Хрустальный гроб

Шерлок скучал. Люксовый номер отеля "Англия" в Меринге был ужасен: в стену стрелять нельзя, преступления распутывать нельзя, даже выходить из номера нельзя. И впереди ждет еще год такой тоски. Или два года. Или три. Возвращаться в Лондон, само собой, нельзя. Одно слово, тоска. Внезапно дверь открылась. На пороге в костюме работника отеля стоял высокий мускулистый блондин. "Вот и всё" — подумал Шерлок. И не угадал. — Вы узнаете меня, мистер Холмс? — вежливо спросил блондин. Издевается? — Еще бы мне вас не узнать. Это ведь вы бросали камни с крыши больницы, — сказал Шерлок и потер ушибленное плечо, — как вы с такой меткостью работали снайпером, я не представляю. Себастьян Моран — читатель ведь уже узнал знаменитого охотника на тигров — поморщился: — Я по делу. — Я уже понял. Убьете прямо здесь? — И не подумаю. Это с мистером Мориарти у вас были счеты. Мне его смерть только выгодна: по его завещанию я получаю несколько миллиардов долларов, идеально налаженный криминальный бизнес, правительства Аргентины, Боливии, Мексики, Российской Федерации и Бангладеш. — Тогда зачем пришли? Просто захотелось похвастаться? — В завещании Джим упомянул и вас. Шерлок улыбнулся. Все-таки Джим был славным парнем. Смотри-ка, упомянул в завещании. Кто бы мог этого ожидать. — И что мне полагается? — Вам полагается три ночи дежурить в церкви у его гроба. — В церкви? — Джим был добрым католиком, — совершенно серьезно сообщил Моран, — и он ясно дал понять, что при несоблюдении второго пункта завещания аннулируется и первый пункт. Тогда все его состояние пойдет на благотворительность. Приюты, больницы, школы... — Благотворительность? — У вас после падения проблемы со слухом? Джим был добрым католиком, я же вам сказал. Так вот, у меня два билета в Ирландию. В церкви недалеко от Дублина вы исполните последнюю волю Джима. — Иначе? — Я ведь не он, — равнодушно сказал Себастьян, — играть с вами долго не буду. Сколько бы у вас ни было друзей и родственников, завтра не останется ни одного. Жду вас через десять минут внизу, соберите необходимые вещи. Когда Моран уже выходил, Шерлок не выдержал: — Но почему Бангладеш? Моран обернулся и с невыразимым презрением ответил: — Вам не понять. Вы никогда не играли в "Цивилизацию". *** К вечеру они были в имении Мориарти. Моран провел Шерлока к небольшой церквушке. В самом ее центре стоял гроб, в котором лежал Джим — весь в белых цветах и совершенно как живой. Что-то тревожило Шерлока. Конечно, он не был частым посетителем католических церквей, но пару лет назад он проводил расследование в Ватикане. Кресты. Там же повсюду были кресты! — Почему нет крестов? — удивился Шерлок. Себастьян указал на стену: — А это что? — Это крест святой Биргитты, — подозрительно прошептал Шерлок — сделан из соломы.. и.. почему у святых на иконах нет нимбов? Им же положены нимбы, нет? И что это за книга — это ведь не Библия, это же.. сказки братьев Гримм? — Да не волнуйтесь вы так, просто Джим всегда мечтал услышать, как вы читаете ему сказку на ночь. Вот теперь и услышит. Себастьян развернулся и пошел к выходу: — Церковь эту Джим сам проектировал. Потому и крестов нет. Потому и после смерти обязательно сюда хотел. Так что приятной ночи вам, мистер Холмс, а я пойду, пожалуй. Не хочу я что-то здесь оставаться после полуночи. — Но, простите, вы же сказали, что Джим был.. как это.. добрый католик? Моран в последний раз обернулся уже стоя у двери и сказал: — Да, Джим так и думал, что вы поверите. "У Шерлока — говорил он — совсем нет чувства юмора". *** Конечно же, Шерлок не боялся трупов. Он осматривал их сотни раз, порол стеком, хранил дома их головы и глаза — и ни один труп ему еще ни разу не отомстил. Не то, что некоторые живые: скажешь Донован или Андерсону что-то правдивое — так обязательно вломятся с обыском. Майкрофт тоже не боялся трупов. Он наполнял мертвыми целые самолеты и запускал в небо, а они потом так прикольно взрывались. Молли — уж на что слабая и хрупкая девушка — и то не боялась трупов. Она даже в рождество была готова лишний раз выйти на работу в морг и ждать там братьев Холмс одна— одинешенька. Следовательно, дедуцировал Шерлок, Себастьян Моран тоже не должен был бояться трупов. Он высокий и сильный, он второй по опасности человек в Великобритании (а сейчас — уже и первый), он, в конце концов, снайпер. Трупы — его профессия. Тогда почему он с такой скоростью выскочил из церкви и запер за собой дверь? Нет, точно почудилось. Моран не может бояться ни Джима, ни мертвых, ни мертвого Джима, потому что если предположить на секунду, что Моран чего-то опасался, значит, ему, Шерлоку надо срочно выламывать дверь и убегать. "Ну и денек выдался" — подумал Шерлок. С утра — прыжок с крыши, днем — перелет в Швейцарию, вечером — перелет в Ирландию, а теперь еще и выспаться нельзя. Надо бы посмотреть, что тут напроектировал в свое время Джим. Шерлок бродил, рассматривая витражи и иконы — вот Белоснежка с яблоком, вот валар отплывают в Аман, в углу мраморная статуя Морриган, а во весь потолок роспись "Сумерки богов". Ну и каша же была в голове Джима. Неудивительно, что он застрелился. Кстати о Джиме. У него ведь были закрыты глаза. А вот сейчас почему-то открыты. *** Шерлок не любил идиотов. Идиотами он считал всех, кроме себя. Окей, ладно, кроме себя и Джима, но Джим вот уже полсуток как не считался. Поэтому сейчас ему было крайне некомфортно: первый раз в жизни он чувствовал себя идиотом. — Ты жив! Ну конечно, конечно, ты жив — если я смог устроить показное самоубийство, то и ты смог. Я сразу должен был догадаться по хрустальному гробу, что это ненастоящая смерть! Всегда оставляешь зацепки, да? — Шшшшииии... — сказал Джим. — Брось! Здесь нет прессы, незачем прикидываться. Тебе нужно было выманить меня из укрытия — нестандартный ход, признаю. Что тебе нужно сейчас? — Шшшшии.. — прошептал Джим — Шшшерлокккххх... Джим приподнялся и осторожно сел в гробу и Шерлок увидел дырку в его голове. Вот теперь Шерлок понял, почему сбежал Моран, а толку-то уже. — Шеееерлок, я же все сказал тебе заранее. Но слушал ли ты? — Ши! Ты родом из мира ши! Поэтому Ирландия! Улыбка Джима стала еще шире и безумнее. Она ему шла. Джим почти не изменился, но все— таки сейчас он казался чертовски красивым. Невыносимо красивым. Сейчас, понял Шерлок, Джим наконец-то был собой настоящим. — Ты не можешь быть фомором, — у Шерлока очень кстати включилась дедукция, — у них часть тела оставалась в другом мире, а у тебя в порядке и ноги и руки, ты... — Шерлок! — засмеялся Джим, — логичное рассуждение, но ты ошибся. Часть меня всегда оставалась в Ши. Половина моего мозга! Половина моего гениального мозга всегда была недосягаема — ты удивляешься, что я был таким злым? — Сейчас ты, наконец, собрался полностью, — понял Шерлок — хочешь сказать, теперь ты будешь добрым? — И снова неверный вывод. Просто теперь я буду злым без всяких уважительных причин. Каждой сказке нужен старый добрый злодей — я говорил тебе. Меня здесь заждались. Сказочные злодеи так глупы, им всем нужны мои консультации. Не посылай девчонку в лес с охотником, вырви ей сердце сама. Не отрезай себе пятку, просто подмени туфельку. Не используй сонное зелье, используй яд. Пойдем со мной, Шерлок. Я покажу тебе сказочные миры, ты будешь на стороне добра — и мы сможем играть вечно! — Вот что, иди к черту. Я собираюсь спать. Ты все равно не в состоянии вылезти. Джим опечалился. Надо же, а ведь Шерлок сказал просто наугад. Ведь могло случиться, что Джиму просто было комфортнее в гробу. — Завтра, — прошептал Джим, — завтра у меня будет больше сил.. Завтра повеселимся... *** Проснулся Шерлок от того, что его окатили водой. Шерлок открыл глаза, вскочил на ноги и увидел Себастьяна с огромной кружкой в руках. Кружка была пуста, а по Шерлоку стекали ручейки. — Живой! — обрадовался Себастьян. Шерлок уже слышал это восклицание, причем именно таким тоном. Это было вчера, когда он в отеле на минуту связался по скайпу с Джоном. — Вы сейчас похожи на Джона до степени смешения, — сообщил он Морану. Тот фыркнул: — Я не тому радуюсь, что ты не помер, а тому, что ты не зомби. От святой воды не зашипел. Шерлок присмотрелся к Морану внимательнее: связка чеснока на шее, крест в правой руке, четки обмотаны вокруг левой, галстук в четырехлистных клеверочках. С минуту они смотрели друг на друга со все возраставшим уважением. Шерлок восхищался продуманной защитой, Моран — самим фактом выживания рядом с Джимом. Себастьян не выдержал первым: — Может, по пиву? Я угощаю. Это было очень своевременным предложением. — Одежду только сменю, — сказал Шерлок, отряхиваясь, — а то я как из Рейхенбахского водопада вылез. ... Дом преобразился до неузнаваемости: соль перед каждым порогом, ловушки снов, иероглифы и кресты — Моран решил не мелочиться. — А это что? — в одной из комнат Шерлок увидел восковую статую себя в полный рост. — Это Джим заказал, — махнул рукой Себастьян — вуду. Чтобы, если что, долго за вами не бегать, а сразу в лоб выстрелить. Может, еще для чего использовал, кто знает, я ему не сторож. То есть сторож, конечно, но не в этом смысле. ... Шерлок никогда не думал, что Джима кто-нибудь любит. Даже его клиенты вряд ли испытывали к нему теплые чувства — слишком легко он их сдавал. Шерлок не думал, что Джима вообще возможно любить. Поэтому в пивной его ждало новое потрясение. Оказалось, что Джима здесь любили все. Вся эта местность по сути была одним большим фан— клубом Джеймса Мориарти. Судя по разговорам, он был здесь чем-то вроде Ирландской футбольной команды, выигрывавшей каждый чемпионат мира и элитным подразделением ИРА. На Шерлока люди смотрели с уважением и сочувствием, как на человека, который умудрился выманить у лепрекона на мировой запас золота или попасть в книгу Гиннеса как самый смертельно больной человек в мире. "Не дай Бог никогда такого счастья" — читалось на лицах. Плохо. Очень плохо. Шерлок собрал в своем мобильнике все легенды, какие смог найти в интернете — и все яснее понимал, что без помощника ему не управиться. Так же ясно он понимал, что никто из ирландской нечисти помогать ему не будет. "Друзья защищают человека" — вспомнил он. Друзья! У него не было друзей в Ирландии. Был только один. Тот, кого он взял с собой в Швейцарию, а потом — из номера отеля. Шерлоку сразу стало легче на душе. У него есть друг! Сегодня ночью он возьмет с собой в церковь череп. *** — Себ, дай мне с собой пару крестов, полкило соли, немного святой воды и.. — Нет. Шерлок так удивился, что перестал рыться в чемодане. -то есть как нет? У тебя же этого добра в каждой комнате! — Мне самому мало, — непреклонно ответил Себастьян, — и скажи спасибо, что разрешаю брать с собой что ты там привез из отеля. — Постой, Себ, мы же сейчас в одной команде, нет? Пусть временно — но в одной? — Шерлок, — Моран смотрел на Холмса как строгий учитель на несмышленного ученика, — я сейчас твой шеф. Это не значит, что мы в одной команде. Если Джим тебя сожрет, я нисколько не огорчусь. Бери чемодан, полночь скоро. — Себ, — Шерлок был очень разочарован, — мы же с тобой сегодня на брудершафт пили! — Пили, — не стал отрицать Моран, — но это дело такое: нет человека — нет брудершафта. И кредитку мою верни, чертов клептоман. Думал, я не замечу? .... Шерлок поставил череп на кафедру и занялся маскировкой — завернулся в оранжевое одеяло, которое когда-то унес из Скотланд— Ярда. И ничего он не клептоман, просто заранее же не скажешь, когда будешь в шоке.Потом он достал мешочек с кокаином и аккуратно высыпал по кругу. Остаток кокаина он всыпал черепу в нос. Ведь жертвоприношения должны совершаться именно так? Затем он достал телефон и набрал заветный номер. — Да, соли побольше. Как можно больше соли. Заверните ее вообще отдельно, — заказывал он, — и чеснок тоже отдельно. Тогда чесночный соус. И постарайтесь добраться до полуночи, доплачу за срочность. Кстати, вы не могли бы заехать в церковь по дороге и набрать святой воды? Ну да, я тоже в церкви, и что теперь? У нас вот она как раз закончилась. Трубку бросили. Будильник на телефоне сыграл колокольный звон. Череп стал испускать приятное желтое сияние. Джим вылез из гроба. — Шееерлок, я же знаю, что ты здесь, — Джим бродил по церкви, ощупывая все подряд. — Шеерлок, выходи, хуже будет! Ну, я предупредил, сам виноват. Ко мне, упыри! Ко мне, вурдалаки! Из разных углов полезли преотвратные существа. Второй раз за ночь Шерлок был жестоко обижен. Он так рассчитывал, что Джим останется в рамках одной мифологии! Давно пора было понять, что Джим и рамки не созданы друг для друга. Пока защитный круг и одеяло надежно его укрывали, но ничто хорошее не длится вечно. В дверь постучали: — Доставка пиццы! *** С одной стороны, было немножко жалко доставщика пиццы: он явно не привык к тому, чтобы забирать деньги с окна церкви, а потом в это же окно швырять заказ. С другой стороны, не повезло авторитету католических священников: кто знает, о каких оргиях подумает теперь развозчик и о чем он завтра напишет в своем блоге. Можно было пожалеть и вампиров: пластиковая бутыль не вынесла падения, окатив некоторых из них чесночным соусом. Но, по мнению Шерлока, все равно хуже всех пришлось человеку, который был вынужден пробираться через эту толпу, прикрывшись шоковым одеялом. Шерлок открыл ближайшую коробку. Вот она — драгоценная ножка для защиты сыра от картона, выполненная в виде крестика. Справиться с вампирами теперь было проще простого: они визжали, шипели, на их лбах оставались правильные крестовидные ожоги — и через несколько минут никого из них не осталось. Это был плюс. Одеяло тем временем соскользнуло и валялось в луже соуса — это был минус. Джим апплодировал. Наверное, тоже минус. Шерлок попытался отогнать его, а затем прижал крестик прямо ко лбу Джима. Джим, вместо того, чтобы воспламениться или хотя бы из вежливости зашипеть, просто схватил Шерлока за руку. — Не будь таким наивным. Это не подействует. Я же атеист! — А на вампиров подействовало! — Ну так они в это верят, — Джим махнул рукой, — идиоты. "А Моран-то не знает!" — с неожиданным злорадством подумал Шерлок. В голове Шерлока возник новый план. Вряд ли сработает, но попытаться-то стоит. — Может, тебе лучше зайти к своему заместителю? — К Себу? — Джим вздохнул, — Бессмысленно. Он такой рациональный: не боится ни ран, ни смерти, а чудес боится. Что мне с ним делать среди сказок? Он не оценит. А вот ты оценишь. *** Шерлок хорошо помнил то, что ему сегодня говорили в пивной: если уж ши захочет кого увести, обязательно уведет. Но дедукция подсказывала еще кое— что: если бы Джим мог его увести, давно бы и увел. Значит, не может. Джим все— таки был еще очень слабый. Поэтому Шерлок что было сил дернулся, освободился от захвата Джима и снова обмотался одеялом. От него теперь страшно пахло чесноком. Очень удобно: теперь почти вся европейская нечисть ему неопасна. — Шерлок, — вкрадчиво начал Джим — ты ведь хочешь попасть в сказку? Хочешь, мы пойдем по дороге из желтого кирпича? Совсем с ума сошел. Надо же, дорога из кирпичей. — У тебя сил не хватит! — торжествующе заключил Шерлок. — У меня не хватит, — согласился Джим, — но я ведь не один. Вызываю Злую Ведьму Запада! Рядом с Джимом появилась зеленокожая брюнетка с метлой. Шерлок растерялся: об этой особе у него совсем не было сведений. По ее глазам он понял, что она-то утащит кого угодно куда угодно. — Используй пепельницу! — внезапно сказал череп. — Что за чушь? — удивился Джим. Шерлок достал пепельницу, котрую когда-то стащил из Букингемского дворца. Нет, он не клептоман! Это Джон попросил! Как можно использовать пепельницу? Может, на ней рунически узор? Швырнуть ее в ведьму? Нет, швырнуть можно много чего — вот хотя бы солонку. Значит, догадался он, пепельницу надо использовать в качестве пепельницы! Шерлок достал сигарету и прикурил от огня в глазах черепа. Это было очень стильно. Даже жаль, что эта функция не работает днем. И тут с потолка хлынули потоки воды. — Прроклятье, — сказала Злая Ведьма Запада и добавила еще что-то, похожее на бульканье, а потом просто растворилась. — Противопожарная сигнализация! — сказал череп. — Спасибо! — сказал ему Шерлок, — ты настоящий друг! *** Джим вытащил из рукава распечатанную колоду карт: — Сыграем на твою бессмертную душу? Шерлок обернулся за советом к черепу. — У него лох-лейнская колода, — сказал тот, — играй своими. Да, череп был намного лучше интернета. Джим пошел первым с семерки червей: — Встреча, свидание. Шерлок — пропуск Лестрейда: — Казенный дом. Десятка бубён: чаяния, надежды. Удостоверение Андерсона: крах всем мечтам. Девятка пик легла пиками вверх: интимные отношения. Служебное удостоверение Майкрофта Холмса: никаких интимных отношений. Девятка треф: сердечная привязанность. Рабочий пропуск Молли Хупер: иди к черту со своей сердечной привязанностью. Пиковый туз острием вниз: сильные неприятности Вот сейчас пригодилась бы кредитка Морана! Впрочем... Солдатское удостоверение Джона Ватсона: Нет таких неприятностей, которые не решались бы метким выстрелом. Игра продолжалась почти до рассвета. — Я — это ты! — сказал Джим и положил на пол визитку Шерлока Холмса, детектива— консультанта. — Ты — это я! — ответил Шерлок и покрыл ее платиновой кредиткой Джеймса Мориарти. — Ты победил! — удивился Джим, — но как ты стащил кредитку? Она же все время была у меня в кармане. "Чертов клептоман" — снова вспомнил Шерлок. Он посмотрел на гору чужих кредиток, пропусков и удостоверений, закрыл лицо руками и заплакал: — Себ был прав... — Себ всегда прав, — заметил Джим, — за то и держим. А что случилось-то? Ну Шерлок, не реви, ты же выиграл! — Я клептоман, — сказал Шерлок, — я больной человек, мне лечиться надо! — Знаешь, Шерлок, — сказал Джим, залезая в гроб, — ты только не обижайся, но клептомания — это наименьшая из твоих проблем. Когда в церковь зашел Себастьян, он, конечно, сразу заметил следы слез на щеках Шерлока, но из уважения к чужому горю спрашивать ни о чем не стал. В отличие от Шерлока, Моран был очень тактичным человеком. *** Иногда Шерлоку приходилось расследовать дела сумасшедших сектантов, приносящих человеческие жертвы. Он и не думал, что когда-нибудь узнает на себе, что при этом чувствуют участники. На него смотрели, будто провожая в последний путь, и кружки, который поднимали в его честь, явно не были заздравными. При этом все были уверены, что Шерлоку страшно повезло. Почти никто, однажды побывавший в Тир На Ног, не желал возвращаться, — рассказывали ему, — а если кто и возвращался, жалел об этом всю жизнь. Ну что ж, пора сломать традицию. Шерлок Холмс выходил и не из таких передряг. Когда Шерлок зашел в церковь, Джим уже сидел в гробу и слушал что-то в наушниках, выстукивая пальцами мелодию. — Шерлок! Я тебя заждался! Сейчас у меня достаточно сил, чтобы наконец забрать тебя с собой — Пока еще не навсегда, просто ознакомиться. Сегодня я буду твоим Вергилием. — Моим кем? — Ох... экскурсоводом, Шерлок, я буду твоим экскурсоводом. Джим высоко поднял свой телефон и крикнул: — Лунная призма, дай мне силу! Телефон засиял так ярко, что Шерлоку пришлось зажмуриться, а когда он открыл глаза, никакой церкви не было. Они стояли на вершине горы среди деревьев и цветов, неподалеку несколько эльфов играли на арфах. Конечно, Шерлок никогда в жизни не видел эльфов, но сразу определил, что это они. Дедукция — тоже своего рода магия. Он слышал песню на незнакомом языке, но странным образом прекрасно понимал ее слова: "Это ближе, чем кожа, это как битва с призраком, это захватывает, как поток, это оружие под волнами, это страсть к эху" Он узнал ритм. Именно эту песню слушал сегодня Джим в гробу, поджидая полуночи. "Разлучить нас — все равно что разлучить детей из одного дома, все равно что разлучить душу и тело". — Посмотри, Шерлок, — Джим показывал пальцем на море, — видишь корабль? Ты можешь стать пиратом. Я знаю, что ты хотел стать пиратом! А хочешь — будешь защищать от пиратов мирные корабли. Джим вел его по извилистой тропинке и показывал в разные стороны: — Вон там вход в пещеру — если пройдешь ее насквозь, увидишь дракона. Если хочешь, можешь его убить — или сам можешь стать драконом. Скажи, ты никогда не хотел стать драконом? Здесь возможно всё, если уметь договориться со Сказочником. — А он, конечно, у тебя в плену, — ехидно заметил Шерлок, — или ты угрожаешь убить всю его семью? — Шееерлок, — засмеялся Джим, — как ты меня недооцениваешь! Сказочник — это я! *** — Шерлок, хочешь узнать, как по— настоящему звучит твоя скрипка? Они сидели под яблоней, и Джим грыз ярко— красное яблоко, а Шерлок сдерживался изо всех сил. Он помнил: здесь нельзя ни есть, ни пить — иначе уже не уйдешь. — Ты так хорошо играешь, Шерлок, однажды ты так играл, что я пришел на звуки твоей скрипки, как приходили младенцы на звуки гаммельнской флейты, помнишь? Но ты никогда не сможешь играть на ней по— настоящему там... — Я все равно сегодня без нее, — сказал Шерлок. — Не беда. Акцио скрипка Шерлока! Шерлок провел смычком по струнам и замер. Все, кто были там, затаили дыхание: им послышалось в скрипке завывание ветра, и дыхание моря, шепот банши под ивами, и жалоба бекаса на вересковой топи. Красота небес и одинокость болот звучали в ней, и свист черного дрозда, и песня жаворонка, и легкая поступь тысяч и тысяч фей, топот их маленьких ножек в ночной пляске до самой зари. — Ну что? — Джим бросил огрызок в траву, — ты все еще хочешь вернуться? Шерлок напряженно думал. Он помнил, что у него было законное право уйти, но никак не мог вспомнить. Возможно, понял он вдруг, он просто не хочет вспоминать. "Они завлекают странными песнями..." — Посмотри, Шерлок — шептал Джим, — прямо над нами омела. Ты знаешь, что надо делать под омелой? Поцелуи и еда — два верных способа остаться в другом мире. Главное — не поддаваться этому шепоту, не смотреть в эти глаза, и... вспомнил! Он же женат на работе! Значит, у него есть жена — и следовательно, ни у кого здесь нет над ним власти. — Ты не можешь оставить меня здесь, — сказал Шерлок, — потому что в Лондоне у меня осталась жена. — Шерлок, а ты знаешь, что у твоей жены все это время был любовник? Ты знаешь, Шерлок, кто делал ей дорогие подарки и давал мудрые советы? Шерлок, без меня твоя жена тебе быстро наскучит. — Я не останусь здесь, — спокойно сказал Шерлок, — потому что у меня есть жена и я хочу к ней вернуться. Мелодия, звучавшая вокруг, изменилась. Она стала тихой и печальной, и в незнакомых звуках чужого языка Шерлок слышал: Горе тому , кто дарит любовь свою человеку , Что от любящего отвращает взор свой! Лучше уйти, чем оставаться, Когда не встречаешь к себе любви. Джим вздохнул и сказал: — Ты очень пожалеешь об этом, Шерлок! — и это была не угроза, а простая констатация факта. Затем он вытащил телефон, и нажал "сброс сигнала". Шерлок снова стоял в церкви, а в гробу лежал совершенно мертвый Джим. *** Моран очень удивился. — Все еще живой! — сказал он, — надо было мне на тебя ставить. У нас же сейчас на тотализаторе практически все поставили на твое исчезновение. Шерлок молчал. — Я тебе даже билет в Лондон не купил, настолько был уверен, что он тебя увел. — В Лондон? — Ну да, теперь-то тебе от кого прятаться? Последнюю волю Джима ты выполнил, теперь весь бизнес мой. И сразу предупреждаю: если ты туда сунешься — прощайся со всеми близкими. Начну с мамочки. — Себ! — Шерлок был страшно оскорблен, — Это нечестно!Ты уже угрожал моим близким — и я выполнил все твои требования. — Вот видишь — значит, это действует! — сказал Моран, — А про то, что честно или нечестно, забудь уже. Я тебя сразу предупредил: я не Джим, играть не буду. — Но я женат на работе! Как же мне дальше жить? — Ну считай себя с этого дня вдовцом. Иначе твоя работа станет вдовой. Да ладно, — Себ немного смягчился, — можешь дальше расследовать мелкую бытовуху и карманные кражи. Но в крупные дела не лезь. Я еще с братом твоим свяжусь... — Ты будешь шантажировать его мною, а меня — им? — Удивлен? Это тебе не мобильники у проституток отжимать! А главное, помни: Джим умер, заступиться за тебя теперь некому. Это он всегда считал, что хорошая игра важнее успешного бизнеса. Я считаю наоборот. "Ты очень пожалеешь об этом, Шерлок!" Да ты пророк, Джим. Шерлок уже жалел. "Ты же выиграл". Нет, Джим, я проиграл. Все, что он видел в эту ночь манило его снова — феи, пираты, звуки скрипки и пение эльфов, и сияющие глаза Джима Мориарти, веселого и злого сказочника. Джим знал заранее. Значит, он оставил подсказку. Это ведь Джим, он не может уйти так просто, зная, что через полчаса Шерлок будет так сильно тосковать по нему. Книга братьев Гримм так и лежала на кафедре нераскрытая. "Просто Джим всегда хотел услышать, как вы читаете ему сказку на ночь". Книга сказок и хрустальный гроб. Шерлок всё понял и рассмеялся. Все добрые волшебники давали не больше трех шансов. А вот недобрый волшебник мог ничем себя не ограничивать. У Шерлока был четвертый шанс. Он знал один трюк, который срабатывал во всех сказках, сработает и сейчас. Шерлок встал, подошел к гробу, наклонился на мертвым Джимом и поцеловал его в губы. Джим вдруг стал живым и теплым, зажмурился так крепко, что у него смешно наморщился нос и поцеловал его в ответ. *** Моран, как видно, хотел что-то сказать и перебирал в голове варианты, в которых не было бы нецензурщины, и которые не нарушали бы субординацию. Наконец он сказал: — А я только начал порядок в делах наводить. Джим удивился: — И молодец, наводи дальше. Я уже ухожу. Вот, кстати, тебе подарок от Шахерезады! Моран повертел в руках металлический светильник: — Лампа с джинном? — Нет! Совершенно нежилая лампа, когда тебе надо будет скрыться — просто потри ее посильней — и окажешься внутри. Потом вылезешь. Полезнейшая вещь! Ну, а нужны будут консультации — связывайся. Мы пошли. Джим подошел к одной из картин, изображавшей огонь в очаге, снял ее — и открыл потайную дверь. ... — Я не понимаю, — спросил Шерлок, проходя по узкому коридору, — как вы с ним не поубивали друг друга? Он же серьезный, как учебник по неорганике. — Ты его узнал только с одной стороны, — улыбнулся Джим, — просто у него свои игры. Видел бы ты, как он играл в "Цивилизацию" в Сомали — мне уже заранее жалко Бангладеш! А теперь, Шерлок, давай зайдем ненадолго в одно милое местечко и выпьем по чашке чая. — Не рановато для чая? Еще только-только рассвело. — О, это не проблема. Видишь ли, в этом милом местечке всегда пять часов. И всегда время пить чай!