Сорвиголова

      — Пристрелите этого козла!       — Каллум, не мельтеши!       — Да стреляйте уже!       Каллум на бегу схватился за столб-подпорку и резко повернул, уйдя вниз. Над ним просвистело только чудом разминувшееся с его шеей ржавое лезвие.       — Ага, попался! — взревел полуголый татуированный пират, воинственно замахиваясь мачете.       Оттолкнувшись от земли всеми конечностями, Каллум бросился бежать с прытью, которой никогда раньше за собой не замечал. Ему было страшно: этот экзальтированный псих, буквально наступавший ему на пятки, сейчас пугал его больше, чем все самые долбанутые головорезы Глазго вместе взятые. Он был ненормально резвый и поворотливый и совершенно не обращал внимание на полобоймы свинца, которые Каллум всадил в него. Оборачиваться, чтобы прострелить черепушку пирату, Каллум просто напросто не решался, осознавая, что наверняка лишится головы раньше, чем сможет прицелиться.       Рядом раздались выстрелы и сдавленное ругательство Тиши, означавшее, что она промазала. Грохнул дробовик Леонарда, но, попал ли коп в цель, было не ясно. Останавливаться и проверять Каллум не собирался и несся вперед во весь дух.       — Я тебе кишки выпущу! — проорали у него почти над ухом. От этого крика сердце подскочило куда-то в горло, и Каллум, уже не стесняясь, взвыл.       Намотал пару кругов вокруг покосившегося дома, резко сменил направление, перебежал через ручей по импровизированному мостику и, отчаянно надеясь, что не споткнется о какой-нибудь мусор, помчался прочь с блокпоста. Каллум думал, что сможет оторваться на длинной дистанции — в конце концов это не в него попало невесть сколько пуль, но на самом деле он с каждой секундой все больше удалялся от своих товарищей, и, когда понял это, то уже не видел среди нагромождения досок и истлевающих остовов техники никакой возможности повернуть назад. За спиной по-прежнему раздавались радостные вопли пирата, которые на секунду прервала короткая автоматная очередь. За ней раздался треск, вскрик и всплеск, и Каллум понял, что остался один на один с психом с мачете. Поэтому, когда впереди среди нагромождения разного хлама мелькнул просвет, он тут же свернул в него, но увидел перед собой не путь к спасению, а высокий забор из листового железа. К счастью, в нём на уровне земли была дыра, в которую вполне мог пролезть человек. Каллум с разбега влетел в неё, оцарапал спину о рваный край и кубарем покатился в овраг, что пролегал по ту сторону забора. Подняв облако мелкой пыли и пролетев по пути через высохшие колючие кусты, он упал на твердую землю.       Каллум поднимался на четвереньки, когда на него упала тень. Он понял, что не успевает выстрелить, и инстинктивно зажмурился, но вместо победного крика услышал глухой стук упавшего тела. Поднял голову и увидел лежавшего в луже крови мертвого пирата и злого мокрого Михаила, стоявшего над ним с окровавленным ножом и тяжело дышавшего.       — Ты чё, в ручей свалился? — только и смог выдавить из себя Каллум.       Михаил недовольно глянул на него, но не сказал ни слова и стал выбираться из оврага. Каллум смотрел ему вслед и переводил дух: вставать совершенно не хотелось — ноги слегка подкашивались. Но через минуту Каллум всё таки последовал за Михаилом, не забыв напоследок пнуть со всех сил бездыханное мёртвое тело. За два дня на этом острове он успел возненавидеть пиратов. Особенно тех, которые с мачете.