Страдание и утешение (Hurt/Comfort/Hurt)

Шерлок насторожился, услышав слабый спотыкающийся звук наверху. Это в комнате Джона, размышлял он, вертикально выпрямившись в кресле. Он слышал мягкое шлепанье ног вниз по лестнице, звук был слегка неуверенный, переменчивый, будто Джону трудно координировать себя. Несколько мгновений спустя невысокий мужчина появился в гостиной, сжимая руками светлую голову. Сердце Шерлока устремилось к нему. Он кинулся к нему, положил на плечи соседа направляющие руки и помог дойти до кресла. Лицо Джона скривилось от боли, он едва сдержал стон после резкого и слишком поспешного падения в кресло. Под пальцами Шерлока он чувствовал себя словно бы мягче, тоньше. Было похоже на то, будто он чахнет. - Я вижу, у тебя опять головная боль, - заметил Шерлок. Джон начал кивать, затем вздрогнул и остановился. - Чувствую себя ужасно, - сказал он пугающе тихим голосом. Шерлок слегка погладил его, массируя плечи, шею сзади, до тех пор, пока Джон не обмяк в кресле с тихими признательными стонами. Он нежно пропускал пальцы сквозь прекрасные пряди волос Джона, позволяя им скользить между ними словно золотым нитям. Глаза доктора закрылись, веки затрепетали, голова была в руках Шерлока, а сам он балансировал между наслаждением и болью. Шерлок на мгновение восхитился длинными тенями, которые ресницы доктора отбрасывали на щеки. - Я принесу тебе лекарство – сказал он, когда ему стало скучно. - Спасибо. Джон всегда был благодарен даже за крошечные проявления привязанности. Шерлок пронесся на кухню и открыл дверцу своей постоянно увеличивавшейся аптечки. Джон болел только около месяца, а Шерлок запасся таким количеством лекарств, как будто доктор должен проболеть еще больше. Гений сунул две сахарные пилюли в пачку «Нурамола», схватил бутылку с микстурой от насморка, которую Джон просил его купить в аптеке. Со стаканом воды и десертной ложкой он вернулся к своему пациенту. При его приближении Джон с трудом выпрямился, сжимая губы с каждым судорожным движением. Шерлок опустился на колени около него, положив ему руку на спину, чтобы придать устойчивость, и Джон благодарно наклонился к нему, испуская тихие вздохи. - Открой рот, - сказал Шерлок тихо, и когда Джон подчинился, он положил сахарные пилюли ему на язык, маленькие белые таблетки на нежную розовую мякоть. Ресницы Джона задрожали, сине-серые глаза пристально посмотрели на Шерлока. Гений поднял стакан. – Запей. Шерлок не знал, кого ему благодарить – армию ли за инстинкт Джона следовать указаниям, которые произносятся таким уверенным тоном, или генетику. Но это было похоже на кормление котенка. Джон покорно пил воду длинными глотками, его горло быстро двигалось, чтобы не отстать, когда Шерлок слишком проворно наклонял стакан. Вода потекла по подбородку доктора, и он брызнул ею, мило покраснев от смущения. - Извини. – Было видно, что он в ужасе от своей собственной слабости, от неспособности даже выпить стакан воды, не наделав беспорядка. Шерлок успокоил его. – Не извиняйся, Джон. Это не твоя вина. Он налил полную ложку чего-то, что Джон помнил как микстуру от насморка и поднес ко рту доктора. Легкое давление нержавеющей стали на мягкую плоть его нижней губы - и рот Джона зажал холодный металл. Шерлок наблюдал, как он сглотнул. Он помнил, когда Джон впервые заболел. Джон прервал все поползновения Шерлока, заявив, что сумеет быстро выкарабкаться сам, но болезнь свалила его сильнее. С тех пор квартира была заполнена звуками кашля и насморка доктора, что, в общем-то, вызывало отвращение, служа фоновым шумом для экспериментов Шерлока. Джон настоял на том, что будет ходить в магазин, убираться, и решительно продолжал печатать в своем блоге в гостиной, а в Шерлоке с каждым его надрывным кашлем неуклонно росла ярость. Он с радостью сам бы сделал всю домашнюю работу, если бы Джон пошел шумно выздоравливать куда-нибудь еще. А когда его свалили ужасные головные боли, Шерлок начал заинтересовываться. Джон физически больше не мог топтаться вокруг и строить из себя зануду, потому что боль у него была, даже когда он моргал. Головные боли сделали Джона незаметнее, тише, он меньше спорил и стал больше благодарным Шерлоку за внимание. Его зависимость от гения медленно росла, и у того появилась редкая возможность узнать, насколько глубоко Джон доверяет ему. У него никогда прежде не было столько контроля над другим человеком. Используя свои связи в фармацевтической промышленности, Шерлок сумел получить плацебо-версии различных лекарств и набивал ими полки всякий раз, когда Джон просил купить что-нибудь. Неуклонно слабевший доктор принимал препараты, даже не осознавая, что они плохие. Эта мысль даже не посещала его маленький мозг. После того как они совместными усилиями убрали воду с рубашки Джона, Шерлок помог ему подняться по лестнице. Доктор нахмурил брови, когда с трудом смог сосредоточиться на перемещении ступней ног, остальным весом опираясь на руки Шерлока. Гений чувствовал очертания его спины, от этого было так удобно, так тепло. Шерлок просто хотел цепляться за него, даже когда Джон дрожал от боли. Трудно было сдержать этот порыв. Он помог Джону лечь в кровать, двигаясь медленно, чтобы не усилить головную боль. Джон вздохнул, когда наконец оперся на подушки, слабо, с откровенной благодарностью улыбаясь Шерлоку. Тот посмотрел на его доброе лицо и присел на край кровати, прижав тыльную сторону ладони ко лбу Джона. - Лихорадка ушла. Шерлок был странно разочарован. Джон моргнул под его рукой, рассеянный как никогда. – Да, - сказал он, слегка улыбаясь. – Я думаю, мне наконец-то стало лучше. Шерлоку нравилась лихорадка. Он хорошо помнил ее. Маленький, дрожащий Джон, распластанный на спине, бормочущий благодарности, когда Шерлок осторожно прижимал прохладную фланель к его лбу, доверчивыми глазами смутно глядел вверх на него с такой благодарностью, что Шерлок чувствовал себя самым важным человеком в мире. Доктор был так уязвим, так покорен прихотям Шерлока. Шерлок всегда обожал Джона и так отчаянно хотел показать это, но доктор никогда раньше не позволял ему заботиться о нем. Джон был упрям, самодостаточен и ненавидел даже саму мысль о том, что можно полностью положиться на другого человека. Из докторов получаются худшие пациенты. Когда Джон закрыл глаза, перед которыми мерцали вспышки, и провалился в сон без сновидений, Шерлок остался ждать и наблюдать. Болезнь многое изменила в характере Джона. Шерлок осознал, со слабым отголоском раскаяния, что не может позволить доктору пойти на поправку. Однажды заболев, Джон оказался единственным, кто передал заботу о себе в руки Шерлока без всякой задней мысли, и он был прекрасен. Последний раз коснувшись пальцами мягких волос Джона, он встал и вышел, чтобы позвонить. Несколько дней спустя, после послушного приема болеутоляющих, Джон серьезно заболел. Шерлок нашел его в ванной, согнувшегося в три погибели, на коленях, опорожняющего скудное содержимое своего желудка в унитаз. Он плакал и дрожал, при появлении Шерлока явно впал в панику и смутился, жалобно скорчившись на холодной плитке. Гений опустился возле него на колени, поглаживая его по спине, когда Джон трогательно закашлялся, успокаивая готовые вырваться жалобы. Кожа Джона покрылась мурашками и холодным потом, сзади на шее выступили его четкие бисеринки. - Я думал, мне стало лучше, - прошептал Джон хриплым голосом. Его глаза были мокрыми от слез. Шерлок дал ему кусочек туалетной бумаги, а после помог встать на ноги, следующие несколько минут стоя позади него и отражаясь в зеркале, пока Джон смущенно вытирал лицо, приводя себя в порядок. Шерлок думал, что он выглядит восхитительно. Он поскреб пальцами за ухом Джона, и тот склонился от его прикосновения, прикрыв веки. Новое увлечение гения оказалось слишком простым. Шерлок теперь глубоко изучил функции тела Джона, но сначала делал прививку самому себе и только потом высчитывал время для заражения доктора новыми болезнями, так что Джон никогда полностью не выздоравливал. В то же время гений никогда не позволял ему слишком серьезно заболеть. Доктор был так слаб, что мог умереть, если бы Шерлок переусердствовал. Гений уже начал игнорировать потенциальные дела, отказываясь от них в целях дальнейшего эксперимента с Джоном, неуклонное ухудшение которого оказалось намного интереснее, чем убийства. Джон просто доверял всему, что Шерлок делал, и все его действиями были для него сами по себе чудом. Доказательством этой гипотезы было бросавшееся в глаза безразличие доктора. Однажды вечером Шерлок усадил Джона рядом с собой на диван. Он задернул шторы и погасил весь свет, и в полутьме они слушали классическую музыку на граммофоне. Музыка была для Шерлока, темнота – для Джона. Его последняя болезнь вызывала болезненную светочувствительность. - Мне нужно сходить в больницу. Шерлок посмотрел на него, отвлекаясь на смену рычажка. – М-м-м? - Я слишком долго болею. У меня может быть что-то серьезное. У меня может быть рак. Шерлок рассчитано вздохнул. – У тебя нет рака. - Это не нормально, Шерлок. Он казался расстроенным и чуть более – испуганным. Его глаза мерцали в полумраке, во взгляде точно не было обвинения, но Шерлок видел, что Джон начал что-то подозревать. Возможно, он все это время подозревал, хотя нет, эта идея слишком смехотворна, не стоит даже обращать на нее внимание. Ум Шерлока тем временем работал со скоростью миллионы миль в минуту. Он думал о беспристрастном докторе, с перспективой аутсайдера перебирающего признаки различных болезней и продедуктировал, что Джон мог, а что не мог увидеть. Шерлок не хотел терять доверие Джона, однако это было неуместно. Это слишком много значило для него. - Я постараюсь уладить это, - сказал он и потер плечо Джона. Тот бросил взгляд на его руку, а потом снова поднял глаза. - Я сам справлюсь. Определенно подозрительно. Шерлок меняет такт, смягчая голос и зная, что эта уловка всегда заставляла Джона переменить точку зрения и согласиться с гением. – Я хочу помочь тебе, - сказал он искренне. Твердость в глазах доктора исчезла так же быстро, как появилась, и после паузы он прижал свою маленькую руку к руке Шерлока. Он был такой теплый, такой нежный, вот так. И когда в музыке наступило крещендо, Шерлок подался вперед в темноте, поцеловал Джона в лоб, а потом в губы, как будто в таком жесте не было никакой двусмысленности. Доктор шумно выдохнул и отстранился. Его глаза были широко раскрыты, взгляд метался по лицу Шерлока, ища подвох. - Шерлок… Шерлок снова поцеловал его, на этот раз более решительно. Он прижал Джона к дивану, обхватил его затылок и всосал эти тонкие, жадно выдыхающие воздух и целующие его в ответ с нервной дрожью губы. Казалось, что он боялся проснуться. Джон отодвинулся, и Шерлок посмотрел на него сверху вниз, сидя практически у него на коленях. Джон выглядел испуганным и взволнованным. – Я думал, ты не… - Да, - прервал его Шерлок. – Обычно да. Но ты другое дело. Джон широко улыбнулся и провел пальцами по щеке гения. На следующий день Шерлок устроил Джону встречу с доктором. Доктор Тревор был обязан Шерлоку жизнью и сыграл свою роль как непревзойденный профессионал, посетив слабого Джона в их квартире, чтобы осмотреть его. Он взял анализы и провел полный физический осмотр, попутно смеясь над байками о медицинских школах. Весь день после этого Джон выглядел обнадеживающе. Он пришел к Шерлоку, который в кухне рассматривал различные образцы бактерий, и глубоко поцеловал его, собираясь идти спать. - Спасибо тебе, - сказал Джон с застенчивой улыбкой. Шерлок должен был взять себя в руки, чтобы не схватить его и не сделать что-нибудь ужасное. - Нет проблем, - вместо этого сказал он, наблюдая, как босой Джон медленно выходит из кухни. Гений пошел к Виктору Тревору, чтобы забрать сфабрикованные результаты. Доктор очевидно был на распутье, так сильно взволнованный всем происходящим, что Шерлоку захотелось ударить его. - Ты уверен в этом, Шерлок? Шерлок одарил его своей лучшей ухмылкой. – Когда я был в чем-то не уверен? Виктор посмотрел на него с сомнением, но все же передал результаты. – Если выяснится, что я был замешан в этом… - сказал он громко, пытаясь бравировать, но Шерлок прервал его. - Не выяснится, - коротко сказал гений с тонкой улыбкой, щелчком захлопывая папку. Он вернулся домой, к Джону. Молча, крадучись, он прошел проторенный путь к спальне Джона, повесил пальто на перила лестницы и толкнул дверь в полутемную комнату. Джон был в кровати, где Шерлок его и оставил. В жару он сорвал пижаму и, хныкая на перекрученных простынях, зажимал свой живот сцепленными пальцами. Он мучился. - Помоги мне. Глубокие умоляющие глаза. Шерлок подскочил, начав действовать будто парамедик. Он накормил Джона его бесполезными пилюлями, охладил его, с нежной заботой прижимая влажную фланель к потному лбу. В бреду Джон выглядел так, будто смотрел на этот мир под несколько другим углом. Казалось, ему потребуется время, чтобы среагировать на что-либо, и он так сильно дрожал, что почти вибрировал под пальцами Шерлока. - Ты замерз, - сказал Шерлок обеспокоено. Джон схватил его руку беспокойными, скользкими от пота пальцами. – Так больно, - зарыдал он. – Шерлок, пожалуйста. Он выглядел разбитым. Шерлок откинул простыни и скользнул к Джону, сгребая в охапку его дрожащее тело и позволяя доктору вцепиться в него слабой беспокойной хваткой. Голова его металась по подушке, уши и щеки покрылись лихорадочной краснотой, он громко задыхался в темноте. Шерлок придвинулся ближе, прижав губы к мокрым от пота волосам Джона. - У меня есть ты. Джон задрожал еще сильнее, и Шерлок сжал их переплетенные пальцы. - Ты всегда будешь со мной.