Забавы Тёмных

      В здании старого Моментума темно и уныло. Кирью мается от безделья уже вторую неделю кряду, с самого дня обращения. На новом д-вилле, подарке Тёмных, он успел объездить всю прилегающую местность, успел сыграл пару десятков дуэлей с Демаком — другим до него нет дела. Но это не истинная дуэль: так, игрушки, перекинуться картами ради забавы.       Кирью жаждет настоящей игры, с призывом Грешного Бога, с поверженным и умоляющим о пощаде противником, с напряжённым противостоянием и неожиданными ходами. Вот только Рудгер дал приказ ждать, передавая волю их господина — владыки Преисподней. И Кирью меряет шагами опустевшие помещения, прислушиваясь к эху и пытаясь уловить хоть какой-то призыв к действию, но всё тщетно.       В конце концов, вряд ли это будет страшнее, чем перерождение в Тёмного.       Когда он входит в их комнату, обе девушки сидят на кровати, поджав под себя ноги и прикрыв колени длинными одеждами. Они смотрят выжидающе и как будто насмешливо: словно не они предложили ему близость, а он умолял и ублажал их прежде чем они согласились. Кирью скалится в ответ, подходит ближе, а они в четыре руки затаскивают его на кровать.       Мисти тут же укладывает его голову себе на колени, гладит по волосам, пропуская отросшие пряди сквозь пальцы. Жест заботливый и знакомый — почти так же убаюкивала детей из приюта Марта. Почти — потому что, несмотря на всю нежность и осторожность, руки у Мисти ледяные и удерживает она его крепко, не давая подняться.       Она похожа на мать, но не такую, что отогреет и приютит, а на развратную римскую патрицианку, готовую к кровосмесительной связи с сыном ради своих личных целей.       Карли смущается и ведёт себя крайне зажато, но слушаясь взгляда Мисти, опускается к паху Кирью. Осторожно — то ли сомневаясь в своих действиях, то ли боясь вызвать недоверие с первых секунд, она начинает поглаживать его тело сквозь ткань одежды. Мисти одобрительно улыбается.       Карли похожа на младшую сестрёнку, неуверенную, замкнутую, вечно напуганную. Готовую мыть полы и делать уроки за злобного старшего братца, лишь бы он не рассказал родителям об её мелкой оплошности.       Хотя как Тёмная она и впрямь приходится ему сестрой: по духу и призванию. Когда же Карли начинает целовать ему руки, как покорная жена, как служанка своему господину, Кирью кажется, что всё это подозрительно близко к инцесту.       Но Мисти не даёт ему додумать эту мысль, прекратив поглаживать волосы и кладя ладонь на горло, ощутимо придавливая и не забывая при этом обворожительно улыбаться. В её глазах мелькают злобные и задорные огоньки.       «Вот ведь рептилия».       Карли не смотрит на неё, но будто чувствует эту перемену и оставляет в покое руки Кирью. И тут же щекоча, проводит, едва касаясь, самими кончиками ногтей по низу его живота, а после, осторожно расстегнув и приспустив его брюки вместе с бельём — по верхней части бёдер. От этого по коже сразу проходят мурашки и Кирью вздрагивает.       Карли улыбается, теперь уже не смущённо, а почти хищно. Подвигается ближе, наклоняется и лёгким поцелуем касается головки члена. Прежде, чем Кирью успевает удивиться, Мисти отпускает его, но только для того, чтобы подняться на коленях, приподнять подол своих одежд и коснуться влажными половыми губами губ Кирью.       «Змеюка».       Он хочет отстраниться, но Карли удерживает его крепко, продолжая ритмично подниматься и опускаться над его пахом, ублажая Кирью губами и языком, а ему ничего не остаётся, кроме как отвечать тем же Мисти.       Несмотря на лёгкое принуждение, возбуждение от прикосновений Карли нарастает, и, когда оно почти достигает критической точки, она отстраняется, резко сжимая его член у основания — брезгливо, чтобы не испачкаться.       Кирью успевает дёрнуться, скрипнув зубами. Возбуждение спадает, и кончить уже не получается. Мисти хохочет, и её громкому низкому голосу начинает вторить эхо.       «Змеюки... Обе…»       Злой и ещё более неудовлетворённый, чем раньше, Кирью поднимается и понимает — они не повинуются, но подчиняют, не отдают, но берут. Они не позволяют играть с собой, но играют.       И прежде чем покинуть комнату, он успевает заметить, как Карли прильнула к Мисти, прижалась всем телом, обнимая её и позволяя нежно перебирать свои волосы. Но Мисти касается её иначе, чем Кирью — искренне, чувственно. С всеобъемлющей и трепетной любовью, которая доступна даже Тёмным.