Marble Moon

К утру обратный импульс чуть отступил, и сестры-волшебницы сняли магические цепи с Сион. Та выглядела не самым лучшим образом: длинная коса растрепалась, глаза ввалились, под ними образовались глубокие тени, усталость и страдание заострили черты лица юного алхимика так, что казалось, будто девушка постарела на несколько лет за одну короткую ночь. Волшебницы тоже выглядели не лучше: несмотря на то, что заклинание успешно удерживало Атласию на месте, засыпать было опасно, и сестры спали по очереди, сменяя друг друга на безрадостной вахте каждый час. Да и тогда, когда выпадала возможность немного вздремнуть, мешали стоны и хрипы, доносившиеся из того угла, где лежала обездвиженная Сион. В общем, ночка выдалась непростая, да еще все ждали, что в любую минуту в номер может ворваться кто-то из Охотников Ассоциации. — Пойду приготовлю кофе, — проговорила Аоко, сняв с Сион связывающее заклинание. — Или, может, ты предпочитаешь чай, Атласия? Та покачала головой и еле слышно прошептала: — Лед... Хочу льда... — Просто лед? — у младшей Аозаки удивленно приподнялись брови. — Мне кажется, тебе нужно... — Нет, пожалуйста... — Делай, как она говорит, — послышался усталый голос Токо. — Ладно-ладно, мамочка, — откликнулась Аоко с иронией и, хлопнув себя по коленям, поспешно встала и направилась в помещение, которое служило кухней в этом номере. Она все же включила кофеварку — для себя и для Токо. В холодильнике обнаружилось специальное отделение, где хранились кубики льда; аккуратно уложив их в стакан, волшебница дождалась, пока приготовится кофе, и вернулась в комнату. Токо в это время осторожно обтирала лоб Сион мокрой тряпочкой, стараясь сбить так и не отпускающий девушку жар. — Заказ выполнен! — Весело и бодро, как ей показалось, объявила младшая Аозаки и прислонила стакан со льдом к ладони Атласии. Та вздрогнула и потянулась к нему. Аоко, подцепив пальцем ледяной кубик, осторожно вложила его в приоткрытые губы алхимика. — Спасибо, — пробормотала та, перекатывая лед во рту. — Да пожалуйста. Хотя, думается, от чая или от кофе толку было бы больше... — Не стоит давать ей кофеин, — возразила Токо. — Он возбуждает. — Знаем мы, как он возбуждает, — мрачно откликнулась длинноволосая волшебница. — Не помогает совсем; как хотелось спать, так и хочется. — И, тем не менее, Сион надо поспать, а то... — Нет! — вдруг воскликнула Атласия и рванулась встать, но волшебницы, не сговариваясь, схватили ее за руки и повалили обратно в постель. — Я должна найти истинного предка. Пожалуйста, нет, пожалуйста, истинный предок, — умоляла девушка, сбиваясь на рыдания. — Снова импульс? — выдохнула Аоко, но Токо покачала головой. — Истерика, — сказала она и позвала алхимика по имени. — Сион. Послушай меня, Сион, — заплаканное лицо обратилось к ней. — Тебе сейчас никуда нельзя идти, понимаешь? — Истинный предок? — По-детски непонимающе спросила Сокарис. — Нет. Нельзя. Понимаешь? — Нельзя? — Нет. Лучше поспи. Вот так, — Токо со вздохом облегчения увидела, что глаза Атласии постепенно закрываются. Она осторожно расплела косу девушки и, попросив Аоко достать из дорожной сумки расческу, принялась распутывать колтуны. Внезапно лиловые глаза Сион вновь распахнулись. — Истинный предок! Я должна идти. Она вскочила так быстро, что сестры не успели ее остановить. Они снова повисли на девушке, но она легко сбросила их, — так, словно волшебницы ничего не весили. Сила вампира пробуждалась в Атласии. Как была, босиком, Сион бросилась к выходу из номера. Токо попыталась загородить ей ход, но зловещий свист эфирного ветра заставил ее отскочить подальше, — старшая Аозаки слишком хорошо помнила, на что способны алхимические нити Атласии. Сион тем временем достигла дверей. Толкнула, но они оказались закрыты. Она налегла посильнее; что-то треснуло, и девушка вылетела в коридор и, оскальзываясь босыми ногами, сбивая ковер в складки, понеслась дальше, к лестнице. — Стой! — Крикнула ей Аоко вслед, но было уже поздно: алхимик уже бежала по ступеням вниз. Ее длинные волосы мелькнули светлой волной и исчезли. Волшебницы переглянулись. — Нужно за ней, — Токо схватила чемодан и тоже рванула к выходу. Аоко — за ней. Как могли быстро они вылетели в вестибюль и, не обращая внимания на ошарашенное лицо портье, понеслись к выходу, туда, где мелькал лиловый цвет формы алхимика. — Стой, Атласия! Да стой же, ты, негодная девчонка! — Крикнула Токо во всю мощь легких, но девушка и не подумала остановиться. — Сион! — Закричала Аоко в отчаянии. Кажется, это подействовало — алхимик на миг замерла и обернулась. Но тут же бросилась бежать дальше. — Подожди же, Сион! Бесполезно. Атласия только запуталась в вертящихся стеклянных дверях, но это остановило ее ненадолго: вскоре она уже босиком шлепала по вчерашним лужам. Девушка-алхимик развила потрясающую скорость, — словно и не было бессонной ночи и выматывающей лихорадки. Она бежала легко, подгоняемая желанием скорее отыскать истинного предка и страхом быть пойманной сестрами Аозаки. Прохожие поспешно освобождали ей дорогу, озадаченно оборачиваясь вслед странной девушке. Никто не пытался остановить ее и заговорить; это только к счастью, ведь Сион была готова порвать любого, кто станет у нее на пути. Люди словно чувствовали в ней опасность хищника и старались держаться подальше. Как и истинные предки, мертвые апостолы были природными врагами человечества, и люди инстинктивно старались держаться от нее подальше. Сион бежала, не разбирая дороги. Все мысли занимало только желание найти, наконец, Арквейд; все остальное было вытеснено из головы безумным бегством. Сестры Аозаки следовали за ней, держась, впрочем, на некотором расстоянии, чтобы не спровоцировать нападение. Для них специфика силы, унаследованной Атласией у Татари, была очевидна — страх, она создавала страх; и даже двум могущественным волшебницам было сложно противостоять тому ужасу, что словно невидимыми волнами окутывал хрупкую фигурку девушки-алхимика, бегущей впереди. Недалеко от Британской библиотеки Сион налетела на кого-то и испуганно отшатнулась в сторону, однако чьи-то сильные руки схватили ее за плечи и, слегка встряхнув, заставили замереть на месте. Атласия подняла взгляд и обмерла; ее лиловые глаза расширились, в них застыл ужас. — Смотрите-ка, кто тут у нас. Куда-то спешите, леди? Может быть, вам нужна помощь? — Добродушно прогудел низкий мужской голос. Сестры Аозаки тоже застыли на месте. Токо прошептала: — Черт. — Церковники? — Не веря самой себе, пробормотала ее младшая сестра. Высокий светловолосый мужчина со шрамом на щеке, держащий дрожащую от ужаса Сион, взглянул на сестер-волшебниц и улыбнулся им. Он был одет в серую священническую рясу, на груди серебристо сверкал большой крест. За спиной его стояли две монахини, у одной из них через плечо была перекинута длинная сумка наподобие тубуса для чертежей. — Это ваша? — спросил незнакомец, слегка хлопая алхимика по плечу огромной ручищей, отчего она даже слегка присела. — Да, — откликнулась Токо, пытаясь изобразить на лице беспечную улыбку. — Это наша сестра. Мы впервые в таком большом городе, вот она и испугалась немножко... — Вот как? — Лазурные глаза незнакомца скользнули по рубашке Сион с символами Атласа. Токо выругалась про себя: как опальный алхимик могла носить одежду, которая могла так легко выдать ее? Взгляд церковника потяжелел, пальцы крепче сжались на плечах алхимика... и тут произошло то, чего и следовало ожидать: Сион Эльтнем пошла в атаку. С шипением и свистом невидимые нити рассекли воздух, оплетая могучие руки церковника. Реакция его спутниц была мгновенной: монашка с «тубусом» выхватила из сумки катану, в руках ее напарницы мгновенно появились пистолеты, которые тут же оказались направлены на двух волшебниц. Миг — и меч прижат к горлу алхимика; на бледном лице Такаги Юмико появилась дьявольская усмешка. * Несмотря на то, что отстранение Агентства от дела Роа Вальдамьонга уже было подтверждено указом королевы, Сиэль не покинула город. С документами все было в порядке, и потому агент могла находиться в Британии до самого истечения визы или пока не появится желание вернуться домой. Однако теперь положение Сиэль изменилось: отныне она больше не являлась полномочным представителем Ватикана и не имела права вмешиваться в дела Отдела Искариот. Тут даже заступничество Интегры Хеллсинг помочь не могло; да и было ли оно, это заступничество? Как бы то ни было, Сиэль не желала терять время попусту. В конце концов, в перемещениях по городу она была ограничена не более чем любой турист, и могла отправиться, куда захочет. А то, что ее маршрут немного совпадал с маршрутом Александра Андерсена — просто случайность, как и то, что она усиленно старалась не попадаться на глаза ни достопочтенному падре, ни его очаровательным спутницам. Посему не было ничего удивительного в том, что Сиэль стала свидетельницей тому, как Сион Атласия попалась в руки Искариотам. И как человек высоких убеждений и кристально-чистой совести, Элезия просто не могла остаться в стороне. — Прошу вас, мисс Сиэль, не делайте глупостей, — испуганно простонал Мистер Рассвет над самым ее ухом, когда заметил нехороший огонек в глазах коллеги. Для него было далеко неочевидным стремление девушки как можно сильнее насолить Искариотам, однако он достаточно хорошо ее знал, чтобы понимать: так просто она от них не отстанет. Сиэль сердито глянула на Рассвета. Несмотря на внушительный рост и комплекцию, тот практически не уступал ей в умении прятаться, так что они оба пока оставались незамеченными. Однако паника шестого сотрудника Агентства Погребения могла выдать их раньше времени, как уже не раз случалось в прошлом. Впрочем, какая теперь уже разница? Они не на задании. — Я и не собиралась, — напустив на себя невинный вид, пробормотала Элезия. — Но посмотри, что они творят: схватили какую-то девочку... — Эта девочка, — голос Рассвета неожиданно зазвучал ядовито, — опальная Атласия, которую дружно разыскивают по всему свету и Ватикан, и Ассоциация магов. И вам это известно не хуже, чем мне. Я, может, и паникер, но вовсе не дурак. И вы, мисс Сиэль, его из меня не сделаете, хотя вы хитры, куда как хитры... — Не строй из себя Мамушку, — Сиэль неожиданно улыбнулась, а ее напарник смутился: — И вовсе я не... — забормотал он в ответ, смешавшись, но Элезия его больше не слушала. Выпрямившись во весь рост, она крикнула, обращаясь к Андерсену и его спутникам: — Эй, вы! — Все, включая алхимика и незнакомых женщин, обратили взгляды к экзекутору. — Вы ведь не хотите ничего сделать с этой юной леди? Она шагнула из укрытия, отметив краем глаза, как за нею встает во весь свой немалый рост Мистер Рассвет. Для тех, кто не был знаком с робким и миролюбивым характером шестого агента, его фигура, наверняка, казалась весьма и весьма внушительной. Он не уступал даже отцу Андерсену, и тот смерил его ревнивым взглядом еще не противника, но уже соперника. — Приветствую, сестра, — святой отец сделал попытку учтиво поклониться, но руки его все еще были крепко связаны эфирной нитью, и потому у него вышло только чуть дернуться в ее сторону. Он вновь взглянул на Сион Эльтнем. — Ничего такого я не собирался, — мирно проговорил Андерсен. — Только вернуть ее Атласу; тот уже давно ищет ее... Разве вы об этом не были осведомлены? — Была, — призналась Сиэль, но прежде, чем она успела добавить еще что-то, падре спросил, с деланным удивлением приподняв брови: — Почему же вы, в таком случае, не уведомили ни одну из заинтересованных сторон? — А должна была? — Лицо Сиэль было непроницаемо и хо́лодно. — В Лондоне у меня была только одна миссия: наблюдение за Арквейд Брюнстад. Все остальное меня не касалось... — Правильно, что вы говорите об этом в прошедшем времени, сестра — перебил девушку Андерсен. На губах святого отца появилась поистине сардоническая улыбка. — ...и вас не касается тоже, — закончила свою мысль экзекутор, проигнорировав замечание паладина. За ее спиной неуверенно переминался с ноги на ногу Мистер Рассвет; он-то прекрасно понимал, что слова напарницы не имеют под собой никакого основания. — Касается, ведь я полномочный представитель Ватикана, — спокойно парировал святой отец, озвучив мысли Рассвета. — А Ватикану нужна эта девушка. Взгляните-ка, — он неожиданно легко протянул руки к лицу Атласии, и стало понятно, что его бездвижие целиком и полностью показное. Сион попыталась отдернуть голову, но стальной холод на шее остановил ее — Такаги не теряла бдительности. Пальцы святого отца коснулись рта алхимика, приподняв губы так, что казалось, будто девушка скалится; снежно-белые клыки Атласии были чересчур увеличены — несомненный признак подступающего импульса. — Она чудовище, одна из детей ночи. Слова Андерсена прозвучали как приговор, и на глазах у алхимика выступили слезы гнева и унижения. С ней обращались как с животным, диким, неприрученным и опасным. С нею, с лучшим алхимиком Атласа! Непростительно. Она готова была уже впиться зубами в пальцы святого отца, но тот предусмотрительно убрал руки. Девушка зарычала, словно зверь, за которого ее принимали, а тем временем в голову ее неожиданно вернулась ясность; импульс, наконец, полностью оставил алхимика, и та смогла рассуждать так же четко, как всегда. Медленно и осторожно потянулись эфирные нити, — но не для того, чтобы напасть, а за информацией. Хорошо, что Сиэль вмешалась; у нее получится выиграть немного времени. Итак, кто же эти церковники, как их победить, где их слабые места? У эфирной связи найдется ответ практически на любой вопрос... время, нужно только время. Инициирование. Загрузка... Ничем не сдерживаемые потоки информации устремились в сознание Сион по нитям-проводникам, как электрические импульсы по проводам. Итак... Каково количество возможностей и вероятных реакций, при условии... Расчет вероятного будущего. Запуск программы. Что это? Какие-то помехи? По бесстрастному сосредоточенному лицу Атласии пробежала еле заметная дрожь. Кто-то пытается вмешаться? Или... Взгляд Сион беспокойно зашарил, пытаясь отыскать источник беспокойства, который вносил разлад в стройную вязь алхимической программы, пока, наконец, не остановился на двух волшебницах. Ну конечно. Она совсем забыла, что здесь присутствуют не только церковники. Сестры Аозаки тоже здесь. И чемодан Токо — ее главное оружие — тоже. Сердце Атласии дрогнуло, когда нити донесли до нее мысли магов — те не собирались ее бросать, даже ценою собственной свободы. Что за глупый народ эти Аозаки? Вся семья у них вечно на ушах ходила, и вот теперь, когда в роду осталось только две сестры, — они продолжают нести это родовое бремя. И, похоже, ни о чем не жалеют. Взгляды алхимика и старшей волшебницы встретились, и Токо ободряюще подмигнула Сион; та едва заметно мотнула головой из стороны в сторону, рискуя пораниться об острое лезвие катаны, но Аозаки словно этого не заметила. Переглянувшись с сестрой, она отпустила ручку чемодана, которую до сих пор сжимала, и тяжелый футляр с грохотом упал на землю, распахнувшись. Черно-алая кошка вырвалась на свободу и с рычанием устремилась на растерявшихся церковников. Такаги отпрянула от Сион и нанесла фамильяру Токо удар клинком; во все стороны полетели искры, но кошке, казалось, все было нипочем: оружие, пусть даже и освященное, не слишком-то годилось против полуматериального волшебного создания. Сверкая пустыми золотыми глазами кошка обежала вокруг застывших церковников, потом еще раз и еще, да с такой скоростью, что вскоре отдельных движений животного уже было не разобрать: все оно превратилось в черно-красный барьер. — Ассоциация! — Воскликнула Хайнкель, без толку тратя пули в попытке пробить «кошачий заслон» старшей Аозаки. — Черта с два, — донесся до них миролюбивый голос Аоко. — Мы с этими ребятами ничего общего не имеем. Верните нам девушку, церковники. Слышите? Андерсен, с трудом утихомиривший Хайнкель и заставивший ее наконец убрать пистолеты на подобающее им место, бросил хмурый взгляд на Сион. — А то что? — спросил паладин, поправив очки. На устах его вновь появилась кривая ухмылка, а в руках — клинки, отдаленно напоминающие Черные Ключи экзекуторов Агентства; вероятно, когда-то две организации сотрудничали гораздо более тесно, чем принято сейчас говорить, ибо оружие и Искариоты, и похоронники использовали практически одно и то же. — А то я тебя съем, — откликнулась Токо почти весело. Неожиданно над ними нависла огромная призрачная голова кошки. Огромные золотые глаза зловеще сверкали, словно топазы. — Вы ведьмы, не так ли? — Осведомился святой отец и, не дожидаясь ответа, послал свои клинки в полет прямо в пустые глаза фамильяра. — Против ведьминского колдовства нет защиты лучше божьего слова! Это сработало. Барьер исчез, и кошка с обиженным мяуканьем бросилась обратно к ногам хозяйки. И, как только это случилось, в схватку вступила Элезия Сиэль: клинки Похоронного Агентства встретились в воздухе с клинками Отдела Искариот, и листы Священного Писания сплелись в танце, словно две белые стаи голубей.