Мыльные бои
19 июля 2015 г. в 17:43
Примечания:
Гарри так сильно хочет, чтобы Луи ему подрочил, что обращается к терапевту. Луи льстит это.
Приветствуем специальных гостей: Перри «вот блин, это не пойдёт на пользу Зиам» Эдвардс и Энди «канонический засранец» Сэмюэлс.
Эффектное возвращение Луи на кухню несколько омрачается, когда он спотыкается о мусорное ведро и валится на пол в районе дверного проёма.
Зейн поворачивается к нему лицом и смотрит вниз, где Луи распластался по кафелю.
— Где пожар? — спрашивает он, после чего начинает хохотать, как будто пироманиакальный юмор всё ещё смешит кого-то в такое нелёгкое время.
Луи воздерживается от ответа, вместо этого с трудом поднимаясь на ноги и уставившись на него.
— Зейн.
Улыбка Зейна немного гаснет, он медленно возвращает кофейник, который был у него в руках, на столешницу.
— …Луи? У тебя такой вид, как будто ты приведение увидел.
— Зейн, — повторяет Луи. — Ты переспал с Лиамом.
Зейн пристально на него смотрит.
— …это его имя?
Ох, это плохо. Это очень, очень плохо. Это ужасно, чудовищно, невероятно плохо.
— Да, это его имя.
— Я не понимаю. Ты знаешь этого парня? — Зейн всё ещё выглядит растерянным.
— Знаю ли я… конечно, я его знаю, мы встречаемся несколько недель и… не в этом дело, не в этом дело.
Зейн бледнеет.
— Что значит «не в этом дело»? По-моему, очень даже в этом. Я случайно подцепил парня, к которому ты присмотрелся первым?
— Ну, — отвечает Луи. — Не совсем присмотрелся. Скорее. Прищурился. Это была чудовищная метафора. Лучше обсудить ту часть, где ты подцепил его.
Бледность Зейна сильно контрастирует с его волосами цвета вороного крыла.
— Луи, я не хотел…
— Где ты его нашёл вообще?
— В клубе! Я не знаю. Он попросил меня потанцевать с ним, угостил выпивкой, и я предложил поехать ко мне. Это было всего на одну ночь, Господи, Лу, клянусь, я понятия не имел…
— Хватит извиняться! Мне плевать, что ты переспал с ним, — меня волнует, что ты не захочешь выйти за него замуж!
Зейн пялится на него.
— Я… совсем запутался. Подожди секунду. — Он вытягивает шею, как будто пытается заглянуть в коридор за спиной Луи. — Кстати, где сейчас этот парень?
— Лиам, — поправляет Луи. — Я закрыл его в ванной.
Возможно, Луи нанёс Зейну душевную травму, и его отвисшая челюсть больше никогда не сомкнётся.
— Ты… ты закрыл его в ванной. Ты закрыл моего парня на ночь, который на самом деле твой бойфренд, в нашей ванной… зачем?
— Я запаниковал, ясно?
— Луи.
— Может, тебе стоит проведать его!
— Мне извиниться за то, что я заставил его изменить тебе? Разве ты уже не изменяешь ему с Гарри?
— Я не… ну, ладно, может, чуть-чуть. Но вообще-то мы не встречаемся, так что всё в порядке. — Из ванной доносится грохот. — Вот и он. Ты должен пойти и спасти его! На нём нет рубашки, и выглядит он очень хорошо, если тебе интересно.
Снова грохот.
— Я не понимаю, что тут происходит, — говорит Зейн, — но выпущу бедолагу.
— Выпусти, — подталкивает его Луи. — Если захочется оседлать его, пока будешь заниматься его вызволением, не стесняйся. Не обращайте на меня внимания.
Зейн только слабо трясёт головой, а затем уходит, пока Луи прислоняется к прохладной стене и начинает прислушиваться сначала к мягким шагам по коридору, а после к щелчку открывающейся двери.
На мгновение воцаряется тишина, а затем по квартире разносится оглушительный стук. Звучит не как стук в дверь, а так, будто чьё-то тело с силой прижали к стене.
Луи мысленно даёт себе пять.
Он спускается по лестнице в холл, когда проходит мимо женщины с ярко-фиолетовыми волосами и розовым рюкзаком за спиной, поднимающейся наверх.
Луи кивает ей в знак приветствия, и она кивает в ответ, добавляя:
— Привет, Луи, — прежде чем продолжить свой путь.
Он останавливается. Моргает. Оборачивается и, прищурившись, смотрит туда, где она заворачивает за угол, чтобы подняться на второй этаж.
— Постой-ка. Я тебя знаю?
Она тоже останавливается, и некоторое время они изучают друг друга через зазор между лестничными пролётами; её голова опущена вниз — его обращена вверх.
— Ох, прости, мы ещё не встречались! Я иногда путаюсь. Привет, я Перри. — Она протягивает руку.
Луи смотрит на неё пристально, а затем осторожно протягивает свою несмотря на то, что их по-прежнему разделяет не меньше пяти шагов. Они имитируют воздушное рукопожатие, после чего она добавляет:
— Перри Эдвардс, если быть точной.
— Э-э… Здравствуй, Перри. Откуда ты знаешь моё имя?
— Я терапевт Гарри, — весело произносит она.
— Ты терапевт Гарри, — повторяет он бездумно, а затем: — Гарри говорит обо мне на терапии?
— О да. Вообще-то ты одна из основных тем на наших сеансах.
— Правда? — Гарри так сильно хочется, чтобы Луи ему подрочил, что ему пришлось обратиться к терапевту. Это… очень лестно. — И ты узнала меня по его описанию моей обворожительной внешности? Он говорил о моих скулах, да?
— О, нет, — Перри смеётся. — Я видела твои фотографии.
Луи изумлённо моргает.
— У Гарри есть мои фотографии?
— Фотографии? О, милый. У него целое святилище в твою честь. — Она одаривает его улыбкой и, перекинув за спину рюкзак, продолжает подниматься по лестнице. — Приятно было познакомиться, Луи!
— Святилище? — выплёвывает он. Он не получает никакого ответа — лишь захлопнувшуюся за ней дверь.
Луи принимал много неправильных решений, но самую большую ошибку в жизни он совершил в эту пятницу, когда в восемь вечера решил выпить чашечку чая в соседнем кафе.
Тогда это не казалось ошибкой. Ему было холодно, и он остался без дома — Луи бы ни за что не рискнул принять участие в тройничке с Лиамом, а Найл не открывал ему дверь и не отвечал на звонки, что означало, что он, скорее всего, заперся в своей комнате за просмотром «Дневников Вампира», — и идти к Гарри не вариант, поэтому самым разумным решением было отправиться в какое-нибудь тёплое место, где подают кофеин в чашках.
Луи сидит за столиком в глубине зала — ему пришлось пинком отодвинуть от себя второй стул, чтобы не выслушивать лишний раз о том, что у них здесь только столики на двоих, а он очень даже один — и сжимает в руках бумажный стаканчик с Эрл Грей, когда входит не кто иной, как Эйден-гончар.
— Дерьмо, — шепчет Луи, пряча лицо за стаканчиком с чаем.
Эйден останавливается, улыбается кому-то позади себя и придерживает дверь для следующей посетительницы, которая благодарит его, убирая с лица растрёпанные ветром фиолетовые волосы, после чего девушка оборачивается, чтобы взять за руку человека у неё за спиной, чьи щеки немного запачканы сажей.
— Дерьмо, — Луи бубнит и глубже усаживается на своём стуле.
Эйден подходит к стойке — Перри и Гарри стоят у него за спиной, склонив головы друг к другу и изучая меню с главными блюдами дня, — как вдруг дверь снова распахивается, и входит Ник грёбаный Гримшоу в фетровой шляпе, прикрывающей его чёлку.
— Ёбаная канистра дерьма, — шипит Луи, так низко сползая со своего стула, что его растрёпанная чёлка едва выглядывает из-за стола.
Старбакс, очевидно, — единственное место, где в пятницу вечером могут оказаться все, кого Луи пытается избегать.
Он выглядывает из-за стола как раз вовремя, чтобы заметить, как Гарри, светясь от счастья, целует Ника в щеку. Луи быстро ныряет обратно и достаёт из кармана свой телефон.
«КОД ТРИЖДЫ КРАСНЫЙ НУЖНА ПОМОЩЬ»
Он сразу получает два ответа:
«что это вообще значит»
и
«хаха не могу прости отсасываю твоему бойфренду :) х»
И Луи уже почти отвечает ему («гарри/его парень/эйден здесь помоги» и «ого вот это многозадачность», собственно), но кто-то вдруг хлопает его по спине.
Луи прижимается пальцем к клавиатуре и, отправив Найлу последнее «сдоиджщдаффф», медленно высовывает голову из-под стола.
Сверху ему улыбается Ник Гримшоу: в его тёмных глазах светится шальной огонёк.
— Здравствуй, Луи.
— Миленькая федора, — произносит Луи, потому что фильтр между его мозгом и языком — если он существует — никогда не функционировал должным образом.
От этих слов улыбка Ника становятся шире, и он уводит за спину руку, чтобы пододвинуть стул с соседнего столика. Женщина оттуда восклицает:
— Эй, там сидела моя дочь!
На что Ник отвечает ей непринуждённо:
— Скажи ей отвалить и найти другой, — а затем вскакивает и подсаживается к Луи с лучезарной улыбкой, будто он никогда не был так рад случайно встретиться с кем-то в кафе.
— Тебе от меня что-то нужно? — нахмурившись, интересуется Луи.
— Что ж, Луи, я мог бы попросить тебя отдать мне мои снимки сексуального характера, но у меня такое чувство, что они вернутся ко мне в подержанном состоянии.
Луи скалится, что, вероятно, можно было бы принять за улыбку, если хорошенько присмотреться.
— Не обольщайся. Я бы не смог даже близко притронуться к моему члену, если бы пялился на твой голый зад. Но воспоминания о нём всегда помогают мне избавиться от неловкого стояка.
— Ах, неловкий стояк, — встревает Перри, плюхаясь на стул рядом с Ником. — Тема, которая мне очень знакома.
Луи даже не знает никого из этих людей.
— Это как-то связано с твоими сеансами терапии с Гарри?
— Да, вполне, — отвечает она с невозмутимым лицом. — Особенно когда мы говорим о тебе.
— У меня новый друг, — объявляет Гарри, придвигая стул сбоку от Перри. Эйден смеётся и тоже хватает стул, передавая Гарри его кофе.
Луи подумывает о том, чтобы залезть под стол и никогда больше оттуда не выходить.
— Нас сблизил отказ Луи. — Гарри непринуждённо лезет рукой в сумку Эйдена, чтобы достать оттуда глиняную табличку. — Ну то есть мне перепал поцелуй, пока он не слился, но у Эйдена есть гравировка с номером его телефона. Думаю, мы оба понимаем, кто победитель.
— Меня Луи не отвергал, — гордо заявляет Ник, пытаясь приобнять его за плечи одной рукой. Луи шипит и смахивает её, а Гарри с Эйденом радостно торжествуют.
— Добро пожаловать в клуб, приятель. — Гарри даёт Нику пять.
За всё это время он ни разу не посмотрел Луи в глаза, и последнему кажется, что его вывернет прямо в стаканчик с чаем, если Гарри продолжит смеяться над тем, что они делали, прямо на глазах у своего парня.
Луи скатывается со своего стула чуть ниже и достаёт телефон. У него одно новое сообщение от Найла.
«делена: (»
Это всё, что там написано.
«что»
Ответ приходит практически сразу.
«он скрывает свой свет, она — свою тьму. они созданы друг для друга: (»
Похоже, Найл в стельку. Луи вздыхает и тянется обратно к карману, чтобы убрать телефон, но чья-то рука внезапно выхватывает его.
— Эй! — протестует Луи, резко оборачиваясь и замечая, как Ник большим пальцем снимает блокировку на экране его телефона и листает сообщения. — Эй!
— У-у, — протягивает Ник, без особых усилий сопротивляясь попыткам Луи заполучить обратно своё имущество, даже когда он подпрыгивает. — Кто такой Лиам и почему после его имени стоит знак «меньше» и тройка, а, Лу?
— Я тебя даже не знаю, не называй меня Лу. Верни мне мой телефон!
— Я не… о-хо-хо, — Хватка Ника на телефоне ослабевает настолько, что Луи удаётся вырвать его из рук. Ник поворачивается к нему с приподнятой бровью. — Так ты поклонник римминга, хах?
Луи с радостью бы его придушил его же шерстяным шарфом.
— О, римминг — это здорово, — весело замечает Перри.
— Перри, — присоединяется Гарри, в его голосе полно восхищения.
— Вы, ребята, в курсе, что у вас имена рифмуются? — спрашивает Эйден.
— Гарри, Перри, — пробует Гарри. — Знаешь, с чем ещё они рифмуются?
Луи прячет лицо в ладонях.
— Дай угадаю. С «черри».
— Да, — восклицает Гарри. — Динь-динь-динь. Десять очков в пользу Луи. Что тоже рифмуется, теперь, когда я…
— «Луи» не рифмуется с «черри».
— Но рифмуется с «Перри»?
— Не говори ерунды! Конечно же, нет.
— Сдаётся мне, он слишком много протестует.
— Леди слишком много протестует, сдаётся мне. — Луи не утруждает себя тем, чтобы оторвать лицо от ладоней, но он прекрасно представляет себе выражение лица Гарри: красные губы, искажённые в гримасе, нахмуренные недовольством брови буквой V.
— Что?
— Это точная цитата. Ты цитируешь неправильно.
— А.
— Не цитируй мне Шекспира, если не делаешь это правильно.
— Как скажешь, — отрывисто отвечает Гарри, и Луи слышит шлепок ладони о стол. — А теперь, если вы меня извините, леди и Эйден, я вынужден посетить уборную.
Луи отсчитывает десять Миссисипи после того, как стул со скрипом отодвигается, и добавляет одиннадцатую для пущей уверенности, прежде чем поднять голову с рук. Он обнаруживает, что Перри, Эйден и Ник пристально на него смотрят.
— Что? — Он вытирает рот тыльной стороной ладони. — У меня что-то на лице?
— О, милый, — ласково произносит Перри.
— Вот это я называю неудовлетворённым сексуальным напряжением, — говорит Эйден.
— Как думаете, кто будет сверху? — спрашивает Ник.
— Луи, — отвечает Перри.
— Гарри! — восклицает Эйден. — Вы видели эту задницу?
— Я здесь, народ.
— Ставлю на Луи, — добавляет Ник. — Он маленький, но языкастый.
— Я всё ещё здесь, и… разве ты не встречаешься с ним?
Ник выглядит удивлённым, а затем разражается заливистым смехом.
— О, Луи, дорогой.
— Не называй меня так, ублюдок.
— Ох, малыш Лу, ты просто удивительный баран. Ты у нас приверженец моногамных отношений, да?
— Ты только что назвал его бараном? — спрашивает Эйден.
— Удивительным, — уточняет Перри, подперев подбородок рукой, с таким видом, будто испытывает глубокое наслаждение здесь находиться.
— О, Николас, дорогой, — говорит Луи с издёвкой, его голос на добрую октаву выше гнусавого нытья Ника. — А ты у нас приверженец оргий, травки и единства мироздания, да?
— Кажется, ты путаешь хипстеров с хиппи, милый. Большая разница, — любезно подсказывает Перри. Луи сердито на неё смотрит.
Ник фыркает.
— Луи, отвечая на твой вопрос: Гарри не мой парень.
— Значит… типа, служба в дружбу?
— Это рифмуется, — замечает Перри. Теперь Луи может представить, почему они с Гарри поладили.
— Конечно, — отвечает Ник, пожимая плечами. — Братишки по сексу. Мы развлекаемся, пьём и периодически снимаем порно-фотки на его старый Никон.
Официант с отрешённым взглядом останавливается у их столика с пластиковым подносом в руке.
— Ваши напитки готовы, — монотонно объявляет он и со стуком ставит поднос на стол, прежде чем продолжить свой путь, ни разу не посмотрев никому из них в глаза.
— Этот человек мёртв внутри, — высказывает Луи.
— Возможно, причина в детской психологической травме, — предполагает Перри.
— Кстати о детских травмах: на меня как-то покакал пёс моего друга, — говорит Ник. — Простите, это было грязно.
— Твоя мать грязная, — бросает Луи рассеянно, его глаза уже находят табличку с надписью «ТУАЛЕТЫ», висящую в задней части кафе.
— О-хо-хо, это было неплохо, Луи, — отвечает Ник. — В кого ты такой остроумный?
— Заткнись. — Луи резко встаёт, едва не опрокидывая стул под собой. — Сейчас вернусь.
— Возьми его, — поддерживает его Перри, ободряюще сжав кулаки.
— Заприте дверь, — добавляет Эйден услужливо.
— Предохраняйтесь. — Ник крадёт глоток забытого чая из стаканчика Луи. — Фу, сахар.
Гарри стоит у писсуара, когда входит Луи.
— Привет, — бросает он безучастно.
— Что ж, романтично, — отвечает Гарри, запихивая свой член обратно в трусы и натягивая брюки. — Как дела, Лу? — Писсуар вспыхивает. Ни один из них не поворачивается, чтобы взглянуть.
— Они… хорошо. Да. — В реальной жизни пенис Гарри выглядит даже больше, чем на четырнадцати некачественных снимках размера 4×6. Похоже на какой-то научный феномен. (Однажды Луи удастся рассмотреть его ближе. Во имя науки.) — Эм… твои как?
— Бывало и лучше вообще-то. — Гарри склоняется над раковиной и качает мыло из дозатора, может быть, с большей силой, чем требуется. — Я просто гулял по парку, знаешь, как вдруг какой-то тип стал домогаться меня и пытался мне подрочить. Но хуже всего то, что он даже не закончил. И я тоже.
— Любопытно, — огрызается Луи. — Какая наглость с его стороны. Как он мог не продолжить этот фантастический процесс только потому, что вокруг него горел лес?
— Что ж, хорошо, что он не продолжил, а то моему парню это бы не понравилось.
Луи награждает его сердитым оскалом.
— Ты хотел сказать, твоему братишке по сексу?
Гарри прожигает его свирепым взглядом. Рука на дозаторе всё больше и больше набирает скорость, и, если бы не агрессия, это выглядело бы почти эротично.
— Ты просто завидуешь, потому что ему перепало мне подрочить, а тебе нет.
— Мне нет? — Луи забирает свои слова обратно. Эта фигня с дозатором для мыла определённо выглядит эротично. — Мне показалось, ты довольно легко сдаёшься, когда я пытаюсь, Стайлс.
— Ты хочешь, чтобы я сопротивлялся? — Рука Гарри становится просто размытым пятном. — Хочешь, чтобы я сказал тебе «нет» в следующий раз? Скажи мне, Луи, хоть кто-нибудь в твоей жизни когда-нибудь говорил тебе «нет»?
— Ну, — отвечает Луи, — не зря моя семья никогда не звонит мне по большим праздникам.
Гарри замирает, его ладонь на дозаторе слегка замедляется. Белые пятна простираются по всей длине его руки, пропитывая рубашку до локтя и стекая к плечу. Они размазываются по ботинкам и джинсам, а на полу медленно растекается лужица.
— Луи…
Луи наклоняется, чтобы зачерпнуть полную ладонь белой пены, и бросает её прямо Гарри в лицо.
— Не жалей меня, — шипит он в потрясённую физиономию Гарри. Его глаза плотно зажмурены, а пухлые губы слегка приоткрыты от шока; пена медленно стекает по его бледным щекам, отливая блеском на длинных ресницах. — Никогда, никогда не жалей меня, мелкий засранец.
Гарри всё ещё выглядит так, словно его охватила контузия. Его руки безжизненно висят по бокам, мыло медленно стекает с ушей на плечи.
— Ну? Это всего лишь мыло, Хаз. Давай. Я знаю, ты всё ещё где-то там.
Гарри открывает глаза, закрывает рот и внезапно нападает на Луи.
Тот издаёт хриплый крик, прежде чем одна мыльная рука зажимает ему рот, а вторая опускается на футболку, размазывая по торсу порцию вязкой жидкости.
Луи отворачивается и сплёвывает, чтобы избавиться от горечи во рту, тщетно оттягивая руками футболку. Он чувствует, как мыло течёт по его животу и заползает в пупок.
— О, ты этого хочешь, Стайлс?
Следующую порцию мыла он размазывает прямо по рёбрам Гарри.
— Мухлёж, мухлёж! — Луи запыхался, пока извивался на полу, где они оказались, верхом друг на друге.
Правой рукой Гарри наносит ответный удар прямо по его чёлке.
— Мелкий кусок дерьма, я угробил на неё целый час.
И принимается энергично втирать мыло в волосы, как будто делает Луи жёсткий массаж головы.
Луи пытается запихнуть пену в ботинки, когда Гарри переворачивается и, зачерпнув пригоршню мыла, со злобной ухмылкой проскальзывает ему обеими руками сзади под джинсы.
Он вскрикивает — отчасти потому, что мыло холодное, и это приводит в небольшой шок его голую задницу, а отчасти потому, что руки Гарри очень большие и очень тёплые и могут полностью обхватить сразу две ягодицы, что действительно впечатляет.
Дверь открывается. Они замирают.
В дверях возникает официант с мёртвым взглядом и останавливается на месте с пустым выражением на лице.
Он пробегается глазами по помещению — писсуар, безмятежно тлеющий в углу комнаты, мыло, постепенно стекающее по стенам и собирающееся на кафеле в лужи, двое скрючившихся парней на полу, чья одежда насквозь пропиталась мылом, а руки притаились в штанах друг у друга, — после чего один раз долго, мучительно медленно моргает.
— Прошу прощения, — произносит официант очень тихо и, перешагнув через их сплетённые ноги, идёт в направлении ряда кабинок. Он пробирается внутрь последней, предназначенной для инвалидов, и защёлкивает за собой замок.
Гарри пялится в сторону кабинки. Луи пялится на Гарри.
— Это брендовые ботинки от Луккезе, — говорит Гарри.
— Гарри, вытащи из моих штанов руки, — говорит Луи.
— Что, — уныло произносит Ник.
Луи хватает пальто со спинки стула и натягивает на себя, не обращая внимания на то, как оно поскрипывает у него в руках.
— Мыло.
Перри пялится на него, раскрыв рот.
— Мыло?
— Много мыла, — отвечает Луи. — Я пойду, пожалуй.
— Не думаю, что мыло для рук — безопасная альтернатива для смазки, Луи.
Он вырывает стаканчик с чаем — стаканчик с его чаем — у Ника из рук. Тот оказывается пустым, поэтому Луи бросает его ему в голову. Стаканчик отскакивает от чёлки.
— Заткнись.
Он уходит с таким достоинством, какое только возможно, что говорит не о многом. Трудно выглядеть презентабельно с мылом в заднице.
Луи нужна сигарета.
Он никогда не курил и не собирался никогда начинать — Зейн вынужден высовываться из окна каждый раз, когда курит у них в квартире, потому что Луи считает, что сигаретный дым невыносимо липнет к одежде и отдаёт горечью на языке, — но ему правда очень не помешала бы сигарета прямо сейчас.
Луи слышит, как у него в обуви на каждом шагу хлюпает мыло и продолжает останавливаться каждые несколько метров, чтобы сплюнуть полный рот мыльной слюны и вытряхнуть несколько капель пены из уха. Ещё хуже то, что повсюду витает дешёвый пудровый аромат арбуза. В ближайшие дни Луи планирует выставить квартире 2В довольно солидный счёт за химчистку.
Так что, когда звонит его телефон — на рингтоне запись крика Найла «возьми сраную трубку» на повторе, которая казалась смешной, когда они были пьяные, но на трезвую голову это не выглядит так остроумно, — Луи облегчённо вздыхает. Он прячется под навесом ближайшего магазинчика, нажимает «ответить» и, не взглянув на ID абонента, прижимает телефон к липкой щеке.
— Алло?
— Луи, — произносит запыхавшийся голос.
— Лиам? — Луи обводит взглядом пустую улицу. Лиам позвонил ему прямо в разгар секса? Так делает Зейн. Может, они родственные души. — Лиам, что ты…?
— Он выгнал меня, — отвечает Лиам, с трудом сдерживая рыдания. — Он забыл моё имя.
— Люк.
— Ох, Лиам.
— Люк.
— Ну, он запомнил первую буку. Это плюс, да?
— У нас был секс дважды.
— Это… больше, чем мне нужно было когда-либо знать. Когда-либо.
— И всё это время он думал, что меня зовут Люк.
Луи очень, очень, очень хочется сказать: «Я же тебе говорил», но, наверное, это чересчур подло, даже для него.
— Что произошло с нашим планом, Лиам?
— Я… я не знаю, — отвечает Лиам. Он в ступоре, лицо поразительно бледное в неимоверном контрасте с багровеющим засосом под подбородком. — Я даже не ожидал его там увидеть… Я был там с друзьями, и он танцевал там, и я…
— …и ты не смог удержаться, — подытоживает Луи, и Лиам заливается слезами, как будто сдерживал их всё это время.
Луи беспомощно пялится вниз, на пол, где развалился сосед Лиама с банкой пива на груди, лениво щёлкая каналы; копна его светлых волос разбросана по подушке.
— Не смотри на меня, — говорит тот, не поднимая головы. — Я не страдаю херней и не реву после расставаний. Это ваша работа.
— Кретин.
— Я бы придумал гейскую шутку, но мне уже слишком плевать. — Кретин — Энди, или Рэнди, или как там его — приподнимается на локтях и поднимает голову к Луи, практически выкрикивая, чтобы заглушить рыдания Лиама: — Эй, у тебя есть сёстры?
Луи моргает.
— Э… да?
— Они свободны?
Луи мог бы его ударить, но для этого пришлось бы вставать с дивана, а у него на коленях сейчас плачущий Лиам.
— Самой старшей пятнадцать.
— Оу. — Кретин откидывается назад с разочарованным видом. — Просто ты симпатичный. Хорошо бы смотрелся девчонкой.
Луи закатывает глаза и собирается ответить ему, как вдруг Лиам издаёт вопль, напоминающий звук умирающего морского животного.
— Тшш, тшш. — Луи неловко поглаживает его по лбу, проводя пальцем по складке между бровями. — Всё будет хорошо, Лиам.
— Нет, не будет, — причитает тот. — Я всё испортил.
Луи щёлкает его по носу.
— Лиам, обещаю, я всё исправлю. Честно.
— Правда? — Лиам открывает опухшие глаза и смотрит на него снизу, надув губы.
— Да. Мы с Зейном соседи. Нахваливать тебя будет не трудно. Ты же, ну, знаешь. Милый. И всё такое.
— Спасибо, Лу, — благодарит Лиам, зарываясь лицом ему в футболку. — Почему ты липкий?
— Эм, — говорит Луи. — Из-за мыла, наверное.
Лиам неуклюже поднимает руку, чтобы одёрнуть задранную футболку, его речь звучит невнятно и прерывается жалобным заиканием:
— Ты принимал ванну -ик- в одежде? Поэтому -ик- у тебя -ик- ирокез?
— Серьёзно? — Луи проводит свободной от лица Лиама рукой по своим волосам, покрытым коркой засохшего мыла. — Наверное, мне идёт.
— Не идёт, — любезно подсказывает Кретин.
— Тебя никто не спрашивал, Кретин.
— Не груби -ик- Энди, Луи, — просит Лиам.
— Я не грубил. В некоторых культурах Кретин — ласковое обращение.
Кретин закатывает глаза и переворачивается, зарываясь лицом в ковёр.
— Ох. — Лиам сильнее прижимается к груди Луи. — Отнесёшь меня -ик- в постель?
— Лиам. Ты же в два раза тяжелее меня.
— Думаешь, Зейн… — Лиам начинает слегка задыхаться после упоминания имени, и его глаза опять застилаются слезами. Луи видел, как его младшие сёстры и то лучше справлялись с разбитым сердцем, а ведь они самые драматичные девочки-подростки по эту сторону Атлантики. — …не -ик- хочет меня, потому что я толстый? — Похоже, Лиам на грани очередного приступа истерики, но Луи действительно слишком трезв и на нём слишком много мыла, чтобы пережить это снова.
— Нет-нет, Ли. Я просто пошутил, слышишь? Вот, лёгкий как пёрышко. — Луи крепко обхватывает Лиама, а затем пытается встать, что весьма трудно, учитывая, что Лиам сантиметров на десять и килограммов на тридцать больше него. — Даже не -аргх- напрягаюсь… господи.
Луи удаётся просунуть руки ему под мышки и протащить по ковру в его спальню. (Завтра у него появится громадный ожог от ковра на пояснице, где задралась футболка, но это ожог от ковра, сделанный с любовью.) К тому времени, как Луи совершает слабую попытку накрыть его одеялом, Лиам уже крепко спит: его лицо по-прежнему искажает тревога.
Луи проводит ладонью по его короткой стрижке и небрежно целует в лоб.
— Спи сладко, Лиам.
Во имя сохранности Зейна, Луи надеется, что к его возвращению домой у него не окажется под рукой кухонных ножей.
непрочитанное сообщение [неизвестный номер] 02:04
взял твой # у пез
непрочитанное сообщение [неизвестный номер] 02:06
ну ладно-ладно я украл его. но она украла его у хазы а он скорее всего украл его у тебя так что в конце концов всё сработало лучше некуда правда дорогой
непрочитанное сообщение [неизвестный номер] 02:07
короче просто хотел попросить тебя настроиться на моё шоу в 6 утра
непрочитанное сообщение [неизвестный номер] 2:07
на радио
непрочитанное сообщение [неизвестный номер] 02:13
сладких снов намыленный хохохохохох