*О том, как умирает любовь.
- Таня..? Голос пропал из-за выбравшегося наружу страха, который словно обезумевший начал творить с Джулией совершенно невероятные вещи. Прежде умеющая держать себя в руках в любой критической ситуации, Ванг парализовало, а её внезапно заискрившиеся от волнения глаза и так прожигали взглядом бледный, совершенно неестественный облик Татьяны, улыбка которой освещала её лицо. Мозг отключился и не дал возможности проанализировать случившееся. Окостеневшие пальцы впились в бёдра, делая на них очень точные царапины, которые пробуждали от одолевшего страха и вырывали Джули из объятий ужаса, вызывая в ней хоть какие-либо чувства, способные заставить её здраво мыслить. Но это было настолько трудно, почти невозможно, что тщетные попытки не были завершены успехом, и безнадёжно посиневшие от холода пальцы разжались, размякли, ослабли в этой схватке. Собственно, Дух Хаоса тоже ослаб и не мог больше сражаться со всем существующим. Ларина, наконец, поддалась вперед, и в свете одинокой луны на её лице показался румянец, говорящий о том, что никакой вовсе она не призрак, а обычный улыбающийся человек. Таня сделала ещё несколько шагов навстречу Джулии, но та лишь боязно дёрнулась и, запутавшись в своих же ногах, приземлилась ягодицами на траву, подняла взгляд, увидев, как всё расплывалось, а из уст вырвалось: - Ты жива, жива. Ты жива… Мягкие прикосновения Тани к плечам Джули заставили рижанку, наконец, прийти в себя. Постепенно возвращалось зрение, в маленьких количествах страх стал отпускать её тело от парализованности, возвращались чувства, хотя такие гадкие и противные, что появилось желание срочно выпить чего-нибудь покрепче. Прошло онемение рук, кровь по телу запульсировала с огромной скоростью, словно отсутствовала уже примерно лет пят и теперь с наслаждением начала работать вновь. В голове загремело сердце, которое заглушило какие-то ведьмовские слова, действующие успокаивающе и, возможно, даже усыпляюще. Слабость и сон начали своё наступление. Наконец, Джулии удалось услышать хоть кое-что из речи Тани: - Ничего, милая, мы справимся. Совсем скоро пришла съёмочная группа, которая засняла сидящих на траве Татьяну и Джулию. Они сидели практически в обнимку, а Ларина продолжала говорить очень тёплые, согревающие сердце слова, и их снимала камера. Они так и сидели, несмотря на то, что выглядели как влюблённые. В общем-то, и скрывать уже было нечего. Когда они встали на ноги, Ванг была ещё в невменяемом состоянии, поэтому Ларина, грозно бросив взгляд в камеру, чётко произнесла про ситуацию с детьми Евгении, что это не более чем случайность, и расследовать тут нечего.666
Джули проснулась в незнакомой квартире. На самом деле, ей только так показалось первоначально, ибо она только начала приходить в себя, но в течение последующих минут сознание стало отрезвляться. Появлялись более здравые, свежие мысли, удалось даже проанализировать всё с ней происходящее, а анализировать она стала всё подряд: начиная с того, где она находится, заканчивая её эмоциональным и физическим состоянием. Физически и внешне было всё вроде бы нормально, но внутри, где-то внутри неё, где она хранила свою душу, покрытую черной вуалью, что-то начало скрежетать от гадости, случившейся с ней за последнее время. Картинки всех прошедших месяцев безостановочно начали пролетать перед глазами. В итоге, Ванг уже понимала всю абсурдность того, что случилось. Понимала все нестыковки, нелогичность повествования, она перестала вдруг понимать всю сущность свою и практически удостоверилась в том, что является не более чем обычным человеком. Всё, что она говорила ранее – утратило весь смысл. Включился разум, скептицизм или что это, черт возьми, начало с ней происходить? Она вдруг осознала нереальность всех случившихся с ней событий и интуитивно перестала что-либо чувствовать. Наверное, она перестала чувствовать вообще. Вчерашний страх забрал все последние её нервы и эмоции, что сейчас от неё оставался только пустой сосуд, не знающий веры и непонимающий, что делать дальше. Безвольный овощ. Бессмысленная пустота. Пальцы на ногах зашевелились, и по телу пробежало неприятное ощущение вспотевшего тела. Вмиг одеяло было откинуто в сторону, а ловким движением руки рижанка нащупала лежащую на стуле чужую одежду, которая принадлежала Тане Лариной, как и квартира, в которой находилась Джули. Она привстала на кровати, быстро натягивая на своё взмокшее за ночь от температуры тело длинную рубашку, и не стала одевать тут же покоившиеся черные брюки. Ларина должна была догадаться, что на Ванг они не налезут. Встав на ноги, девушка осмотрелась вокруг себя и только сейчас услышала на кухне некие звуки, в соседней комнате были чьи-то мальчишечьи возгласы, а в прихожей открылась дверь, и в квартиру вошёл ещё один кто-то громоздкий. Не трудно было догадаться, что здесь присутствовало практически всё близкое окружение Лариной. Поморщившись, Джули направилась в ванную, где закрылась, скинула с себя рубашку и встала под душ. Вся неопрятное, неприятное постепенно начало отпускать её. Становилось действительно легче, можно было даже легче дышать, однако здравость до сих пор не позволяла ей понять всё ушедшее, всё то, что было уже позади. Да и нужно ли это было? Разве прошлое играло сейчас особую роль? Она не понимала. В квартире послышались ещё более шумные шорохи, шептания по поводу того, что несравненная Джулия Ванг наконец-таки проснулась, поэтому нужно было срочно что-то делать. Первоначально – встретить её как подобает, как будто ничего не случилось, а потом уже удостовериться в том, что с ней всё нормально. - Доброе утро, - услышала возле правого уха рижанка как только закрыла за собой ванную дверь. Из-за некоторого замедленного восприятия действительности Ванг не сразу поняла, кому принадлежит голос. Но сердце всё равно больно ёкнуло. - Доброе утро, Джули, - повторила как можно более ласково Таня и поинтересовалась не чисто из любопытства, а из-за мучившего её волнения, - Как ты себя чувствуешь? Дух Хаоса прокашлялся прежде, чем ответить: - Нормально. Мы же в твоей квартире, да? - Да. Всё в порядке? – не унималась Татьяна, глядя на объект своего обожания очень преданно и обеспокоенно, словно так могла удержать всё внимании Джулии на себе. – Ты хочешь кушать? Я приготовила тут.. Точнее, попыталась приготовить суп. Но если ты хочешь печень… Она в холодильнике. А ещё можно яичницу приготовить, если тебе не нравится. Или я сбегаю в магазин и куплю всё, что ты пожелаешь. Так что… - Тань, - Ванг мягко улыбнулась ведьме. – Супа будет достаточно. Всё в порядке, не волнуйся. Ларина начала ещё что-то бормотать, но рижанка это как-то пропустила мимо ушей, потому что выпала из реальности и желала только насытить свой желудок. Они прошли на кухню, где всё было идеально чисто. Таня была слишком озабочена состоянием своей любимой (бывшей или нет – было уже не важно). Они устроили некую утреннюю трапезу, в которой был один говорящий, а другой – слушающий и одновременно погруженный в какую-то свою реальность, где происходил последующий анализ совершенных действий. - Что… произошло вчера? – внезапно сменила тему разговора Джули и внимательно уставилась на сумеречную ведьму, пытаясь увидеть подвох в её поведении. - Тебе стало… Плохо. Ты не помнишь? Мы расследовали смерти нескольких девушек.. - Нет-нет, не это. А потом? После этого. Меня отрубило. Я не помню. – Ванг говорила какими-то обрывками фраз, сама не понимая, к чему ведет. – Точнее, я имею в виду… Ночь, квартира. Я. Ты. Короче, мы вместе? Ларину как током шибануло от столь короткого, но многозначительного вопроса. Пальцы её задрожали, губы затряслись, не смея раскрыться и произнести хоть одно слово. На глаза вышли слёзы. Не какие-нибудь холодные кристаллы, а обычные женские слёзы, которые разволновали целый океан внутри Джулии Ванг. Она подумала, что в этот момент нужно положить свою ледяную руку на дрожащую ладонь Тани. И она это сделала. Где-то позади стояла Бантеева, которая слышала данный разговор и последние произнесённые Джулией слова. Она уже была готова сорваться с места и подбежать к Татьяне, чтобы утешить, ибо причина – была. И эта причина затаилась между сном и реальностью, как раз в том моменте, где Джулия не помнила ничего абсолютно. Словно память вышибло. - Ты… - делая завершающий вздох, выпалила ведьма и больше не посмела держать в себе этот поток слёз, поэтому заплакала. Тихо заплакала, закрыв лицо руками, и осталась сидеть на месте, чувствуя, как Наташа уходит вдаль, а Ванг волнительно и непонимающе смотрит на неё. - Я что-то натворила? – шёпотом спросила рижанка, боясь спугнуть перед собой плачущую девушку. - Ты была невменяема, я не могу тебя судить. - Что я натворила?? - Обижаться на тебя… бессмысленно. Я не держу на тебя зла. - Ларина, скажи, что случилось?! – повысив тон до того, что костяшки пальцев начали опираться об стол, а лицо побагровело от злости, непонимания и обиды, Джулия требовала ответа. - ТЫ ОСКОРБИЛА МЕНЯ, - истерично крикнула девушка, резко выйдя из-за стола, словно фурия пробежала по кухне, вернулась обратно к столу и, поставив туда свои кулаки, более спокойным, сдерживающимся тоном продолжила. – Ты говорила мне такие гадости, которые я за всю жизнь не слышала. Ты говорила, что ненавидишь меня, высказывала все свои обиды, тыкала на все мои недостатки и была в ужасном гневе, тебе невероятно нравилось в те минуты делать мне больно. Ты давила на мои слабые места своими язвительными, колкими словами, ведь ты же знала, что любое сказанное твоё слово для меня – яд, и лишь от интонации зависит, положительно он на меня повлияет или нет. Ты растоптала в грязь меня, Ванг. Я не буду вдаваться в подробности, что именно ты говорила мне, но это было ужасно. Я вряд ли смогу это когда-либо забыть. - Таня… - в определённом шоке только и смогла выдохнуть Джули, ослабляя схватку рук и теряя последнюю здравость. Она не верила своим ушам, глазам… Не верила уже более ничему, не могла произнести в своё оправдание даже слово, потому что, чёрт возьми, не помнила этого и одновременно не могла это принять. - В тебя будто вселился Дьявол, Ванг. Но это было вчера, и это уже не важно. – Она опустила голову. - Извини, если что не так. Хотел бы Дух Хаоса что-либо сейчас сказать, но не смог бы. Поэтому он просто молча встал на ноги и коснулся ладонью плеча Татьяны, пытаясь пробудить её из истеричного состояния. Но Ларину и так отпустило, она молча стояла с опущенной головой, опираясь ослабшими кулаками об стол. Не подавая признаков слабости, она не вздрогнула, как произошло бы это в другой раз, когда присутствие Джулии её волновало. Её тело не покрылось мурашками из-за того, что Джули пальцами едва коснулась шеи девушки и проскользнула ими по руке, взяв, в конце концов, её за руку. Сердце не забилось сильней вместе с тем, когда рижанка развернула ведьму лицом к себе и очень слабо, безнадёжно коснулась своими губами её щеки. Красные розы, даже если и расцвели в их душах, то не смогли жить дальше. Лицо Тани высохло, и слёз больше не было. Знала бы она, что именно сейчас произошло (но она и так уже стала подозревать), то всё равно не проявила бы ни малейшей капли сочувствия, ни к себе, ни к Джулии. Они решили погулять. Просто походить по районам рядом друг с другом, чтобы удостовериться в том, что от прежних чувств не осталось и следа. Изначально они сохраняли ровное молчание, которое нарушить никто не решался, но в итоге Джулия подала голос и, остановившись, очень внимательно посмотрела на Таню, заметив её красоту: - Что ты собираешься делать дальше? Ларина почему-то очень тихо хихикнула и посмотрела на Джулию тоже, заметив всю прелесть её фигуры, лица, глаз. - Жить, наверное. А что ещё, Джули? Приходится только жить. Тебе советую то же самое. - Почему ты мне это же советуешь? - Потому что я слишком хорошо тебя знаю. Знаю, что ты, побыв некоторое время у меня в гостях, пойдёшь к себе домой и потеряешься. Выразительное лицо Ванг застыло в недоумении, но одновременно улыбка возникла на губах, которые произнесли: - Как же это? - Просто придёшь в свою квартиру и потеряешься, и это вовсе не из-за наличия зеркал, о нет. Ты потеряешься в себе, утонешь в себе. Боюсь, что ты не сможешь найти пути обратно. Но я хочу, чтобы ты жила, слышишь? – прежний усмехающийся тон Лариной вдруг сменился на нескрываемое волнение. – Просто жила и наслаждалась этой жизнью. - Ты же прекрасно знаешь, что это невозможно. - Ты так четко ухватилась за принципы, что боишься раскрыть свои глаза на весь мир. Он не ослепит тебя, Джули. Ты найдешь своё счастье. Дух Хаоса нервно пошёл вперед, медленно вслед пошла за ним и ведьма, пытаясь понять, почему её вдруг перестали слушать, и что она сказала не так? - О нет, это ты меня послушай, - будто угадав мысли собеседницы, начала говорить Джулия. Она углубила свою левую руку в карман, нервно в нём что-то ища. – Послушай, Ларина. – она бросила многозначительный, серьёзный взгляд на девушку и продолжила. – Я не собираюсь слушать твои бредни по поводу того, что всё будет хорошо и бла-бла-бла… Ларина неожиданно остановилась, и её руки зажались в кулаки. Взгляд потупился, сердце с болью билось о рёбра, а лицо выражало ненависть и страх, что сейчас её начнут топтать ещё раз. Джули остановилась тоже, и речь её прервалась. Она поняла, что неправильно продолжать говорить, поэтому просто молча взяла Таню за руку. Та опустила глаза. В этих глазах проскользнула печаль и исчезла былая волнительность. Нежность защемила сейчас сердце Джулии, которая приблизилась к девушке и, взяв её за подбородок, слегка поцеловала. Ларина продолжила поцелуй, но всё так же осталась стоять недвижимой. И если бы они знали, что самое страшное, что вообще может быть – это то, что сейчас с ними происходило! То, что было уже не вернуть, то, что, наконец, свершилось. Они были свидетелями того, как великая и прочная любовь постепенно…умирает. Поцелуй растворился вместе с прохладным весенним ветром. Они отстранились друг от друга, не поднимая взгляды и вытирая руками влажные губы. Отвернувшись немного в сторону, Таня посмотрела куда-то вперёд себя и очень чётко, уверенно произнесла: - Уходи, Ванг. Но Джулия, поспешившая уже было уйти, вдруг потеряла сознание. Всё как кануло в воду. Изжившая себя суета не прекращала своё существование и мирно текла по своему чёрствому течению. Вспышки боли не прекращались, они были выражены иногда появляющимися видениями, отчаянными криками с надрывом голоса, бледностью тела и отключённым, совершенно бездейственным состоянием. Это не было обмороком и тем более – смертью. Скорая наперед не смогла что-либо сказать, поэтому только в больнице Ларина долго и упорно ждала результатов и того, что скажут врачи. Она ни о чём не думала, хотя и жалела, постоянно то и дело вспоминала последний поцелуй. Только бы он был не прощальным. Только бы он был не последним. Эти два предложения Татьяна повторяла, повторяла и повторяла самой себе в знак утешения и одновременно погружалась в отчаяние. Она просто не знала, что делать, поэтому просто ждала и продолжала повторять: «Только бы.. Только бы не..» И, наконец, из реанимационной палаты вышел врач. На его лице не было ни одной хорошей эмоции, поэтому он сказал: - Она в коме.