еще один денек из жизни обитателей дома Германии

Родерих не сопротивлялся, но и отвечал как-то вяло, словно абстрагируясь от Гилберта. Пруссия еще раз отстранился и недовольно посмотрел на Австрию. - Ну кто так отвечает на поцелуй?! Мм? -Извините. Как умею. Если не нравится, можете возвратиться в свою комнату и лечь спать. – Австриец нахмурился, сел, оттолкнув Гилберта, и отвернулся. Гил недовольно сверлил взглядом его спину. - Ну уж нет.- Пруссия довольно грубо развернул его к себе, и крепко обняв, впился в губы Родериха. Ему уже не важно было, отвечал тот или нет, хотел ли австриец продолжать или был против столь интимных отношений, Гилберту было важно лишь собственное желание и потребность чувствовать Австрию как никогда близко. Обычно пассивный и спокойный Родерих изо всех сил уперся руками в грудь Гилберта, когда тот понял, что прусс отступать не собирается, он укусил губу блондина. Байльшмидт почувствовал его отпор, что не мало его удивило. Он, с силой сжав запястья Родериха. завел руки ему за голову. - Ну уж нет, я научу тебя отвечать на поцелуи. Эдельштайн лишь с силой сжал губы, упорно не желая открывать рот, а проще говоря, нарывался на форменную грубость со стороны прусса. Гилберт лишь ухмыльнулся и вместо губ начал целовать его лицо, осторожно прикусывая щечки .Не ожидая столь активных действий со стороны Пруссии, Родерих приоткрыл рот, что бы выдать возмущенную тираду. Но Гил быстро заткнул его поцелуем, настойчиво проникая в рот язычком. Австрия, не смотря на свое не слишком крепкое телосложение, продолжал сопротивляться действиям Байльшмидта, более вяло, но все же довольно ощутимо кусаясь и пинаясь. Пруссу уже надоело бороться с австрийцем, и он прижал сопротивляющегося к кровати всем телом. Эдельштайн еще подергался и затих, покорно отдаваясь действиям Гилберта, но так и не проявлял никакой инициативы, чем только сильнее разозлил Пруссию. Последний оторвался от него. - Слушай, я чувствую себя некрофилом… -А разве это не так? – съязвил Австрия. - Ты такой умный! Череп не жмет? – Оскорблено ответил Гилберт. Австрия откинулся на подушку и рассмеялся, без малейшего намека на издевательство, совершенно искренне и от души. Пруссия долго сдерживал смех, но вскоре, так же смеясь, он уткнулся лицом в плече Родериха. Австриец, на удивление Гила, ласково обнял Байльшмидта за талию. Тот поднял на него лицо и с улыбкой посмотрел в глаза Австрии. -О Пруссия, и вы можете вести себя не как самовлюбленный эгоист, стоит лишь немного постараться! - Да ладно? Я и не заметил – Гилберт усмехнулся . -Значит вам стоит быть внимательней. - Эдельштайн закрыл глаза и вздохнул. Пруссия стал рассматривать лицо аристократа, столь утонченных черт он еще не видел ни у одного другого человека, даже у девушек. А манеры….поведение, всему этому можно было только позавидовать – всегда спокоен, равнодушен… Эти мысли завлекли Гилберта и он смотрел в пространство даже не замечая что этим пространством являются глаза Родериха. -Свое отражение рассматриваете? – спросил австриец, перед которым не укрылось, такое пристальное внимание к собственной персоне. Пруссия очнулся от мыслей. - А, да нет… Хотя оно очень даже ничего, даже очень ничего…- С усмешкой ответил Гил. Австрия деликатно промолчал. -Может, вы все-таки соблаговолите отпустить меня, а то мне жарко. – На выдохе произнес Родерих. Пруссия немного приподнялся на руках. - Мы можем решить эту проблему другим способом. – Байльшмидт заулыбался, смотря на раскрасневшегося Австрию. -И какие же у вас предложения? – невозмутимо спросил Эдельштайн, упрямо не желая понимать намеков. Пруссия начал осторожно расстегивать пуговицы на рубашке Родериха. Тонкие пальцы Австрии перехватили руку Гила. -Не думаю, что это хорошая идея. – С едва заметной толикой сомнения сказал австриец. Байльшмидт приблизился к Австрии и наклонился так близко, что можно было его пересчитать реснички. Непреступный Родерих вздрогнул и сильнее сжал руку Гилберта. Пруссия мягко и ненавязчиво коснулся его щеки губами. - Знаешь, думать это вредно. Пока Австрия раздумывал над тем, что ответить, он отпустил руку прусса. Гил, воспользовавшись моментом, успел расстегнуть рубашку Эдельштайна. На бледной коже Австрии выступил предательский румянец. -Гилберт, это не правильно! – Попытался образумить Пруссию Родерих. - А что по твоему правильно? – Немного скалясь, ответил Гил. -Лечь спать! – Рявкнул Австрия. Гилберт пристально осмотрел полуобнаженного, покрасневшего австрийца. После чего звонко чмокнул Родериха и лег рядом . -Я имел в виду, что ты пойдешь спать к себе! – Сдерживая злость сказал Эдельштайн. Гилберт повернулся к нему. - Мне лень, куда-то идти… Австрия, злобно щурясь, встал и направился к выходу.