Suho's AU: пак-призрак-чанёль

Чунмён чувствует, как к горлу подступает тошнота. Его отчитывают на работе за то, что он уже неделю не может сдать отчет. Его босс - мужчина лет за сорок. Короткая стрижка, круглое лицо, маленькие глазенки за прямоугольными стеклами очков и несвежее дыхание. Чунмён стоит на расстоянии в полтора метра, но все равно чувствует зловоние, будто его начальник не сэндвичи на завтрак уплетал, а несвежую человечину. Возможно, так и было. Люди просто не могут быть настолько омерзительны, а в это огромное пузо запросто поместится два таких, как Чунмён. Эта мысль заставляет как-то грустно усмехнуться и мужчина, заметив, что тонкие губы изогнулись в легкой ухмылке, начинает свирепеть еще больше. Он повышает голос, его лицо краснеет, на лбу и висках появляется испарина, а Чунмён на него даже не смотрит. Его взор устремлен за спину низкорослого мужчины, где Чанёль, рыжая бестия, махает руками и кривит гримасы, пародируя начальника Чунмёна. Чанёлю ничего за это не будет. Чанёля даже никто не увидит Чанёль - личное приведение Чунмёна. Чунмён точно не помнит, когда это началось. Вернее, когда это началось с Чанёлем. Он был самым обычным призраком. Запуганным, одиноким, потерянным. Чанёль - суицидник. Позже он поведал Чунмёну, что там ему сказали, мол, в Рай тебе, парниш, ну никак нельзя, а для Ада ты слишком добрым при жизни был. Оставайся, сказали, на Перепутье. Да, там их мир называют Перепутьем, потому что это путь - жизнь наша. Путь по дороге из испытаний и проверок, чтобы в итоге попасть или в Рай или в Ад. Но Чанёль особенный. Чанёлю ни туда ни туда нельзя. Чунмён же был тем самым человеком, которому по жизни не везло. В смысле, не везло от слова напрочь. В детстве, опять же, не ясно, когда именно, в теле (или душе) Чунмёна случился волшебный перебздык и мальчик начал видеть призраков. Конечно, маленький мальчик Чунмён не знал, что об этой его способности говорить никому не стоит. Но маленький мальчик еще по детской наивности думал, что ему поверят и объяснят, что и к чему. Чунмёну все подробно объяснили десятки врачей. По хорошему, по плохому и в конце концов Чунмён понял, что нужно просто замолчать. Да, призраков нет. Да, это всего лишь мои выдумки. Конечно, я больше не вижу их. Чунмёну потребовалось десять лет, чтобы понять простую вещь: если ты отличаешься от остальных - ты дефектный. А дефекты принято устранять. Но призраки не пропали, они не ушли, они все так же преследуют Чунмёна каждый день. Но Чанёль - необычный призрак. Чанёль не привязан к одному месту, он не одержим одной мыслью или одним желанием. Однажды Чанёль просто появился и не ушел до сих пор. - Такими темпами тебя уволят. Чанёль стоит напротив Чунмёна в вагоне метро. Зеленоватый свет, полно народу и мало кто заметит, что какой-то человек у самого выхода ведет односторонний диалог с пустотой. - Это не проблема. Ты можешь залезть в его тело и помешать этому. - Я говорил, что это работает только с тобой. И то, я не управляю тобой, я только - Да-да, я знаю. Правильно. Это работает только с Чунмёном и не ясно, что в нем такого особенного (помимо способности видеть призраков, конечно), что позволяло бы Чанёлю вселяться в его тело и делать все те вещи, о которых они не говорят. Просто потому, что так нельзя. Заниматься сексом с призраком, это все равно, что онанировать, говорит Чунмён. Только гораздо круче, добавляет он чуть погодя. Это, вообще-то, не нормально. Мать Чунмёна иногда звонит своему сыну, узнать, как у того дела и, главное, не нашел ли он себе девушку. Потому что это первостепенная задача - Чунмёну уже двадцать шесть, и для его родителей это трагедия. Чунмён отмалчивается, отнекивается, ссылается на занятость и простое нежелание. Все это помогает уладить конфликт на время, но всем ясно, что рано или поздно им снова придется об этом говорить. Чанёлю пофиг. Он не обременен обязательствами, ему не нужно жениться, просто потому что он мертв. Чанёль - нечто постоянное, что никогда не изменится. Он никогда не постареет, он - точка надежности в жизни Чунмёна. По крайней мере, он так говорит. Чанёль не может курить, но когда это делает Чунмён, он старательно втягивает через нос едкий дым, забывая, что он и не дышит вовсе. Наверное это то, что осталось в Чанёле от человека. Постепенно его привычки стираются и Чунмён боится, что рано или поздно сотрется и сам Чанёль. Очень боится. И сколько бы раз этот рыжий, мать его, Каспер не говорил, едко ухмыляясь, что не оставит Чунмёна даже после смерти, все равно страшно. У Чунмёна больше никого нет. Конечно, есть родители, но это формальности. Ведь знакомо всем чувство, когда есть и большая семья, и понимание, что на земле помимо тебя еще шесть с гаком миллиардов, но чувствуешь себя одиноко. Когда твой собственный мир настолько мал, что в него просто никто, кроме тебя, не помещается. Но Чанёль есть в этом мире. Он просто дух, фантом и видение. Но он есть. Чанёлю нравится касаться Чунмёна. Даже не в интимном смысле, ему просто нужны прикосновения. Это помогает ему чувствовать себя живым, в некотором смысле. Чунмён не против. Когда это происходит, кажется, все вокруг сходит с ума. Часы в спальне перестают идти, а Чанёль лишь только коснулся руки Чунмёна. В квартире выбило пробки, когда Чанёль пытался поцеловать его. Как по настоящему, коснувшись своими губами губ Чунмёна, но это не было похоже на настоящий поцелуй. Это больше походило на фантомные боли, казалось, еще секунду назад теплые губы касались его, Чунмёна, но сейчас уже нет. Ощущение, что он никогда не сможет почувствовать Чанёля по-настоящему - убивает. Поэтому они сидят на крыше, свесив ноги с самого края и держась руками за железные прутья ограды. Чунмён начинает думать, что умер бы только ради возможности почувствовать руку Чанёля в своей.