Поскорее бы утро

Аллен вздохнул спокойно. Все-таки ничто не может заменить Черный Орден, место, которое он полноправно считает своим домом. Поднимаясь по каменным ступенькам, он бодро и даже счастливо озирается по сторонам, пока они шествуют к кабинету смотрителя. Долог был путь, но он оправдан. Конечно, можно было бы воспользоваться Ковчегом, но Линк предположил, что семейка Ноев может засечь его. Пусть они и разобрались с Апокрифом, но другие враждебные личности еще остались. Уолкер согласился: видеться с Ноями сейчас ох как не хочется. Пусть Тики и Роад вроде бы не против него. Канда, на мгновение обернувшись назад, фыркнул каким-то своим мыслям, снова смотря вперед. Будет он еще на всяких Шпенделей внимание обращать. Хотя, признаться честно, он уже не может воспринимать его по-другому. Самому себе можно же признаться, что от присутствия Уолкера в душе становиться как-то теплее. Мечник достал своего голема, решив все-таки предупредить Комуи о прибытии. Может, ему сообщил Тидолл, но перестраховаться нужно. Ли был удивлен, но с радостью ответил, что примет гостей. Идти еще примерно пять-десять минут. Канда незаметно выдохнул. И почему на душе так неспокойно? Аллен же в непонятных чувствах шел позади него. С одной стороны, благодарен за то, что тот спас и помог разобраться с Апокрифом. Но с другой... Какого черта он вернулся в Орден, когда вполне мог жить спокойно где-нибудь в другой стране, совершенно не зная бед и сражений с Акумами? Впрочем, что с идиота взять? Взгляд серых глаз метнулся к Тимкампи, да там и застыл. Его голем и Канды, окруженные любовными флюидами, прижимались друг к другу, совершенно не обращая внимание ни на что. Седовласый, сам того не понимая, вдруг представил на месте големов их хозяев. Именно себя и БаКанду. Что они, точно так же прижимаясь друг к другу, упоенно целуются, наплевав на всех и вся. Уолкер почувствовал, что краснеет. Боже, почему именно Канда? В это время Линк и Канда немного удивленно посмотрели на юношу, который пытался скрыть смущение руками и отросшими волосами. Сами круглые передатчики лишь делали вид, что ничего не произошло. И почему у «проклятого» возникла мысль, что это было подстроено? *** — Аллен! — радостно налетел Смотритель на парнишку, сжимая в объятьях. Вышеназванный лишь хватает воздух, пытаясь не умереть раньше времени. — Братик, отпусти Аллен-куна, — проговорила Линали, подходя ближе. И когда создатель Комуринов отпустил седовласого, девушка, не стесняясь и не обращая внимание ни на кого, залепила громкую пощечину. — Надеюсь, объяснять не нужно? — Ох, Линали, третий раз уже получаю от тебя. Прости, но так нужно было, — виновато улыбнулся Аллен, а в следующее мгновение уже в ответ обнимал младшую Ли, которая набросилась на него со слезами. — Что же, добро пожаловать домой, Аллен! — Я дома. *** Праздник по возвращению блудного экзорциста удался на славу. Джерри, рыдая от счастья, наготовил много чего вкусненького, радуясь тому, что его обожаемый клиент вернулся в ЧО. Искатели, которые хоть немного знали Аллена, улыбались и приветственно пожимали руки, все как один твердя: «С возвращением». Другие экзорцисты поступали так же, как и вышеперечисленные. Научный отдел рыдал. Все переживали за обладателя Коронованного Клоуна. Однажды они его чуть уже не потеряли, не хотели, чтобы и в этот раз произошло так же. Слава Богу, что все обошлось, а пропажа вернулась. Канда молча и быстро поел, после чего вышел из столовой, чтобы не наблюдать за всем этим. Почему-то было неприятно. Даже тоскливо. За последние две недели, что провели практически наедине, не считая Джонни, Юу казалось, что они нашли, пусть и не сразу, общий язык. Особой привязанности нет, да и не нужно речи об этом заводить. Однако смотря на счастливого Уолкера, который то улыбается всем подряд, то пожимает руки, выпивая за компанию, почему-то в душе разгоралось невиданное ранее пламя. Но какое именно? Обида? Злость? Раздражение? Или же Ревность? Мечник неопределенно тчкнул, заходя к себе в комнату и заваливаясь на кровать. Последний месяц выдался сложным. Сначала возвращение в Орден, потом неизвестно сколько дней было потрачено на поиски Стручка. Те две недели, в течение которых он дважды засекал Четырнадцатого. Событий произошло мало, но они накрепко засели в голове. И что же ему делать со всем этим? Вдруг на его голову приземлился голем. Но не его, а блудного экзорциста. И что он тут делает? Схватив за золотистый хвост, Юу присел на кровати, недобрым взглядом смотря на Тима. — Заблудился или потерял Мояши? Голем Кросса отрицательно покрутился, после чего раскрыл пасть и воспроизвел кое-что. Канда усмехнулся. Так вот в чем дело! *** Аллен с глубоким вдохом присел на кровать, а через секунду и вовсе лег. Старая, но такая родная комната. Последний раз он здесь был чуть больше месяца назад. Все осталось по-старому. Хотя, кажется, здесь явно кто-то прибирался, так как пыли ни грамма. Как же хорошо вернуться домой! Правда, нахмурился Уолкер, Канда быстрее всех поужинал и ушел. А ему казалось, что за те две недели хоть что-то, но изменилось. Неужели он для него так и останется надоедливым Стручком? Экзорцист думал, что между ними, наконец, наладились отношения. Обидно. Грустно. И почему-то больно. Экзорцист с паразитическим типом так и уснул, размышляя о Канде. Кто-то нежно гладил его по волосам. Чья-то добрая и теплая рука скользила между ними, перебирая каждый волосок. Спустилась ниже, так же аккуратно и ласково гладя по шраму, будто того совершенно ничего не заботит. Хотелось наслаждаться и дальше, но хочется узнать, кто так добро относиться к нему. Мутные, еще сонные глаза приоткрылись. В комнате все еще стояла темень, значит ночь. Но при лунном свете, проникающий через окно, осветил немного личность нежданного гостя. Гость имеет длинные и темные волосы, а знакомый браслет поблескивает в отблесках луны. — Канда... Тихий шепот посреди тишины. Аллен прав. Хороший сон, всегда бы так. — Отчего же сон? — так же тихий ответ совсем незнакомым тембром. Низкий, чуть грубоватый, грудной. Не такой, как днем. Завораживающий. — Потому, что настоящий, реальный БаКанда вряд ли бы посреди ночи пришел и был ласков со мной. Поэтому ты всего лишь мираж. — Раз мираж, то могу делать что угодно. И не давая Мояши и слова произнести, как чуть шероховатые губы Юу встречаются с сладкими и нежными губами Уолкера. Тот подался вперед, занося руку за шею брюнета, после чего тянет на себя. Все равно сон, можно же отбросить рамки приличия. На утро он лишь посмеется сам над собой, над своими мечтами, а сейчас отдастся полностью во власть страсти. Сам же мечник усмехается сквозь поцелуй. Поскорее бы утро, так хочется посмотреть на реакцию седоволосого. Сам виноват, что не верит в то, что на самом деле реально. А сейчас можно просто упиваться этими странными чувствами, осознавать, что от всего происходящего на душе становится теплее. Неужели это и правда реально? Поскорее бы утро.