Кто-то за спиной

Эллана меланхолично размышляла, когда же все пошло наперекосяк. Ответы возникали разные, и ни один не казался ей достаточно убедительным. Когда она убила Корифея и расколола сферу? Когда приняла на себя командование Инквизицией? Когда оказалась не в том месте не в то время? А, может быть, еще раньше, когда согласилась отправиться на Конклав? Каллен рядом деликатно кашлянул, привлекая ее внимание, и Эллана с тоской вынырнула из мрачных размышлений. – Так что нам делать, Инквизитор? – уточнил он, явно недовольный. – Это твой приказ, но я бы не советовал... Эллана тоже очень не хотела отдавать приказ, почти готова была согласиться с Калленом и все отменить, однако с губ неизбежно сорвалось: – Выполняй, Каллен. Нам нужна эта территория, даже если придется ради нее перебить половину Орлея. Каллен одарил ее тяжелым взглядом, но коротко поклонился и ушел отдавать распоряжения солдатам. Эллана бессильно опустила руки. «Как долго еще это будет продолжаться?» Небо за окном успело потемнеть, и тяжелые тучи заслоняли высыпавшие чуть раньше звезды. Завтра армию Инквизиции будет ожидать очередное испытание, славное сражение – битва с кучкой мирных людей, готовых защищать свою собственность до последнего. И не их вина, что когда-то на месте этого поселения стоял храм во славу Эльгарнана. Храм, который теперь оказался нужен Инквизитору Лавеллан, и до которого она готова добраться любой ценой. Эллана вздохнула и направилась в свои покои, чувствуя, как от усталости немеет шея. За день Эллана изрядно вымоталась, однако не настолько, чтобы не заметить бросаемые на нее слугами и гостями Скайхолда взгляды. В основном – опасливые и осуждающие. Эллана знала: люди говорят, что Инквизитор изменилась, откуда-то в ней проснулась жестокость, а приказы стали странными и непонятными. Зачем опять война? К чему столько солдат и оружия? Угрозы ведь больше нет, как нет и смысла дальше наращивать мощь и силу. Глаза попавшейся ей на пути Жозефины тоже выражали неодобрение, но пытаться втянуть Эллану в разговор она не стала. Бедная Жозефина. Ей приходилось сглаживать все острые углы, неизбежно возникавшие, когда Инквизиция стала распространять свое влияние везде, захватывать территории и вводить войска под удобными предлогами. Хорошо, что Лелиана предпочла одеяния церковницы капюшону шпиона – она наверняка бы что-то заподозрила. Но у новоявленной Верховной Жрицы слишком много дел, да и память о разумности Инквизитора не дает Лелиане уверовать в крах общего дела. Неприметный тип, ставший тайным канцлером после нее, был полностью предан Эллане и даже не пытался искать какое-то двойное дно во всем происходящем. И очень жаль. Взгляды, полные непонимания и осуждения, вонзались ей в спину. «Вы еще ничего не знаете. Все будет гораздо хуже». У себя в покоях она уснула, убаюкиваемая ветрами с гор и шепотом в своей голове. Десятки голосов одновременно говорили с ней, становясь то тише, то громче, а Эллана понимала едва ли треть сказанного. Эти невидимые призраки были с ней всюду, вероятно, желая помочь, но делая только хуже, вызывая ужасные головные боли и мучительное желание заставить их замолчать хоть как-нибудь. Иногда Эллана думала, что сходит с ума. Потом понимала, что все происходит взаправду, и продолжала слушать. Только во сне голоса давно погребенных мертвецов отступали совсем, возможно, не в силах последовать за ней в Тень и преодолеть тонкую грань Завесы. Однако во сне Эллану встречал другой призрак. – Я сделала, что ты велел, – обреченно сообщила Эллана, опустив взгляд перед ним. Как верная служанка. – И я тоже приветствую тебя, венан, – насмешливо ответил голос совсем рядом. Она не подняла взгляд, и так прекрасно зная, кто перед ней. Сотканный словно из тумана, но вполне живой, с горящими от какой-то потусторонней силы глазами и хищной улыбкой. – Я все сделала, что ты хотел от меня, – повторила Эллана, поморщившись. – Завтра людей уберут с дороги, и доступ к храму будет открыт. – Это замечательные новости. – Его рука легко опустилась ей на плечо, а вторая легла на талию. Эллана все же подняла голову, закусив губу и встретившись глазами с тем, кого еще недавно любила. Когда любовь превратилась в ненависть? Наверное, тогда же, когда все остальное полетело к демонам. – Завтра ты спустишься в нижнее святилище. Одна. – Солас привлек ее к себе, не обращая внимания на вялые попытки отстраниться. – И найдешь в круглом зале с фресками сферу. А потом принесешь ее мне. – Ты мог бы сам пойти за ней, – поморщилась Эллана, когда он нежно погладил ее по щеке. – Если бы мог – мне не потребовалась бы помощь. – Он легонько провел большим пальцем по ее губам. – К тому же, это будет определенно высшая справедливость. Тот, кто расколол прежнюю сферу, добудет новую. Эллана дернулась. Она знала, что это все – все происходящее с ней – и своеобразное наказание тоже. Но до сих пор Солас не говорил такого никогда. – А потом? – Она едва удержалась от того, чтобы укусить его за палец, хотя и очень хотелось. Глупая попытка заставить остановиться. – Когда ты получишь ее, наконец? – Тогда мне очень пригодится твоя Инквизиция, – ответил Солас, улыбнувшись краешком губ. – Наша Инквизиция. Ее армия, сила и золото. Ведь ты будешь и дальше помогать мне, венан? Останешься со мной навсегда? Во имя нашей любви? Эллана мрачно уставилась на него, а Солас сверкнул немного безумными от удовольствия и страсти глазами. Сколько еще раз она будет проклинать себя за то, что тогда испила из Источника Скорби? Солас отговаривал ее, убеждал не делать этого. Эллана не послушала. Теперь новый Солас, захвативший душу и силу Митал, заставлял ее сожалеть и бессильно злиться. Заставлял ненавидеть. Солас потянулся к ней в поцелуе, не обращая внимания, что не получает ответа. Давно уже не обращая внимания ни на одно ее «нет». Зачем, если можно просто натянуть поводок? Дернуть за веревочки, что невидимыми и неосязаемыми узлами впились в запястья и стянули волю? Он всегда делал так, вынуждая Эллану покоряться, выгибаться в его руках и соглашаться на любую прихоть. Его поцелуи обещали власть, бессмертие и божественное могущество. Обещали, что они разделят счастье вместе, и ей совсем не обязательно сопротивляться. Эллана Лавеллан задыхалась под этими ласками и обещаниями, как под грудой упавших каменных глыб, и точно также мечтала избавиться от них. Когда-нибудь она сможет сбросить его руки. Вцепится зубами в шею, давясь кровью, и будет смеяться сама, видя страх и непонимание в его мутнеющих глазах. Когда-нибудь. Сейчас же она в очередной раз ненавидела Соласа и эти прикосновения, полные желания обладать и лживого представления о любви. Полные обещаний, которые он непременно исполнит. Или верит, что исполнит. Проклятый Источник. Проклятая метка. Проклятая любовь... А утром Эллана проснулась, зная: она все равно будет послушной и верной своему господину, что бы ни произошло. Слыша шепот в голове и чувствуя себя использованной, безвольной и противной себе самой. Понимая, что каждым следующим действием тащит в небытие Инквизицию и ведет столь тщательно собираемый по кусочкам порядок в бездну. Но не в силах остановиться. Уже скоро она принесет Соласу новую сферу. Сферу Отца Всего, Эльгарнана, Бога Мести. И тогда пусть мир почаще вспоминает своего исчезнувшего Создателя. Быть может, людям останется уповать только на него. Эллана тщательно оделась, точно собираясь на очередной дворцовый прием, и направилась вниз – в ставку командования. Инквизитору Лавеллан еще предстояло отдать множество распоряжений, подарить множество улыбок и оборвать множество жизней, прежде чем ставший ее хозяином бог останется доволен своей рабыней и возлюбленной.