекхёном.       Бекхён решил взглянуть тоже, но не увидел никого. Опять друзья его надули, а он повелся. Бекхён уже корил себя за то, что согласился на перевод. Зачем ему альфа, пахнущий тмином? Пока Сюмин и Лухан смеялись над Бекхёном, тот успел пофилософствовать над многим и решил вообще не знакомиться с Чанёлем. Омега думал, что так будет лучше для обоих. Бён не хотел себе портить жизнь из-за альфы. Притом, что альфа был не из идеальных. По рассказам Сюмина и Лухана, Чанёль был бабником. И, если на курение Бек мог закрыть глаза, но на оглядки под юбки омег уж точно нет.       Дома у Сюмина они оказались через пятнадцать минут. Бён даже успел отсчитать время, за которое они шли. Сюмин и Лухан хоть и шли впереди, но уже более-менее успокоились, прося у Бёна прощение. А Бекхён действительно обиделся на новых друзей. Омега думал, что его впутывать рядом с Чанёлем не стоит. Они разные как по характеру, так и по принципам, которые присутствовали у обоих. — Проходите, — улыбнулся Сюмин. — Папа, я дома, приготовь нам булочки и чай. Я не один, — прокричал он, провожая парней в свою комнату. Лухан сразу скинул рюкзак и вытащил гору писем и открыток на стол. — Ого, а их стало больше, — взглянул на кучу бумажек на столе Сюмин. — Скоро придётся перебираться на кровать.       Посмотрев на гору макулатуры, что лежала на столе, Бекхён глубоко вздохнул. Ему бы никогда не пришло в голову написать письмо человеку, который нравится. Омега был слишком глупым в отношениях и не понимал Лухана, который так радовался письмам. Это лишняя головная боль? Или Бекхён просто не знал, что такое влюблённость? — А ты на все отвечаешь? — решил влиться в разговор Бекхён. — Нет, ни на одно, — гордо произнёс Лухан и принялся рыться в письмах, чтобы найти самое дорогое ему.  — От Сехуна ищешь что ли? — скривился Мин, падая на стул рядом со шкафом.       Бекхён ощущал себя немного не в своей тарелке, когда друзья говорили между собой. Иногда омега их не понимал. Но Бён старался тоже не отставать в разговоре, потому что Сюмин и Лухан были добрыми. Обижать их никак не хотелось. — Ага, — улыбнулся Лухан. — Беки, садись на стул, сейчас ты узнаешь обо мне то, чего даже я не знаю, — указал на стульчик рядом со столом Лухан.       Письма были разные, кто писал, что хочет провести с Луханом течку, кто писал, что Лухан очень красивый. Содержание писем было настолько разбавлено, будто альфы встречались все вместе и договаривались, что и как пишет каждый. И только в одном письме, который Лу так прижимал к груди, Бекхён позже прочитал: «Увижу с другими, убью!» На конверте не было имени отправителя, но Лухан прекрасно знал, от кого оно. «О Сехун». Это имя вызывало у Бёна мурашки и заставляло вновь вспоминать недавнюю ситуацию в столовой. Лухан радовался именно этому письму и прыгал от счастья, открывая его.

***

      Чанёль сегодня с самого утра не был в настроение, а все потому что родители вернулись, так и не дав ему закончить с омегой, которую он подобрал за углом дома. Парень всегда был таким, не упускал возможность переспать с омегами, которые привлекали его. А когда напивался, так вообще устраивал групповой секс. По его вине Сехун и Крис не строили серьёзные отношения. По его вине Лухан ненавидел Сехуна, альфа изводил себя каждый день наркотой, лишь бы забыть омегу. Но парень не корил себя за это, да и ни о чем не жалел. Чанёль рассуждал так: секс, алкоголь и веселье — на первом месте, остальное подождёт. Сколько этой жизни?       Ещё со второго урока Чанёля мучил запах ванили. Парень не понимал, откуда он исходит. Все альфы вокруг говорили, что видели новенького омегу с Луханом, да ещё и симпатичного. Но после того, когда он увидел обладателя запаха в буфете рядом с Сюмином, полностью потерял контроль над головой. Парень не понимал, почему этот запах так томно уселся в голове и лёгких, не давая покоя. Чанёль ещё долго оглядывался, посматривая в сторону столика, где омеги что-то обсуждали. — Что с тобой? — спросил его Крис, когда они расселись по местам в классе. — Да ничего, — махнул рукой Чанёль и уставился в окно. Больше всего он сейчас желал, чтобы друзья не догадались в чем проблема. Сехун подсел к ним позже, объясняя всем, что курилку опять малолетки заняли. — Ты опять за свое? — посмотрел на Сехуна Крис. Сехун всего лишь приставил палец ко рту, чтобы старший молчал.       Уроки для Чанёля всегда проходили быстро, потому что парень всегда засыпал, разложив тушу на парте. Лишь по окончанию всех уроков парень вновь увидел объект, что целый день терзал мысли. — Как зовут новенького, ну, что с Луханом сейчас у ворот? — спросил Крис Сехуна, который делал затяжку. Чанель внимательно прислушался к разговору друзей, чтобы хоть что-то узнать о Бекхёне. — Бекон, Бекхён, что-то в этом роде, — сказал парень, выдыхая дым сигареты. — А он симпатичный. Завтра познакомимся, — подмигнул Крис Чанёлю и похлопал по плечу.       Но Чанёль промолчал. Парень был настолько трусливым, что боялся подойти к омеге, которая, по сей видимости, принадлежит ему. Но ещё больше он боялся друзей, которые могли осуждать его. Он запретил Сехуну встречаться с Луханом, а сам-то за этот день чуть ли не женился на Бекхёне мысленно. — Эй, друг, ты сегодня сам не свой, что случилось? — посмотрел на старшего Сехун, кладя ему ладонь на плечо. — Ничего, — дёрнулся назад Чанель, все ещё посматривая в сторону идущего впереди Бекхёна.       До самого дома друзья молчали, потому что Чанёль молчал. Обычно парень не вел себя так скованно и пессимистично. Сехун даже удивился, что он ничего не сказал Лухану, ибо каждый раз, когда Чанёль задевал омегу, Сехуну хотелось раздавить друга об стенку. Чтобы развеять обстановку, Крис решил пригласить друзей на вечеринку, что вчера предложил ему Тао. — У меня предложение, — заявил Крис, когда они почти подошли к дому Чанёля. — Какое? — сухо произнёс Чанёль, играя с зажигалкой в руке. — Мне Тао предложил сходить на вечеринку, — заманчиво сказал Крис. Сехун уже было хотел сказать «да», но в последний момент Чанёль ему помешал это сделать: — Нет, я устал, — сказал Чанёль, выбрасывая окурок в урну, и направился к подъезду. — Кто такой Тао? — поинтересовался Чанёль. — Очень симпатичный омега, мы познакомились в клубе, — улыбнувшись, произнёс Крис. Но Чанёль больше ничего не спрашивал, так как подробности очередной ночи ему не были интересны. — Что это с ним? — спросил Сехун Криса. Тот пожал плечами.       Лишь оказавшись в подъезде, Чанёль смог вздохнуть полной грудью. Запах ванили ещё щекотал ему язык, но это чувство безумно нравилось. Чанёль даже улыбнулся, представляя, насколько Бекхён может быть вкусным.

***

      На улице уже стемнело, когда Бекхён сказал, что ему нужно домой. Лухан тоже решил пойти с другом, ибо ничего не сообщил родным. Сюмин на прощание вручил им по булочке и ускакал в свою комнату. Обстановка между друзьями сразу стала сырой и невыносимой. Лухан поглядывал иногда на Бека в надежде, что он первый начнёт разговор, но Бекхён как будто проглотил язык. Уже у поворота Лухан заговорил первым: — Ты, правда, не любишь тмин? — спросил Лухан у Бекхёна, который все время о чем-то думал. — Меня от него тошнит, — сказал Бекхён.       Лухан пожал плечами, потом попрощался и пошел к своему дому. Бекхён вновь остался со своими мыслями наедине. Так как Сеул — самый спокойный город во всей Корее, Бекхён не волновался, что к нему кто-то будет приставать. Люди в городе были очень порядочные и редко когда попадался по пьянице, который притом и насильник. Больше всего омегу сейчас волновало не это. Бек все думал об альфе, что так сильно пах тмином, чем его еще больше раздражал. В последний раз Бек ударил себя по лицу, чтобы не думать о всякой ерунде, и уже более уверенно направился к дому. — Сынок, ты почему так поздно? — вышел папа в фартуке и с лопаткой в руках. Из кухни вкусно пахло едой. — Задержался у новых друзей, — улыбнулся Бекхён и стянул с себя кроссовки и ветровку. — Давай, иди мой руки, и сядем кушать, не забудь позвать отца к столу, — сказал папа и быстро побежал на кухню. Юный омежка, не слушая старшего, поплелся за ним на кухню.  — Папа, — стоял около старшего омеги сын, — а как понять, что ты встретил своего истинного альфу?       Папа удивительно уставился на Бекхёна, который мял краешек кофты, все еще надеясь на ответ, потом вздохнул и вымолвил: — Когда надо будет, он сам к тебе подойдет, — в итоге сказал Омега старший. — Садись кушать и не майся ерундой.       После ужина Бекхён ещё немного посидел у компьютера. Но потом, из-за воплей папы, что пора спать, парню пришлось выключить предмет его недосыпаний и улечься в мягкую постель. Омеге не хотелось спать, поэтому он решил немного подумать и проанализировать день.       Многие его знакомые говорили, что встретить своего альфу — это праздник для каждой омеги. Но Бекхён не мог успокоиться, вспоминая запах парня. Больше всего его волновало, чтобы случаем Чанёль не подошёл к нему завтра или послезавтра. Но этого было не избежать, так как они истинные. Раньше Бекхён не задумывался о запахах альф, но этот запах его вывел из себя. Из-за него Бекхён даже принюхался к запаху отца, что был такой сладкий.       Кёнсу всегда говорил, что запах Кая, его альфы, всегда возбуждает его. Но как может возбудить запах, от которого просто пересыхает в горле и хочется непрерывно чихать, пока обладатель запаха не исчезнет с поля зрения? Бекхён поворочался около часа, продолжая углубляться в мысли, которые не хотел к себе подпускать. Но все было тщетно, так как Чанёль томно засел в голове.