Мертвая Книга и Орландо

Остервенело ревущая нескончаемым ливнем тишина обрушилась на парк. Несколько секунд протекли без движения: каждое существо на большой поляне замерло и не дышало. Из города волнами доносился шум — когда ветер поворачивал и приходил с юга. В заложенных ушах Хейвуда колотилось сердце. Он встал, сначала на коленях, потом — во весь рост, поднимая на руках мальчика, — светящийся белизной серебряный жгут волос свешивался на землю с запрокинутой головы, струился по грязи широкой лоснящейся змеей, местами глубоко утопая, выныривая, и снова убегая спутанными зигзагами в сторону их недавнего форпоста. Вывернутая рука соскользнула с рукояти и безвольно повисла, раскачиваясь. — Лечись, — выговорил сквозь зубы Дэвид, по-прежнему не сводя с Софи острых сверкающих глаз. Дьявол наконец пришел в себя, выругался и повел плечом. Каждая вывихнутая косточка с щелчком встала на свое место. Он поднял новую руку и обхватил шею колдуна, подтягиваясь и готовясь ступить на землю. — Пусти меня, — прошелестел он, замечая, что колдун, кажется, слишком задумчив, чтобы правильно истолковать это движение. Дэвид перевел взгляд на мальчика, еще раз оглядел его и осторожно поставил в зыбкую грязь. Они оба молча смотрели, как Анджела медленно рассыпается на тонкий летучий пепел, не опускающийся и не возносящийся — бесконечно кружащий в воздухе. Левая рука Софи по-прежнему держала воткнутый в живот дьяволицы клинок, правая — нежно обнимала ее, с каждой секундой проседая все глубже в крошащееся тело. Ведьмак вглядывался в закрывающие ее лицо черные волосы и мысленно перебирал возможные варианты: что, что могло побудить ее совершить это? Ни одна мать не убьет свое дитя, даже если от этого зависит судьба вселенной. Никогда, разве только... разве только... Ответ был уже близок, нужно только ухватить... Разве только это могло бы спасти остальных ее детей... Не веря собственной догадке, не переставая сверлить Софи пристальным лучом, он наклонился к уху Орландо и прошептал: — Мальчик мой... ты, чующий светлых за версту, не испытывал ничего особенно странного при встрече с Софи, будучи уже дьяволом? Глаза Орландо расширились. — Я ведь чуть не сдох за секунду до того, как ты ее привел! Хотел еще у тебя спросить, да все случая не представилось... Хейвуд выпрямился и как-то по-новому, странно, отрешенно взглянул на затихшую женщину. — Что такое? — нетерпеливо спросил Дьявол, щурясь от текущих по лицу потоков. — Что это значит, Дэвид? Колдун с минуту молчал, будто опасаясь, что произнесенное вслух обретет настоящий смысл и станет еще более явным, затем разжал губы и пробормотал: — Это значит, все в руках Господа нашего. Орландо проследил взгляд его разноцветных глаз и тоже уставился на Софи, промокшую, неподвижную, обнимающую холодную пустоту и все еще держащую тяжелый нож там, где он встретился с жаркой плотью. Чей-то сиплый крик привлек его внимание, Дьявол обернулся и увидел мчащегося к нему брата, по лодыжки увязающего в глине. — Там творится настоящий кошмар! Эти твари превращают людей в безумцев, кругом драки и ругань! — Кевин заметил последствия страшной сцены и замолчал. — Возвращайся, возьми Леккс и узнайте, что происходит, — скомандовал Орландо, обернулся к перепуганной Клэр и приказал поскорее организовать транспорт. Он подошел к Софи и вынул из ее руки свой кинжал. Дэвид уже был рядом, поддерживая ее за плечи, безмолвную и не сопротивляющуюся. На удивление, женщина сохраняла самообладание, и хотя мучительная боль отражалась на ее лице, весь облик Софи был пропитан самоотверженной покорностью судьбе, словно она не испытывала сожаления из-за своей жертвы, понимая неразрешимость ситуации, и лишь досадовала на неизбежность. В этом было что-то ужасное. Раздавленная, изнуренная, страдающая Софи легко могла бы повторить это убийство хоть тысячу раз, возникни в том необходимость. Орландо догадался, что Хейвуд имел в виду. И теперь понимал, что Господь и не мог иметь иного лица. Уничтоживший одно свое дитя, чтобы спасти миллиарды других, он не раскаивался и не сожалел, лишь отпускал чужие грехи и прощал их, всем и себе. Эта способность, правда, не избавляла его от тоски и мук, но и не лишала здравомыслия. Страшная сила, подумал Орландо, и усомнился, имеет ли он сам хоть сколь-нибудь приближенные к такому величию достоинства. — Бери ее и идите к выходу, Клэр отвезет вас. Встречаемся в гостиной через полчаса, как только я разберусь с этим сборищем. Он обернулся к нестройному ряду переплетенных крылами ведьм и чистильщиков, набрал в легкие воздуха, собираясь с мыслями, и постарался выдать отвечающие ситуации инструкции.