"Подари мне тишину и покой" (Give Me The Quiet Things)

Примерно через шесть недель Джон возвращается на Бейкер-стрит. Он по-прежнему ничего не помнит из своей прежней жизни, но это не мешает ему в повседневных делах. Он ведь не забыл таких элементарных вещей как чтение, письмо или приготовление еды и даже почти уверен, что умеет водить машину, хотя, кажется, никто и не знает, где он этому научился. Выписывая его, доктора настаивали, чтобы из прошлой жизни его окружало что-то большее, чем просто фотографии и безделушки, поэтому следующим шагом в реабилитации должны были стать выписка и возвращение домой. В принципе, в больнице теперь уже мало что могут для него сделать. Ему велели больше отдыхать и регулярно посещать физиотерапевта. Единственное, что помогало ему скоротать время в больнице, была компания Шерлока, и Джона немного удивило, что тот исчез вскоре после получения документов на выписку. Шерлок не настаивал на том, чтобы помочь ему собраться, да Джону и не слишком трудно было упаковать горстку своих вещей. И после того Шерлок исчез, вместо него появилась миссис Хадсон, усадившая Джона в такси. Он встревожился из-за побега Шерлока и не мог перестать думать об этом. По пути домой миссис Хадсон постоянно суетится над ним, раньше она так никогда себя не вела. Джона утомляет ее непрерывная болтовня, и за все время короткого путешествия на Бейкер-стрит он несколько раз сдерживается, чтобы не сорваться, и принимает покорный вид, когда она смотрит на него. Джону ужасно ненавистен весь этот фарс. Он не идиот, не прикидывается, он просто не помнит, кто все эти люди. Такое ощущение, что ждут от него, что он вдруг легко и просто станет тем человеком, которым был, и это ожидание сводит его с ума – он ведь старается как можно меньше думать о том, что с ним случилось. Некоторые почему-то искренне удивляются, что он еще ничего не вспомнил. Им невдомек, что для него это непрерывная борьба. Конечно, он их не помнит. Джон пытается сдерживать гнев, но ему постоянно хочется послать их всех подальше и больше ни о чем не думать. Сострадание задевает его острее всего, и когда миссис Хадсон начинает настаивать на том, чтобы помочь ему выбраться из такси, как только они подъедут к дому, он снова прикусывает губу, подняться по ступенькам в квартиру трудновато, даже слишком трудно, но Джон стискивает зубы и поводит плечами, отказываясь от помощи. Слабые руки плохо слушаются его, из-за пули в бедре он теперь неуклюже прихрамывает, но в нем где-то глубоко и прочно засело намерение делать все наперекор, и, слушаясь своего физиотерапевта, он шаг за шагом поднимается до верхней площадки лестницы. От усилия он шумно дышит, а миссис Хадсон ставит на пол коробку с его вещами, которую несла за ним, и удаляется с обещанием сделать чай в любое время, как только ему захочется. Джон, вздыхая, толкает дверь. Квартира напоминает зону стихийного бедствия, хотя, наверное, это не должно его удивлять. Шерлок лениво растянулся на диване, смотря в потолок, подбирая что-то на скрипке, и с любопытством поглядывает, как Джон озирается вокруг. - В основном, беспорядок из-за меня, - говорит Шерлок, с всегдашней точностью читая по лицу Джона. – Ты обычно аккуратнее, чем я, но миссис Хадсон все равно в отчаяньи от нас обоих. Шерлок поворачивается, встает с дивана, осторожно кладя скрипку на подушку, берет коробку с вещами с пола, где ее оставила миссис Хадсон, и проносится мимо Джона, прыгая по лестнице через две ступеньки. - Иди сюда, - говорит Шерлок, - моя комната справа, ванная слева, кухню сам найдешь, а ты наверху. Джон подавляет тяжелый вздох и чуть медленнее идет следом, взбираясь по второму пролету лестницы в мансарду и упорно цепляясь за перила. Оказавшись наверху, Джон не может не согласиться с Шерлоком – он определенно аккуратнее. Комната почти безупречно убрана и кажется нежилой. Наверное, такая строгая чистота означает рациональность и здравомыслие, тут царит казарменная опрятность и порядок, когда кровать так идеально застелена, что боишься бросить на нее вещи или присесть. И кровать Джона возле стены так ровно застелена покрывалом, будто ее разгладили утюгом, но все полки покрыты тонким слоем пыли. Он понимает – в его отсутствие сюда никто не поднимался. Безделушки, пара фотографий членов семьи и армейских друзей, шкаф, ящики для одежды и ноутбук на столе возле окна. Комната кажется пустой. Шерлок ставит коробку на кровать, оставляя вмятину на идеальной поверхности покрывала, и Джон рад этому. В такой пустой и нетронутой комнате кажется, что здесь никто не жил, и он удивляется, как мог надеяться вспомнить что-нибудь в такой серой безликости. - Здесь всегда так аккуратно? – спрашивает Джон, и Шерлок делает паузу, мгновение смотря по сторонам. - Более или менее, - говорит он. Возникает неловкая пауза, потом Шерлок выпрямляется, упирается руками в узкие бедра и смотрит на Джона сверху вниз. - Кстати, тебе надо знать, что ты вел блог. Джон удивленно смотрит на него. - Правда? – спрашивает он. – Не знал, что был графоманом. - Ты им не был, - отвечает Шерлок, и Джон приподнимает брови. – Но ты, наверное, все равно захочешь его прочитать. Твой логин и пароль в блокноте на твоем столе, я взял на себя смелость записать их. Джон хочет сказать спасибо, потом соображает, что значит это заявление, и в легком замешательстве склоняет голову. – Ты знаешь мой пароль? – спрашивает он, и рот Шерлока презрительно кривится. - Их всегда было легко разгадать, - заявляет он. – Проблема? Джон отворачивается и бросает взгляд на голые стены. - Нет, - говорит он, – это нормально, все нормально. Он не получает ответа, но когда поворачивается назад, Шерлок так пристально смотрит на него, будто пытается заглянуть ему под череп. - Что? - спрашивает Джон, вдруг немного пугаясь немигающего пристального взгляда. - У тебя была привычка так говорить, - шепчет Шерлок. Джон моргает, на секунду потеряв серьезное выражения лица. - Все нормально, - разъясняет Шерлок, и Джон неловко переминается. - А, - отвечает он, - ты знаешь, я все еще не… Джон колеблется, не зная, как закончить фразу, не желая давать Шерлоку надежду из-за такого пустяка, но тот, кажется, понимает все и без его пояснений. Если Шерлок только что и казался расстроенным, это быстро прошло. - Конечно, нет, – говорит он, поджимая губы в тонкую линию, с тем самым выражением лица, которое появлялось у него, когда Гарри приходила в больницу. Ему до сих пор непонятно, всегда ли Шерлок ведет себя так странно или за этим скрывается что-то большее. Он хочет добавить еще что-то, но снизу слышится голос миссис Хадсон, и Джон, вздохнув, закрывает рот. - Шерлок, дорогой, к тебе посетитель, - кричит она, - мне сделать вам чаю? - В этом нет необходимости, миссис Хадсон, - кричит Шерлок в ответ, и Джон с внезапным облегчением смотрит на него. - Я рад, что это не ко мне, я бы не вынес еще одного сочувствующего доброжелателя, - признается он. Шерлок мельком смотрит на него, вытаскивает из кармана телефон и начинает строчить смс. - Не стоит беспокоиться, - говорит он. – Это всего лишь Лейстред. Шаги на лестнице, а потом в дверном проеме действительно показывается инспектор, вместо приветствия свирепо глянув на Шерлока. - Зачем ты пишешь мне, ведь знаешь, я уже внизу. Мог бы просто сказать. Шерлок не утруждает себя ответом, все так же бешено настукивая смс. Лейстрейд смотрит на него с негодованием, потом переключает внимание на Джона. - Доктор Уотсон, - говорит он. – Рад видеть вас на ногах. Как ваша голова? - По-прежнему работает вхолостую, - отвечает Джон, и Лейстред неожиданно фыркает от смеха. - Хорошо, дайте мне знать, когда что-то изменится. Я бы хотел, что бы вы вернулись на то место преступления – вы единственный, кто может дать нам зацепку. Лейстред делает Шерлоку жест, заставляя того в раздражении поднять взгляд от телефона. - Я всегда могу дать тебе отличную зацепку, - нахмуривается Шерлок. – И я уже здесь. И слышу тебя, ты же знаешь. - Рад, что ты, наконец, отвлекся, - откликается Лейстред. – В Пимлико нашли еще одно тело, ты приедешь или нет? Хотя, ты, наверное, перетрудился, ведь так тяжело расследовать убийство при помощи смс-ок. - Какого цвета была веревка? – спрашивает Шерлок. - Зеленая с белым, - говорит Лейстред, и у Шерлока перехватывает дыхание. - О, - произносит он. – Обожаю, когда это происходит неожиданно. Шерлок пулей выносится из комнаты, практически слетая вниз по лестнице, Лейстред спешит следом, а Джон, прихрамывая, медленно спускается за ними. Добравшись до гостиной, он слышит стук закрывшейся входной двери, и в квартире воцаряется тишина. Потерянный и расстроенный Джон с минуту стоит посреди комнаты, не зная, что ему делать. Лейстред ему нравится, понравился с самой первой встречи. Мужественный и разумный человек, не строящий сочувственных мин, наверное, один из немногих, кто искренен с Джоном, кто ведет себя так же, как вел и до нападения, и за одно это Джон уже ему благодарен. Но сейчас он не может справиться с переполнявшими его скрытым раздражением и иррациональной ревностью. Непринужденность разговора Лейстреда и Шерлока, сам предмет их разговора, который не нуждался в объяснении. Он знает, это глупо – психовать на окружающих из-за собственных заморочек, но злость не проходит. Эти люди знают его лучше, чем он сам. Осознание такого простого факта рождает чувство чуждости, непричастности, будто он лишь тень человека, которого не помнит. Будто призрак в своем собственном теле. Джону гадко при мысли о том, что он стал другим, ущербным, бесполезным и… Воспоминание накатывает на него, ослабляя колени: кустарник в пустыне, сухая жара, Лондон, осенний дождь, трость в его руке… Джон внезапно начинает задыхаться, руки тянутся к дверному косяку, чтобы ухватиться хоть за какую-то опору. Сердце трепыхается в груди, он чувствует, что вот-вот упадет, но прежде чем он смог припомнить что-то более отчетливо, видение уже ушло. Дрожь отпускает, оставляя слабость и опустошение. В квартире тишина. Он добредает до кресла и с облегчением опускается в него, сжимая голову и пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Сидит очень долго, встревожено перебирая пальцами короткий ежик волос, будто запоминая места, где его обрили. __________________________________ - Нет, нет, не делай этого. Просто дай мне, черт возьми, хоть минуту… - Ты преувеличиваешь. - Нет, нет, ты не можешь решать за меня… - Я не буду извиняться. - Я и не думал тебя заставлять. __________________________________ Прошел час, а Шерлок не возвращался. Наконец Джон решился разобраться с батареей мензурок, колб и странных жидкостей на кухне в поисках пригодного к употреблению чая. Он подозрительно обнюхивает что-то белое в холодильнике, то ли молоко, то ли еще что-то, когда слышит шаги на лестнице. - Шерлок, - кричит он, - это ты? - Увы, нет, – отвечает голос. Ровный, вежливый и определенно не Шерлоков. – Боюсь, мой брат намерен сломать себе шею, преследуя парочку-другую преступников, так что вам придется уделить мне несколько минут. Джентльмен, который заходит на кухню, высок, хорошо одет, в руках у него зонт-трость, а взгляд кажется неуловимо знакомым, пронзительным, и у Джона в голове что-то срабатывает. - Вы, должно быть, Майкрофт? – догадывается он, и мужчина утвердительно кивает. Рукопожатие у него твердое и властное, а улыбка, как и у брата, кажется не вполне искренней. - Прошу простить меня за вторжение без предупреждения - говорит Майкрофт. Джон качает головой. – Нет, нет, это не проблема, - уверяет он, чувствуя себя маленьким и незначительным по сравнению с этим воплощением представительности, и неловко откашливается. – Наверное, нужно…э-э… сказать спасибо. За отдельную палату в больнице и вообще. Это было очень великодушно. Майкрофт пренебрежительно отмахивается. - Не думайте больше об этом, - говорит он. – Что толку управлять миром, если не можешь попросить Государственную службу здравоохранения о маленьком одолжении? Он посмеивается, и Джон в ответ изображает чуть тревожную улыбку. Шерлок не говорил, чем на самом деле занимается Майкрофт, только, что его работа как-то связана с правительством. У Джона возникает подозрение, что Холмс-старший не совсем шутит. - Чай? – предлагает Джон, просто чтобы что-нибудь сказать и справиться с растерянностью. - Благодарю, нет, - отвечает Майкрофт. – Я только на минутку. Ужасно занят, уверен, вы понимаете. Я слышал, что вы вернулись домой и решил, что настал подходящий момент, чтобы возобновить наше знакомство. Он смотрит на мензурку с белой жидкостью в руке Джона и поднимает брови. – Вы человек умный и понимающий… Э-эм, на вашем месте я бы не стал это пить. Джон подозрительно смотрит на мензурку, потом ставит ее назад в холодильник и тщательно моет руки. Пока он был в больнице, Шерлок всегда приносил ему чай с молоком. Джон вылавливает чайный пакетик из кружки под почти зловеще немигающим взглядом Майкрофта и делает глоток. Чай какой-то горький, вкус ему не очень нравится, но раз он его заварил, то теперь должен в любом случае выпить. Джон оборачивается, встречая задумчивое выражение лица Майкрофта. - Вы вспомнили что-то, - говорит Майкрофт с ноткой удивления в голосе. – Я почти уверен. Вы думали об этом, как раз перед тем, как я пришел. Так что же? Джон замер на мгновение, ошеломленный такой неожиданной фразой, потом подозрительно сужает глаза, ослабевшими руками ставя на стол кружку. - Почему вы так решили? – спрашивает он, и Майкрофт смотрит тем же взглядом, который он уже сто раз видел на лице Шерлока. Взгляд, говорящий о том, что такому умному человеку оскорбительно пояснять такую чепуху. Джон сжимает ручку своей трости. Пристальное внимание Майкрофта, как и его присутствие в комнате, почему-то немного напрягает. Джону становится неловко, он инстинктивно защищается, чувствуя иррациональное желание отрицать возвращение памяти, но потом сдается, и желание солгать сменяется на желание быть откровенным. - Пустыня, - говорит Джон наконец. – Все коричневое, сухое и горячее. И Лондон в дождь. Я где-то гулял с тростью, не знаю где, и был, - он колеблется, – был сердит на что-то. Майкрофт кивает, задумчиво склоняясь к своему зонтику, выражение лица у него не читаемо. - Вы были раздражены чем-то, когда вспомнили это, - он пристально смотрит в пол, говоря так, будто читает ответы по книге. Джон чувствует мурашки по коже. Майкрофт медленно распрямляет пальцы на изогнутой ореховой ручке зонта. – Вы были раздражены из-за Шерлока, который убежал по делам, а вас оставил здесь? Или из-за себя, так как знали, что не справились бы, даже позови он вас. Ваша нога, кажется, получше? Ваш физиотерапевт суров, но ее усилия дают эффект. Джон встряхивает головой, раздражение с легкостью одержало победу над страхом. - Как? – спрашивает он. – Откуда вы все это знаете? - Потому что я пригласил ее из Австрии, - спокойно отвечает Майкрофт. – Как вы думаете, почему она за вас так основательно взялась? Джон ждал не того ответа, и они оба это знали. Глубоко вздохнув и собрав остатки гордости, он со всем возможным достоинством прохромал мимо Майкрофта. Тот аккуратно повернулся на каблуках, с любопытством наблюдая, как Джон медленно расхаживает по гостиной. - Моему брату необходимо, чтобы вы вернулись, - заявил Майкрофт спокойно. – Вы важная часть его жизни. - Просто чудесно. При том, что я ничего не могу вспомнить. - Я прекрасно осведомлен о вашей амнезии, Джон. Так же, как и Шерлок. Но это не значит… В голосе Майкрофта явно звучит покровительственность, и Джон ощетинивается. - Нет! – рявкает он, поднимая руку, заставляя Майкрофта замолчать. Все эмоции стянулись в узел, вся ярость, боль и ненависть, что остались в нем, все глупости, которые в бездумной бессмысленной жалости постоянно говорят ему люди. – Да какой я, к черту, доктор, если не помню, каково им быть? Я никому не могу помочь, я даже сам себе не могу помочь! - Не сейчас, - признает Майкрофт. – Но это не значит, что ваша память потеряна навсегда. - Как не значит, что она вернется, - обрывает Джон. – И не говорите мне, что все будет хорошо. Я постоянно это слышу, мне это все говорят, и уже несколько месяцев. Месяцев! И за это время единственное, что вернулось ко мне – видение пустыни и, пропади он пропадом, - Лондона. Такие же картинки я мог бы увидеть и по телеку. Джон чувствует, что его трясет, он на взводе. На секунду отвернувшись, зажмуривает глаза и заставляет себя успокоиться. Стресс до сих пор вызывает головные боли, ему не стоило терять самообладание, и уж точно не стоило с человеком, который курирует процесс его реабилитации. Трудно представить, сколько связей ради него поднял Майкрофт. Сам Майкрофт молчит, спокойно дожидаясь тишины и пока Джон наконец почувствует, что может разговаривать без криков. - Простите, - говорит он, успокоившись. – Я не должен был кричать на вас, вы тут совершенно ни при чем. Когда он обернулся, Майкрофт с легким сожалением улыбался, самой искренней улыбкой из всех, что Джон у него видел. - Это простительно, уверяю вас, - говорит Майкрофт. – Обычно на меня не кричат, так что интересно побывать… в другой роли. Джон недоверчиво смотрит на него, но напряженность между ними спадает. В комнате теплеет, она медленно наполняется светом зимнего полуденного солнца, заглядывающего в высокие фасадные окна. Джон медленно выдыхает, провожая глазами солнечного зайчика, ползущего по медового цвета скрипке, лежащей на диване Шерлока. В голову возвращается досадная мысль, и почти сами собой вырываются слова: - Могу я вас о чем-то спросить? - Конечно. - Шерлок всегда такой… - Странный? Бесцеремонный? Утомительный? – вздыхает Майкрофт. – Постоянно. - Я собирался сказать молчаливый, - произносит Джон, и Майкрофт озадаченно сдвигает брови, услышав определение, которое никак не вяжется с его братом. Поджав губы, постукивает пальцами по ручке зонтика. - Последние несколько месяцев были трудными для Шерлока, - медленно говорит он. Кидает на Джона оценивающий взгляд, будто решая, стоит ли говорить дальше, и Джон хочет, чтобы он продолжал. Майкрофт легко вздыхает. – Он думал, что видел вас мертвым. Убитым. И что его решение привело к вашей смерти. Потом обстоятельства вынудили его бросить вас на произвол судьбы, а сам он остался невредим, – секунду он смотрит в сторону, рассматривая неопрятную стопку книг в углу. – То, что вы его лучший друг, и возможно, и единственный, по-моему, очевидно. Шерлока непросто понять, он не из тех, кто близко подпускает людей… Думаю, если бы у него был выбор, он предпочел бы защитить вас ценой своей собственной жизни. Майкрофт поворачивается, с легкой досадой глядя на Джона. – Ему не удалось, и это огорчает его, доктор Уотсон. Потому как доказывает, что он может ошибиться, и его ошибки не просто теоретические просчеты. Я бы сказал, что Шерлок испытывает чувство вины, если он вообще способен его испытывать. Как мы с вами знаем, он не признает неудач. Полагаю, он расценивает свое тогдашнее решение относительно вас катастрофически неверным. – Майкрофт грустно вздыхает. – К сожалению, когда что-то идет не по плану, он начинает долго и бесплодно над этим раздумывать. Джон не знает, что сказать в ответ. Майкрофт вопросительно наклоняет голову. - Эмоции играют важную роль в процессе запоминания, - произносит Майкрофт, помолчав. – Вы рассердились, и память к вам вернулась, потому что вы вспомнили, как когда-то были сердиты. Это логично. Джон упорно смотрит в сторону, сжав зубы. Не может заставить себя поднять глаза и встретить немигающий взгляд. Он рад такому объяснению, но оно не приносит облегчения. Джон снова ощущает себя медлительным и глупым, и, судя по выражению лица Майкрофта, тот тоже это замечает. - Рад буду видеть вас снова, Джон, - говорит Майкрофт, снова с той легкой, мягкой улыбкой. Джон рассеянно кивает. – Уверен, мы вскоре увидимся. Передавайте привет моему брату, когда он вернется. Майкрофт, вскинув зонт на плечо, спустился вниз по лестнице к входной двери, и Джон опять остался один в тишине квартиры. Удивительно, но в голове одновременно так пусто и так много всего. Он вспоминает лицо Шерлока, его мимолетные взгляды, отразившиеся в оконном стекле, и никак не может сопоставить этот образ с холодным ублюдком, описанным Майкрофтом. Шерлок всегда был внешне невозмутим и уравновешен, но Джон чувствовал, что он что-то скрывает. Шерлок не бесчувственный, хотя и пытается заставить всех так думать. Но в одном Майкрофт прав, Шерлок все еще винит себя. Может быть, поэтому Шерлок никогда по-настоящему не улыбается. Нет, конечно, он улыбается, но ни разу больше не было у него той ослепительной улыбки, озарившей лицо, когда Джон впервые пришел в себя. Теперь Шерлок улыбается поджатыми губами, причудливо кривя рот, не больше секунды и совсем неискренне. Это несправедливо, нечестно, ведь Шерлок, убежав, в действительности спас Джону жизнь. И быть там в ту ночь Джон решил сам, по собственной воле пошел по тропинке. Он не может вспомнить, но точно уверен, что пошел бы за Шерлоком куда угодно. Как и сейчас. Осознав это, Джон не слишком удивился. Медленным хмурым взглядом он обвел грязную квартиру. Он не знал, где и что в ней находится, но это его дом. Снова дал о себе знать голод, и Джон припомнил, что пока искал чай, видел где-то банку бобов. Квартира не чувствовалась домом, пока еще не чувствовалась, но в первый раз Джон осознал, что находится там, где ему и следовало бы быть. _________________________________ - Что ж, интересный поворот. - Слишком быстро? - Да, немного неожиданно. - Никогда не был знатоком в таких вещах. _________________________________ В первую ночь возвращения на Бейкер-стрит Джону не спится. Комната ему не нравится, кровать кажется слишком маленькой. Каждый раз, как только он начинал дремать, его тревожило ощущение, что над лицом нависает наклонная крыша мансарды, - он поворачивался, и незащищенной оказывалась обращенная к пустой комнате спина, и по необъяснимым причинам ему и так и так было неудобно. Джону не нравится мансарда, но он начинает привыкать к ней, хотя все равно спит всегда беспокойно. Поэтому в течение дня он урывками дремлет на продавленном диване в гостиной. Он так и не придумал, куда деть массу свободного времени. Он не может вернуться на работу, он почти не нужен Шерлоку, который теперь практически круглосуточно занят расследованиями. Джон подозревает, что Шерлок забросил все свои обязанности, пока был с ним в больнице. И вот в итоге большую часть дня он не видит своего соседа, убивая время перед телевизором или дремля из-за того, что плохо спал ночью. Шерлок обычно появляется вечером, всегда в разное время, иногда притаскивает с собой Лейстреда. Часто Шерлок по полночи расхаживает по квартире, бормоча что-то себе под нос и прикрепляя к стене непонятные бумажки с доказательствами и уликами. Теперь он забрасывает Джона вопросами, намеренно затрагивая неизвестные ему темы, и всякий раз, когда тот дает неправильный ответ, будто бы обжигается. В такие моменты взгляд Шерлока становится напряженным, словно он пытается не обращать внимания, подумать об этом позже. Джону больно видеть его таким. Он цепляется за разные мелочи, подмечая по ним, как все было раньше, до нападения. Вспоминает тот первый безгранично удовлетворенный взгляд Шерлока, и понимает – вот оно, реальное доказательство отношений, которые они потеряли. Всю неделю Джон читает свой блог, от начала до конца, каждый комментарий и ответ, но ничего не вспоминает. Его физиотерапевт, как и говорил Майкрофт, безжалостна, однако занятия дают результат. Несмотря на то, что после визитов к врачу Джон всегда раздражителен и нервен, он меньше хромает и сустав плеча начинает обретать былую подвижность. После одного из таких визитов к физиотерапевту Джон вновь сталкивается с Лейстредом, который топчется на тротуаре перед входной дверью Бейкер-стрит 221 «Б». Вылезая из кэба, Джон замечает инспектора, съежившегося под навесом сэндвич-магазина. Лейстред плотно запахнул пальто, защищаясь от серого зимнего дождя, и сложив ковшиком ладонь, пытается прикурить сигарету, хотя с брезентового навеса на руки ему брызжут капли. - Шерлок говорил, вы бросили, - замечает Джон, и Лейстред мрачно смотрит на него исподлобья. Одноразовая пластиковая зажигалка наконец подает признаки жизни, и прежде чем ответить, Лейстред затягивается, с удовольствием вдыхая дым. - Почему, как вы думаете, я здесь? – говорит он. – Он запретил мне подниматься в чертову квартиру. Говорит, что я слишком громко думаю, и он не может сосредоточиться. Лично я уверен, что ему просто захочется курить от запаха. Джон смеется, втискиваясь под узкий навес от дождя, и Лейстред подвигается, чтобы дать ему немного места. - Как идет дело? – спрашивает Джон. Лейстред уклончиво ворчит, делая очередную жадную затяжку, выпускает медленный, белый шлейф дыма во влажный воздух Лондона. - Я уже говорил раньше, - ворчит Лейстред. – Он лучше работает с вами, чем без вас. Джон не отвечает, предпочитая уставиться на мокрый тротуар. Лейстред лениво крутит сигарету между пальцев. – Его разум сейчас сконцентрирован не на деле, - признается он наконец. – Шерлок прежде всегда жил для работы, был готов действовать на пределе, но с тех пор… Лейстред делает паузу и старательно не смотрит на Джона. – Ну, он был выбит из колеи. - Я знаю, - говорит Джон тихо. Лейстред пожимает плечами. – Тем не менее, даже от такого Шерлока больше проку, чем от всего чертова отдела расследований, так что мы как-нибудь справимся. Воцаряется дружеское молчание, нарушаемое только стуком дождя по полотнищу тента и шумом проезжающих машин. Лейстред докуривает сигарету и сразу же зажигает другую, Джон плотнее запахивает куртку, чтобы защититься от пробирающей до костей холодной сырости. - Я читал свой блог на второй день после выписки, - говорит Джон. Лейстред понимающе улыбается. - Я бы удивился, если б вы до сих пор не прочли его. - Кажется, о нем знает добрая половина сотрудников полиции, - замечает Джон. Лейстред кивает. - Когда работаешь с Шерлоком, стараешься быть готовым ко всему. Он умнее нас, знает кучу всяких вещей, а ваши заметки о его «промахах» дают нам своего рода моральную поддержку. - Я это заметил, - говорит Джон, - хотя удивлен, почему во всех трех дюжинах комментариев Салли Донован называет его психом? Лейстред фыркает от смеха. - Потому что он ей не нравится, она считает, что Шерлок социопат. Брови Джона сходятся в складку на переносице. – Его брат говорил что-то подобное, и Шерлок порой ведет себя как социопат. Но он не такой, правда? Я имею в виду, черт возьми, очевидно, что он не социопат, так почему столько людей уверены, что это правда? Лейстред снова фыркает от смеха и прислоняется спиной к стене, постоянно затягиваясь. - Потому что он вписывается в образ, - говорит он, - все эти социопатические выходки. Это ерунда, конечно, но ему нравится позволять людям так думать. Он не больший социопат, чем я, но благодаря всем этим аутическим замашкам и игрой в «человека дождя» он маскируется. Он умышленно отказывается от эмоциональности и прочих чувств, мешающих ему получить то, что он хочет, и вести себя, как ему нравится. Но социопатия – чушь от начала и до конца. - Но вы позволяете ему так себя вести? – спрашивает Джон, и Лейстред в недоумении поднимает брови. - Позволяю? Хотел бы я увидеть того, кто попытается его остановить. Нет, я же сам выбрал общение с Шерлоком, так что давно бросил спорить с ним по этому поводу. Он в тишине докуривает сигарету и гасит окурок о подоконник магазина. - Я знаю его достаточно давно, и не верю, что он совсем бесчувственный. Невоспитанный, может быть, но это уже совсем другая проблема, - добавляет Лейстред. Они прерывают разговор, потому что тяжелая черная дверь сбоку от них открывается, из нее вылетает Шерлок, пальто шлейфом развевается позади. Поднимает руку, подзывая такси, кажется, совершенно не замечая присутствия окружающих. Лейстред тихо шепчет проклятья, срываясь вслед за Шерлоком, и вскакивает в кэб за секунду до того, как тот отъезжает. Джон остается на улице, гадая, сколько раз сам делал такой же сумасшедший рывок, и сколько раз сам также оставался один на тротуаре. Три часа спустя ему приходит смс: «Дело закончено. Веревка использовалась как 25-парный цветовой код. Телекоммуникацию проводил специалист. Полиция арестовала инженера. ШХ». Джон некоторое время глядит в телефон, потом смотрит на каракули доказательств на стенах, возвращается к отгадке в своей руке и, усмехаясь, набирает ответ: «Это было потрясающе. Совершенно необыкновенно. Ты всегда был такой невероятный?» Шерлок долго не отвечает. Так долго, что Джон уже уверен, что он и не отзовется, как вдруг на телефон приходит смс, и на экране отображается всего одно слово: «Всегда». ___________________________ - Ты невозможный. Невозможный, невозможный, невозможный. - И тебе это нравится. - Боже мой, очевидно, что да. ___________________________ Через месяц становится холоднее. Подмораживает даже в центре Лондона. Новостные каналы по шесть раз в час крутят одни и те же сводки, в которых бьют тревогу, что дорожным службам в гололед может не хватить песка. Раскрыв последнее дело, Шерлок стал бывать дома чаще. Джон вскоре признал, что его компания ему приятна. Они особенно много не разговаривают, но когда в квартире есть кто-то еще, уже становится уютней, даже если Шерлок едва удостаивает его взглядом, появляясь из ванной, где он устроил что-то вроде лаборатории. Шерлок жаловался на скуку так же часто, как в новостях жаловались на дорожные службы. Джон сразу понял, что безопаснее потом отмыть ванную, чем позволить ему заниматься чем-то еще более безумным. Джон тихо усмехается, вполуха слушая бормотание Шерлока в соседней комнате, и тут на него внезапно обрушивается воспоминание. Он вздрагивает под натиском ощущений. Споткнувшись, он опрокидывает со стола стакан, который падает и разбивается вдребезги. Зажмуривается. Лето. Он пришел домой, ему жарко, он устал, по голове долбит визжащий звук, виновник которому Шерлок, стоящий в углу на коленях и пробивающий дыры в полу переносной дрелью. Джон даже не может решить, то ли ему злиться из-за испорченного пола, то ли хохотать над Шерлоком, работающего с инструментом в атласном халате. Видение пропадает так же быстро, как появляется, и Джона резко выбрасывает назад в реальность. Он пошатывается и тяжело дышит, а руки Шерлока крепко обхватывают его за плечи. У него напряженное и обеспокоенное лицо, но он молчит, позволяя Джону перевести дыхание. - Я в порядке, - справляется Джон. Шерлок осторожно ослабляет хватку. Джон вцепляется в край стола, ноги у него все еще дрожат от пережитого. - Скажи мне, что ты вспомнил, - голос Шерлока низкий и настойчивый, но Джон качает головой. - Ничего. Почти ничего. Боже… Он растирает рукой грудь, как будто это поможет замедлить бешеный стук сердца. – Просто… ты сверлил дрелью половицы, и мне показалось это забавным. Шерлок умело скрывает разочарование, но Джон теперь привык к этому. На лице детектива почти незаметна смена эмоций, но чем дольше, тем легче Джон понимает его. - Я не знаю, почему это так тебя позабавило, - говорит Шерлок спокойно. – Я думал, тебя это взбесит. - Раздосадует испорченный пол, - поправляет Джон. – Забавляла меня гигантская личинка в халате. Он фыркает от смеха, медленно выдыхая и чувствуя, что сердцебиение начинает утихать. Шерлок все еще странно на него смотрит, словно не совсем понимая, что делать с этой новой информацией. Подобные видения возникают все чаще. В основном, это разрозненные осколки воспоминаний, и чем больше Джон вспоминает, тем более разочарованным кажется Шерлок. Это заметно по его нахмуренным бровям или сжатым в полоску губам. Кажется, он чего-то ждет, что Джон никак не может сделать. Они были друзьями, достаточно хорошо ладили. Он слышал сотни историй о себе и Шерлоке, некоторые из них сам описал в блоге. Но это не объясняет беспокойства Шерлока. Джон понемногу начинает вспоминать, но его память все еще зыбка, полна провалов, отдельные образы не соединяются в единое целое. Некоторые воспоминания настолько сильны, что оставляют после себя физическую слабость и дрожь, другие просто ужасны - трупы, кровь и кошмары, но иногда он вспоминает другое. Какую-то бессмыслицу вроде образов китайского ресторана, чашек Петри или марки мыла, которое он обычно покупал. Некоторые из воспоминаний незаметно всплывают в голове, будто там всегда и были, а другие могут нахлынуть разом, образ за образом - вереницы случайных событий, на которых ему никак не удавалось сосредоточиться. Как-то днем, потратив битый час и почти сломав голову над одним воспоминанием в попытках выудить хоть какое-то его значение из своего подсознания, Джон умудрился вспомнить, как однажды споткнулся от усталости на лестнице. И пока он вспоминал, Шерлок просто сидел и смотрел на него, как когда-то в больнице, напряженный, молчаливый и непроницаемый. Лечащий врач был в восторге от его успехов, физиотерапевт смилостивилась и снизила нагрузки, так что Джон должен бы быть доволен. Но наблюдая за Шерлоком, он не мог избавиться от крепнувшей уверенности, что есть что-то, о чем Шерлок не хочет, чтобы он знал. _____________________________ - Это бордовый. - Да. - Не тот цвет. - Какая разница? - Подушки у жертвы были фиолетовые, не бордовые, цвет очень важен. - Шерлок … - Я не слушаю. Ты можешь отнести это назад, когда пойдешь за образцами слюны из Бартса? - Ты ленивый засранец, и я ненавижу тебя. - Нет, не ненавидишь.