Босиком по мостовой

Мадрид, среда, примерно 12:50.       Виктория не знала, куда ее везут и зачем вообще с ней все это происходит. Сидела спокойно дома, листала журнал, и все завертелось после того, как в дом ворвались маски шоу. Девушка успела только ойкнуть, как ей на голову надели черный мешок и поволокли прочь из комнаты. Первой мыслью было что все это розыгрыш, но все оказалось не таким радужным. Ее практически кинули в салон автомобиля так, словно сломанную куклу выкидывают на помойку, связали руки и ноги, и как бы девушка не кричала, никто не пришел на помощь. Виктория была известна среди соседей как взбалмошная избалованная девица без стыда и совести, в принципе как и многие дети богатых родителей, и даже если ее и услышали, то вероятно подумали, что у нее очередной припадок под наркотиками или от опьянения.       Когда грубые руки дернули ее вверх, Виктория наконец-то приняла сидячее положение. «Останутся синяки.» — подумала она. Но больше ее ужасало то, что она не знала, кто так решил над ней посмеяться. «Иви? Нет, она слишком глупа, чтобы до ее безмозглой головы дошли такие мысли. Клер? Эта особа конечно и мстительна, но кишка тонка. А может Амбер? Точно, это Амбер. Вот как закончится этот розыгрыш, я ее на куски порву.»       Ехали долго. Волокли по какому-то длинному коридору, и каждый раз, когда Виктория спотыкалась, ее сильно хватали за руки и дергали вверх. Нет, это был уже не розыгрыш. Ноги ей развязали только на время, а когда усаживали на стул посередине помещения, больше похожего на заброшенное недостроенное здание, привязали снова. Сняли мешок. Виктория помотала головой, но ни друзей, ни кого знакомого она не увидела. Краем глаза она заметила трех амбалов, стоящих за ее спиной, и двух у входа напротив. В следующую секунду в помещение зашел мужчина, а один из амбалов быстро схватил стул и поставил напротив девушки. — Привет, меня зовут Мартин. Ты — Виктория, верно? — мужчина улыбнулся, и девушке стало не по себе. Такие улыбки обычно принадлежат маньякам. -Да, а тебе какая разница? — Да как ты смеешь! — один из охранников метнулся к ней и занес руку для удара. Вики съежилась, и в следующую секунду приложилась лицом о бетонный пол. — Терри, ну зачем же так сразу, она же девушка. Можно было просто пощечину выдать. Посади ее обратно. Виктория сплюнула на пол, и облизнув рассеченную губу, уставилась на мужчину. — Так дела не делаются, милая. — Мартин нагнулся к ней, облокотившись руками о колени и сложив ладони в замок. — Будешь хорошо себя вести, по лицу бить больше не будем. А если будешь говорить неправду, — он ухмыльнулся. — Я сам начну тебе ломать ребра. Поняла? Росси кивнула. -И так. Скажи мне, где сейчас твой отец? — Уехал в командировку. — Виктория сразу зажмурилась, боясь очередных побоев. -Не надо бояться. Куда он уехал? — Я не знаю. Я никогда не спрашиваю отца, куда он едет. — Хорошо. Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. Терри, дай мне нож. -Прошу, не надо. — Виктория начала всхлипывать и жаться в комок, наблюдая как амбал протягивает холодное оружие своему боссу. — Я всего лишь чуть чуть, не плач. — Мартин быстрым движением схватил девушку за волосы и приставил острие к щеке. Глаза блестели не добрым огоньком, губы расплылись в ехидной улыбке. Медленно он провел линию на щеке Виктории, наблюдая, как из пореза сочится кровь. Росси дернулась, и лезвие полоснуло сильнее. Девушка взвизгнула, но в следующую секунду замерла: мужчина приблизился к ее лицу и с маниакальным наслаждением принялся слизывать слезы с щеки, плавно переходя к порезу. Амбалы заулюлюкали. -Я разрешал подавать голос? — Он посмотрел на охрану, и те сразу замолкли. — А теперь скажи мне правду, милая. Где твой отец? — Я.Я не знаю. Честно. -Я верю тебе. Но и ты должна мне верить. Если в ближайшие пол часа ты не одумаешься, вот эти славные парни будут делать с тобой все, что им вздумается. Понимаешь? — Мартин указал на мужчин за спиной девушки. — А они очень беспощадны. И я сдержу свое слово. Виктория принялась хаотично думать: в прошлом месяце ее отец ездил в Германию, может сейчас он снова туда поехал. Однажды она подслушала его разговор с одним человеком, и это разговор был не из приятных. — Я думаю, он в Германии. — Она боялась смотреть на мужчину, но все же пересилила себя. — А если точнее? — Он повертел ножом в руках. — Порезом может стать больше. — Он в прошлом месяце ездил туда, думаю, там у него остались незаконченные дела. -Так уже лучше. — И что теперь? Я вам сказала, что знала. Отпустите меня, пожалуйста. — Милая, ты, наверно, не понимаешь, во что вляпалась? Открою тебе страшную тайну: твой отец кое-что должен мне отдать. И вот пока он этого не сделает, ты будешь проводить время в моей компании. Если не будешь меня злить, я ничего тебе не сделаю. А так хочется… — Мартин откинулся на спинку стула и прикусил согнутый палец. Амбалы снова заулюлюкали. Мужчина резко встал, схватил Викторию за голову, зарываясь пальцами в волосы. -Как же я люблю рыжих. В постели они просто восхитительны. — Он вдохнул запах волос. — Парни, вы знаете, куда отвести нашу гостью. Не трогайте ее. Она нужна мне в здравом уме. А я пока позвоню. Пять здоровенных мужиков собрались около Виктории, один развязал ноги, второй, что стоял сзади, накинул этот ненавистный мешок на голову девушки, а третий, взяв ее под руку, кивнул остальным, и они покинули помещение. Мартин состроил скучающую мину на лице, скривил губы и принялся набирать номер. -Вики? Что случилось? Мне сейчас некогда. -А это не Вики, это Мартин. -Кто? Что за глупый розыгрыш? -Слушай сюда, Джеймс. Ты прекрасно понял с кем разговариваешь. Твоя дочь у меня. И жива она будет до тех пор, пока ты не отдашь мне то, что забрал. -Сукин сын… Только пальцем ее тронь… -И что? Что ты мне сделаешь? -… -Вот и славно. У тебя срок до пятницы. Ох, какой я щедрый. Сегодня среда и у тебя есть почти два дня, чтобы найти меня и вернуть долг. Джеймс не успел ничего ответить, как Мартин сбросил вызов. -Повеселюсь сегодня. — Мужчина оглядел помещение и с довольным видом направился к выходу. Токио, среда, примерно 21:00.       Компания друзей покинули больницу почти сразу, как об этом попросила Ран Тао. Врач успокоил их, и с Реном теперь все будет хорошо. Трей, обеспокоенный состоянием сестры, сразу сел вместе с ней на заднее сидение машины, решив поехать с Джун. Та в свою очередь пригласила всех к себе домой, надеясь, что присутствие друзей хоть немного успокоит Пилику. -Давай сделаем так. — Хао обнял Анну. — Я съезжу с Тамарой домой, заберем ее авоськи и приедем обратно, хорошо? — Не понимаю, почему так все сложно? М? -Все будет хорошо, милая. — Брюнет поцеловал девушку в макушку. — Просто жизнь такая штука. Стоило Хао вернуться домой, Анна в миг успокоилась. Милый-любимый-единственный здесь, и все остальное стало не важно. Нет больше розовых соплей, слез, они живут теперь во взрослой жизни, деля друг с другом и радости и печали. Сейчас их больше волновало то, что случилось с Реном. -Хорошо, но не давай ей лезть в холодильник. Опять схватит бутылку виски и начнет отпаивать всех. -Договорились.       Четко, ясно, коротко. Хао любил Анну за ее мимолетные всплески гнева, за то, какая она потом милая становится, за ее улыбку. Виктория была всего лишь мимолетным увлечением, и страсть как вспыхнула, так и угасла. Кивнув Джун, и получив одобрительный кивок в ответ, Хао забрал у Йо ключи от машины, попросил брата приглядывать за ними всеми, и, крикнув Тамаре, сел за руль. -Вот скажи мне, моя милая подруга, ты нахрена покрасилась в блондинку? Тебе же так шел этот очаровательный розово-ядовито-девчачий цвет. — Брюнет улыбнулся, нажимая на педаль газа. -Надо меняться, мой друг. Не всегда же фанатеть по розовым единорогам. А курить тут можно? -Ты же курила уже, минут пять назад. -Я еще хочу. -О, Ками — сама… На, травись, женщина. -Вы только взгляните на него: важный какой, как индюк. Сам-то уже пачку выкурил от нечего делать. — Тамара забрала у Хао сигареты, и чуть сползла на сидении, уперлась коленями в бардачок и открыла окно. Эти двое могли спокойно препираться по-дружески хоть целую вечность, всерьез посылать друг друга на три иероглифа, а в следующую секунду стоять и обсуждать новые шутки Трея, подкалывая друг друга как ни в чем не бывало. «Не существует дружбы между женщиной и мужчиной.» — говорили люди. Но для этих двоих начальная неприязнь переросла в теплую дружбу с нотками стеба и взаимопонимания. -Да, куда-ж деваться, когда хочется. Че это ты лицо то какое недовольное сделала? — Да ну, бесит просто. Пилика пригласила меня и Рея, так этот кретин, даже поздравить ее не додумался, не смотря уж на то, что на свадьбу отказался идти. Козел. -И что тогда ты с ним встречаешься? -Понимаешь, это своего рода любовь мазохистов. Когда сил уже нет терпеть, но все мало и мало боли. Хочется всего и полностью. А когда все становится тихо и спокойно, то мне не интересно. Я пытаюсь уйти, а он не отпускает, и начинается просто бойня двух идиотов. -Ладно, ты хоть это понимаешь. Но не уж-то тебе все это нравится? -Нет, но не могу я его бросить. Люблю и все тут. Хао улыбнулся. Хоть Тамара и не была серьезной, но слов на ветер не бросала. Если любит — значит навсегда.       Машина остановилась около ворот дома, и Хао вежливо, с шуточным поклоном, открыл перед Тамарой калитку. Пока девушка ходила за своими вещами, брюнет успел покурить, сидя на ступеньках дома. Когда Тамара захлопнула за собой дверь, и двое друзей вышли на улицу за калитку, два черных мешка прямо точно приземлились им на голову. Еще пару секунд, глухой удар — и полное небытие. А что дальше — известно только одной судьбе.       В нашем мире с хорошими и прочными связями в разных организациях возможно все. Вот так вот Хао и Тамара оказались черт пойми где и черт пойми каким образом. Когда Хао очнулся, он услышал чужестранную речь, но не смог разобрать — итальянский или испанский это язык. Лежа на животе, с завязанными за спину руками было довольно-таки тяжело оценить обстановку. Парень попытался повернуть голову, но сказался недавний удар. -Я уже кричала им, но наш язык они не понимают. Где мы, Асакура? -Ты думаешь, я знаю? — брюнет поморщился. — Ты знаешь испанский или итальянский? -Ты издеваешься? Я родной японский то плохо знаю. — девушка попыталась пошутить. -Двоечница. — Хао улыбнулся. — Можешь помочь с руками? — У меня они тоже сзади завязаны. Но попытаться стоит. — Тамара встала и направилась к Хао. — Давай только ты привстанешь. Ковыряясь в узлах, оба думали — кто же додумался их похитить. Внезапно дверь заскрипела, Хао быстро снова упал на пол лицом вниз, а Тамара метнулась в угол. Снова незнакомая речь, но на это раз их уже потащили куда-то.       Очутившись в большой просторной комнате, Хао и Тамара поморщились от яркого света. В центре комнаты стояли три стула и стол напротив. Друзей бесцеремонно втолкнули в помещение, усадили, и к двум мужчинам с внешностью вышибал из клуба присоединились еще двое. Они что-то обсуждали на своем языке, и дико ржали. Вскоре Хао надоело, что им пудрят мозги и задал прямой вопрос, что же они тут делают, но вместо ответа получил кулаком в челюсть. Тамара взвизгнула. Один из вышибал схватил брюнета за волосы и приготовился ударить снова, но открылась дверь, пропуская богато одетого мужчину. Он засучил рукава на ходу, и Асакура понял — это не к добру. Сказав что-то амбалам, он присел на краешек стола. — Друзья, вы наверно в смятении… -Ну обалдеть! — Тамара покачала головой. — Хоть один человек разговаривает на японском. Браво! -Хм. — Мужчина усмехнулся. — А ты смелая, Анна. Ребекка, или Алира — разницы ни какой — наверно хорошо тебя воспитала. У Тамары задергался глаз. Анна? При чем тут она? Хао тем временем быстро понял, что к чему: он знал, что у Алиры долги, и не маленькие, и она отказалась воспользоваться помощью Микихисы, вот видимо за это и хотели похитить Анну. Но получилось, что вместо нее тут Тамара. — Я не понимаю о чем вы. — Тамара сделала пофигистическое лицо, и принялась осматривать стены комнаты. Досмотреть стены девушке не дали. Мужчина со всего размаху влепил ей пощечину и принял свое исходное положение. -Ну? А теперь понимаешь? Твоя мать должна мне кучу денег. Но так она мне их не вернет… -Слушайте, у вас жуткий акцент. Вы — немец? — Тамара шмыгнула и мотнула головой, пытаясь убрать упавшую на лицо прядь и игнорируя боль. -Меня забавляет твой оптимизм. Ты либо от рождения тупая, либо прикидываешься. Есть еще один вариант — тебе нравится когда тебя унижают и бьют. Что ж, если ты так лучше понимаешь, то я приглашу своих друзей и они покажут тебе настоящую боль. Согласна? -А может лучше первый вариант? Что я тупая от рождения. Договорить ей снова не дали. Мужчина схватил девушку за волосы и сильно ударил в живот. Тамара пискнула и свалилась на колени, жалея, что связаны руки. -Хватит ее бить. — Хао дернулся, но мешали связанные руки. — Переключись на меня, а ее оставь в покое. Что же ты за сволочь такая, раз поднимаешь руку на девушку? — Поверь, мальчик, я еще та сволочь. — Он замахнулся на Хао и впечатал его лицо в стол. — И я люблю издеваться над детьми. Пока ее мать не вернет деньги, я не прекращу. Хао откинулся на спинку стула, запрокинув голову назад. Белая рубашка испачкалась кровью. Тяжело дыша и пытаясь не захлебнуться кровью из разбитого носа, парень посмотрел на Тамару. — Всем бы таких друзей как ты. Тамара была далеко не глупа, как оказалось. Анна ей говорила то же, что и Хао, и поняв после удара, почему ее называют именем подруги, приняла эту роль на себя. -Сочтемся, милый. — девушка ему подмигнула. — Видать все мы сделали по глотку из дьявольской чаши. -Ах, я не представился. Меня зовут Мартин. — мужчина скрестил руки на груди. — И я очень люблю причинять боль таки оптимистичным людям. А сейчас я хочу познакомить вас еще с одной моей гостьей. Заводите. Хао не поверил глазам. Тамара была в смятении. -Знакомьтесь, это Виктория. Перед друзьями стояла девушка в грязной майке и порванных джинсах. Рыжие волосы были растрепаны, руки все так же завязаны за спиной, лицо украшала ужасный порез во всю щеку, запекшаяся кровь, синяки, под одним глазом красовался фингал. -Садись, милая. Знакомься со своими новыми друзьями. Хотя… Вы наверно и так знакомы. — Мартин повернулся к Тамаре и Хао. Брюнет взглядом проводил фигуру Виктории, и посмотрел на ее лицо, когда она села рядом с ним. Тамара сглотнула. Росси посмотрела на Хао, попыталась улыбнуться, но из глаз пошли слезы, и она только и смогла, что уткнуться ему в плечо и зарыдать. Хао успел разобрать только «спаси меня», как девушку усадили в прямое положение, дернув за волосы. После этого Асакура понял — они крупно попали.