Санчо Панса

– Эггси, вы хотите довести меня до инфаркта. Я понимаю, Галахад, голубая кровь, но Вы-то, Вы-то, рабочий класс, кто так закапывает?! Эггси меланхолично кинул ещё одну лопату земли на самодовольную очкастую физиономию. Физиономия, отфыркивая чёрнозём, продолжила: – Господи, да возьмите вы нормальные лопаты, дуралеи, зачем копать совковой?! Земля уже ровно припорошила тело Мерлина. Эггси под страхом смертной казни не смог бы вспомнить, как они к этому пришли и почему вообще два агента в полночь решили закопать своего координатора, хотя, конечно, причин навскидку можно было бы назвать не меньше сотни. Последствия обещали быть ужасающими. Лучше вообще не связываться с тем, кто отличает совковую лопату от штыковой. Острая боль прошила ладонь юного Гавейна, приводя в чувство. * – Гарри, он спит. – Я тебя умоляю, я бы тоже спал, если бы не твоё зудение. – Гарри, он дрыхнет как сурок прямо на задании. Впейся ногтями в его руку, будь так любезен. Галахад выполнил приказ прежде, чем успел сообразить, что делает. Эггси сдавленно вскрикнул, возвращаясь в дивный мир большого искусства. – Гавейн, – зашипел Мерлин прямо в наушник, – Галахад может себе позволить дремать на заданиях, он лет двадцать как научился спать с открытыми глазами, а Вам ещё работать и работать. Эггси ненавидел балет настолько, насколько это вообще возможно. «Дона Кихота» он ненавидел ещё больше. Отправляя их наблюдать за коронованной особой, захотевшей посмотреть балет де Валуа, Мерлин, видимо, решил его добить. На следующей реплике Эггси едва ли не сполз по креслу вниз, малодушно жалея о том, что не может закопать Мерлина наяву. – Гарри, а помнишь, в девяносто четвёртом в Севилье мы думали, что более старой Китри нам не доведётся лицезреть. – Чисто технически, эта леди всё же моложе старушки Ариас. – Не занудствуй. Лучше назови мне десять отличий этой постановки от версии Барышникова в Парижской опере. – Да вы оба занудствуете! – не выдержал Эггси. На фоне фанфар тишина звучала особенно пикантно. – Гарри, видит бог, я люблю тебя, но за каким ты притащил это в организацию? – Мерлин, видит бог, и я люблю тебя, но долг важнее любви... – Бла-бла-бла, какого хрена? – Он спас мир, отсоси, Мерлин. – С удовольствием, но позже. Гарри запоздало понял, что всё ещё держит пунцового Эггси за руку. – Может, пригласим его посмотреть? – А что, твои бестолковые попытки передразнить мой акцент он тоже сможет спасти? – Он попробует. Не так ли, Эггси? Ободряющее пожатие ладони решимости не прибавило, но Эггси решил рискнуть: – Если мы после антракта не вернёмся в зал, я весь ваш. Мерлин задумался скорее для проформы: – Кажется, наш объект в безопасности, и теперь мы уже можем положиться на её телохранителей. Жду вас в штабе через два часа, джентльмены.