Специально для Dina1533, которая захотела увидеть происходящее глазами Криса) Надеюсь, всем понравится то, что получилось. И да, здесь будет флафф
POV Кристиадис Мне понадобилось почти два года, чтобы наконец-то добраться до этой мрази. Вначале наши шпионы никак не могли выяснить, чьей женой была Лейнария. Несмотря на все уловки и используемые силы, вампиры все же были слишком приметными существами. Да и никто не стал бы афишировать, что у него в слугах находится клыкастый. Вампиры были скоры на расправу, оборотень не мог этого не знать. Когда же все-таки удалось выяснить, что Фархад Фидайра – глава рода оборотней-единорогов – был тем, кто не только держал Дрея в качестве слуги, но и убил его возлюбленную, да еще и моего единорожика задевал неизвестно куда, моя ярость почти прорвалась наружу. Ити вовремя напомнил мне о том, что лишь с холодной головой я смогу добиться от короля оборотней выдачи его подчиненного. Ярость забилась поглубже и почти не напоминала о себе, но никуда не исчезла. Шпионы, которые теперь точно знали, что именно следует искать, обнаружили личного слугу Фархада, Рикарда. Бедный оборотень лишился языка только из-за прихоти своего хозяина. Думаю, будет лишним говорить о том, что Рикард с радостью ухватился за возможность отомстить мрази, которая заставляла его не только смотреть, но и принимать непосредственное участие в своих извращенных удовольствиях. Немаловажную роль сыграл и тот факт, что после того, как Фидайра отправится на мою землю, Рикард сможет последовать туда же. У моего Света оказался брат. Мальчик рос полной противоположностью своему отцу, чем немало его бесил. Фархад раз за разом пытался вбить в малыша простые, по его мнению, истины: на свете нет ничего более привлекательного, чем страдания близкого тебе существа. Чем больше ненависти витает вокруг, тем проще управлять сознаниями существ. Мои подчиненные последили за Эльримом и выяснили очень интересные подробности. Оказалось, что не просто из-за собственной ненависти Рикард согласился рассказать все о своем хозяине. Почти каждый день маленький оборотень проводил в компании старшего. И они не оборачиваться учились. Именно так на нашей стороне оказался еще и наследник рода Фидайров. Мой приезд в столицу был лишь вопросом времени. Король оборотней без каких-либо задержек согласился на назначенную мной аудиенцию. Видимо, тон Ити, через которого я договаривался о своем визите, не предвещал ничего хорошего тому, кто посмеет перечить его императору. Да и чего греха таить, Богиня свидетель, боялись нас остальные расы. Это сейчас, при моем правлении, вампиры жили в относительном мире с другими расами – не нападали мы на окружающих. Но так же именно под моим предводительством мой народ обрел былое величие, которое предыдущий император успел почти уничтожить. Именно сейчас мы были опасны как никогда. И всему миру везло, что за столько лет мы научились некой гуманности. И все равно я потратил несколько месяцев на ведение переговоров. Алгамировский оборотень никак не хотел признавать свой недосмотр. Действительно, кому понравится, что на твоей территории рабом сидит слуга чужого императора. Конечно же, никто не стал распространяться о том, что Дрей добровольно согласился на ошейник в обмен на присутствие в жизни любимой. Дело сдвинулось с мертвой точки, лишь когда мы в открытую признали, что считаем подобный инцидент недопустимым и это является личным оскорблением императору, то есть мне. А когда наносят оскорбление мне, заступается весь народ. Экстренное совещание с Ксавьером Ликейосом – личным советником Его Величества – поставило жирную точку на решении короля. Он согласился со всеми нашими требованиями, которые заключались-то в сущей малости. Выдать нам одного единственного оборотня – Фархада Фидайру. Признать его мертвым для всех, чтобы ни у кого и в мыслях не было пытаться вытащить его из моих подземелий. И разрешить стае оборотней-волков перебраться на мою территорию. Надо было видеть выражение лица короля, когда он услышал последнее. Наверное, ожидал каких угодно требований, но точно не такого. Да и кому бы в голову пришла мысль, что вампиры могут добровольно позволить кому-то, кроме людей, получить защиту своей расы. А появление на нашей территории именно это и означало. Каждому, кто решался переселиться на земли вампиров, ставилась особая метка, нечто по типу клейма, чтобы другие расы не думали покушаться на чужое. Любая попытка причинить вред “собственности” клыкастых каралась смертью. Вампиры были слишком злопамятными и долгоживущими существами, чтобы пытаться перейти им дорогу. Если глупцы забывали об этом, начинались войны, заканчивающиеся всегда одним и тем же. Смертью. Отнюдь не нашей.***
Я и четверо вампиров под командованием Акриса конвоировали Фархада Фидайру на нашу территорию. Если честно, то для этой мрази хватило бы и одного вампира, который, случись что из ряда вон выходящее, спокойно бы скрутил зарвавшегося оборотня. Фархад до последнего не мог поверить, что его король, которому он «на протяжении долгих лет служил верой и правдой», просто так отдает его вампирам. Он чуть ли не в ногах у Его Величества катался, лишь бы выпросить для себя помилование, но предводитель оборотней все же не был дураком. Он прекрасно понимал, что мы так или иначе заберем нужную нам личность к себе. Вот только наше ‘иначе’ явно бы не понравилось всем его подданным. Проще было пожертвовать одним, пусть и дворянином, ради спасения многих. Во время нашего путешествия каждый не стеснялся расписывать те прелести, что ожидают Фархада по прибытию. Его ломали морально, преподнося те издевательства, которым он из года в год подвергал свое окружение. Мы никуда не торопились, и я с наслаждением вслушивался в кровожадные фантазии своих вампиров. Кое-что даже взял на заметку – все-таки фантазия клыкастиков была несколько извращенной. Но сейчас это было как нельзя кстати. Мы решили сделать привал на маленькой полянке, скрытой от посторонних глаз густым лесом. Рядом протекала река. Обостренный слух отчетливо улавливал журчание воды. Время питания еще не пришло. По моим подсчетам, кровь боевой четверке должна была понадобиться при пересечение нашей границы. Я мог обходиться без нее значительно дольше, как и Акрис. Я с наслаждением потянул носом воздух, позволяя разнообразным запахам заполнить свои легкие. Едва прислушивался к откровенным разговорам, просто чтобы быть в курсе дела. Необычный аромат защекотал обоняние и затронул струны души. Свет. Я ни разу его не видел, и даже не знал, как выглядит этот маленький оборотень. Я вообще ничего о нем не знал, кроме того, что удалось выяснить из письма Дрея и общения с Рикардом. Но древняя магия, что навеки связывала два сердца, была сильнее обывательских представлений. Мне не нужно было видеть глазами, чтобы увидеть всей сущностью. Почувствовать. Ощутить. - Акрис, я скоро, - бросил я и развернулся в сторону леса. Все же было бы невежливо оставлять свою охрану в неведении относительно моего нахождения, или отсутствия. Иначе Ити бы им головы открутил и не посмотрел бы, что Акриса любил. Я улыбнулся, представив своего лучшего друга разгневанным. Было бы милое зрелище, не будь оно таким опасным. Аромат становился гораздо сильнее по мере того, как я приближался к реке. Лес резко закончился, и я остановился как раз так, чтобы деревья скрывали мою фигуру в своей тени. Миленький темненький мальчик сидел на берегу реки и болтал ногами в воде. Вся его поза была расслабленной, а выражение лица умиротворенным. Неожиданно он открыл глаза и встретился со мной взглядом. Даже на таком расстоянии он смог заметить меня, закутанного в темно-зеленый плащ, да еще и скрытого листвою. А я с удовольствием запоминал прекрасные золотые глаза, с не детской серьезностью рассматривающие меня. Я смотрел, как малыш наклоняется вперед и резко падает в воду. Еще во время его полета мое тело уже начало действовать и понеслось к цели. Я вытащил свое чудо, как раз когда его макушка скрылась под гладью реки. - Нашел, - прошептал я, крепко прижимая мокрого мальчика к себе. Малыш смотрел на меня каким-то расфокусированным взглядом. Затем, правда, тряхнул головой и, казалось, пришел в себя. Его запах стал только сильнее, когда капли воды пролетели мимо моего лица. - Точно Свет, - я радостно улыбнулся и снова притянул хрупкое тельце к себе. Непривычное тепло разливалось по моему существу, согревая не только тело, но и душу. Это был не тот жар, что можно почувствовать, встав рядом с камином зимними вечерами. Это было нечто большее, нечто возвышенное. Я улыбался и улыбался, и никак не мог остановиться, пока мое сокровище не заговорило. - Ты кто? – едва слышно задал он логичным вопрос. Какой-то незнакомый мужчина прижимает его к себе и скалится, как идиот, нашедший древний клад. Я бы тоже поинтересовался именно этим. Мы поговорили, и я выяснил, что мое чудо зовут Эль Альте Рин. Это имя ему дали приемные родители, когда нашли мальчика в пустыне, где он почти умирал без еды и воды, держась лишь на собственной силе воли. - Крис, а что ты здесь делаешь? Крис? Никто еще меня так не называл. Я покатал это имя на языке, словно пробуя его на вкус, и пришел к выводу, что мне нравится, когда он меня так называет. О чем я ему и сообщил, заслужив его счастливую улыбку. Моя ярость прорвалась наружу, когда я рассказывал о Фархаде, но, почувствовав страх Рина, тут же заняла свое привычное место. - Рин, а ты не мог бы сходить со мной на нашу стоянку и кое-что подтвердить? – заискивающим голосом попросил я. – Пожалуйста. Мне хотелось провести со своим чудом как можно больше времени, впитывая то тепло, что дарило его присутствие. И, конечно же, я хотел показать ему поверженного Фархада, который столько лет издевался над мальчиком. Рин больше никогда бы не увидел эту мразь, поскольку в подземелья его пускать никто не собирается – слишком кровавое действо там будет твориться. И, конечно же, я рассчитывал, что Рин, увидев сломленного врага, сможет жить дальше со спокойно душой, зная, что больше некому мучить его. Да и мрази этой хотелось показать, из-за кого он собирается мучиться. От этой мысли я испытывал извращенное удовлетворение. Если мой Свет не может отомстить за себя, то я с радостью сделаю это за него. И больше никому не позволю обижать свое чудо.***
Реакция Рина на появление Фархада была диаметрально противоположна той, на которую я надеялся. Казалось, словно малыш снова переживал все ужасы, что с ним творила эта мразь, погружаясь все глубже и глубже в себя. Он со слезами на глазах умолял меня не отдавать его. И лишь когда первые капли заструились по его щекам, я начал действовать, вырываясь из ступора. Я подхватил мальчика на руки и баюкал его, надеясь успокоить и принести уверенность. Кто-то из моих вампиров поставил позади меня раскладной походный стул, чем я не преминул воспользоваться. Я подозвал начальника своей личной охраны и отдал ему необходимые распоряжение, уверенный, что к моему прибытия все будет исполнено в лучшем виде. Ни Акрис, ни Ити ни разу меня не подводили за века своей верной службы. Я смотрел, как маленькая процессия, в середине которой шел бледный Фархад, становилась все бледнее и бледнее на фоне заходящего солнца, пока их фигуры совсем не скрылись из виду. Я довольно емко, но красочно обрисовал картины будущих пыток своему пленнику. Судя по тому, как он вначале позеленел, а потом побледнел, становясь идеалом красоты для белолицых единорогов, мои слова в полной мере были восприняты его сознанием.***
Мое появление произвело фурор в стае волков. Они не то, чтобы откровенно пялились. Нет, это было слишком просто сказано. Казалось, еще немного и их глаза вылезут из орбит, ослепив своих владельцев. Я не обращал на это внимания, быстро привыкнув, но вот Рина эти взгляды явно смущали. Он шел с низко опущенной головой и жалел, что его темные волосы собраны в хвост. Мне даже не пришлось читать его мысли – мальчик все время бубнил себе под нос. Еще он ругал себя за неожиданное исчезновение и расстраивался, что не предупредил никого из семьи. Мы остановились рядом с большой палаткой, стены которой были обнесены частоколом. Видимо, дерево служило еще и дополнительным слоем для стен, а не только своеобразной защитой, которую любой с легкостью мог бы обойти. Я пришел к выводу, что это было сделано чисто из декоративных целей, и чтобы отпугнуть совсем уж идиотов. Попросив меня подождать снаружи, Рин метнулся внутрь дома. Я отчетливо слышал его сбивчивые объяснения, и сожаление в его голосе больно резало слух. Я зашел в палатку, не дожидаясь никаких условных сигналов, тем более, что, засмотревшись на очаровательную мордашку Рина, пропустил, что именно должно было ими послужить. Малыш не заставил себя ждать и отчитал меня за невыполнение своих просьб. Я беззлобно рассмеялся и откинул капюшон, представляя всем, кто находился в помещении, хорошенько себя рассмотреть. После вежливого обмена любезностями, я рассказал, какими именно мотивами руководствовался, приходя в поселение. Реакция Рина вновь меня поразила. Я думал, мальчик обрадуется, что его стая теперь все время будет под надежной защитой, но его личико стало печально задумчивым. Я быстро договорился с Наридимом, согласившись дать ему неделю на обдумывание моего предложения. В это время я должен был пожить рядом с волками, чтобы оборотни могли понять, с кем будут иметь дело в дальнейшем, если согласятся на переезд к вампирам. Рин вылетел из палатки сразу же, как только мы закончили переговоры. Мариара остановила нас и последовала за сыном. Но я был бы не собой, если бы быстро не распрощался с Наридимом и Серказом, отношение которого к Рину оставалось для меня загадкой. Вожак стаи пообещал найти мне подходящий дом, где я смог бы остановиться на отпущенную волкам неделю. Я догнал Рина и Мариару, когда они уже разговаривали у берега реки. Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не кинуться успокаивать свое сокровище, когда я увидел его расстроенное личико. Хорошо, что я смог себя сдержать. Теперь я знал, что так испугало Рина. И мог избежать дальнейших промахов, которые были бы связаны с нашим недопониманием друг друга.