Идиллия

Никогда еще презервативы не были столь дорогими. Нет, действительно, цена в шестьдесят пять гривен за три латексных изделия казалась космической для Ступницких. Или государство, таким образом, борется с низкими показателями рождаемости? Но, ни Марфа Васильевна, ни Прохор Никифорович никогда не обременяли свою голову думами о политической арене со всеми ее зрелищными представлениями. Они, эти два представителя традиций и быта прошлого столетия, возраста пятидесяти с копейками лет, были ярчайшим примером того хорошего воспитания и строгой дисциплины той похороненной у моря идеологии тоталитарного режима, сочетавшим в себе все те лучшие качества, которыми можно было обзавестись лишь в то самое время в едином уголке земного шара. Марфа Васильевна и Прохор Никифорович, будучи выходцами из семей простого рабочего класса, жили в официальном браке вот уже двадцать пять лет, имя лишь по одному гражданскому паспорту всего с двумя штампами – прописке по месту жительства и регистрацией в Загсе. Эти двое не были педантичными как немцы, или принципиально строгими как японцы. Где-то между кротким аскетизмом и обширным гедонизмом и находилась та золотая середина их здравого смысла. Это были простые люди из народа, непринимаемые ни в одном уважающем себя окружении, даже во дворе их собственного дома. « Не от мира сего», - так отзывались о них все соседи на Королева. Можно подумать, что за прошедшие года супруги отличились чем-то, поведением, например, или честь любого из них была запятнана темной историей? А, может, скандал, или драка? Отнюдь, упрекнуть их или уличить ни в чем таком, что бы порочило человеческую честь и достоинство, было невозможно. Но и теплым словом о паре никто никогда не отзывался. А тем временем жизнь проходит, и теплые солнечные дни сменяются леденящими и серыми, Земля вращается вокруг своей оси, а вокруг нее – Луна. И все это часть системы. Часть глобального по масштабам и значимости плана. А в доме Ступницких царит вечная весна: все тихо и спокойно, что иногда даже, кажется, будто, если есть и существует где-то рай, то именно здесь – в этой квартире; ведь здесь не бывает гроз и бури, здесь нет места суровой мерзлоте, а есть царство Солнца. И весь этот шум, возня и ругань с улицы не может пробить защитный слой атмосферы, господствующей долгий период времени внутри. Возможно, убранство мебели не могло похвастаться своей роскошью, особенно старый покошенный стол, или диван, обивка которого давно провалилась, или стены, давно выцветшие и тусклые; но кого это действительно волновало? Точно не самих обитателей дома. Ни разу не бывшие за границей Марфа Васильевна и Прохор Никифорович не думали о поездках. От этого их можно назвать недалекими и скупыми на мысли людьми, которых не интересует в жизни ничего. А кто-то начнет делать выводы и скажет, что они и вовсе бесчувственные и безжизненные сухари, погрязшие в далеком прошлом навсегда. Однако эти сухари наверняка знали цену жизни. Они знали, и что такое честь, и что такое преданность и откровенность. И что такое чистое доверие и коварное предательство, ценность правды и ничтожность лжи, чувство эмпатии и намеренного лицемерия, - все это было так знакомо. Самым знакомым было чувство вины, боли и страдания, чувство, когда теряешь кого-то по-настоящему родного и близкого по абсолютной случайности и катастрофическому стечению обстоятельств – потеря самого дорого для родителей – единственного сына. А Земля все вращается, теплые солнечные дни сменяются леденящими и серыми. А цены на презервативы продолжают все также неумолимо расти.