Пророчество Сивиллы Трелони

      На следующий день меня разбудила сова, принесшая свежий выпуск «Магического ежедневника» и мешочек с первыми честно заработанными галлеонами.       Взвесив денежку в руке, я с грустью ссыпала полученные золотые кругляши в мешочек к квартплате и спрятала его на дно сундука, подальше от самой себя. Денег почти не осталось. Поэтому, немного помедитировав над собственным незавидным положением и осмотрев найденные днем ранее у дядюшки Шейна безделушки, я отправилась в Лондон.       Шейн Керк, хозяин местного сэконд хэнда, с которым в один из дней моего проживания здесь я свела случайное знакомство, был одиноким, хитрющим стариком. А его пыльный, забитый по большей части хламом магазинчик оказался для меня золотыми копями Соломона. Со старьевщиком у меня сложился маленький, выгодный для меня, бизнес.       Вперемешку со старыми учебниками и драными мантиями в магазинчике Шейна порой валялись весьма интересные и ценные вещи. Моя первая случайная находка, серебряный гребешок с парой сломанных зубцов обошелся мне по цене лома. Ремонт же в магловском антикварном магазинчике встал чуть дороже, но не существенно. Именно это тогда меня и навело на очень интересную мысль.       Мир магов во многом отстал, из-за чего некоторые вещи магов смахивают на магловский антиквариат прошлого века. А валяющиеся у старьевщика десятилетиями ни кому не нужные, порой даже сломанные, вещи ни чем иным как антиквариатом и являются.       Идея сбыта маглам некоторых вещичек, примеченных мной в магазинчике дядюшки Шейна, возникла сама собой.       Не откладывая идею в дальний ящик, я испробовала ее на потрепанной, но абсолютно целой фарфоровой кукле в старинном парчовом платье. В антикварном магазине, расположившемся не далеко от «Дырявого котла» я сочинила сказку, что нашла ее, разбирая доставшиеся от покойной бабки вещи. Куклу удалось продать за две сотни фунтов. С учетом того, что у Шейна я ее приобрела за двенадцать сиклей и пять кнатов, прибыль была просто огромной.       Боясь спалиться перед хитрым стариканом, приходилось проявлять разумную предосторожность. Заходила я в этом месяце всего раза два с какой-нибудь ерундой, которую втюхивала ему за пару сиклей, при этом давая уболтать себя на покупку ненужной, как я утверждала, мне ерунды на десяток галлеонов. Причем помимо действительно интересующих меня вещей приходилось брать какую-нибудь ерунду, что бы Шейн меня ни в чем не заподозрил.       Старик радовался как ребенок получаемой прибыли и вроде ни о чем не догадывался. Чувства вины я не испытывала, так же как и желания поделиться полученной прибылью. Самой бы хватило. Особо не надеясь на бесконечное везение, я понимала, что рано или поздно Шейн что-то заподозрит, он был отнюдь не глуп. Но как большинство старших магов Шейн совершенно не ориентировался в обычном мире, поэтому провернуть что-то подобное самостоятельно был не в силах. Так же как и догадаться о том, как я использую купленные у него вещи. Не удивлюсь, если он считал меня немного чокнутой. Спасибо бывшей свекрови, распускающей слухи о моей ненормальности. Услышав о тех слухах, что обо мне бродят, я решила добавить еще и от себя. И при разговоре с Томом, обронила, что купила пару абсолютно мне не нужных безделушек, просто чтобы порадовать одинокого старика.       Я надеялась, что если Шейн что-то и заподозрит, то этот слух вкупе с тем, что я немного того, не заставит его трепать повсюду о своих домыслах.       Беспокойство о том, что он может поделиться своими мыслями с кем-то кто как раз и сможет догадаться о том, что я творю, меня нервировало. Ведь это могло принести мне крупные проблемы.       Министерство Магии внимательно следило за тем, чтобы вещи волшебников не попадали в руки маглов, все из-за этого дурацкого Статуса. Пойманные нарушители наказывались сроком до пяти лет на верхних ярусах Азкабана. То, что я предварительно перед продажей проверяю каждую вещь на отсутствие в ней магии, в моем случае маловероятно смягчило бы решение суда.       Именно поэтому, во избежание лишних улик, полученные от продажи фунты я не меняла на магические деньги. От старины Тома я узнала, что гоблины обязаны сообщать обо всех лицах совершающих обмен фунт – галлеон в министерство, если сумма таких операций превышает триста галлеонов в месяц.       И хотя за половину прошлого месяца и начало этого я смогла выручить всего девятьсот фунтов, мне и так было, куда их потратить.       Одни вечерние курсы этикета для взрослых съели почти пятьсот шестьдесят фунтов. Идея фикс, что мне срочно необходимы эти трехмесячные курсы и так основательно подорвала мой бюджет, особой пользы не принеся.       Остальная часть вырученных денег ушла на оплату занятий по йоге и цигун. Попытки разбудить свой дар предвиденья я не забрасывала. Не найдя приемлемого магического пути, где не надо было бы участвовать в сексуальных непотребствах с кучей народа я решила пойти магловским путем ударившись в медитации. Восточные практики для этого подходили идеально. И хотя ощутимого результата пока не было, надежды я не теряла.       Поймав свободный кэб, я назвала адрес небольшого антикварного магазинчика в центре. С его хозяином у меня была договоренность. Боясь нарваться на мошенников, я предпочла заключить устный договор с парочкой антикваров с проверенной репутацией. Я не исключала возможности обмана и с их стороны, но таким образом я пыталась исключить возможность столкновения с криминалом. В конце концов, не безопасно молодой девушке, в сумочке которой находятся ценности, показывать их кому попало. Убивали и за меньшее, а я ценю свою жизнь намного дороже сотни другой фунтов.       Расплатившись с таксистом, я вышла возле пятиэтажного здания, на углу которого расположился нужный мне магазинчик. Надпись на лакированной вывеске гласила, что магазин работает аж с 1792 года. Впрочем, по местным меркам это не срок.       Толкнув дверь, я вошла в небольшое темноватое, на мой взгляд, помещение. За стеклянной стойкой с выложенным в ней товаром стоял импозантный гладко выбритый дяденька в старомодном твидовом костюме, что-то вдумчиво читающий в лежащей перед ним книге.       - Доброго дня, мистер Оллфорд.       - Ааа, мисс Берк, – мистер Оллфорд улыбнулся и спрятал под прилавок ранее читаемую им книгу, – рад вас снова видеть. Принесли что-нибудь интересное?       - Об этом судить вам, сэр, – улыбнувшись, я и выложила перед хозяином магазина шесть добытых мной предметов.       Пользоваться собственным именем я считала не то что бы опасно, но не разумно. Купленные поддельные права на имя Мэри Берк хоть и были не самого высокого качества, но для моих целей подходили идеально.       Нацепив на нос небольшие круглые очки, мистер Оллфорд принялся изучать принесенные мной предметы.       В этот раз я особо не надеялась на удачу. Вряд ли удастся хорошо заработать на двух чайных ложках, сломанной деревянной коробочке для хранения табака, фарфоровой чайной паре и почерневшем от времени кулоне. Купит и ладно, хоть бы отыграть потраченные на все это три галлеона.       Не мешая мастеру изучать бесполезные, на мой взгляд, предметы я сама рассматривала выложенные в витрине безделушки. Удивительно, что кто-то тратит деньки на подобную чепуху. За большие деньги покупать бывшие в употреблении вещи, по моему мнению, было глупо. Но люди это делали, и еще, что больше всего меня смешило, этим хвастались. Словно тут было чем хвастаться. В таких ситуациях я всегда чувствовала себя окруженной инопланетянами. Зачем покупать чайную пару за несколько тысяч, чтобы потом, поставив ее на полочку, показывать гостям и рассказывать, что вот этой чашке и блюдечку аж сто тридцать лет?       Помнится, однажды я предложила хозяйке подобной чашки из нее испить, на что получила взгляд, словно я сморозила величайшею в мире глупость. А мое замечание о том что данная чашка вообще-то была создана для того чтобы из нее как раз пили, а не пялились, хозяйку сего предмета оскорбило до глубины души.       Улыбнувшись приятному воспоминанию, я продолжила осмотр выставленных в витрине товаров. В основном мистер Оллфорд торговал всякой мелочью. Поэтому, на мой взгляд, в его магазине было очень много интересного. Витрина с брошками притягивала меня словно магнит. Именно тут я купила так полюбившуюся мне брошь в стиле рококо. В отличие от экспонатов по стоимости переваливающих за две-три сотни фунтов, брошь обошлась мне всего в сорок фунтов. Что я могу сказать, обожаю винтажные украшения. Есть и у меня недостатки.       Увлекшись рассматриванием брошек, я не сразу заметила, что мистер Оллфорд закончил с оценкой. Меня привлек в чувства его тихий кашель.       - Ох, прошу меня простить, – я постаралась сделать большие глаза, – ваш магазин меня просто завораживает! Столько интересного!       - Благодарю мисс, мне приятно это слышать. Но все-таки вернемся к делам, – подозвав меня к себе взмахом руки, мистер Оллфорд указал на лежащие перед ним предметы, – Итак, начну я, пожалуй, с чайной пары. Это саксонский фарфор, произведена пара на мануфактуре Мейсен в Германии, дата изготовления примерно конец ХIХ столетия. Ложки серебряные, изготовлены примерно в начале ХХ века в Российской Империи. Кулон золотой, имеется клеймо английского мастера, изготовлен в середине прошлого века. Коробочка для табака, повреждена, определенно ручная работа, резьба по дереву, но клейма нет.       Замолчав, мистер Оллфорд дал мне минуту на осознание им сказанного и, дождавшись моего кивка, сделал свое предложение:       - За все вместе, мисс Берк, я готов заплатить вам пятьсот восемьдесят фунтов.       - Округлим сумму до шестисот фунтов, мистер Оллфорд? – мило улыбнувшись, я выдвинула свое предложение, впрочем, особо не наглея. В любом случае потраченный галлеоны я уже отыграла, причем с лихвой.       - Только ради вас, милая леди, – мистер Оллфорд поцеловал мне руку, скрепляя заключенную между нами сделку.       Получив свои шестьсот фунтов и распрощавшись с мистером Оллфордом, я поймала кэб и направилась по второму адресу в моем списке.       Миссис Кингзман, «милая старушка» шестидесяти лет, держала в престижной части Лондона Фулэме небольшую антикварную лавку. В основном в ней торговали мебелью, но и встречались некоторые исключения. Мне повезло обнаружить пару декоративных фарфоровых тарелок с изображенными на них играющими котятами, а так же, на мой взгляд, изумительную фарфоровую статуэтку танцующей мадемуазель явно французского происхождения. Если миссис Кингзман, в чем я, правда, сомневаюсь, не оценит статуэтку, я оставлю эту прелесть себе.       Потратив около часа на то чтобы добраться до нужного мне места и расплатившись с таксистом, я вышла возле трехэтажного особняка в викторианском стиле, в котором размешался магазин миссис Кингзман. Поднявшись на высокое крылечко, я вошла в прекрасно обставленный холл и, поздоровавшись с девушками-продавцами, попросила сообщить хозяйки о моем визите.       Ожидая, пока появиться хозяйка я обдумывала примерную сумму, которую я смогу выручить в этот раз. Миссис Кингзман щедрой назвать можно было с натяжкой. Хоть она сильно и не наглела, но каждый раз оставалось чувство, что я сильно продешевила.       Ожидание не заняло много времени, минут через пять вернулась одна из девушек и провела меня на третий этаж особняка, где располагался небольшой но от того не менее уютный кабинет в стиле Прованс.       - Добрый день, мисс Берк, – миссис Кингзман не поднимая взгляда от бумаг, лежащих на ее столе, указала мне на стул.       Присев на указанный стул и дождавшись, когда хозяйка кабинета закончит свои дела, я изучала висящие на стене за спиной миссис Кингзман фарфоровые тарелки. Кажется, я не прогадала с клиентом. Теперь осталось не прогадать в цене.       - Итак, мисс Берк, – миссис Кингзман поставила подпись внизу документа и переключила все свое внимание на меня, – что вас ко мне привело?       - При последней нашей встречу, миссис Кингзман, – я выложила на стол принесенные мной тарелки, – вы обмолвились, что собираете фарфоровые декоративные тарелки. Ко мне в руки как раз случайно попали два экземпляра, которые украсят любую коллекцию. Я хочу, что бы вы на них взглянули.       - Сколько вы за них хотите? – мимолетный взгляд и вопрос, леди в своем репертуаре.       - Триста фунтов, – немного подумав, не перегибаю ли я палку, добавила, – за каждую...       - За обе дам пятьсот, – не терпящим возражений голосом перебила меня миссис Кингзман.       - Согласна, – внешне спокойно кивнув, внутренне я ликовала и готова была расхохотаться. – Так же для вас у меня есть еще кое-что. Не желаете взглянуть?       Поймав молчаливый кивок, я аккуратно выставила на стол изящную фарфоровую статуэтку, которую мысленно называла мадемуазель.       - Двести фунтов, – через несколько минут изучения мадемуазель выдала свою оценку миссис Кингзман.       - Пятьсот фунтов, при всем моем уважении к вам, – даже не моргнув, выдала я, внутренне офигевая от собственной наглости.       Отдавать мадемуазель за такие гроши было жаль. За двести фунтов она и у меня постоит прекрасно.       - Мисс Берк, – удивленная моей несговорчивостью миссис Кингзман отставила хрупкую фигурку в сторонку и с видимым неудовольствием посмотрела на меня, – она не стоит этих денег при всем моем к вам уважении.       - К сожалению, у меня другие сведения миссис Кингзман, здесь торг не уместен, – мой голос звучал спокойно, хотя внутри все сжалось от волнения, – у меня есть покупатель готовый приобрести ее за эту сумму уже сегодня. Здесь я лишь из большого уважения к вам как к истинному ценителю прекрасного.       После нескольких минут молчания, когда миссис Кингзман сверлила меня тяжелым взглядом карих глаз, а я из последних сил держала лицо и мысленно молилась, чтобы меня не послали ко всем чертям, она сдалась. Достав из ящика и положив на стол тонкую пачку фунтов перевязанных бумажной лентой, она щелчком пальцев подтолкнула ее ко мне.       - Здесь тысяча фунтов, мисс Берк.       - Благодарю, с вами приятно иметь дело, миссис Кингзман, – спрятав деньги в ридикюль и стараясь не показывать охватившего меня облегчения, я встала. – Не смею более отвлекать вас от важных дел. Всего доброго.       Напоследок взглянув на так приглянувшуюся мне статуэтку танцующей девушки, я ушла. Мадемуазель было жалко, но, в конце концов, это всего лишь вещь.       Оказавшись на улице, я не смогла сдержаться и радостно рассмеялась, чем испугала проходящею мимо супружескую пару. Насвистывая веселый мотивчик, я направилась в сторону увиденной мной по дороге сюда остановки общественного транспорта. Разъезжая на такси никаких денег надолго не хватит.       С финансовыми делами на сегодня было покончено, но возвращаться в «Дырявый котел» не хотелось, а до начала занятий этикета с мадам Клаудией было еще больше четырех часов.       Поэтому садясь в автобус, я решила навестить еще одну свою знакомую, которая мне очень сильно помогла.       С мисс Ванессой Бейли меня словно свела сама судьба. Молодая американка, прибывшая в Англию совсем недавно по зову сердца, преподавала актерское мастерство в небольшой студии в Блумзбери всем желающим. Туда меня привел случай, после того как очередное занятие медитацией не принесло никакого результата и я прогуливалась по Лондону особо не обращая внимания куда меня ведут ноги. Все мои мысли были заняты пророчеством.       Пророчество я помнила хорошо, как бы это ни было странно. Изведя кучу пергамента в попытках вспомнить самые мелкие и деликатные моменты известных мне событий, я к собственному удивлению фактически сразу вспомнила практически полный текст пророчества:       «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...»*       Текст на всякий случай я записала и заучила. Хоть дар предвиденья у меня и наличествовал, но особой веры к нему я не испытывала. Он себя еще пока ни разу не показал. Надеяться на то, что мне повезет, и пророчество просто случиться, я не могла. По этому, как-то сама собой в мою голову пришла к мысли о постановке пророчества.       Мои попытки произнести пророчество замогильным голосом и изобразить транс, притом, что даром лицедейства я не обладала, со стороны походили на невротический приступ у больного.       Поэтому наткнувшись на своем пути на студентов, зазывающих прохожих на бесплатный спектакль, я решила туда заглянуть. Отсидев полтора часа и так, не вникнув в суть спектакля, я дождалась пока уйдет большинство зрителей и выловила среди актеров Ванессу, которая всем этим дурдомом руководила. Договориться с ней о нескольких частных занятиях труда не составило.       Наврав с три короба о том, что хочу разыграть свою тетушку, которая верит во всякого рода пророчества и убеждает меня в том, что у нас в роду есть дар предвидения. С помощью Ванессы я составила примерный план сценки с пророчеством. Так же для повышения квалификации, как я это называла, мне удалось побывать у парочки гадалок. То, что из своих походов я умудрилась почерпнуть, мы с Ванессой адаптировали для сценки с пророчеством.       Всю доступную литературу, как бы то ни было связанную с предсказанием, за эти два месяца я уже изучила. Я даже от скуки примерный учебный план для себя накидала. В общем, я была готова блистать. Но ответа от Дамблдора пока не было.