Плакса

      Прилежный студент токийского университета Чиба Мамору был той еще занозой в заднице преподавательского состава. Гордый, даже в чем-то самовлюбленный юноша всегда имел свою точку зрения на тот или иной вопрос. Вот казалось ему, что человек запросто может вскарабкаться на городской фонарь да еще и спрыгнуть оттуда без особого ущерба – так и доказывал парняга сию аксиому пожилому физику, который даже за сердце хватался от радикальных суждений наглеца. В силу притяжения он, видите ли, не верил! Да дядюшка Энштейн уже готов электричество вырабатывать, переворачиваясь в гробу со скоростью света.       - Да это доказать – раз плюнуть! Хоть на плаще по Токио летай! – залихватски «пел» на очередной паре Мамору, притягивая к себе восхищенно-ошалевшие взгляды однокурсниц, которые уже наяву представляли красивого студентика в строгом смокинге парящим над ночной столицей страны Восходящего Солнца. Эх, знали бы они всю правду… А вот Мотоки знал. Нет, не то, чтобы знал – догадывался, так сказать. Уж больно красочно и правдоподобно звучали речи приятеля, а ведь не один Чиба-кун обладал недюжинными логическими навыками – патологическое недосыпание, акробатические способности, когда Мамору запросто перепрыгивал довольно-таки высокий забор, отделяющий учебный корпус от столовой, и, наконец, главная находка Фурухата – маска и смокинг в сумке друга! Но в данной ситуации срабатывал образцовый пример мужской дружбы, списанный будто с «Кодекса братана»: «Если друг что-то скрывает – пусть друг что-то скрывает».       Но в один прекрасный апрельский день, когда птички щебетали за окном, травка дурманяще пахла, так и маня поваляться на ней ленивых до учебы студентов, а в огромные окна лекционной аудитории нагло лезло солнце, Чиба Мамору был выгнан с пары за «слишком альтернативное видение предмета «Физика» и за распространение подрывных настроений в общем коллективе». Казалось, это должно стать позором для гордости факультета, но парень рассуждал философски – ну кому захочется провести такое замечательное утро в аудитории, а свободой Чиба наслаждаться умел.       Облюбовав ближайший к университетскому кампусу парк, он целенаправленно шел к ручейкам, деревьям и прочей прелести Городского Сада, когда на ближайшей остановке увидел ревущую девчонку. По правде говоря, ревущие девчонки были маленькой слабостью Мамору – их можно ловко и тонко подколоть, а затем, когда они поднимут на красавца-брюнета свои заплаканные глазищи, изящно уйти восвояси, бросив на прощание умелую шуточку. Нет, Чиба не был бессердечным подонком, скорее – неким острым на язык джентльменом-задирой, коварным троллем местного разлива. Ну как, как можно пройти мимо ноющей девочки-подростка, чтобы не подколоть бедолагу? Это было выше Чибы.       - Будешь так громко реветь – оглушишь бедных уличных дворняг! – Мамору навис над ревущей навзрыд девчушкой, предвкушая триумф. Но, как назло, колкость утонула в грохоте проезжающего мимо автобуса, а повторять шутку уже было глупо – терялся весь вкус, отсутствовал уже тот задор. Это как второй стакан воды, выпитый сразу после первого – ну не то удовольствие.       И как только Мамору уже собрался уходить, как вторая напасть настигла его – та самая протяжно ревущая девчонка подняла голову, уставившись на неожиданного соседа опухшими от долгого плача глазами.       - Жуть какая! - едва слышно пробормотал Мамору, уж больно барышня в таком виде была похожа на одну особу из ужастиков, которая, к слову, была далеко не живой. Не первой свежести мертвой, так сказать.       - У вас есть бумажный платок? – прогундосила девчушка.       - Эм… да. Конечно.       Покопавшись в сумке, Чиба извлек на свет упаковку салфеток и протянул ее «плаксе», но барышня никак не могла справиться даже с таким простым делом, как открывание упаковки, поэтому и здесь парню пришлось прийти ей на выручку.       - А вот вы про жуть сказали… - Мамору чертыхнулся, удивившись слуху девушки, которому могла позавидовать, казалось, даже летучая мышь. И уже даже жалел, что решил обратить на себя внимание. – Это вы про меня?       - Ну... Да, но не…       - Я так и ду-умала-а-а, - девочка снова завела любимую песню и залилась слезами.       - Эй, ну не начинай снова плакать!       - Я не пла-ачу-у, - всхлипывала она, а маленький ротик кривился от переизбытка эмоций.       - Ага, это ты так улыбаешься, хочешь сказать? Ревешь!       - Не реву!       - А вот и да!       - А вот и нет!       - Да!       - Нет!       - Тысячу раз да! Твой рев заглушил сирену Скорой Помощи! – Мамору, чуть не издав победный клич в бессмысленном споре с плачущей девочкой-подростком, сел рядом под пластиковый навес автобусной остановки.       Девушка обиженно засопела, но контраргументами сыпать не стала - использованные бумажные платки говорили сами за себя, сбившись в малоаппетитную кучку на скамейке. Зато теперь можно было с чистой совестью нервно теребить складку на футболке.       - Зовут-то тебя как? – как бы нехотя протянул Мамору, с удивлением отмечая, как пробиваются в его задиристой душе ростки жалости к этой девочке.       - Минако. Айно Минако. Мина. Да, можно просто Мина.       - Так что у тебя произошло, Мина, что тебе пришлось даже у незнакомца носовички просить?       Минако шумно выдохнула через нос, собираясь с силами.       - Ты все равно не поверишь, - загадочно выдохнула девушка, нагнав на себя таинственного флера.       - А ты рискни. Ты все салфетки мои использовала – за такое ты просто обязана тайну открыть! А то я пойду в полицию и сообщу, что…       - Не надо никакой полиции! – пискнула Мина, успешно проглотив крючок с наживкой. Мамору усмехнулся, довольный своей находчивостью и изобретательностью. Тем более, что вся ситуация начинала даже в чем-то забавлять изгнанного студента – плакса казалась симпатичной девчулькой, да и покопаться в чужой проблеме было забавней, чем сидеть под деревом за изучением конспектов.       - Хорошо, тогда выкладывай – в чем дело?       - Я – секретный агент! – трагично изрекла Минако, театрально прикрыв глаза. Пауза была выдержана по всем правилам, но была неожиданно прервана нахальным мужским хохотом. – Ты не веришь? Смешно, да? По-твоему, это смешно?!       - Прости, просто, - сложив губы трубочкой, Чиба всячески пытался подавить смех, но получилось плохо. – Хорошая шутка - лучше так, чем плакать. Ты еще скажи, что ты из Интерпола.       - Да-а, шу-утка! – Мина почти вовремя спохватилась, что выкладывать вот так просто чужому человеку секретную информацию было бы верхом глупости. – И ты поверил? Я в салоне красоты работаю!       - В сверхсекретном? – окатив девушку скептичным взглядом, Мамору засомневался в правдивости ее слов. На вид ей было лет четырнадцать, ну максимум – пятнадцать. Разве что уборщицей подрабатывает. «А может, у нее больные родители и маленький брат на попечении... И бедной Айно Минако приходится работать после школы, чтобы купить буханку хлеба своей семье. Тогда вполне понятна причина ее слез! Черт, нужно дать ей денег, но у меня ровно на проезд и пирожок...»       - Издеваешься? – на глаза Минако вновь навернулись слезы, но девушка попыталась взять себя в руки.       - Все-все, слушаю. Что же случилось с такой миленькой девочкой, что она решила посоревноваться с котами в вое?       - Снова ты за свое? Моя подруга. Лучшая подруга. Мы с ней работаем…       - В салоне?       - Ну да.       - Слушай, Айно-тян, а твои родители болеют, да?       Минако с недоумением уставилась на парня. «А вроде такой нормальный с виду», – с сожалением подумала она.       - Ты грубиян, тебе это говорили? Никто у меня не болен!       - Все, молчу, - студент примирительно выставил руки вперед, подмигнув девушке.       - И есть парень. Тоже работает вместе с нами в салоне. Мы дружим все втроем и... вместе ездим на задания, - Минако сосредоточенно жевала нижнюю губу, - когда нужно забирать новые краски для волос у поставщика, да! И я влюблена в Алана.       - А Алан - это?.. – Мамору сосредоточенно пытался пробраться в паутине сумбурного потока мыслей Айно-тян, но этому никак не способствовал шум проезжающего транспорта и то и дело срывающийся на плач голос девочки.       - Тот парень, да. Знаешь, - Минако резко повернулась к Чибе, сверкнув блестящими, словно в лихорадке, глазами, - я думала, что так только в книжках бывает – мне казалось, что я жить перестану, если не увижу его хоть один раз в день. А когда я все-таки встречалась с ним, то не могла нормально разговаривать… А потом я узнала, что он встречается с Катариной.       - А это…       - Моя подруга. Мы втроем всегда вместе были – я, Алан и Катарина. А у них любовь, понимаешь? Любо-о-овь! – голос девушки дрогнул, и Мина тяжело выдохнула: – А я лишней оказалась, со своей-то любовью. Любовь, любовь, любовь! Все подвязано с ней! – Мина бессильно сползла по спинке скамейки, вытягивая обтянутые яркими колготками худоватые ноги.       - И из-за этого ты плакала? – Мамору удивленно приподнял бровь, рассматривая сердечки на туфлях девушки. Мина явно имела какой-то особый пунктик на всем амурном..       - Ну да! Я же ушла, чтобы не мешать их счастью. И еще ушла из этого салона.       Они выдерживали долгую паузу, наблюдая за тем, как садятся в автобусы люди.       - Ты очень смелая девушка, Айно Минако. И у тебя хорошие взгляды на жизнь. Ты ведь понимаешь, что у тебя даже нет повода, чтобы плакать? Ты подарила счастье своим друзьям, не нарушила их отношений, - Чиба мягко улыбался в ответ на рдеющее алым румянцем личико девушки. – Ты же как Богиня Любви! Причем, прости, но не в твоем возрасте печалиться о каком-то там парне – да у тебя еще их будут сотни! Тысячи! А потом ты встретишь своего единственного, и он точно не будет влюблен в твою подружку. Да и вообще – такой хорошенькой девушке не к лицу слезы. Ну вот, видишь – с улыбкой уже все намного лучше. А вот и мой автобус. Надеюсь, Айно-тян, это не была наша последняя встреча. И если снова увижу, что ты плачешь – точно в полицию сдам, я не забыл, что ты секретный агент, ха-ха! Джа нэ! – Мамору махнул девушке рукой и, перекинув сумку на плечо, попытался вклиниться в толпу людей, столпившуюся около средних дверей автобуса.       Мина задумчиво смотрела сначала в спину своего неожиданного утешителя, а потом еще долго в сторону, куда уехал автобус. Конечно, было обидно, что она не спросила даже имени у этого симпатяжки, но хоть что-то осталось на память у потерявшей веру в себя девочки - боевой дух, вновь поселившийся в ее сердце. Уж если даже этот парень заметил, что она – Богиня Любви, то это точно знак свыше! А может и вовсе не зря она вернулась домой, может и прав был зануда Артемис?       - Такой красивой девочке, как я, просто должно повезти, - Минако ударила кулачком о скамейку, но тут же пожалела о таком проявление волевой решимости. – И я обязательно встречу этого парня, и еще не раз, не будь я Богиней Любви и Красоты! О, мой автобус. Куда ты? Эй, не закрывай двери, э-эй!!!