Добродетель мерзнущих актеров

Ефремов с актёрами на сцене. Незанятые в спектакле сидят в зале - таков негласный закон "Современника". На последнем ряду, свернувшись калачиком, спит Лёлик Табаков - самый младший в ефремовской команде. Хоть он моложе всех всего-то на два-три года. Он тощий, всё время мерзнет и натягивает на себя чье-то чужое пальто. Со сцены сходит Кваша и деловитым шагом направляется к последнему ряду. - Лёлик, хорош моё пальто эксплуатировать. Мне уходить пора, давай его сюда, - он резким движением стягивает с Олега собственное пальто. Дремавший Лёлик вздрагивает от неожиданности, фыркает и пытается натянуть пальто обратно. Игорь отвешивает врагу затрещину и, прижав к себе предмет гардероба, скрывается с места происшествия. Лёлик, обиженный и взъерошенный, ёжится, кутается в тоненький пиджачок, пытаясь согреться и устроиться поудобнее. Приятная дремота исчезла вместе с Квашой. Олег бесцветным взором смотрит на пустеющую сцену - уже почти все ушли, только Толмачева сидит в уголочке, увлеченная разговором с Танькой Лавровой, да Ефремов с Евстигнеевым обсуждают главный монолог последнего акта. Лёлику скучно, обидно и холодно; он отводит взгляд от сцены и закрывает глаза, предаваясь унылым мыслям. Сквозь собственные размышления до него доносятся энергичные шаги, и через мгновение на его плечо опускается знакомая, горячая рука. Табаков неохотно поднимает веки - рядом с ним сидит Ефремов, на лице его почти не видно усталости от постоянных репетиций и частых съемок, заместо неё - неотразимая, типично ефремовская улыбка. - Ну, Лёлик, что ты теперь выскажешь насчет постановки последнего акта? Всё ту же критику? - тон у него веселый, немного задиристый. Лёлик молчит надув губки. Тепло руки на его плече дразнит, напоминая об окружающем его холоде. - Ты чего нахохлился-то? Холодно что ли? - Олег посмотрел на Табакова проницательным взором, - погоди минутку. Сейчас вернусь, - он вылетает из зала и через минуту уже возвращается. - Вот держи, - улыбается он, заботливо кутая мерзнущего Лёлика в своё пальто. - Спасибо, - бурчит Лёлик, ещё обижаясь на Квашу. - Что же ты всё дуешься?... - мягко спрашивает Олег, приобняв своего коллегу. - Кваша - бесцеремонный хам. - Хех...это потому что отобрал у тебя своё пальто? И правильно сделал, нечего было брать чужое без разрешения. - Мне было холодно! - возмущается Лёлик поучительному тону Ефремова. - Мог бы просто у него попросить. - Он бы дал, ага. Ефремов смеется. - Да ты не обижайся, Лёлик... - Яволь, майн фюрер. - Опять за свое, - ласково протягивает Олег, с нежностью в глазах ероша волосы Лёлика. - Да, вот такой вот я, - лениво соглашается Табаков, крепче прижимаясь к Ефремову, наслаждаясь исходящим от него теплом и легким шлейфом одеколона. Лёлик тихонько усмехается, вспомнив, как Мишка Козаков бегал по всей Москве в поисках такого же одеколона, как у Ефремова.* В полусумраке пустого зала Лёлика вновь начинает одолевать дремота. Он кладет голову на плечо Ефремову и вскоре уже блаженно посапывает в объятиях бывшего учителя. Проходящий к выходу Евстигнеев останавливается рядом с ними и открывает рот, чтобы высказать какое-нибудь остроумное замечание. Ефремов шикает, грозит пальцем и указывает коллеге на дверь. Евгений понимающе улыбается, но сдержаться не может и шепчет Олегу на ухо: "Да поцелуй ты его уже. А то какой из тебя добродетель". FIN *реальный факт. В книге "Олег Ефремов. Альбом воспоминаний" об этом пишет Виктор Гвоздицкий: Женщины его обожали, а мужчины ему подражали. Михаил Козаков рассказывал, что искал такой же одеколон, каким пользовался Ефремов, покупал рубашки, как у него.