Пророчество Сивиллы Трелони

      Первое сентября 1980 года в моей памяти особо не отпечаталось. Возможно, для первокурсников и остальных школьников сей день был полон волнений, страхов и предвкушения новых открытий. Я же до начала пира просидела в своих покоях. Настроение было не праздничное. Подвижек по делу Снейпа не было, директор отмалчивался, старательно меня избегая.       Праздничный пир особого впечатления не произвел. Ватага радостно орущих подростков, древний зал, парящие свечи и голосящая на все лады шляпа вызывали у меня лишь ноющую головную боль и желание поскорее спрятаться в своих покоях. Сидя за преподавательским столом, я с безразличием изучала свое кривоватое осунувшееся отражение в начищенном до блеска золотом кубке. От безрадостных мыслей меня отвлек голос директора, зовущий меня по имени.       Недоумевая, чего старику от меня понадобилось, я оглядела уставившуюся на меня толпу малолетних волшебников. Где-то на периферии сознания мелькнула мысль, что походу меня только что представили как нового профессора Прорицания.       Пересилив раздражение, я встала и постаралась выдавить более менее дружелюбную улыбку, кивнула директору, словно благодаря за представление. В зале раздались не слишком бурные аплодисменты. Которые, впрочем, сразу же стихли, лишь стоило директору поднять руку, прося тишины.       Бухнувшись обратно на стул, я продолжила медитировать над кубком. В слова директора я старательно не вслушивалась. Наслушалась уже вдоволь. Мне хватало того, что весь август меня просили набраться терпения и не отсвечивать. В то время как Снейп находился в этом ужасном месте! Чего Дамблдор тянул, я не понимала. Всех кого удалось выловить в первые недели после падения Темного Лорда уже судили. Остался лишь Северус, про которого все словно забыли. Из Дамблдора мне лишь удалось вытащить, что заключенных до суда держали на верхнем уровне Азкабана и дементоры к ним не допускались.       Но то, что зельевар томиться где-то в северном море в каменном мешке, хоть и не «в теплой» компании дементоров, все равно не давало мне покоя. Но каждый день без результата для меня превращался в пытку. И как мне казалось, я медленно начинала сходить с ума. Периодически у меня случались странные глюки, подозрительно похожие на видения. Но разобрать, что по чем, не давали сильные головные боли, сопровождающие эти смутные, не ясные образы в моей голове. Из-за этих видений к концу августа я потеряла аппетит и практически перестала спать. Своим внешним видом стала напоминать чуть протухшую рыбину.       Мадам Помфри при виде меня негодовала. И дабы не встречаться с надоедливой колдоведьмой, последние недели августа я отсиживалась в своих покоях, по уши зарывшись во всевозможные справочники по прорицанию, что смогла предоставить мне, вернувшаяся в школу, мадам Пинс. Тем более поиск ответов в книгах был не самый плохой способ скоротать время и отвлечься от мыслей о зельеваре.       Еще, где-то глубоко внутри меня теплилась надежда, что возможно мой дар все-таки начал пробуждаться. И хоть я старалась на это не надеяться, дабы впоследствии сильно не расстраиваться, занятия ци гун и йогой возобновила, отводя на них два часа в день по часу утром и вечером.       В любом случае, медитации и какое-то, пусть и не сильно полезное, дело помогли мне окончательно не свихнуться и восстановить пошатнувшееся душевное спокойствие.       Иначе я бы не смогла предсказать свою реакцию на то, что я подслушала накануне Пира.       Зачитавшись в очередной раз, я не заметила, как на замок опустились сумерки. Захлопнув толстенный том, посвященный дельфийским оракулам, я встала с кровати и с наслаждением потянулась, разминая затекшее от долгого лежания тело. Бурчание в животе подсказало, что я все-таки опять пропустила ужин. Немного подумав, я приняла решение прогуляться до кухни. Накинув поверх домашнего платья мантию, я вышла из своих покоев, когда в одном из коридоров услышала приближающиеся ко мне голоса. Не желая никого видеть, я не придумала ничего лучше, как спрятаться в небольшой нише, за доспехами. Ожидая увидеть кого-то из преподавателей, я очень удивилась, когда из поворота вывернули двое магов ранее мной не виданные.       Впрочем, опознать их особого труда не составило. Оба высокие и весьма привлекательные, они разговаривали на повышенных тонах, явно о чем-то споря.       – Старик совсем сошел с ума! – рычал никто иной как Поттер, узнала его по фирменному гнезду на голове. – Да чтобы я, в здравом уме…       – Сохатый, успокойся, – собеседник Поттера никто иной как Блэк приостановился напротив моего укрытия, из-за чего я чуть не чертыхнулась вслух. – Дамблдор чуть перегнул палку, поверь, он ни хотел ничего дурного…       – Не хотел дурного, говоришь? – взорвался Потер. – Лили, черт возьми, мертва! М-е-р-т-в-а!!! И все из-за того, что мы послушали этого старого…       – Джеймс, не стоит сейчас говорить то, из-за чего потом придется пожалеть, – положив руку на плечо Поттера, Блэк его хорошенько встряхнул. – Тем более, мы-то оба знаем, что если ты в тот вечер не ушел, Лили бы не оказалась в Мунго…       – Хватит, Бродяга, – после этих слов Поттер скинул руку Блэка со своего плеча и, обогнув его, пошёл дальше, – так же мы оба знаем, что если ты не запаниковал, то в Мунго Лили бы то же не оказалось.       - Да если бы не я…       - Да-да, всегда виноваты все кроме тебя…       Убедившись, что парочка Мародеров скрылась, я аккуратно выбралась из своего укрытия и, отряхнув запылившуюся мантию, направилась обратно в свои покои. Поужинать можно и там, тем более мне было о чем подумать.       Как миссис Поттер оказалась в больнице, когда роды у Лили должна была принимать мадам Помфри, предположим, я знала. Стоило поблагодарить шелудивого кобелину Блэка, испугавшегося отошедших у роженицы вод. О чем думал Джеймс Поттер, высовываясь из-под Фиделиуса накануне родов и оставляя беременную супругу на попечении вшивой дворняги, я не знала. Но до меня дошли слухи, что в тот день его видели в Хогсмиде в пабе Розмерты. Будущий папочка выглядел пришибленным и хорошенько закладывал за воротник.       Видимо из-за того, что хозяин дома, тот, на ком были завязаны чары Сокрытия, покинул свое жилище, и не дало мадам Помфри попасть внутрь, автоматически запечатав все входы в убежище. Лили Поттер же вообще не повезло, в тот момент с ней был этот идиот Сириус Блэк. Не будь его, она бы не смогла покинуть дом, так как чары на нее были завязаны через Хранителя, то бишь Блэка, а не через муженька. Наиболее идиотского стечения обстоятельств и не придумаешь.       Один оставил беременную супругу накануне родов без возможности получить медицинскую помощь, практически заперев бедняжку в скрытом чарами доме. А другой, паникуя и стремясь помочь жене друга фактически, создал все условия для ее убийства. Два идиота – эта сила, большего и не скажешь.

***

      Дабы отвлечься от тягостных мыслей я с головой приготовилась окунуться в преподавание.       Впрочем, преподавание у меня особого отклика не вызвало. Смешанная группа третьекурсников со всех четырех факультетов, в общей сложности пятнадцать человек, восторга от моего появления то же не выказала. Поскольку учебный план был разработан еще пару месяцев назад под контролем МакГонагалл, я нисколько не переживала перед первым в моей жизни уроком.       Класс на втором этаже, благодаря домовому эльфу, выглядел потрясающе. От запустения, в котором я его впервые увидела, не осталось и следа. На огромных двухметровых окнах колыхались белоснежные воздушные занавески из органзы, пропуская в класс солнечные лучи столь редкие в этих краях. Небольшие круглые столики из светлого дерева и мягкие пуфики, обтянутые бежевым бархатом, расставленные полукругом в несколько рядов, так и притягивали за них присесть. Одну стену, как я изначально и задумывала, исполнительный эльф превратил в своеобразный книжный шкаф, на полках которого были выставлены не только разнообразные книги, связанные с прорицанием, но и чайные сервизы, гадательные шары и прочая необходимая в гадании атрибутика. Следуя моим указаниям, исполнительный эльф украсил кабинет цветущими цветами в горшках и тремя пальмами в больших напольных катках. Преподавательский стол стоял на небольшом возвышении, а рядом разместился камин украшенный лепниной, который в прошлый раз я то ли не заметила, то ли вообще его не было. Зато теперь я могла не бояться, что замерзну. К собственному удивлению над камином я обнаружила пустой магический портрет, на позолоченной табличке которого было выбито имя Кассандры Трелони. Как пояснил домовик – личный приказ Дамблдора. Где старый хитрец его раздобыл, домовик, понятно, был не в курсе. Но, очухавшись от удивления, я все-таки посчитала это хорошим знаком. К сожалению, о классе я вспомнила и пошла его проверять лишь за день до начала занятий, так что выловить изображение Кассандры мне за столь короткий срок так и не удалось. Со слов директора, переданных мне домовиком, моя покойная родственница предпочитала большую часть времени проводить на другом своем портрете и на данное полотно заглядывала редко. Где находится другой портрет моей знаменитой бабки, я естественно, спросить не решилась. Так что оставалось лишь ждать.       Предусмотрительно оставив дверь открытой, я заняла свое место за преподавательским столом. С головой погрузившись в заранее приготовленные записи урока, я совсем упустила тот момент, когда появились студенты. От чтения отвлек меня лишь школьный колокол, повествующий о начале урока. Оторвавшись от собственных заметок, я поняла, что студенты уже расселись по местам и, успев оглядеться вокруг, тихо между собой переговариваются. Отодвинув заметки, я внимательно оглядела третьекурсников. Трое слизеринцев, один ворон, пятеро гриффиндорцев и шестеро пуффендуйцев.       – Что ж, – встав из-за стола, тем самым привлекая к себе внимание студентов, я решила начать с заранее приготовленной речи. – Добро пожаловать, и начнем же наш урок. Меня зовут профессор Трелони, и с этого года я буду преподавать вам одну из самых одиозных волшебных наук, прорицание. Господа и дамы, кто-нибудь из вас знает, что есть сей предмет?       - Предсказание будущего, – уверенный ответ одного из слизеринцов заставил меня улыбнуться.       – Спасибо, но правильный ответ - дар, – на секунду многозначительно замолчав, я продолжила. – Прорицание – есть дар магии, и лишь тем оно откроет тайны будущего и прошлого, у кого сей дар есть…       – То есть, если нет дара, то и пытаться не стоит? – удивленно и несколько расстроено перебила меня девчушка в форме Пуффендуя.       – Спасибо за вопрос. Но ответе сначала на мой. Магия существует, как вы думаете? – увидев, как синхронно мне кивают, удивленные моим вопросом, студенты, я лукаво улыбнулась. – Что ж, вы все знаете, что да, магия реальна. Но с вами, уважаемые студенты, ни как не согласятся магглы, магией не обладающие. Для них она выдумка, бред и обман уличных шарлатанов. Так же и с прорицанием. Слепой не обладает зрением и не может постигнуть всю глубину мира, доступную зрячему. Но прорицание базируется не на принципе «вижу или не вижу». Хотя по сравнению с магглами любой волшебник зряч. Так и с прорицанием. Изначально к нему способен каждый волшебник и волшебница. Кто-то лучше, кто-то хуже. Все зависит от личных способностей и желания…