Like animals

Я буду очень рада, если вы, найдя ошибку, укажете мне на нее с помощью публичной беты ^^ - На этом, пожалуй, все. Бьякуран, с трудом подавив желание зевнуть, расслабленно вытянулся в кресле. Последний час бывший босс Мельфиоре пребывал в плену у приятной сонливости, наваливавшейся на него каждый раз, когда мужчина переступал порог кабинета Савады Тсунаеши. Сегодня искушение закрыть глаза, нагло позабыв об еженедельном отчете Десятого, было особо велико: день выдался на удивление теплым для середины октября, и лучи заходящего солнца, заглядывающие в кабинет сквозь огромные окна – весьма непредусмотрительно, по мнению Бьякурана, учитывая количество киллеров, охотившихся за боссом Вонголы – лишь способствовали всеобщему вхождению в транс. - Гокудера, толкни, пожалуйста, Рехея, - голос Тсунаеши звучал спокойно и немного рассеянно, но искорки смеха, сверкавшие в карамельных глазах, с головой выдавали Десятого. Глупый, неуклюжий мальчишка вырос, и место в кресле босса самого влиятельного и могущественного из мафиозных кланов занял уверенный, расчетливый юноша. Но, впрочем, бывший Савада то и дело напоминал о себе. И сейчас он с трудом сдерживал смех, глядя на то, как еще минуту назад храпевший хранитель Солнца, потревоженный грубым толчком в бок, резко вскочил, вставая в боевую стойку и тряся сонной головой. - Я экстремально требую объя… - Собрание закончилось, идиот, - сварливо процедил Гокудера, прищуривая серые глаза. – Ты снова все проспал. Сасагава, не обратив внимание на колкость Урагана, удрученно скосил глаза на босса, всем своим видом напоминая провинившегося щенка. Бьякуран усмехнулся. Ох уж эта Вонгола. Все мысли, проносящиеся в голове у Хранителей, тут же находили себе место на их лице, но, однако, это не помешало им стать величайшим кланом. Удивительно. - Ничего страшного, - Савада, поднимая левую руку в примирительном жесте, принялся складывать в аккуратную стопку разбросанные по столу документы. – В этот раз я и сам чуть не уснул. И тебе не стоит быть таким грубым, Гокудера-кун! - Да, Такеши, пора бы приструнить свою омегу. Джессо, как всегда невольно напрягаясь при звуке этого ехидного, мелодичного голоса, чуть повернулся в кресле, кося взгляд на вальяжно развалившуюся на ручке дивана фигуру иллюзиониста Вонголы. Мукуро Рокудо. - Ха-ха-ха, Мукуро-кун, я и так за ним хорошо приглядываю, - Ямамото, весело рассмеявшись, потрепал начинающего закипать Хаято по голове, взлохмачивая и так всегда пребывающие в хаотичном беспорядке волосы. - Замолчи, придурок, - хранитель Урагана, казалось, готов был взорваться из-за этого милого, любовного жеста своего альфы, но, передумав, в самый последний момент решил направить свой гнев на другую жертву. – Ты! Рокудо, с упоением наблюдавший за реакцией Гокудеры, в наигранном удивлении изогнул правую бровь, когда разъяренное лицо хранителя Урагана появилось в непосредственной близости от него. - Ойя-ойя, Такеши, мне кажется, ты недостаточно хорошо стараешься… Брань Хаято, смешавшаяся с громовым хохотом Рёхея и Дино, неприятно ударила по ушам, и Бьякуран поморщился. Очередное закончившееся балаганом собрание. - Джессо, ты сегодня увидишь Спаннера? – Савада, казалось, абсолютно не обращал внимание на происходившее в его кабинете, продолжая невозмутимо возиться с документами, при этом напоминая хлопочущую хозяйку. Мужчина, с неохотой расставаясь с теплым креслом, медленным шагом направился к столу Десятого. Тсунаеши уже несколько собраний подряд не тревожил Бьякурана дополнительными поручениями, и у блондина было слишком много свободного время для должности, занимаемой им в иерархии семьи. Еще одна поразительная черта Вонголы – доверие к бывшим врагам. В свое время Мельфиоре доставило много проблем Саваде и его хранителям, но, однако, именно Джессо сейчас являлся одним из самых приближенных к боссу лицом. Это безграничное доверие вызывало умиление и… что-то похожее на сожаление. Блондин точно знал, что не позволит доброжелательному шатену усомниться в себе, но неприятное, раздражающее ощущение того, что он не заслужил подобного обращения, изредка закрадывалось в мысли, заставляя стекленеть взгляд сапфировых глаз. Но стоит отдать должное – большая часть хранителей явно не забыла. Или забыла, но не все. Всегда равнодушный, холодный вид бывшего врага, который при редких столкновениях в коридоре одаривал снисходительным взглядом или вовсе не замечал, не способствовал установлению контакта. Казалось, если он в присутствии всей свиты босса Вонголы сделает резкий выпад рукой, то они тут же среагируют и будут готовы в ту же секунду растерзать его. Только Тсунаеши, Кея и Реборн не испытывали предрассудков по отношению к бывшему главе Мельфиоре; настороженный же взгляд остальных он время от времени чувствовал у себя на спине, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не передернуть плечами в попытках стряхнуть это мерзкое, липкое ощущение. Отвратительно, когда тебя изучают, наивно полагая остаться незамеченным. « Но ты же сам изучаешь так Мукуро-куна», - тихо шепнул внутренний голос. Бьякуран улыбнулся. То не считается – синеволосый иллюзионист прекрасно знает, каким взглядом смотрит на него блондин. И он этого не скрывает. В общем-то, плевать на отношение к нему всех хранителей. Для одуряющего счастья достаточно лишь расположения одного. - Нет, сегодня в мои планы не входила встреча с ним, - Джессо, взяв со стола один из листов, со скучающим видом начал изучать его. – Но ты прекрасно знаешь, что мне не составит труда заглянуть к нему. - Отлично, - Савада благодарно улыбнулся, будто бы Бьякуран оказывал ему большую услугу, выполняя собственную работу. – Знаешь, на базе какие-то проблемы с системой безопасности на нулевом этаже. Надо, чтобы он посмотрел. Вчера к нам чуть не проник… Нет, это уже переходит всякие рамки. Балаган, поднявшийся в кабинете, грозил перерасти в настоящий ураган стараниями Хаято и начинал угрожать уже не только ушам свидетелей, но и сохранности вещей. - Гокудера, прекращай это, - Тсунаеши лишь немного повысил голос, а эффект был просто потрясающий – хранитель Урагана так и замер с открытым ртом. – По крайней мере – не здесь. У всех вас накопилось достаточно энергии за этот час, и дать ей выход на улице будет более разумным решением. - Смотрите, настоящий босс, - наконец прокомментировал наступившую тишину Хибари, все время находившийся за спинкой кресла Вонголы, и Тсунаеши очаровательно покраснел, бросая укоризненный взгляд на своего альфу. - Отлично, я передам это Спаннеру, - нарочито ласково произнес Бьякуран, напоминая о своем присутствии и о том, что он является свидетелем смущения шатена. Савада, закашлявшись, зарделся еще больше. - Благодарю, Бьякуран, - Тсуна улыбнулся, но затем, внезапно посерьезнев, устремил взгляд куда-то в сторону. Покачав головой, шатен сделал манящий жест ладонью. – Подойди-ка сюда, Мукуро. Иллюзионист, вызывающе фыркнув, лишь закинул ногу на ногу, скрестив руки на груди и всем своим видом демонстрируя свою непричастность к происходящему. И плевать, что каждое собрание ему доставалось – строптивый омега все равно никогда не был виноват. - Вот кого надо приструнить, - внезапно рявкнул Гокудера, вновь приковывая к себе взгляды собравшихся. - Что ты имеешь в виду, Гокудера? – чуть ли не пропел хранитель Тумана. Его расслабленная, изящная фигура олицетворяла абсолютное спокойствие, но лишь Джессо, прекрасно улавливающий настроение иллюзиониста, смог уловить первые признаки напряжения, засквозившие в движениях Рокудо. - То, что тебе пора найти альфу. У тебя на лицо все признаки недотра… - Кажется, нам пора, - Ямамото, лучезарно улыбнувшись, ловко схватил недоумевающего Хаято под локоть и, не реагируя на попытки сопротивления, потащил к выходу. Дино и Рёхей, теперь смеявшиеся над пораженным видом иллюзиониста, последовали за парочкой. – Прости, Тсуна! - Полная чушь, - прервал наступившую тишину Мукуро, снова нацепив на лицо невозмутимое выражение, которое, впрочем, снова дало трещину, когда иллюзионист увидел как-то подозрительно понимающе улыбающегося Тсуну. – Что? - А? – Савада, знающий, что иллюзионист в моменты плохо расположения духа мог устраивать беспорядки куда большего масштаба, чем гневный Гокудера, спрятал взгляд, устремляя его на бумаги. – Нет, нет… Заканчивай всех провоцировать, Мукуро, хорошо? Иллюзионист, прищуривая разноцветные глаза, только собрался открыть рот, чтобы как всегда возразить боссу, но замер, резко переводя взгляд на неотрывно наблюдающего за ним Бьякурана, который абсолютно не скрывал откровенного веселья, вызванного последними словами Гокудеры. Сейчас бывший глава Мельфиоре как никогда напоминал довольным выражением лица большого, наевшегося сметаны кота. Выражение, которое всегда почему-то заставляло нервничать. Мукуро, раздраженно нахмурившись, быстро соскользнул с ручки дивана, направляясь к двери. - Не подождешь меня, Мукуро-кун? При звуке этого голоса синеволосый лишь ускорил шаг. - Мне кажется, замечание Хаято было весьма справедливым, - абсолютно серьезным тоном высказался Хибари, когда от Мукуро в кабинете остались лишь витающие в воздухе нотки аромата, и Тсунаеши, не сдержав страдальческого стона, упал головой на стол. - С ума меня сведут, - проворчал шатен, перехватывая опустившуюся ему на макушку ладонь японца. – Бьякуран, ты куда? Джессо в несвойственной ему спешке покидал кабинет и, никак не откликнувшись на голос Тсунаеши, прикрыл за собой дверь, оставляя Вонголу наедине со своим хранителем Облака. - Совершенно не слушаются, - сейчас Тсуна своим озадаченным и немного по-детски рассерженным видом как никогда напоминал того непутевого мальчишку, в двери которого однажды постучался лучший из существующих репетитор. Кея, ухмыльнувшись, мягко подхватил омегу за талию, усаживая на стол и, пальцами аккуратно приподнимая вновь покрасневшее лицо за подбородок, аккуратно коснулся губами уголка рта. - У него есть уважительная причина, - японец вновь посмотрел на дверь, искренне надеясь, что никто из хранителей – для своего же блага – не заскучает по боссу и не решит вернуться. – Он не хочет упустить добычу. - Ты думаешь… - карамельные глаза шатена в удивлении расширились, и Хибари утвердительно кивнул. - Определенно. - Думаю, у него есть шанс, - пробормотал Савада, уже начиная терять нить беседы и позволяя брюнету повалить его тело на твердую поверхность стола. Документы, которые Вонгола так заботливо складывал в аккуратную стопку, разлетелись по всему кабинету. Рокудо охнул, внезапно оказываясь в кольце из крепких, почти удушающих объятий, прижимающих его спиной к сильной груди. В ноздри ударил сладкий, терпкий запах властного и сильного альфы, и хранитель Тумана с трудом скрыл охватившую его дрожь. - Попался, Мукуро-кун. Бьякуран всегда испытывал неподдельный, ребяческий восторг, когда ему удавалось вот так внезапно застать врасплох всегда пронырливого и хитрого омегу. Интуиция Рокудо всегда была на высоте, иллюзионист, казалось, видел на несколько шагов вперед, и только в минуты глубокой задумчивости, в которой он сейчас и пребывал, бдительность отступала на задний план. - Я же просил не называть меня так, - процедил синеволосый, однако, не оказывая сопротивления и останавливаясь. Бузить против настырного, любвеобильного альфы – заранее провальное дело. - А Такеши, значит, можно? Мукуро-кун, ты разбиваешь мне сердце. Мукуро, что-то проворчав в ответ на явные издевки блондина, затих. Джессо был близко, как никогда, непозволительно близко – любой другой альфа уже давно бы сорвался, но только не Бьякуран. Но если бы омега знал, сколько усилий приходится прикладывать бывшему главе Мельфилоре, чтобы сдерживать себя, на сколько близко он балансирует у края пропасти, соблазнительно призывающей поддаться своей природе, то больше никогда не позволил бы блондину даже и этих малостей в виде заигрываний. А Бьякуран просто обнимал так горячо желанное им тело, наслаждаясь теми редкими минутами единения с вредным, но чертовски обожаемым иллюзионистом. Блондин, прижавшись теснее, почти интимно к застывшему в напряженной позе омеге, носом уткнулся в изгиб шеи, заведомо совершая большую ошибку и вдыхая всегда сносящий голову запах. Воистину потрясающий аромат у Мукуро-куна: легкие фруктовые нотки скрывают под собой уже более глубокие, горьковатые и шоколадные. Запах Рокудо похож на него самого – незаметно, плавно окутывает тебя, будто мертвой хваткой вцепляясь в конечности и утаскивая на самые глубины. И наверняка иллюзионист пахнет еще прекраснее в моменты сильного возбуждения. Сапфировые, прикрытые глаза дрогнули, изучая гладкую кожу шеи. Поцеловать бы ее сейчас. Бьякурану ничего не стоит в этот момент – ведь они совсем одни в пустынном коридоре - прижаться губами к строптивому иллюзионисту, коснуться горячим языком всегда вызывающе приоткрытого участка тела. Иллюзиониста захотелось прямо здесь и прямо сейчас. Это было так легко – сломить его сопротивление, грубо схватить поперек талии, затолкать в ближайшую комнату и взять самым грязным способом, не скрывая своей похоти. Воплотить в жизнь все мечты, постоянно терзающие Джессо, когда он ежедневно по вечерам оставался наедине со своей натурой и мыслями об этом омеге. - Бьякуран? Блондин нервно облизал пересохшие губы, чувствуя охватившее низ живота возбуждение. Надо было сейчас же отойти от синеволосого, пока альфа не набросился на него. Меньше всего хотелось спугнуть хранителя Тумана. - Что ты творишь, идиот, - Рокудо, заподозрив что-то неладное в заставшем в напряженной позе теле Джессо, зашипел и вырвался из кольца объятий, направляясь к выходу из базы. Блондин облегченно выдохнул и, нацепив на лицо добродушную, широкую улыбку, пошел рядом с нахохлившимся омегой. - Ты так неласков со мной, Мукуро-кун, - запричитал мужчина, когда они вышли на огромное крыльцо и прищурился от нагло заглядывающих в лицо лучей солнца.- Чудесная погода. Может, сходим в кино? Или просто погуляем. Что скажешь? Громкое фырканье синеволосого говорило само за себя. Бьякуран печально улыбнулся. - Сколько можно отталкивать меня, Мукуро-кун? – нахмурившись, Джессо укоризненно покачал головой. Мягко схватив иллюзиониста за запястье, он потянул его на себя. - Ойя-ойя, похотливое создание, ты слишком настырный, - парировал омега, всячески пытаясь вывернуться. - Тыы-ы сделал меня таким похотливым, - голос блондина более походил на мурлыканье. – Не видишь, как я схожу с ума, жестокое существо. - Оу, - Мукуро, вновь оказавшись в непосредственной близости от альфы, руками уперся его в грудь, не намереваясь приближаться ближе, и состроил сочувственную гримасу. – Вокруг полно аппетитных задниц, готовых утолить твою похоть. Ты можешь… - Нет. - М? – издевательски- удивленное выражение лица. – Почему же? - Только твоя задница сможет удовлетворить меня! - Бьякуран расхохотался, умиляясь с возмущенного, резко покрасневшего лица иллюзиониста и, не давая тому и малейшего шанса высказать недовольство вслух, сгреб его в охапку. – К тому же, у меня для тебя подарок, Мукуро-кун. Джессо, отпустив активно сопротивляющегося омегу, быстро выудил из кармана брюк какой-то сверкающий предмет. Присмотревшись, иллюзионист с удивлением для себя обнаружил, что это была красивая, серебряная заколка, выполненная просто, но со вкусом украшенная красивым алым камнем. - Под цвет твоего глаза, - альфа был явно доволен собой, а когда синеволосый, хмыкнув, аккуратно взял подарок из протянутых рук, то восторгу блондина не был предела. Он часто делал подарки Мукуро-куну – шоколад, различные духи, красивые побрякушки, что так любят омеги, цветы, в конце концов, но чаще всего они, удостаиваясь лишь презрительного взгляда, летели в мусорку или ближайшие кусты. Но эта вещица явно понравилась иллюзионисту. Интересно, Мукуро просто в хорошем настроении или заколка просто пришлась ему по вкусу… - Давай я заколю тебе волосы? Омега в который раз удивил Бьякурана, повернувшись к нему затылком. Джессо, не медля, освободил собранные в свободный хвост длинные волосы от простой резинки и, не позволяя им рассыпаться по плечам, закрепил новой заколкой. Улыбнувшись, он склонился к уху Рокудо, вновь обнимая его за напряженные плечи. - Какой ты напряженный, - тихо прошептал он, нарочито касаясь губами мочки. Иллюзионист дернулся, и явно не от того, что ему было неприятно. Блондин отметил у себя в голове чувствительное местечко. – Я рад, что тебе понравился мой подарок, ведь я… - сжимает сильнее. - … так сильно люблю Мукуро-куна. Хранитель Тумана вздрогнул. Как бы часто Бьякуран не засыпал Мукуро своими признаниями, они всегда заставали его врасплох. В такие моменты, как сейчас, омежья натура настойчиво твердила, почти умоляла поверить в произносимое и наконец сдаться, но… - Не говори ерунды, - иллюзионист делает шаг вперед, разрывая кольцо вновь обнимающих его рук, которые безжизненно повисают вдоль тела Джессо. – Или любовь включает в себя развлечения на стороне? Сердце блондина пропускает один удар, когда иллюзионист, кидая на него внимательный взгляд через плечо, улыбается. Не ехидно и издевательски, как обычно, а грустно. Мукуро отворачивается и уходит, заколка в его волосах переливается алым цветом. - Мукуро… - Вот вы где! Из-за дверей появляется растрепанная каштановая голова, а затем и весь Тсунаеши, немного помятый, но невообразимо довольный выходит на свет. За ним неспешно появляется ухмыляющийся Хибари, и через долю минуты все хранители и члены Вонголы занимают крыльцо. Бьякуран удивленно моргнул. Когда они успели так быстро появиться? Или они всегда тут были? Блондин, сосредоточенный лишь на синеволосой проблеме, кажется, ничего не замечал. - Хорошо, что никто еще не успел уйти. Я совсем забыл… эм… - шатен, смущенно прокашлявшись, обвел всех внимательным взглядом. – Как вы, наверное, помните, а может и нет, завтра не совсем обычный рабочий день… Вернее, он обычный, но вечером… - День Рождения Джудайме! – радостно завопил Гокудера, оглашая своим голосом всю округу. - Спасибо, Гокудера, - Тсунаеши тепло улыбнулся. – Да, и как обычно в банкетном зале произойдет скромное торжество… - Ку-фу-фу, как же, скромное, - иронично заметил Рокудо, и все поддержали его одобрительным смехом. На День Рождения Десятого всегда собиралось огромное количество народу – все мафиозные кланы хотели поздравить могущественного босса с праздником, преподнести ему свой подарок и оказать уважение, а может, и хорошо зарекомендовать себя для установления дальнейших союзнических связей с Вонголой. - Ну, может и не такое скромное, - рассмеялся Тсунаеши. - Всем хранителям быть обязательно, - Хибари, прищурившись, оглядел каждого. – Любого, кто не придет, загрызу до смерти. - Вечеринка! – заорал Рёхей, уже предвкушая ночь веселья. Все вокруг весело загудели и Бьякуран, устало вздохнув, развернулся, намереваясь пойти домой. Крупная капля упала ему на нос, и блондин, моргнув, поднял глаза, удивляясь, как быстро голубое небо поглотили серые, тяжелые тучи. К счастью, он прекрасно знал, как капризна и переменчива погода в октябре, поэтому и зонт всегда носил с собой. Дождь уже начинал набирать обороты. - Мукуро-кун, если не хочешь промокнуть, то тебе лучше поторопиться, пока никто дру… - Джессо резко замолчал, зацепившись взглядом за неприятную картину. Иллюзионист уже нашел, под чьим зонтом спрятаться от так нелюбимого им дождя. Он мило улыбался всегда дружелюбному идиоту-Кавалонне, спотыкающемуся на каждом шагу, и что-то говорил. Взгляд сапфировых глаз странно остекленел, а зубы досадливо скрипнули. - Эй, - Джессо, почувствовав на своем плече чужую ладонь, обернулся. Савада и Хибари, ну кто же еще. - Не переживай, Тсунаеши, - обезоруживающая улыбка. – Я передам Спаннеру про… - Только не говори, что серьезно ревнуешь его к Кавалонне, - грубо перебил Кёя, и Бьякуран недовольно нахмурился. Он ненавидел, когда кто-то лез в его дела. – Если такой недотрога, как Рокудо, не дается даже тебе после стольких приложенных усилий, то на Дино он точно даже и не посмотрит. Не то, чтобы он идиот… - Кёя! – Тсуна возмущенно толкнул в бок ухмыляющегося японца. – Просто Дино – абсолютно не то, что надо Мукуро. Понимаешь? Бьякуран посмотрел сверху вниз на доброе, выражающее отчаянное желание помочь лицо шатена. Оно было все еще немного покрасневшее, а сам Тсуна все еще источал аромат недавно удовлетворенного желания, которое так часто окутывает тело омег после секса. - Я передам Спаннеру, - холодно сказал мужчина и, не раскрывая зонта, шагнул из-под крыши крыльца под завесу холодных капель. Он еще долго ощущал на своей спине обеспокоенный взгляд карамельных глаз. То ли дождь сам стал теплее, то ли тело просто привыкло, но Бьякуран, медленно шагавший по вмиг опустевшим улицам к своему дому, уже перестал периодически ежиться в промокшей насквозь одежде. Удивительно, как отпугивает людей это приятное явление природы. В некоторых странах, где солнце светит каждый день в году, дождя ждут как манну небесную, а здесь только начинающих сгущаться туч достаточно для того, чтобы разогнать по квартирам всех городских обитателей. Даже Мукуро-кун всегда шипит и дрожит как промокший кот, спеша укрыться в сухом местечке. Бывший босс Мельфиоре запрокинул голову, подставляя лицо падающей с неба воде. Как давно это началось? Он не помнил точного момента, когда иллюзионист стал его наваждением. Может, в тот самый миг, когда он поймал его в свой плен и увидел растерянное, неспособное поверить в проигрыш лицо. Может, когда после освобождения пленника начал испытывать тоску по его колкостям и нескончаемому упрямству. Или уже после его присоединения к Вонголе, когда находится рядом с Мукуро Рокудо и иногда вместе выбираться на задания стало чем-то привычным. А потом, в один обычный, ничем не отличающийся от других день, Бьякуран с удивлением осознал, что жить не может без строптивого омеги. Мимо, весело визжа, пробежала парочка омег, бросив из-под зонта недоуменные взгляды на шагающего под ливнем мужчину. Чем сильнее отталкивал его иллюзионист, тем больше становилась потребность в его постоянном присутствии под боком. Именно тогда, на первых порах осознания этого, собственническая, голодная натура альфы проявила себя во всей красе. Впервые столкнувшись с таким наплывом чувств не только физических, но и душевных, блондин буквально набросился на ничего не подозревающего Рокудо стоило им только остаться наедине. Бьякуран вовремя опомнился, осознав, что отпирается и шипит Мукуро не из-за приличия, но сколько тогда ему пришлось вымаливать прощения у иллюзиониста… Время шло, а животный, застилающий глаза и захватывающий весь разум под свой контроль голод лишь возрастал. Так был устроен блондин: он любил Рокудо, а секс для Бьякурана являлся одним из способов показать это. Запах ни одного омеги не кружил голову так, как аромат хранителя Тумана; ни кого он не желал когда-либо сильнее, чем это вредное существо. Он был терпелив и верил, что упертый омега сломается под его натиском, но... Бьякуран, дойдя до подъезда своего дома, свернул зонт и вошел, начиная попутно рыться в карманах в поисках ключей. Вскоре миссия была выполнена, и мужчина вошел в темную, как всегда встречающую его тишиной квартиру. Джессо начал устало стягивать с тела промокшую одежду. От постоянно преследующего его желания хотелось выть, а Рокудо никак нельзя было снова пугать - шарахнется и уже не подпустит к себе. Этого мужчина, слишком дороживший Мукуро и уже толком не представляющий своих дней без него, допустить не мог. Но выпустить пар иногда было необходимым, и выход нашелся - редкие случайные связи с омегами. Бьякуран Джессо был достаточно видным альфой. Высокое, стройное, но сильное тело; всегда играющая на губах очаровательная, вводившая многих в заблуждение улыбка; пронизывающий, холодный взгляд глаз-сапфиров и запах, волнами исходящий от него, свидетельствующий о властности его натуры. От одного последнего пункта многие омеги уже были готовы раздвинуть ноги, что уж говорить о таком комплекте. И блондин умело пользовался им, выпуская внутреннего зверя на выгул. Об особом удовольствии речи и не шло - омеги, которые обычно велись на него, были обыкновенными пустышками, привыкшие к ежедневному сексу с новым партнером. Их растянутые задницы, наигранные стоны и попытки соблазнить лишь раздражали, и, обычно, использовав их по назначению, бывший босс Мельфиоре всегда уходил, ощущая вместе с сомнительным удовлетворением злобу на самого себя. Обычно в такие дни к нему опасались приближаться все. Все эти связи, в какой-то момент, перестали приносить удовольствие совсем. Повод прекратить их раз и навсегда чудесным образом появился сам. Именно в тот момент, когда Бьякуран, сидя в ресторане, обрабатывал очередного потенциального партнера на ночь, он услышал знакомый веселый голос, а затем и сам Рокудо появился перед ним, вместе со стоящим рядом Тсунаеши. Иллюзионист удивленно смотрел на Джессо, который только сегодня утром преподнес ему очередной подарок, пусть и снова отправленный в мусорку. Затем лицо хранителя Тумана изменилось, приобретая странное, задумчиво выражение, очень не понравившееся блондину. - Бьякуран! -весело помахал рукой ничего не понимающий Тсунаеши. - У тебя свидание? А мы с Мукуро тут просто решили зайти пообедать, пока искали подарок для Такеши... И уже уходим! И, схватив Рокудо под руку, шатен потянул его в глубь помещения. Не стоит говорить, что и так не особо сильное желание проводить ночь с почти незнакомым омегой у бывшего босса Мельфиоре совсем пропало. А сам иллюзионист изменился. Он больше не подтрунивал над блондином и не играл в словесные перепалки, всячески избегая любого диалога с альфой. И это раздражало. Ужасно раздражало. Но Бьякуран был терпелив. Терпелив до этого момента. Постоянный страх однажды почувствовать на Рокудо запах чужого альфы преследовал его, и сегодня, когда он увидел синеволосого в непосредственной близости от Кавалонне, внутренний зверь почти захватил все его существо, а в голове осталось лишь одно желание - схватить. Схватить иллюзиониста, связать по рукам и ногам и запереть у себя дома, лишь бы тот не достался никому, кроме Бьякурана. Нужно было срочно что-то предпринять. Мужчина устало повалился на кровать. То место, где он постоянно просыпался с эрекцией после недвусмысленных снов с извивающимся под ним Мукуро в главной роли. - И этот чертов банкет завтра... Это создание совсем не умеет пить, - невесело усмехнулся блондин и замер, пораженный пронесшейся в голове идеей. Кажется, теперь он знал, что стоит предпринять. Никогда случайная мысль не приносила столько воодушевления. Улыбнувшись, блондин блаженно прикрыл глаза, надеясь на то, что завтра ночью он будет засыпать в этой постели не один.