Ева Дженоард упорствует в защите своего мира

Поздней ночью в доме Дженоардов не спали. Старый Беньямин перетирал стаканы, вздыхая, близоруко щурясь и рассматривая их на свет. Самаса стучала спицами – вязала длинный цветастый шарф, который змеиными кольцами сворачивался у неё на коленях и казался бесконечным. Фан и Джон гадали по кулинарной книге, что приготовить на завтрашний обед. И каждый, время от времени, искоса поглядывал на лестницу между этажами: можно ещё различить свет, льющийся из приоткрытых дверей комнаты мисс Евы? Не раздадутся ли её шаги по коридору? Или хозяйка всё же ушла спать? Нет, не ушла. Но вовсе не из вредности или небрежности она обязывала своих домашних дежурить на первом этаже. В конце концов, пару часов назад она уже спускалась к ним и отправляла спать, а они заверяли, что у каждого из них, как и у неё, есть дело, которое и заставляет полуночничать. Юная мисс Ева Дженоард, единственная наследница изрядно оскудевшего состояния семьи, училась. Не так давно некие доброжелатели помогли ей раздобыть бухгалтерские книги с «разорившихся» фабрик, которые когда-то принадлежали Дженоардам. Теперь Ева пыталась в них разобраться. Сперва она думала – это не сложней, чем вести учёт домашним расходам. Но нет. Дебеты и кредиты здесь отчего-то складывались по заметно более сложным законам и не желали даваться легко. Ева подпирала ладонью щёку, постукивала карандашом по черновику, подвигала счёты поближе и упорно продолжала одолевать столбцы данных. Науку домоуправления она освоила довольно быстро, всего за месяц или, может, за два. Не для того чтоб отобрать хлеб у старика Беньямина, нет. Просто ей хотелось приносить этому дом пользу и найти себе подходящее место. Все шестнадцать лет своей жизни Ева только тем и занималась, что искала своё место – в доме и в семье. Дед очень хорошо к ней относился, частенько вручал мелкие приятные подарки и следил за тем, чтоб у неё всегда было всё необходимое – и ничего сверх того, чтоб не слишком избаловать. К сожалению, он не считал женщин сколь-нибудь стоящими людьми – если, вообще, считал их людьми, а не средством для производства наследников. И уж точно не считал, что женщина должна разбираться хоть в чём-нибудь, кроме платьев, выбора блюд в ресторане и воспитания себе подобных. Читать её учили по Библии, математику она знала в тех пределах, которые позволяли разбираться в магазинных ценах, и до самой смерти деда семья следила, чтоб ей не попадались в руки газеты и беллетристика. Ещё её научили вышивать и немного – вязать. Она умела танцевать, довольно средне играла на арфе и клавесине и неплохо разбиралась в искусстве выращивания цветов в кадках. Когда дед умер, а отцу с братьями резко стало не до неё, она должна была почувствовать себя брошенной и одинокой. Первые несколько дней так и было. А затем она внезапно поняла, что судьба, наконец-то, ослабила тиски и дала ей возможность вздохнуть посвободней. Ева бросилась в библиотеку. Она нагоняла упущенные возможности. Она упросила среднего брата – Далласа – научить её играть в бильярд и параллельно, чтоб разбираться в углах и проекциях, осваивала геометрию. Алгебра далась ей сложнее, но она всё равно старательно грызла уравнения. Постепенно она узнала, что биология не ограничивается ботаникой и сопливыми детскими носами, а физика гораздо шире и интереснее анекдотов о падающих яблоках. Всё это приводило её в искренний восторг. И хотя перспектива утраты богатства всё громче озвучивалась на семейных советах, и хотя она ощущала давление со стороны множества людей, которые тянули руки к её аккуратному мирку, возможность узнать новое застилала все страхи. А потом отца и брата Джеффри убили. Огромный бизнес остался без хозяев. Даллас пропал. Поездка в Нью-Йорк по его следам едва не стоила Еве жизни. Но пусть она до сих пор не нашла брата, она вновь получила возможность учиться. И дышать. Дышать полной грудью, самой распоряжаться остатками – жалким одним процентом – своего состояния. Она училась. Всему, чему только могла. Всему, что могло пригодиться. Она разговаривала с людьми, угадывала их мотивы, продумывала перспективы. Она училась врать и недоговаривать. И, наконец, она училась разбираться в мелкой вязи цифр в гроссбухах. Всё вместе это казалось очень сложным, почти непостижимым, но Ева, как и все Дженоарды, была ужасно упряма. И если она решила, что сумеет освоить эти сложные науки, значит – освоит. Пусть даже голова болела и отчаянно чесались глаза. Ева зевнула и встала со стула, тяжеловато опершись на крышку секретера. Ей казалось, она вот-вот отыщет ключ к разгадке. Во всем разберётся. Сумеет вернуть потерянное. Отомстит оставшимся обидчикам. Достанет Далласа со дна Гудзона. Но каждый раз такая близкая цель вновь и вновь ускользала от неё. Самаса, которая не выдержала и поднялась-таки на второй этаж проведать мисс, тихонько подошла и обернула её плечи тёплым пледом. Ева вздрогнула. Самаса была уже в летах, сильно располнела и страдала одышкой, но умела подходить тихо-тихо. – Не безпокойтезь, миз, – шепнула она ласково. – Взё есчо будет, вы это зазлужили. Но вам пора позпать. Хотьте, я принезу вам теплого молока? Ева хотела отказаться, но глянула на искренне встревоженное, доброе коричневое лицо и кивнула. – Я м'гом! Ева прошла в спальню, села на кровать, закуталась в плед и обхватила руками колени. Всё будет. Да. Обязательно будет. В конце концов, в этом мире, кроме людей корыстных, вредных и глупых, есть ещё много хороших и добрых людей. И некоторые из них – её искренние друзья. Следующим утром, после завтрака, она как раз собралась продолжить осваивать премудрости бухгалтерии, когда Беньямин осторожно постучал в дверь её кабинета. – Простите, мисс Ева, – старик испытывал немалое смущение из-за того, что вынужден отрывать хозяйку от занятий. – Но там пришёл некий господин по имени Майза Аваро. И просит его принять. – Кто он такой? – удивилась Ева, спешно накидывая кардиган поверх домашнего платья. – В первый раз слышу это имя. – Я тоже, мисс, – кивнул дворецкий. – Но он не выглядит проходимцем. Весьма респектабельный господин. И у него здешний акцент. Беньямин всё ещё не был уверен, стоило ли пускать незваного гостя в дом. Ева успокаивающе похлопала его по руке. – Я поговорю с ним, – и спустилась вниз. Майза Аваро оказался хорошо одетым мужчиной неопределённого возраста и национальности. Он щурился на Еву сквозь аккуратные круглые очки и приятно улыбался. Ева решила, что он ей, пожалуй, симпатичен. – Здравствуйте. Мистер Аваро, верно? – она подала ему руку для приветствия, и он церемонно прикоснулся губами к тыльной стороне её ладони. – Я Ева Дженоард. И вы, кажется, хотели что-то со мной обсудить. Они присели в кресла в гостиной. Беньямин принёс поднос с кофейником и сливками, взялся разливать кофе, искоса и, как он думал, незаметно следя за гостем. Аваро улыбался, не обращая никакого внимания на чужие подозрения. – Да. Видите ли, мне сказали, что вы нуждаетесь в помощи. Ева моргнула. Нет, она не собиралась сейчас ни у кого просить помощи, ей хватало забот и без новых долгов, но прежде, чем она успела отрицательно покачать головой, Аваро продолжил: – Мне сказали, что вам нужна помощь в освоении бухгалтерской науки. Я могу стать вашим учителем. У меня немалый опыт в ведении самых запутанных счетов. И, кроме того, я неплохо разбираюсь и в «теневых» сделках. – О, – Ева взвешивала все «за» и «против». Такой учитель сейчас был бы бесценен. – А где вы сами осваивали эту науку? – В Сорбонне. Ева кивнула с уважением. Престижный университет старушки-Европы… – Но кто же вам подсказал, что мне нужна помощь? – По Маленькой Италии вести разносятся очень быстро. Но меня попросил мой младший товарищ, а товарища, соответственно, за вас просил его друг… и ваш искренний друг, как я понимаю. Маленькая Италия? С этими кварталами Манхэттена у Евы были связаны не самые приятные воспоминания, но именно те события она могла благодарить за приобретённых новых друзей. Ева радостно улыбнулась Аваро и кивнула: – Пожалуйста, передайте миссис Кэти Гандор мою искреннюю благодарность! Мужчина растерялся буквально на пару секунд, словно не ожидал, что Ева так быстро разберётся, что к чему, но потом вновь принял свой прежний, непроницаемо-доброжелательный вид: – Обязательно передам. А пока – обсудим распорядок занятий? Ева кивнула и попросила Беньямина принести ей из кабинета тетрадь и ручки. Теперь, когда у неё появился новый помощник, она была уверена, что учёт и аудит тоже покорятся ей, в самом скором времени, и тогда она станет истинной хозяйкой своего мира. И сумеет его защитить.