Друг детства

Никогда не думала, что я Алика Замир (пишется слитно, фамилия у меня такая) докачусь до того момента, когда буду ненавидеть своего лучшего друга, можно сказать, брата. Ведь Влад Лётов, и в самом деле, мне как брат. Он сын маминой давней подруги, с которой они дружат со школьной скамьи. Естественно, что и у нас с ним складывались довольно частые совместные походы под стол пешком, бывало и писали в один горшок да, и дрались за одни игрушки, в общем знали друг друга, как облупленных. И когда тетя Галя пять лет назад перебралась с семьей в Питер мы с мамой стали каждое лето ездить к ним в гости. А они с ответным визитом объявлялись на зимних каникулах. Ведь так получилось, что Новый год совпадал в нашей семье со знаменательными праздниками. Да, маман удружила – мой и брата (он старше на три года) дни рождения были в один день, да ещё и 31 декабря. Это надо же было так постараться. Ну, я прям не могу. Нарочно не придумаешь. Но в жизни бывает и так. Правда, последние года три-четыре, наше общение с Владом свелось на «привет-пока», но от этого мы чужими-то не стали. Просто выросли, обзавелись новыми друзьями, интересами, да и расстояние сыграло свою роль. Вот и разошлись, как в море корабли, причалы-то в разных городах. И всё бы ничего, если бы я сама, осознанно или нет, но отдалялась от него. А дело в том, что он мне нравился. И я всячески давила это чувство. Да и как было не влюбиться в такого красавца. Высокий (под 190), широкий в плечах, в меру накаченный, подтянутый. Брюнет, с обалденными серыми глазами и правильными чертами лица. Он занимался смешанными единоборствами, хорошо рисовал, и учился в техникуме на менеджера. И всё это великолепие когда-то было моим самым лучшим другом, а теперь я его демонстративно игнорировала. Вот и этим летом мы, как обычно, целый месяц жили в их двухэтажном коттедже, а я усиленно изучала достопримечательности красивейшего города мира и таскала маму по всевозможным музеям и выставкам лишь бы быть подальше от объекта моего интереса. Дошло до того, что на восемнадцатилетие парня (8 июля) я наотрез отказалась идти с ним в клуб, сославшись на то, что ему будет не до меня в столь знаменательный день, да и друзья у нас разные и вообще мы с разных планет. Лучше бы я вообще не приезжала. И это мягко сказано! Лучше бы я вообще его не знала! Влад, естественно, пришёл домой под утро. Причём я не спала всю ночь, ждала это ненаглядное недоразумение. Дождалась! Не пришёл – ввалился! Встельку, ну просто в зюзю пьяный, весь в помаде и засосах на шее. Ну, а чего собственно я ждала? Взрослый ведь уже. Не подкопаешься. Увидев меня, он пошленько так улыбнулся, а я фыркнула и, окатив его тонной презрения, удалилась к себе в комнату, раздираемая ревностью. Была бы моя воля – удавила бы. Вот такие мы женщины. Сами отгораживаемся, ждём чего не понятно, а потом обиды выше крыши. Ну такие мы непредсказуемые. Или наоборот? С этого дня моя непредсказуемость выросла в манию – убей взглядом и исчезни, затем переросла в игру «в глубоком подполье» и закончилась супер популярным развлечением в моём исполнении «меня нет, и сегодня не будет». Так что наши даже короткие встречи прекратились. Выходила я из комнаты, когда уходил Влад, а когда он возвращался, не вылезала из своих апартаментов, просиживая штаны за ноутом. Так до моего отъезда мы не обмолвились ни словом. Провожать нас поехал Влад (на восемнадцатилетие отец подарил ему машину, права он получил неделю назад), так как тетя Галя с дядей Сашей были приглашены в гости. На предложение парня попрощаться, как старые добрые друзья, я фыркнула и процедила: - Больно надо, езжай уже куда намыливался, а обо мне забудь, – я бы и ещё чего-нибудь наговорила, но мама вовремя вышла из вагона и разрядила обстановку. Влад вздрогнул, как будто его ударили и, чмокнув мою мамку, отбыл в неизвестном направлении, даже не взглянув на меня. Обидно… С тех пор прошло почти полгода, через четыре дня Новый год и наши с братом дни рождения, а моё сердце изорвано в хлам. И всё из-за этого идиота – друга детства. Что ж сегодня опять будет весёлая ночка. Звонила тетя Галя. Она теперь часто звонит. Влад усиленно прожигает свою жизнь. Клубы, драки, спиртное - вот малый круг его интересов. И вот Артём, в который раз за эти месяцы, сломя голову понесся через всю Москву за нашим общим знакомым. Влад снова участвовал в боях без правил в каком-то подпольном клубе (и что ему в родном Питере-то не дерётся?). А мне придётся обрабатывать его ссадины и раны. Это что б мне жизнь мёдом не казалась, и выбор будущей профессии был осознан, как говорится, прочувствован. Нет, я, конечно, непротив побыть медсестрой, но когда больно твоему любимому человеку это мягко сказать напрягает. Что с ним вообще такое происходит? Тетя Галя вся извелась. Трудно смотреть, как единственный сын ломает свою жизнь, и мне искренне жаль бедную женщину. Каждый её звонок это новый кровоточащий порез на моей истерзанной душе. Что же он творит!? Влад, что с тобой стряслось? Почему ты гробишь свою жизнь и ранишь своих родителей?! Надев светлые бриджи и голубой топик, под цвет глаз я собрала волосы в высокий хвост, подкрасила губы и оценивающе посмотрела в зеркало. Ничего. Вполне даже. Я всегда себе нравилась. Рядом с Владом я не выглядела серой мышкой, хоть и была намного ниже его ростом. Но фигурка у меня что надо, особенно грудь. Да и огромные выразительные глаза ярко зеленого цвета с длиннющими ресницами придавали моему облику некую изюминку. Так что от мальчишек отбоя не было, но я хранила верность своему идеалу, который сейчас основательно так мостил дорогу в ад. Время шло, а Тёмки с Владом всё не было. Я нервничала, не находя себе места. Убью гада, что же он со мной делает. Что он с собой делает. Вот только пусть появится. Разберу на запчасти и скажу, что так и было. Позвонили. И я бросилась открывать входную дверь трясущимися руками. - Привет подруга… ик… рад тебя видеть… ик… – улыбаясь, просипел Влад, неуверенно стоя за спиной Артёма. - Аля, держи себя в руках, – тихо пробормотал Тёмка, увидев мои потемневшие от возмущения глаза. – Не всё так плохо. «Обезболивающие» я ему уже влил. - Ну что ж алкоголики-тунеядцы – прошу! – прошипела я, пропуская прибывших, и позволяя им раздеться. Взглянув на моё любимое недоразумения, сердце сжалось. Сегодня у него был не один бой. Губа разбита. Бровь рассечена. Костяшки пальцев содраны в кровь. На плечах ссадины и гематомы. Ноги… Ой, боюсь даже смотреть. Везде размазанная запёкшаяся кровь. Хорошо ещё лицо не напоминает баклажан. Что ж этот кадр всегда отказывается от врача предоставляемого клубом? - Быстро марш в ванную! Не напугай мне маму, а то потом её отпаивать, – скомандовала я. - Аль, ты с ним помягче, – буркнул мне на ухо братишка и собрался удалиться. Как же, и этот гад не любит смотреть на кровь. А мне, что больше всех надо? Хотя, как посмотреть, так хоть я могу прикасаться к Владу. Эх мама и в кого я такая уродилась. - Э нет, дорогой, иди с ним, а то он ненароком упадет, ударится, покалечится, что будем делать? Да и помоги ему раздеться. Давай цыгель-цыгель. А айлюлю я ему потом устрою. Подарочек блин. - Я вообще-то всё слышу, – отозвался припаркованный к косяку парень. - Надо же от одного твоего вида протрезвел. Умеешь ты сестренка вселять ужас, – усмехнулся Тёма и, вздохнув, последовал за Владом, который довольно уверенно направился в ванную. Минут через пятнадцать моё недоразумение появилось в дверях кухни с полотенцем вокруг бедер. - И что это за явление? – возмутилась я. – Стриптиз не заказывала, да и ты не Тарзан. - О вкусах не спорят. Да и надеть же нечего, – замялось явление. – Сейчас Тёма выйдет и что-нибудь даст. - Ладно садись. Пока раны обработаю перекисью, – сжалилась я, отмечая обольстительно потрясный рельеф мышц обнаженного тела. Щеки предательски вспыхнули. Мама дорогая, роди меня обратно. Влад уселся на табуретку, облокотившись спиной о стол. - Аль, прости, – устало прошептал он, тяжело вздыхая. - Я то прощу, а о родителях ты вообще думаешь? Друг называется… - с горечью выдала я, подходя вплотную к парню. – Подними голову. Будет щипать... Ну, ты знаешь. Нежно касаясь ваткой ранки, я стала обрабатывать рассеченную бровь. - Надо в травмпункт съездить, скрепку поставить, а то шрам останется. - Шрамы украшают мужчину, – подал голос Влад в упор глядя на меня. - Влад, зачем тебе это надо? – в лоб спросила я. – Из-за денег? Зачем? Почему твоя девушка не запретит тебе так рисковать? - Деньги тут не причем. Да и девушки у меня не было и нет, – пустым голосом отозвался парень. - Тогда зачем ты это делаешь? Подумай о родителях? Они же волнуются. С ума сходят. Вдруг с тобой что-то случится? Ты думаешь о последствиях? – мой голос дрогнул и я закусила губу. - А ты? Ты волнуешься? – на гране слышимости спросил мой пациент, пока я заклеивала бровь пластырем. - Глупый. Конечно, волнуюсь. Была бы моя воля, я бы запретила тебе пить и участвовать в этих боях... – я нежно провела кончиками пальцев по его щеке и вздохнула. - Запрети и я послушаюсь. Одно твоё слово… - Что? – недоверчиво произнесла я, застывая на месте от шока, и плохо соображая, к чему он клонит. – Послушаешься? Меня? - Да… Но… только тогда я не смогу видеть тебя… хоть изредка, Аля. – Руки Влада легли на мою талию, а лбом он прижался к моей груди. – Я люблю тебя. Понимаешь. Люблю. - Но… ты же… у тебя же… – бормотала я бессмысленные слова, которые не вязались друг с другом, но выстраивались в мозгу в законченную картинку из пазлов. – Так это только?.. Для того чтобы?.. Увидеть? – ноги стали ватными и почувствовав моё состояние, Влад, притянув к себе, усадил меня на колени. Он любит!? Сознание зависло. Он. Любит!? Я схожу с ума. – Ты? Любишь? Меня? – выдохнула я, встречая его взволнованный взгляд. - Да, - тихий шепот и обжигающее дыхание, коснулось кожи на щеке, посылая восхитительную дрожь по телу, - больше жизни. Восемь лет спустя. 31 декабря. Солнце. Снег искрится, создавая праздничное настроение. Воздух свеж. Морозец мягко кусает щёки. Под окнами элитного роддома, весело играя с отцом в снежки бегает трехлетний малец в синем комбинезончике с ярко желтыми вставками. На детском личике радостная улыбка. - Папочка, а мамочка покажет мне сестренку? Ведь я так ждал на день рождение именно сестренку. - Да, Данечка, - счастливо улыбаясь, произносит молодой отец. – Это Дед Мороз нам сегодня сделал подарок. Вы у нас Новогодние сюрпризы, как и сама мамочка. Как же я вас люблю. Мужчина весело подхватывает малыша и подбрасывает. Звонкий задорный смех разносится по округе, вызывая улыбку у медперсонала. - Аля, это ваши? – спрашивает акушерка у молоденькой роженицы с огромными ярко зелеными глазами. - Да, - ласково шепчет девушка и в её взгляде плещется нежность и безграничная любовь. - Ждут новогодний подарок.