Я ни умирла

Да, у них тогда был веселый Хеллоуин. Маграт в кои-то веки нахлобучила широкополую ведьминскую шляпу. Было бы конечно веселее, если бы из-под шляпы торчали кудряшки, но по уставу все пилоты стриглись коротко – улучшалась проводимость шлема. Раз в два месяца они втроем по очереди орудовали машинкой, и рыжие завитки Маграт мешались с седыми Гитиными и легкими, совсем белыми волосам Эсме. На затылке у Гиты просматривались жирные складки – пока они снова не зарастали кудрявым пухом. И потом, стриженые как каторжницы, пили чай и праздновали Большую Стрижку – они все время что-то праздновали, чтобы не одичать на своей крохотной приграничной базе, где их было всего трое, как оно и положено по уставу Звездного флота Федерации. Гита Ягг ждала чаю, Эсме Ветровоск задумчиво смотрела в окно, за которым в этот час медленно разворачивало свои бесконечные цветные вуали Большое Магелланово облако. – Маграт, духовка уже обсигналилась, тащи сюда кексы, пока Грибо их не отправил в утиль! – скомандовала штурман Ягг, которую прозвали Нянюшкой – за большое семейство, раскиданное по всей Галактике, деревенскую простоту, на поверку оказывавшуюся лисьей хитростью, и здоровый деревенский же цинизм. – Тебе бы только пожрать! – проворчала матушка Ветровоск – прозвище «Матушка» старший штурман унаследовала от своего первого корабля, на котором, по слухам, навела немало шороху в последней войне. А, нет, в предпоследней. – Не твое дело, на что мне деньги тратить! – заявила нянюшка, затягивая электронной сигаретой, запрещенной уже лет пятнадцать как – но Шончик каким-то образом ухитрялся доставать для нее капсулы и запчасти. Горькая правда была в том, что ингредиенты для кексов в стандартный продуктовый набор базы не входили, и на готовку и праздники уходила значительная часть их скудного оклада – по крайней мере у нянюшки и Маграт, когда та завязала наконец с лечебной косметикой. Свои деньги Эсме Ветровоск тратила исключительно на запчасти: ее нынешний штурмовик, «Эсмеральда», вышел из доков Космического Агентства уже четверть века назад. Пахло старым пластиком, но они привыкли. Старым пластиком, немножко озоном и чем-то неуловимым, чем пахнет в доме, где живут в тесноте несколько женщин и не завалялось ни одного мужчины. Ну, кроме Грибо. Грибо урчал в углу, помигивая желтыми лампочками. Грибо был смертельно опасен и мало победим. Грибо был вирусом и откликался с экрана хриплым «Даууу, нянюшкаууу». Иногда Гита показывала фото, где еще живой Грибо драл ковер в доме ее родителей. Хеллоуин они всегда отмечали с особым размахом – как-никак они были ведьмами. Уже много лет именно так звали женщин-пилотов, которые летали на старых штурмовиках, капризных, но массовых моделях. Их выпустили в свое время великое множество, и они требовали такой точности, такой остроты периферийного зрения, такого сращения мозга и машины, на которое мужчины оказались не способны. Годами из летных академий выходили они, ведьмы – в черных комбинезонах, коротко стриженые, бесстрашные и точные в бою, редко обзаводившиеся семьей. Потом появились новые модели, которыми могли управлять и мужчины, но старых в войну выпустили так много, что значительная часть границы охранялась ими. На переоснащение денег не было, да и кто засадит пилота на машине нового поколения на захудалый приграничный пост? *** День и так с утра не задался. Во-первых, Грибо сжевал носок, точнее, внес кое-какие коррективы в стиральную программу. Во-вторых, на «Эсмеральде» полетела запасная цепь реактора. Матушка Ветровоск, механик от бога, воскрешала любые полетевшие цепи и соединения нано-лентой, пинком и крепким словцом, но иногда не срабатывало… как вот сейчас. Плазменный разряд разорвался с сухим треском, а матушка, бранясь, затрясла кистью. – Ну что, ты чувствуешь покалывание в кончиках пальцев, Эсме? – с невинным видом осведомилась нянюшка. – Гита, твои подъёбы старше, чем Маграт, – сощурилась коммандер Ветровоск. – Дай шестой ключ и не пизди. Еще в ту, предыдущую войну Эсме Ветровоск начинала свою карьеру под командованием адмирала Нак Мак Фигли, и это не могло не сказаться на ее лексиконе – и на ее манере боя. Примерно пару раз в месяц на них таки налетали штурмовики ференги – точнее, той их части, которая так и не смогла поладить с Федерацией и от которой деятельно открещивалась остальная часть этого хитрожопого племени. Открещивалась вплоть до публичных казней пойманных мятежников, их родственников и знакомых… но все равно выглядело это как-то вяло и неубедительно. Впрочем, сами ференги в такую дыру жаловали редко, но вот автоматические штурмовики посылали в количестве, и все как на подбор старье почище тутошнего. Гита не раз высказывала предположение, что все эта рухлядь просто сбивается с пути по дороге на свалку. Грибо взвыл – лучшего сигнала тревоги не придумаешь. Матушка мельком заглянула на экран радара. – Две жестянки, липучка и вертун! – объявила она. Жестянки сбивалсь на раз, хорошо и ладно, за вертуном приходилось побегать, липучка легко садилась на хвост, но и сбить ее с толку было раз плюнуть, после чего бедная востромордая хреновина впечатывалась в ближайший астероид, и несколько раз в год все три ведьмы вылетали на уборку – оттаскивать обломки подальше. – Что-то многовато, – проворчала Маграт, подсоединяя провода гермошлема. – Что не есть – все наше, – пожала плечами нянюшка. – Раньше начнем – быстрее кончим, у нас грибы на ужин, если ты не забыла. Матушка Ветровоск склонилась над экраном. – Всем стоп. Боевая программа пять. – Как пять? На такую кучку… Матушка холодно глянула на нее, потом усмехнулась: – Я чувствую покалывание в концах пальцев, Гита. И оно ее не обмануло. Ну, кроме того, что боевой строй, в котором летела эта рухлядь, предполагал наличие еще как минимум трех таких же групп. Но и пальцы тоже неплохо предсказывали… если нажать ими пару-тройку кнопок. *** – Вырвиглаз! Два по левому борту! Липучка на пол-восьмого! Вырвиглаз – это было уже серьезно, эта рухлядь была поновее и неплохо сбивала с толку их радары. – Да что у них сегодня, национальный праздник? – прошипела Маграт, ныряя под брюхо липучки. Та, дернувшись, сбилась с курса. – Ага, день мудака, – согласилась матушка – В жопу, девочки. Отходим, строимся. -Сила трех? Эсме, ты уве... – Цыц. Задавай коды общего поля. И тут наконец отелился Ланкр. – База!!! База 23, ответьте! Я в шестом квадрате, продержитесь минут двадцать! – В шестом квадрате, когда нам прислали такой подарочек? Ты что, решил побриться перед вылетом? – вспылила Эсме. – Веренс, волоки сюда свою тощую задницу, или не видать тебе Маграт как своих ушей. – И нас тоже, – справедливости ради добавила нянюшка. – Еще два вырвиглаза, три липучки, два вертуна, ну и жестянок штук шесть. Если «Ланкер Кинг» не подойдет в ближайшие десять минут, Сила трех нам поможет, как порножурнальчик импотенту. – Значит, это война? – осторожно спросила Маграт. – Нет, – спокойно ответила матушка. – Но это определенно пиздец. Веренс, мы займем периметр восьмого квадрата, ты их в жопу-то не клюй, ебани плазмой под дых и к нам. Конец связи, нас тут сейчас припечет как гусят. И это опять-таки не было преувеличением. *** – Смотри, смотри внимательно, Маграт. Такого ты больше не увидишь. Смотреть было не так-то просто, Маграт как раз проскальзывала под брюхом у вырвиглаза, наскоро пустив ему парочку разрядов в область энергоблока. – Что там? – Головология… давненько Эсме ее не применяла. – Головоло… что это? Погоди-ка, это же не лобовая атака? – Именно. Фирменная лобовая атака Эсме Ветровоск! – Запрещена уставом Звездного флота восемнадцать лет назад, – буркнул Веренс. Его «Ланкер Кинг», новенький, сверкавший сине-белой раскраской, еще не стершейся в стычках и переделках, как раз расправлялся с очередной жестянкой, но сверху на него таки наседал третий вырвиглаз. – Но… зачем? Ах ты гад… – Ей надо кончать с ним побыстрее, видела я сегодня ее реактор, старовата «Эсмеральда» для таких фортелей. Или сейчас, или он прорвется к базе и прощай наш ужин. Опа… молодец, давай сюда! Вот и ладненько… Вспышка. Сначала Маграт было подумала, что это Веренс прикончил своего противника, но тут вспыхнула красным вся приборная панель, и, кинув вбок быстрый взгляд, Маграт поняла, что очередные лохмотья искореженного металла были обломками «Эсмеральды». Головология, мать ее. Старая добрая головология. *** – Она катапультировалась… она катапультировалась, – Маграт повторяла это как заклинание, но так оно было или нет – было неясно, связь молчала. – Брось, Эсме и не из такого выпутывалась! Спасательная капсула у нее в порядке, ну тряхануло ее чуток. – Черт бы побрал этот протокол… – Да хоть бы и не протокол. Прости, но «Маграт» и «Гита» не в том состоянии, чтобы покинуть базу, и по протоколу я не могу оставить вас без прикрытия, – сквозь зубы сказал Веренс. – «Пердита» будет здесь через тридцать четыре минуты. – Правый боже, этой толстушке отдали «Пердиту»! – Нянюшка закончила бинтовать голову Маграт и хлопнула себя по бедру. – Не «Десидерату» и то хорошо, – буркнула Маграт, поправляя повязку. – «Десидерата» просто старая посудина, а «Пердита» – кобылка с норовом, от нее отказались уже два штурмана. Вообще вся серия Три Икс – она с придурью. – Маграт, можно тебя на минутку? – Не целуй ее, у нее контузия и ее может на тебя стошнить, – напутствовала их нянюшка, садясь в штурманское кресло. Когда они вышли в коридор, Веренс устало прислонился к стене. Голову он брил, но отпустил небольшие усы, и это ему не очень шло, но Маграт считала нетолерантным мешать чужому самовыражению. Хотя целоваться было щекотно. – Маграт, вы тут долго не продержитесь. Потеря «Эсмеральды» была последней каплей, этот аванпост пора сворачивать. Вы же знаете, что Овцепикскую колонию эвакуируют. – Сюда летит «Пердита». – Только на время спасательной операции. Я подал рапорт о ликвидации базы 23. Маграт выдохнула. – Не проговорись. И потом, ты подавал этот рапорт уже три раза. Веренс досадливо поморщился. – Маграт, даже если базу сохранят, тебе уже скоро 25, через два года мы уже не сможем получить лицензию на детей! – Два? Но по правилам… – Это из-за меня, с такой генетикой я в зоне риска, и по совокупности показателей… – Оххх… Это из-за Томджона? – Именно. – Как они? Веренс негромко рассмеялся. – Я и забыл тебе рассказать, представь, что учудили эти мерзавцы? Подали заявку на конкурс красоты среди сросшихся сиамских близнецов! – Ну? – И что ну, выиграли, конечно! Пели дуэтом «Love me tender»… – Хотела бы я на это посмотреть… вместе с Эсме. – Все с ней будет хорошо. Выйдет на пенсию, поселится в колонии и будет выращивать розы. Маграт хмыкнула. – Ну хорошо, будет выращивать гигантски, плотоядные… огурцы! Негромкий смех. «Пердита» запрашивала разрешение на стыковку, когда под потолком раздался тихий шорох динамика – Гита включила его на полую мощность. Маграт и Веренс рванули к приборной панели – Катапультировалась! Катапультировалась! – Маграт схватила Веренса за плечи и трясла, пока наконец не сообразила, что делает. – Не ори, как будто ты не знала, – отрезала нянюшка. – Эсме Ветровоск не пропадет! – Где? Где? Состояние шаттла? В норме? Защитное поле? Сколько она продержится? – Получаю данные… ну, она включила позывные, дуй к себе на мостик, перешлю, отчаливай. Аварийные позывные Эсме Маграт видела впервые… Я ни умирла. Я ни умирла. Я ни умирла. Строчка бежит по экрану, Маграт вглядывается, щурясь. – Что с текстом? Грибо? Нянюшка косо посмотрела на Маграт. – Как ты думаешь, почему штурман такого уровня как Эсме Ветровоск, сидит здесь, на границе? – Я думала, из-за сестры? Фактически ведь это она отдала Лили под суд. – Да нет, это старая история. Да и было за что, я тебе скажу, та еще прошмандовка была эта Лили Ветровоск. Не в этом дело. – А в чем? – А ты так и не заметила за это время? У нее дислексия, детка. Иначе быть бы ей адмиралом как минимум. – Разве у нас еще осталась дискриминация альтернативно одаренных? – вскинулась Маграт – Да вроде как нет. Но в штабе как представили, что Эсме отдает «преказ по армее»… Сама понимаешь. Обе замолчали. Только через мили пустоты, где воздуха на пол-вздоха, тянулась к ним тоненькая ниточка бесплотного голоса. Я ни умирла. Я ни умирла. Я ни умирла.