Легенда о Крысолове

Кто там в плаще явился пёстром, Сверля прохожих взглядом острым, На чёрной дудочке свистя?.. Господь, спаси моё дитя! (c) из поэзии вагантов, пер.Л.Гинзбурга

Жили-были на свете король Иоанн и королева Анна. Были они добры и справедливы, только бездетны. Боги долго не посылали правящим супругам дитя. И наконец, когда Яков и Анна отчаялись, на свет появилась девочка. Гордые родители назвали принцессу Элли. С тех пор минуло шестнадцать лет, девушка росла красивой, да недоброй. Сердце Элли черствело с каждым годом, и король Иоанн тревожился: ведь скоро дочь замуж выдавать. Элли, впрочем, отцовского стремления не разделяла. Но неожиданно свалившееся бедствие отвлекло короля от предсвадебных хлопот. Изумрудный Город заполонили крысы. Для них не было запретных мест, серые зверьки чувствовали себя привольно даже в королевском дворце. Прислуга, не сговариваясь, покинула Изумрудный дворец. Правителей любили, но жить бок о бок с зубастыми грызунами никто не готов. Король Иоанн в ужасе схватился за голову, узнав, что крысы едят и людей. Обгладывают каждую косточку, не оставляя ни кусочка мяса, ни капель крови. Только одежда, злобно скалящиеся черепа, да скелеты со следами зубов. Нападения случались раз в месяц, потом — раз в две недели и, наконец — раз в неделю. Коты, на которых возлагались вполне понятные надежды, покинули город вслед за дворцовой прислугой. Мужчины посмелее пытались совладать с нашествием. Крысиные зубы раздирали теплую плоть. Никто из охотников не возвращался домой. Никто не приходил им на выручку. Никто не звонил по ним в колокол. Теперь жители Изумрудного Города ненавидели короля и винили его во всех бедах. Теперь сюда не ехали купцы. Теперь ярмарки опустели, лишь изредка можно было заметить серую тень на стене. Больше не раздавались призывные голоса торговцев. Королева Анна, желая исправить ситуацию, пыталась добиться от короля решения, как справиться с бедой. — Так больше не может продолжаться, — облизывая губы, твердо произносила она. В глазах Анны загорелся нехороший огонек. Как знать, может, не будь Иоанна, может, правь королева единолично, она сумела бы что-то придумать. Но в обход безвольного супруга она была бессильна что-либо предпринять. — Я повысил награду тому, кто избавит нас от крыс, — тихо ответил Иоанн, его плечи поникли. Губы Анны искривились в презрительной усмешке. Награду он повысил! А толку, если смельчака как не было, так и нет? — Этого мало, — резко сказала она, усаживаясь напротив мужа. — Чего же ты хочешь? — спросил король. — Пообещай руку Элли храбрецу, — ответила Анна. Она отнюдь не была уверена в успехе, но знала: одним золотом людей не прельстишь, нужно что-то посущественнее. Однако Иоанн неожиданно заупрямился. Он вовсе не хотел отдавать единственную дочь неведомому прощелыге. Анне так и не удалось убедить его. Но молва о том, что избавитель получит руку принцессы, само собой, расползлась, подобно чуме. Одного из соискателей нашли поблизости от колодца: труп в лохмотьях, череп зло скалится. Стража удивилась: обычно крысы съедали все до последнего кусочка. А здесь... впрочем, прогрызенная в животе глубокая рана не оставляла сомнений в причине смерти. Следы зубов убедили всех, кто еще не верил — крысы едят людей. Они, к сожалению, весьма сообразительны. Эта смерть — не что иное, как предупреждение. Серые звери не зря оставили этот кровавый след. Они выжидали. Другой погиб на кухне. Его не успели съесть, одна рука была наполовину обглодана, на другой не хватало нескольких пальцев, пустые глазницы невидяще смотрели во тьму. И зияющая рана в груди. Всякий мог легко представить, как мелкие крысиные зубы с наслаждением поедали трепещущее сердце. Редкие волосы стыдливо прикрывали жуткую дыру. Перепуганный повар трясущимися руками разрезал тело на части и закопал в саду. Но шила в мешке, как известно, не утаишь. Слухи об этих смертях разнеслись в мгновение ока. Король твердил, что это неправда, однако ему уже никто не верил. — Скоро здесь не останется никого, кроме нас, — злобно шипела королева. Скрепя сердце, Иоанн согласился и объявил, что избавитель получит руку принцессы Элли. Горожане лишь снисходительно хмыкнули: значит, не обманула молва людская! Но идти во дворец и предлагать свои услуги никто не спешил. Двое уже ходили, и где они? И вот однажды в Изумрудный Город прибыл юноша. Высокий, статный, скромно одетый. Но внимательному глазу было ясно: истертая одежда лишь недавно полиняла под дождями и поблекла под жгучими лучами солнца. Высокие сапоги до колен явно пережили многое вместе с владельцем. На голове юноши красовалась серая фетровая шапочка, а к ней было прикреплено петушиное перо — единственное украшение. Но носил он свой наряд с изяществом истинного аристократа, что давало пищу для подозрений: уж не из благородных ли? Гостя, пожалуй, можно было назвать привлекательным. Загорелое лицо с правильными чертами обрамляли прямые пшеничные волосы до плеч. В серых глазах светился ум. Не замечая недоуменных взглядов немногочисленных прохожих, не обращая внимания на пустынность улиц, он направился в королевский дворец. Кое-кто заинтересованно смотрел вслед незнакомцу: на его плече висел небольшой футляр. Толстый мажордом пренебрежительным взглядом окинул гостя с ног до головы. Ему непонятно было, с какой стати он должен немедленно отвести этого проходимца к его величеству. Но ослушаться приказа королевы было чревато... — И сколько же вы хотите за то, чтобы избавить наш милый город от нашествия грызунов? — неопределенно взмахнул пухлой рукой король Иоанн. — Столько золота, сколько смогу унести. Но помните: улицы должны быть пусты этой ночью, — юноша обнажил в нехорошей улыбке два ряда острых, как у крысы, зубов. Брови короля взлетели вверх: на эти деньги можно купить замок, нанять прислугу и жениться на дочке богатого соседа. Иоанн нерешительно взглянул на сидящую по правую руку королеву Анну — он привык в трудные минуты полагаться на холодный и трезвый разум жены. — Цена высока, — её мелодичный голос отозвался эхом по тронному залу. — Вы должны быть уверены в своих силах. — Так и есть, ваше величество, — гость приложил правую руку к груди и отвесил галантный поклон. Анна в замешательстве кусала бескровные губы. — Как звать вас, храбрый юноша? — наконец, спросила она. — Стражу у ворот не интересовало мое имя, — тот понимающе усмехнулся. Он заметил, что глаза Анны гневно сверкнули, а король переводил растерянный взгляд с него на жену. — Пусть вас так и зовут — Крысолов, — решила королева, быстро справившись со вспышкой ярости. Она более не улыбалась благосклонно. Любой, кто хорошо знал Анну, понял бы: дерзкому юнцу не дожить до заката солнца. — Как пожелает ваше величество, — ироничная улыбка играла на губах гостя. — Хорошо, что не руку принцессы, — подал голос Иоанн, о котором, признаться, уже успели забыть. Потерю монет король может пережить, но просватать единственную дочь за нищего авантюриста? Никогда! — Нет, принцесса мне ни к чему, — равнодушно уронил Крысолов, даже не глядя на королевскую чету. Подобное поведение не нравилось обоим, но сперва нужно было избавиться от крыс. Анна милостивым взмахом руки отпустила юношу. Едва за ним закрылась тяжелая дубовая дверь, она обрушилась на мужа: — Тебе очень хочется заполучить нищего голодранца в зятья? Будь он знатного рода, другое дело... — Ты сама предложила, чтобы я сулил руку принцессы, — напомнил король, хотя вряд ли его услышали. — А как быть с проклятием? Иоанн устало прикрыл глаза. Он уже знал, что вновь станет жертвой гнева королевы, оттого не спорил, лишь обреченно вздыхал. Чему быть, того не миновать. А Крысолов, насвистывая, уверенным шагом вышел из дворца. Птицы сидели на шпилях дворца и вполголоса обсуждали гостя. Солнце меж тем клонилось к закату, небо медленно серело. Теплый воздух становился прохладнее, облака сгущались. Юноша в последний раз осмотрел улицу, но кругом было пусто. В его глазах мелькнула и тут же погасла искорка удовлетворения. Крысолов достал старинную флейту и бережно поднес к губам. Он слышал топот маленьких серых лап, хруст сухарей под острыми зубами, переплетающиеся в гипнотической мелодии. Крысы сбежались к своему повелителю из мясных и молочных лавок, из трактиров и погребов. Одна из птиц не удержалась, сорвалась со шпиля и полетела следом за странным юношей. Толпа его серых подданных росла с каждым поворотом, а странная музыка звучала все громче, и вскоре жители Изумрудного Города открыли окна. Они злорадствовали, провожая глазами давних врагов. Неожиданно мелодия оборвалась, жалобно вскрикнув на самой высокой ноте. — Все властители одинаковы, — вдруг зло прошептал Крысолов, завидев в переулке чью-то фигуру. Ему стало ясно: раз король не выполнил одно его условие, то и слова не сдержит. Он крепче сжал в руках древний инструмент и бесшумно подошел к прохожему. Одно слово — и для незнакомца наступит пустота. Один жест — и серая армия оборвет жизнь случайного горожанина. Один звук... Лицо Крысолова было спокойно, но тело пружинисто напряглось. Он видел в темноте как филин и понимал: кем бы ни был любопытствующий зевака, жить ему осталось недолго. Улицы и так смердели от разлагающихся тел. Одним больше, одним меньше. Смерть давно царствовала в Изумрудном Городе. Крысолов с растущей тревогой вглядывался в ночь, пытаясь рассмотреть горожанина, и невольно остановился, услышав женский голос. — Вы уходите? — негромко спросила девушка, проводя рукой по одной из серых голов. — Вы бросите меня, и я останусь совсем одна? Тьма становилась все гуще, все осязаемей. Крысолов не сразу справился с собой, сообразив, что незнакомка говорила с животными, как с друзьями. Кто она такая? Может, обычная сумасшедшая? От темноты начали болеть глаза. Захотелось уйти подальше, и пусть крысы поедают блаженную обладательницу смутной фигуры. Пусть пожирают манящую плоть. Пусть наслаждаются разбрызгивающейся кровью. Пусть рвут на кусочки молящее о милосердии тело. Он, Крысолов, вправе уйти. Он уже сделал шаг в сторону, но сердце сжала безотчетная тоска. Незнакомка же сбросила капюшон тёмно-зеленого плаща и пристально посмотрела на пришельца. У неё были золотистые волосы, неприятный взгляд и бледная кожа. — Значит, это тебя нанял мой отец, чтобы изгнать крыс из города? — надменно спросила она. Крысолову показалось, что время замерло. Ему потребовался лишь миг, чтобы сообразить: перед ним — принцесса Элли. Он мысленно приказал себе не смотреть на неё. — Да, — отрывисто бросил юноша. Элли посмотрела на него глазами, полными мольбы. Крысолов заметил: серые зверьки не нападали на неё, напротив, взирали, как на давнего друга. — И что же пообещал тебе король? — искривив в усмешке губы, похожие на губы королевы Анны, поинтересовалась Элли. — Золото, — не стал таиться Крысолов. — Королевская казна пуста, — облегченно вздохнула принцесса. — Платить ему нечем, так и знай. Крысиный повелитель немало лет бродил по свету, его в Волшебной Стране знали давно и хорошо под другим именем, которое произносили с оглядкой и шёпотом. Элли осознанно предавала своего отца, развязывая руки ему, Крысолову. Ведь если король нарушает слово, он волен забрать всё, что ему вздумается. — Зачем ты мне это говоришь, девочка? — значительно мягче спросил он. — Я ведь могу сделать что угодно, даже убить жителей Изумрудного Города за обман. Несколько мгновений Элли оценивающе смотрела на него, будто пытаясь осознать смысл сказанных слов. Затем вдруг улыбнулась и покачала головой. — Не убьёшь, — тихо сказала она. — Отчего же? — приподнял бровь Крысолов. — Ты пришел не за этим, — медленно ответила Элли. Чёрствое сердце принцессы билось ровно, хотя она знала, кто стоял перед ней. Он мог забрать самое дорогое, что есть у короля Иоанна. Элли знала, что больше всего на свете отец любит её. А ещё он хотел, чтобы принцесса оставалась жить в Изумрудном Городе. Её душа была пуста. Она не любила стоящего напротив музыканта. Он для Элли — лишь способ покинуть ненавистный Изумрудный Город. — Ты бы хотела, чтобы я пришел за тобой? — саркастически усмехнулся Крысолов. Женщины кричали от ужаса, готовые вонзить кинжал себе в сердце, видя его в истинном обличье. Его часто ненавидели. За много сотен лет ни одна не согласилась добровольно даже словечком с ним перемолвиться. А здесь... надо же, сама принцесса оказала честь! — Не ты, так другой, — равнодушно пожала плечами Элли, развеивая его грёзы. — Мне всё равно, кто заберёт меня из этого болота. Крысолов нерешительно поднял руку, снял коричневую перчатку и коснулся волос Элли. С невольным изумлением смотрел, как жидкое золото заструилось меж пальцев. Принцесса не отвела глаз, не покраснела, но и не оттолкнула его. Элли честно сказала: ей безразлично, кто заберет её из Изумрудного города. И какова будет цена. — А крысы? — музыкант обвел широким жестом серое воинство, столпившееся вокруг них. Ответ Элли его удивил, испугал и в то же время заворожил. — Ты же не хочешь с ними расставаться? — Ты можешь забрать их с собой, — на лице принцессы впервые появилось подобие улыбки. — А ты знаешь, куда я пойду? — наклоняя голову, спросил Крысолов, невольно подпадая под действие её чар. Но и Элли была почти опутана волшебными нитями, ей не было дороги ни назад, ни вперёд. Она молчала и, наконец, покачала головой. Крысолов понял, отчего она молчит. Откуда ей знать, что едва забрезжит рассвет, ему надлежит исчезнуть с лица земли? Элли рождена в Изумрудном Городе, сможет ли она жить в Подземном царстве, рука об руку с его владыкой? Есть лишь один способ это узнать. Крысолов обнял принцессу, крепко прижал к груди. Его взгляд стал твёрже, а губы уверенно шептали заклинание. Стук сердца, еще один — и переулок опустел. Не осталось даже крыс, лишь осиротевшая флейта лежала посреди дороги, словно оплакивая душу юной принцессы.