30. Рревендж!

– Хоук, блядь, хватит меня игнорировать! – чуть ли не искрящийся от злости Андерс проследовал в спальню вслед за Гарретом, на ходу пытающимся расстегнуть куртку – получалось из рук вон плохо. Отличный каламбур, ведь обе его ладони были забинтованы от кончиков пальцев и до предплечий. Андерс зло зашипел и бросился наперерез, расстегивая молнию и аккуратно стягивая рукава. Хоук понимающе и немного виновато улыбнулся: – Сердишься, а все равно помогаешь… – Да пошел ты в зад! Сколько можно уже? – Андерс швырнул куртку к стене, принимаясь за пуговицы на рубахе. – Я забыл, когда в последний раз видел тебя без бинтов и ран! – Да брось, со мной же ничего не случилось… – Всего лишь ссадил ладони до костей, да! – он сдернул рубашку с Хоука и толкнул его к кровати, не обращая внимания на возмущенное мычание. – Иди лежи. В тебе столько обезболивающего, что непонятно, как ты еще на ногах стоишь. – Котёнок… Андерс зло рыкнул, подхватил вещи Гаррета и удалился из комнаты, сердито топая по коридору. Хоук горестно вздохнул, неловко пытаясь расстегнуть молнию на джинсах, повозился с полминуты и плюнул на это дело, стягивая штаны ногами. Белье тоже уползло вниз, и он устало плюхнулся на кровать абсолютно голым, бурча под нос. – Нет бы посочувствовать, а он… Впрочем, пережитое за день тут же дало о себе знать, и Гаррет вырубился, не успев даже накрыться одеялом. Проснулся он спустя несколько часов, уютно укутанный в плед, с подушкой под головой – и все еще один. На улице смеркалось. Гаррет пошевелил пальцами рук и тихо охнул: обезболивающее перестало действовать, и все прелести содранной до мяса кожи показались во всей своей красе. Надо же было так глупо упасть! А что перчатки себе до сих пор не купил – так они и не нужны особо, лучше отложить Котёнку на подарок. И ведь не скажешь прямо… Хоук попытался было выцепить из штанин на полу свое белье, но ладонь прострелила боль. – Что ж, погуляю нагишом, – пробормотал он себе под нос и направился на кухню. В животе ожидаемо заурчало, когда Гаррет с удовольствием потянул носом аромат, плывущий по дому. Злится, а готовит любимые блюда Хоука. Андерс наклонился над плитой, а когда отошел, держал в термостойкой варежке противень со сладкими рулетиками. Увидев Гаррета, он светло улыбнулся: – Вовремя проснулся, любимый. Как руки, болят? – он поставил противень на плиту, направился к любовнику, будто бы не замечая, что тот раздет, и встал на цыпочки, ласково дотронувшись сухими губами лба. – Температуры нет. Хоук озадаченно поглядел на Котёнка, не понимая, куда делась вся та злость, которая бушевала в нем днем, но послушно сел за стойку. Андерс заварил свежий чай, выложил рулетики на тарелку и сел рядом, пододвигаясь ближе. – Теперь я буду твоими руками, – хихикнул он, подхватывая один кусочек и поднося его ко рту Гаррета. – Я могу и сам, – чуть смущенно ответил тот, принимая угощение. – М-м-м, чудесно… С шоколадом… – Андерс счастливо улыбнулся и откусил от рулетика сам. Хоук отпил из своей кружки, не без помощи Андерса, конечно, и все же решился спросить: – А ты не сердишься больше? – Нет, любовь моя, – совершенно серьезно сказал Андерс, хотя в его глазах плясали смешинки. – Что случилось – то случилось. Только пообещай мне… – Гаррет тревожно замер, ожидая продолжения. Андерс не спеша положил в рот остатки рулетика. – Постарайся быть осторожнее, ладно? – и медленно облизал испачканный в креме палец, чуть втягивая щеки и глядя на Хоука из-под опущенных ресниц. – Хорошо, Котёнок, – Гаррет потянулся было за поцелуем, но он отстранился. – Давай поедим. Совместное поедание сладостей из рук Андерса стало для Хоука испытанием. Котёнок ластился к нему, постоянно касался, слизывал шоколад с губ, остро ведя языком, смотрел дразняще и чуть не лез на колени. Его присутствие кружило голову, как в первый раз, запах забивался в ноздри, мешая здраво мыслить, а уже затянутое пеленой возбуждения зрение выхватывало то закушенную губу, то изгиб ключицы в вороте футболки, то красивые длинные пальцы, на миг исчезающие во рту… Да и вообще, с каждой частью тела Андерса была связана какая-нибудь жутко возбуждающая история. Гаррет разозлился на самого себя: надо же так глупо упасть. Если бы не руки, он давно бы уже сдвинул в сторону злополучные рулеты, усадил Котёнка на стойку и прямо там же и взял, вылизывая сладкий от угощения рот. А он, судя по всему, на это и напрашивался, и с готовностью залез к Хоуку на колени окончательно, скрещивая лодыжки у него за спиной и нетерпеливо ерзая. Гаррет недовольно застонал, понимая, что Андерс дразнит его, как тот отстранился, прерывая поцелуй, и позвал: – Ну что… идем в кровать? Хоук одобрительно заворчал, уже направляясь в спальню вслед за Котёнком. Тот скинул на ходу футболку и, наклонившись у самой постели и выставив зад, легко стянул домашние штаны. В этот момент Гаррет порадовался, что так и не надел ничего, и опустился на кровать вслед за любовником. Андерс сладко вздохнул, подставляясь под нежные касания губ и оглаживая плечи и спину Хоука, и затем мягко толкнул его, побуждая лечь на спину. – Сегодня я сделаю все сам, любовь моя, – мурлыкнул он, проводя пальцами по его животу, бегло обводя пупок и следуя ниже, зарываясь пальцами в волосы на лобке и нежно массируя основание члена. Гаррет заурчал, подаваясь вперед. Его дивно, невозможно красивый Котёнок, стройный, но сильный, грациозный, как дикий кот, сидел на нем, чуть изгибаясь, и гладил его, поднимая уголки губ в улыбке каждый раз, когда Хоук тихо выдыхал и толкался в ласкающие его ладони. Льющийся из коридора свет охватывал его фигуру, при каждом движении заревом играя в волосах, рассыпавшихся по плечам. Гаррет, сам того не замечая, неосознанно сжал руки в кулаки, но ладони прострелило болью, и он недовольно зашипел. – Чертовы руки… – Расслабься… – прошептал Андерс, ласково обводя головку члена большим пальцем. – Получай удовольствие… – он подвинулся чуть выше и обхватил их обоих рукой, тихо застонав от нахлынувших ощущений. – Хотя знаешь, – Котёнок тут же подвинулся еще выше, садясь Хоуку почти на грудь и оставляя его без внимания, – я не знаю, сможешь ли ты назвать это удовольствием для себя, – он хитро улыбнулся и двинул рукой на своем члене, подаваясь бедрами. Гаррет от удивления потерял дар речи. Перед глазами плыло, и он не сразу сообразил, что Андерс задумал. Тот уже вовсю наслаждался, привстав на ногах, упершись рукой в подушку около головы Хоука и хрипло выдыхая каждый раз, когда сжимал член в кулаке. Гаррет попытался было сдвинуть Котёнка обратно ниже, но тот даже не пошевелился, а руки опять заболели. Он выматерился сквозь сжатые зубы. – Стоило догадаться, что что-то не так… Андерс лишь улыбнулся во весь рот и запрокинул голову, застонав так сладко, что Хоука повело. Теперь он не сдерживался, дразня Гаррета не только визуально, но звуками, которые он издавал. – Хоук… да… возьми меня… – шептал Андерс сквозь стоны, привставая на ногах и оглаживая себя свободной рукой, сжимая сосок пальцами и выгибаясь. – Еще, да… Гаррет, боги… да… Тот практически взвыл от собственного бессилия, несмотря на боль в ладонях хватая Котенка за бедра и сдвигая вниз, чтобы уже болезненно пульсирующий член упирался меж его ягодиц. Андерс всхлипнул, подаваясь назад и двигаясь вверх-вниз, чтобы тереться о Хоука. – Чувствуешь, какой я горячий там? – сбивчиво прошептал он, двигая рукой все резче. – Какой узкий… сладкий, твой… – Котёнок вцепился ладонью любовнику в плечо, выгибаясь в судороге подступающего оргазма, и резко втянул воздух сквозь сжатые зубы, следом испуская громкий стон и тугой струей изливаясь на грудь Гаррета. Хоуку показалось, что еще одно движение – и он тоже кончил бы, и с недовольным стоном толкнулся бедрами, пытаясь догнать любимого. Но Андерс решил иначе и легко приподнялся, улыбаясь и вытирая ладонь об одеяло. Он перекинул ногу, слезая с Гаррета, привстал на колени и жарко прошептал ему на ухо: – А теперь попробуй справиться сам, любовь моя… – дразняще лизнул шею, вызывая у любовника стайку мурашек, и вышел из комнаты, издевательски напевая что-то. Хоук громко и с чувством выругался. Член стоял как каменный, а с бинтами… нечего было и думать, чтобы подрочить. Разве что тереться членом о кровать… – Андерс! Прости меня, – закричал он на весь дом. – Простил, – донеслось с кухни. – Иди ко мне, Котёнок… пожалуйста… – Что? Ничего не слышу, вода бежит, – весело крикнул Андерс в ответ, включая краны на полную. – Ох, как хорошо-то... – он засмеялся, оставив Гаррета сидеть на кровати и представлять двухголовых карликов с выпущенными кишками, чтобы хоть немного унять бешеное возбуждение. Поняв, что это не помогает, он глубоко вздохнул, встал и поплелся в ванную. – Андерс! Как только руки заживут, я тебя выебу так, что ты не сможешь шевелиться неделю, – прорычал Хоук и уже из-за двери услышал ответное игривое: – Жду не дождусь, дорогой мой...