Моя вещь

Ненавижу этот сырой, промозглый дождь. И так хреново, да и погодка удружила. - Блядь... - стоном срывается с губ куда-то в небо. Когда ж это у нас началось? В мозгах провернулись шестерни, и перед глазами стал наш первый раз... Я сзади, пристроившись, пыхчу как паровоз, боясь лишний раз сделать ему больно. "М-да, - губы разъезжаются в жесткой улыбке, - с тех пор много чего изменилось". Тогда я его трахнул, кажется, лишь через пару месяцев. Надоело ходить вокруг да около его нежной жопы, и я запиздячил сразу, по самые яйца. Он взвизгнул и прогнулся в пояснице. Потом все, как с горы. Ему, сука, это понравилось и мы трахались регулярно. Но, как оказалось, простой ебли моему сученышу мало. Он просто тащился, если я делал это грубо и жестко, не сдерживая своей силы, вбивал его в пол до кровяных потеков по ногам. Сначала меня это напрягало. Я притормозил, обнял его, успокаивая и убаюкивая на руках. Но суке нравилось, и он уже сам намеренно провоцировал меня на всякие зверства, почти кончая от этого. 13 мая. Я вытащил Тимку в клуб. Он намалевал рожу, оделся и расчесал свои длинные черные патлы. Волосы - это одна из моих слабостей, вторая - его змеиные глаза. Обожаю, держа его под собой, прижимать к полу и смотреть в них, в бездонные, такие покорные, зная, что он будет только моим. Быстрее удушу суку, но никто и никогда даже не прикоснется к нему. В клубе уже все в курсе, что он - мой. Так что никаких вопросов не возникало... до сегодняшнего дня. Отвлекшись на минутку, заметил возле Тимы незнакомого мне хлыща. Подхожу плавной походкой, демонстративно разминая кулаки, сейчас кому-то не поздоровится. - Кто это? - спрашиваю угрожающе у своего парня, сжимая ему шею до хруста. Он ежится и замирает в моем захвате. - Повторяю, кто это? - встряхиваю так, что слышен стук зубов. - Эй, потише, - решил вмешаться хлыщ. - Закрой рот, тебе не желательно влезать, когда я разбираюсь с моей парой, или все же рискнешь здоровьем? Дылда отвалил. Я, втащив Тиму в одну из кабинок сортира, закрыл за собой дверь. - Ты нарываешься с самого начала вечера, - меня просто колотило, особенно, когда взглянул в его глаза, где не было ни капли раскаяния. - И что? - он безразлично осматривал внутреннее пространство кабинки. Злость просто снесла крышу. Рукой обхватываю его тонкую кисть, а локоть заворачиваю за спину. Постепенно все выше подымаю руку, выворачивая плечевой сустав почти до хруста кости, и прислушиваюсь. Молчит сука. Нажимаю на плечо сильней. "Ну же, давай, скажи что-нибудь! Останови меня!!! Блядь!" Молчит, только шипение слышно сквозь зубы. Дальше жать не имеет смысла, рука треснет, а перелом меня не устраивает. Отшвыриваю от себя, как помойную крысу. - Еще раз замечу, пожалеешь! - Тим стоит, баюкая руку. Что-то в сердце сжимается. - Дай посмотрю, - говорю. Он морщится. - Не стоит, все нормально, - отвечает Тим. Возвращаемся в клуб. Я первым делом тянусь за выпивкой. Тима некоторое время стоял рядом, а потом к нему подошли наши общие друзья, и он выпал из поля моего зрения. За первой стопкой пошла вторая, а потом третья. "Что ж за жизнь у меня? Влюбился в парня, да еще и ненормального. Ему мало траха, ему давай жестко, с болью и кровью". Мне это нравится, но не каждый же день! А потом все приедается, я валю от него, живу своей жизнью наслаждаясь свободой. Проходит время, и какая-то удавка стискивает горло, заставляя возвращаться к НЕМУ. "Чертов извращенец, что в тебе такого, что я не могу просто уйти? Максимальный срок без моей персональной дозы - это, кажется, месяцев пять, на большее не хватило, потом нажрался и приперся. Он всегда меня принимает, всегда подчиняется, выполняя любые прихоти, как будто собственной воли, желаний просто нет. От этого рвет крышу, и каждый раз я только надеюсь, что все "наши игрища" не закончатся трупом". Выныриваю из собственного монолога, да что ж творит эта блядь? Мой паршивец среди танцующих терся телом об того хлыща, что я уже видел раньше. Глаза застилает красная пелена. Врываюсь на танцпол, отшвыриваю дылду, а Тиму тащу за собой из клуба. - Ты принадлежишь мне! - ору на весь квартал, - что, сука, не ясно? Или тебе мало трахаться со мной, и ты решил еще к кому-нибудь присмотреться? - Твой? Я твой? Так сделай меня своим, - снова бросает мне вызов. - Своим говоришь? Хорошо. Мы быстро дошли домой. - Принеси мне иглу и нитки. - Ты что, штопать носки собрался? - Тимка недоверчиво на меня воззрился. - Неси, узнаешь. Нитки он принес черные, шелковые. Идеально, как раз под его волосы. Я развернул Тима к себе спиной, стянул футболку и, облив плечи прихваченной с клуба водкой, приступил к задуманному. Узор давно стоял у меня пред глазами. Кончиками пальцев провел по оголенным лопаткам... первый стежок - ухмыляюсь про себя, трудовик был прав, умение шить мне пригодилось - кожа такая податливая, идеальное полотно! Надпись началась чуть ниже лопаток. Загоняю иглу не глубоко, теперь продеваю через кожу нить, тяну ее не спеша, наслаждаясь тем, как красный цвет крови побеждает, перекрашивая черную нитку. Чувствую, как его тело напряглось, дрожащими руками он упирается в пол. Ухмыляюсь, ты же хотел стать моим? Стежок за стежком ложится на мой живой холст. Чувствую себя художником, блядь. Постепенно кожа, как чистый лист бумаги, покрывается новой краской - его кровью. Ни писка, ни вскрика, только его учащенное, надрывное дыхание. Нитка заканчивается, делаю узел и вставляю в иглу новый отрез нити. Руки начинают скользить, это раздражает. Мои пальцы, мои ладони - все в крови. Где лежат полотенца, знаю сам. Смочив водой, отираю ему кожу. Но маленькие, алые капельки тут же выступают вновь. Сегодня доведу дело до конца. Стараюсь шить только кожу и, изредка скользя, протыкаю мышцы. Тогда Тима дергается, но продолжает молчать. Уже грязным полотенцем вытираю со лба пот, катившийся непрерывным ручьем. Еще стежок, и я замираю, вчитываясь в получившееся: «моя вещь». - Все, - устало разминаю затекшие плечи, "творчество" заняло несколько часов, - в душ. Немедленно! Тимка еле поднялся и, пошатываясь, направился в сторону ванной. Устало откидываюсь, только сейчас приходит осознание, что член стоит и в паху ноет так, что выть охота! Губы разъезжаются в улыбке, подхватываюсь и иду за ним. "Моя вещь" с закрытыми глазами стоял под ледяными струями воды, но даже это не убрало его эрекцию. "Чертов мазохист, тебе это понравилось". Дергаю на себя, вовремя ловя тело. - Что, кайфуешь? - кивок головы, и зажегшиеся страстью глаза мне в ответ. Разворачиваю задницей к себе, прикасаюсь пальцами к входу. - Не надо, - отдергивает мою руку, - давай сразу. Чуть приподнявшись, вламываюсь в сжатый, сухой проход. Стон и легкая дрожь трахаемого мной тела, только еще больше завели. Он упирается о мокрый кафель руками, я долблю его со всей дури, не жалея. "Ты не хочешь нежности, не сейчас... и получишь все, что взбредет в твою больную голову, даже то, что не в моей власти".