Мальчик из аниме

      Постоянные избиения, бесконечное насилие и моральное унижение – все это знакомо тебе, как ни кому другому.       Ты часто сдерживаешь слезы и пытаешься проглотить застрявший в горле ком, когда кто-то называет тебя сыном шлюхи. Кричишь до срыва голоса, пытаешься отбиться от тяжелых кулаков, но все это не имеет смысла. Ты слишком хрупкий для этого мира.       У тебя мраморная кожа, огромные голубые глаза и растрепанные черные волосы. Ты похож на персонажа из аниме мультиков. Потрясающе красивый. Ты любишь проводить время в одиночестве, рисуя что-то в своем любимом скетчбуке на задней парте.       Никто никогда не рвался тебе помочь, даже ты сам. А я просто наблюдал за ежедневными драками со стороны, не желая ввязываться. Типичный равнодушный зевака. Если бы не одно «но». Я чувствую твой взгляд на себе. Заинтересованный, рассматривающий, изучающий.       Сначала я долго не мог понять, что тебе нужно, пока на одном из уроков я не решился провести опыт – заправить выпавшую прядь за ухо, закусить нижнюю губу и проследить за твоей реакцией.       Я думал, что ты просто отвернешься, не обратив на это абсолютно никакого внимания, но ты как будто увидел что-то непристойное. Начал ерзать на стуле, ежесекундно прочищать горло, пока в итоге учитель не отпустил тебя в туалет. Тогда я долго смеялся, поняв, что ты попросту влюбился. Глупый, наивный мальчишка. Ты думал, я не вижу, но я часто замечал, как ты провожаешь меня до дома, идя где-то далеко позади. Меня забавляла твоя нерешительность, потому что я всегда действовал по принципу «хочешь взять – бери».       Ты не знаешь себе цену, не понимаешь, какими возможностями сможешь обладать, стоит тебе только попробовать что-либо изменить. А я знаю. Но не делаю ровным счетом ничего для того, чтобы подтолкнуть тебя к каким-либо действиям.       В тот день я пришел в школу только к предпоследнему уроку, потому что всю ночь протусил на вписке и мне тяжело было просыпаться к первому, но уже с порога я почувствовал что-то неладное. Я не смогу описать, что это было, но мысль о том, что что-то случилось, основательно засела в моем мозгу. Все ученики сидели на уроках, коридоры были пустыми, и вроде бы все было как обычно, да… Но что-то не давало мне покоя. Мимо меня проходила какая-то восьмиклассница, и я спросил у нее, ничего ли здесь сегодня не происходило. - Ты сам-то в это веришь? – саркастически поинтересовалась она. – Сегодня снова над этим мультяшным чмом все издевались. Но не как обычно – ударили и дальше пошли, а еще и подожгли его рюкзак. Он вел себя, как сумасшедший, кричал что-то про рисунки, ну, ты же знаешь, что он любит рисовать… - Да-да, я знаю, - я нетерпеливо ее оборвал. – А где он сейчас? - Ты не поверишь - в туалете. Эти придурки заперли его там, пока он яростно отбрыкивался и пытался заехать кому-то по роже. Сидит, молчит, ни слуху, ни духу. Да времени-то еще недолго прошло. Минут двадцать, как его обгоревший рюкзак полетел с третьего этажа прямо на асфальт… - Спасибо за информацию… - я вопросительно посмотрел на нее. - Хейли. - …Хейли. Ну, я пошел, - я быстро попрощался с ней и отчего-то ускорил шаг, двигаясь по направлению к злосчастному туалету.       Порой я поражался тому, насколько люди могут быть жестокими. Что он такого сделал, из-за чего они все вдруг массово ополчились против него? Проявил самовыражение, надев черные обтягивающие джинсы и футболку с черепами? Родился от женщины, которая залетела и сама не знает, от кого? Людям так нравится вешать ярлыки. Геи, лесбиянки, инвалиды, сироты… Не плевать ли?       Но больше всего мне становится не по себе от мысли о том, что я сам стал частью мира, от которого меня воротит, потому что тогда я стоял перед дверью туалета и не решался открыть ее, так как знал, что меня потом ждет. Идти против элиты школы – рисково, но тогда я просто послал все это дерьмо к черту, впервые в жизни наплевав на последствия. Вам мои суждения наверняка кажутся такими же банальными, как и то, что меня ожидало в туалете.       Маленькая темная фигурка сидела в углу сортира, спрятав голову в коленях. Она не двинулась с места, когда я прошел внутрь, а мое сердце сжалось от жалости.       Я легонько коснулся его плеча, и он, наконец, среагировал. Большие голубые глаза смотрели на меня сначала озлобленно, а затем недоверчиво и испуганно.       И именно в ту секунду я решил, что нужно действовать. Давать ему возможность что-либо изменить самому – бессмысленно. Он все равно ею не воспользуется, до жути боясь перемен.       Тогда я привел его к себе домой, незаметно выведя школы, посадил на диван и предложил чаю. Он отрицательно помотал головой, а я успел заметить, как удачно на его лицо падал солнечный свет, выделяя прекрасные черты лица. Я пытался с ним заговорить, но он по-прежнему заинтересованно смотрел на меня и отвечал односложными предложениями. - Зачем ты привел меня сюда? Его голос дрожал так же, как и руки. - Я просто… А я ведь действительно не знал, зачем сделал это. Наверное, просто захотел. Да. - Я не знаю. Захотелось. Он улыбнулся, и тогда началась наша дружба. За два года после этого многое изменилось.       Он сменил имидж, стал смелее, резче, активнее. Люди, которые ненавидели его, начали постепенно сдавать обороты и быть менее кардинального о нем мнения.       Унижения постепенно прекратились, и он стал весьма популярным парнем. Я дико раздражался, видя его с очередной фифой, потому что его интрижки я принимал за своего рода измены. Мы столько пережили вместе, а он крутил романы и смеялся над моей ревностью. Господи, как же это бесило.       У меня была девушка, но для меня она являлась очередной дыркой. Наша «любовь» являлась лишь прикрытием. Фарсом. Людям нравится возносить простой трах до возвышенного чувства. Я – не исключение.       Когда он однажды вечером явился ко мне в хлам пьяным и начал приставать, падая на колени и закатываясь, я чуть не взорвался от злости. В последнее время я был нужен ему лишь для того, чтобы постебаться и поплакаться. - Бля, сука, я так тебя люблю, ты даже не представляешь… - бубнил он, сидя возле моих колен и пытаясь дотянуться руками до ширинки.       Я убирал его руки, ругался, понимая, что для него это очередная игра, а от той влюбленности ничего не осталось, но он как-то по-дьявольски развратно улыбался и пытался добраться до цели, что я неожиданно для себя почувствовал легкую эрекцию. - Черт, что ты делаешь… - выдохнул я, когда его шустрые пальцы расстегнули ширинку моих джинсов и пробрались внутрь.       Я все еще пытался оттолкнуть его от себя, понимая, что утром мы можем пожалеть о том, что сейчас, вполне вероятно, может случиться. Но я собираюсь быть с вами абсолютно откровенным, а потому скажу – где-то в глубине души я мечтал плюнуть на все и отдаться ощущениям с головой. Я нередко просыпался и вспоминал те его взгляды, от которых больше не осталось и следа. Я стал слишком доступным для него, чтобы продолжать любить меня дальше. И от этого я не мог найти себе места.       Вальяжным движением он поднялся на ноги и положил меня на кровать, опираясь руками в грудь. Дьявольская улыбочка не сползала с его губ, а я смотрел на него и пытался увидеть призрак из прошлого – скромного, стеснительного, зажатого темноволосого парня с мультяшными голубыми глазами. - А ты знаешь, что я все еще девственник? – прошептал он мне на ухо, вызывая тихий стон и волны мурашек по всему телу. – Что, если я хранил себя для тебя, а ты будто и не обращал на это внимания, трахая свою шлюху? – его язык заплетался, дыхание со вкусом ментоловой жвачки, виски и сигарет обжигало кожу, заставляя забывать о смысле сказанных им слов. Проворные руки стягивали с меня футболку, а горячие влажные губы целовали шею. Как же он был красив сейчас. Здравый смысл отключался, разум падал в нокаут, а нервные окончания бились в конвульсиях от удовольствия.       Я потерял связь с реальностью, буквально сдирая с него никчемную одежду и понимая, насколько желанным является для меня это тело.       В его глазах горел огонь, кожа поблескивала от пота, а в области паха выпирала возбужденная плоть. Легкий рельеф мышц, торс, бусинки сосков, ярко выраженные ключицы… У меня просто сорвало тормоза. Я набросился на него, как дикое животное, а он нагло засмеялся, падая на кровать вместо меня и меняясь со мной местами.       Он знал, как потрясающе сейчас выглядит. Знал, как я буду корить себя за содеянное, но он был пьян и уже давно не являлся прежним парнем, которого волновали последствия не меньше моего.       Я проводил дорожки из поцелуев от впадинки на шее к пупку, сходя с ума от желания. Он вцеплялся в мои волосы руками и громко стонал от удовольствия. Это было так развратно, так умопомрачительно красиво, что я уже даже не думал надеяться на спасенье. Я оставлял множество засосов, помечал его, как только мог, где-то на задворках разума понимая, что это – именно то, чего я хотел. Из-за невозможности прикоснуться к идеальному телу я бесился и раздражался, а получив желаемое, вдруг неожиданно осознал, что этого-то я так усердно и добивался. Об этом грезил.       Он направляет мою голову вниз, тем самым умоляя доставить ему нереальные удовольствия. Я никогда не делал ничего подобного, но сейчас я готов был сделать все, лишь бы он чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Неуверенно облизываю языком его головку, чувствуя солоноватый вкус сочившейся от туда смазки. Он сминает в своих руках простынь, но когда я резко заглатываю на всю длину, его словно подбрасывает над кроватью.       Он давится стоном, вскрикивает, а затем начинает яростно долбиться мне в рот, теряя контроль. В уголках моих глаз скапливаются слезы, мне трудно дышать, но я не сдаюсь, ожидая, когда он, наконец, кончит.       Он мечется и извивается подо мной, но когда пик наслаждения накрывает его с головой, мой рот наполняется его семенем. Проглатываю это, не чувствую отвращения, и смотрю на него. Он явно хочет большего, да и я не успокоюсь, не получив желаемого.       Смачиваю пальцы слюной и медленно ввожу в него два пальца. Он зажмуривается от боли, а я целую его, отвлекая. Нежно, аккуратно, постепенно, пусть мой член уже готов взорваться от неудовлетворения. По его шее катятся крупные капельки пота, на ключицах красуются засосы, а в глазах появляется страх. - Тише, малыш, тише… Все будет хорошо… Несу абсолютную чушь, но растягивать прелюдию и тратить время на всякие милости больше нет сил. Не хватит выдержки. Подставляю головку к его заднему проходу и замечаю, как его кадык нервно дергается вверх, а затем возвращается на место. - Не бойся… Медленно вхожу, засасывая его нижнюю губу, а он хватается своими пальцами за мои плечи.       Вхожу на всю длину, выхожу, наблюдая за его реакцией. Ему больно. Начинаю медленно двигаться, постепенно набирая темп. - Двигайся быстрее… - его пламенный шепот. Ускоряюсь, пытаясь найти заветную точку и надрачивая рукой его член, тем самым пытаясь уменьшить чувство дискомфорта.       Толчок, и он выгибается подо мной до хруста костей. Хриплый вскрик, перерастающий в стон, ясно дает понять, что простата найдена.       Двигаюсь под этим углом, вырывая из его горла стоны наслаждения. Он царапает мою спину руками. Несознательно, всего лишь от переизбытка ощущений.       Приглушенный свет, горячий воздух, шлепки плоти о плоть и пошлые вскрики. У меня еще никогда не было настолько сильных эмоций во время занятия секса.       Я был чертовски счастлив лишь от осознания того, кто сейчас двигается со мной в унисон и издает звуки, пускающие по телу волны мурашек. Еще пара толчков и мы одновременно кончаем с оглушительной силой – я в него, он себе на живот. Еще с минуту я лежу на нем, восстанавливая дыхание и по-прежнему пребывая в сладостной неге.       Он тяжело дышит, а у меня нет сил задумываться о случившемся. Плюхаюсь рядом с ним, закрывая глаза. Просто секс? Секс по дружбе?.. Мысль теряется, и я проваливаюсь в сон, слыша тихое «Люблю»…