Второстепенный персонаж

      В прихожей грохнуло, и вздрогнувший от неожиданности Мэтт кинулся на звук. Ощущение дежавю, недавних событий, неприятно резанули по груди. Ворвавшийся Мелло выглядел страшно. Он полыхал злостью, искрился ею так, что об него можно было тряпки поджигать. Его рукам, его голосу, его сентенциям было тесно в их маленькой квартирке, и Мэтт старался занимать как можно меньше места, пока торнадо не отбушует. Задвинув подальше все дорогие и хрупкие предметы - ноутбуки, камеры и собственные ноги, он сидел на диване и вертел головой в те стороны, в которые бросался гневный Мелло. - Что случилось, чувак? - осторожно спросил он наконец, когда в яростных выкриках настала маленькая пауза. - Я его убью!! Я ему башку прострелю, говнюку поганому!!! - Мелло, что произошло? Ты о ком? - стараясь оставаться спокойным, повторил Мэтт. - Сука белая!!! Я не я буду, если не положу его на месте! И ты думаешь, меня остановит этот его... шкаф…       Эпитет не оставлял места для сомнений. - Лестер, - подсказал Мэтт. - Да клал я с прибором! Господи, ну почему ты тогда не дал мне пристрелить его? Ты бы знал, как я жалею, что послушал тебя! Нет, ты понимаешь, - кричал Мелло, потрясая кулаками, - ему уже мало своих этих игрушечек! Он нас! Нас! Живых! Сделал кусочками своей головоломки, просто использовал! Сука! Он позвонил мне сейчас, и во всем сознался! Ты, я для него - не живые люди! Нет! Условия решения задачи, блядь! - Так а что он тебе сказал? - А то ты сам не знаешь! Истинное решение токийского уравнения!       Без разрешения лучше ничего не говорить. Мэтт пожал плечами "чего ты хотел? благородство не сильная сторона Ниа", но в целом такой ход беседы нравился ему куда больше, чем розовые сопли последних лос-анджелесских недель, или японская обреченная депрессия.       С этой гранью мелловой натуры он давно научился справляться и с радостью узнавал знакомые повороты. Возвращались наконец привычные очертания их скромного быта, их авторитеты и точки отсчета. Теперь все снова будет, как раньше. Мэтт помедлил минутку и посмотрел в окно - за стеклом зажигал огни большой город, - и непозволительно счастливо улыбнулся своему ощущению. Как вдруг понял, что в этом моменте что-то не так. Он обернулся на тишину внутри комнаты - Мелло в ней уже не было. Подхватившись, Мэтт осмотрелся в коридоре, а потом заглянул в спальню. Там, из-под кровати, словно бережливая старуха, Мелло доставал свой любимый рабочий кейс. Щелкнули замочки, и Мэтт внезапно понял, что все совсем плохо. В груди снова захолодило. - Мелло, - позвал он.       Тот обернулся. Нахмуренная складка между бровями, сжатые губы и точные резкие движения говорили о том, что настроен он бесповоротно. Вдруг, бросив пистолеты на кровать, как никогда не делал, он лихорадочно скрутил волосы в хвост и забрал их резинкой. Быстро взглянул на Мэтта. Мэтту показалось, что от этого взгляда даже воздух в комнате потемнел. Внутрь головы проникало противное зудящее напряжение. - Мелло, не делай глупостей, - проговорил Мэтт и шагнул в комнату. - Тебе придется сначала застрелить меня, потому что я тебя туда не пущу. - И застрелю, - сквозь зубы ответил Мелло. - Ты не пройдешь в СПК и двух шагов. Не успеешь добраться до Ниа, как тебя возьмут его агенты. - Я убью его, даже если это последнее, что я сделаю в жизни.       Спокойная ярость Мелло пугала сильнее, чем громогласная буря. - Мы только выжили, Мелл, мы наконец будем принадлежать самим себе. Это глупо - так подставляться! - Я тебе сейчас один раз объясню, а потом ты просто уйдешь в сторону. Или я прострелю тебе колено.       Ясно, что шутки кончились - у Мелло в руках два заряженных пистолета, из которых он выбивает десять из десяти, двумя дулами, как пустыми глазами, глядящие прямо на него. Мэтт попятился в коридор, отступая. В грудь стал проникать не страх, нет. Странная темная горечь. Этот Мелло ему не знаком. И не близок. И он его больше не слышит. - Я сделаю то, - в такт шагам бросал в него Мелло, - что давно должен был сделать: избавлю мир от этого бездушного и беспринципного сукина сына. Ясно?       Мэтт пятился и пятился, пока не уперся спиной во входную дверь. В адреналиновом угаре он безучастно смотрел, как Мелло ловким тренированным движением прячет Беретты в хитро спрятанные нательные кобуры, натягивает не бесшумные рабочие туфли, а шипастые берцы, как неуместно плоским почти будничным движением засовывает бумажник в задний карман.       Мэтт смотрел и смотрел, как в последний раз и понимал, что Мелло уходит. Совсем. А на прощание у него два холодных дула пистолетов, и два холодных взгляда глаза в глаза. Мелло выбрал все за них обоих. Снова. Как всегда.       Он остановился в дверях и проговорил, опустив голову: - Я вернусь. Если до завтра я не дам о себе знать, звони моему поверенному. Телефон знаешь где. Тебе кое-что после меня причитается.       Потом поднял голову. И продолжил, все так же пряча глаза: - Попробуешь пойти за мной - пристрелю первым. Бывай.       И скрылся в глубине лестничного пролета.       Мэтт молчал у открытой двери. Глупо и мерзко обманывая себя, прекрасно понимая, - иначе почему он третий по рангу? - что, даже если Мелло вернется, то для него, Мэтта, это уже ничего не будет значить.       Снова и снова повинуясь въевшейся привычке, он ждал и курил, сумбурно играл во что-то и снова мерил шагами комнаты. Пил горький кофе на кухне в полумраке вечера, и опять играл. И на что-то надеялся. Просчитывал карандашом на салфетке какие-то вероятности. Откинув голову назад и закрыв глаза, устало перебирал варианты развития событий. Вертел в руке мобильник, а потом в отчаянии зашвыривал его за диванную подушку, и брался за консоль, чтоб через пять минут кликнуть на паузу и с надеждой откапывать его обратно.       Около полуночи он не выдержал и набрал номер Мелло. Если сбросит - то, по крайней мере, жив. Не может же Ниа быть таким кровожадным, чтоб приказать убрать его даже не выслушав.       Пошли длинные гудки. Да нет, Ниа же не полный идиот, он же прекрасно понимает, что если Мелло погибнет по его приказу, ему самому не жить. Он же не может не знать, какие возможности сосредоточены в руках Мэтта. Ниа шагу не шагнет без его ведома. Мэтт отследит его везде и потом безжалостно убьет сам. Постойте-ка!       Свободной рукой Мэтт ударил себя по лбу. Ну, конечно! Его возможности! Шагу ведь не шагнет! Какой дурак! Потратил столько времени на сопливую рефлексию, когда мог давно заниматься делом!       Прижимая трубку к уху, Мэтт разбудил отдельно стоящий любимый серебристый ноутбук - свое главное оружие. Любовно выбранный и немного доработанный под основные задачи. Производитель очень удивился бы, узнав, во что превратил его талантливый самоучка.       Длинные гудки все шли и шли. Мэтт, плечом удерживая сотовый, быстро отследил сервера и узловые точки и принялся за знакомую и любимую работу. Как ни хорошо защищен офис Ниа от электронных атак, Мэтт все еще лучше. Вскоре развернутый план камер видео-наблюдения в здании СПК открылся перед ним на мониторе. Мелло все не брал трубку, но Мэтту пока было не до того. Он листал и листал одно изображение за другим.       Чертов Ниа! В его многокомнатном гробу натыкана чертова прорва камер! Можно было до пенсии отсматривать все эти полутемные коридоры и пустынные необитаемые комнаты. Нужен результат и срочно!       Уже беспрепятственно хозяйничая в главном центре управления офисом, Мэтт переключился на детекторы движения в здании. Богатенький Ниа мог позволить себе и такой изыск. Датчики показывали движение в главном зале и спальне на одиннадцатом этаже. Осмотр главного зала ничего не дал - за мониторами спокойно сидел Джованни, совершенно не подозревая что во внутренней сети управления хозяйничает чужак, и читал новостную ленту.       Шестью этажами выше Мэтт через камеру на потолке заглянул во вторую комнату с движением - спальню. И в полумраке сначала не разобрал, что происходит: какая-то путаница из черных и белых штрихов беспорядочно и как-то очень бессмысленно каталась по кровати, таская за собой шлейф легкого одеяла.       И тут из черно-белого облака выбрался до пояса раздетый, но живой и здоровый Мелло, нашарил на полу свою куртку и что-то вытащил из кармана. Забытая у уха трубка, вместо длинных гудков, вдруг сказала Мэтту раздраженным голосом Мелло: - Алло!       Мэтт аж под подпрыгнул от неожиданности. - Алло! - повторил в трубку Мелло.       Сверху Мэтт видел его макушку, часть обожженного плеча и немного ноги в черных кожаных штанах. - Алло, - выдохнул он, осознав, что Мелло на картинке разговаривает с ним. По настоящему. - А, Мэтти, дружище, прости, забыл тебя набрать, - бодро сказала трубка. - Я в норме. Просто был маленько занят.       Мэтт в монитор наблюдал, как Мелло сделал пару шагов туда-сюда, прямо под камерой, а потом вернулся к кровати и сел на нее, опершись рукой позади себя. - Ты чего молчишь? О, Господи, Мэткинс, только не говори, что ты надулся, - игриво сказал Мелло.       А из клубка одеял к нему изящной волной изгибая тонкий стан, потянулся Ниа, сияя в полумраке обнаженной белизной. - Мэтти, как дела? Не молчи, - проговорил Мелло и наклонился, рассыпая волосы, к Ниа.        Тишину трубки ничто не нарушило, но бесстрастная камера отразила сладкий тайный поцелуй. Словно вынырнув из оцепенения, Мэтт резко захлопнул крышку ноута. Но согнать видение с внутренней стороны своих глаз не смог, как крепко ни зажмуривался.       Они так и стояли перед его глазами в своей белоснежно-идеальной гармонии соединения. И это не давало дышать.       Что-то зашуршало. - А, я понял, - проговорили в трубке. - Камера, да? Ты нас сейчас видишь, Мэтт? Ну, значит нужно немного объяснить, что тут происходит?       Мэтт молчал. Зажмуренные до морщин глаза болели. - Только давай по-быстрому. Ты же понимаешь, я совсем не разговорами сейчас хочу заниматься, - в трубке послышался далекий сдавленный смешок. И снова шуршание.       Отключить. Отключить воображение. Не видеть и не представлять... - Так вот, в общем я пришел, тут сидел только Джованни.... ...как сейчас, прямо в этот момент, на смятой кровати, к голой спине Мелло всем телом прижимается Ниа, трется собой об него, горячо дышит в волосы на затылке, дразнит руками... ...слушай, я, конечно, хотел сначала его застрелить, потом добрался до Ниа, и у нас случился разговор. Он сознался мне... ...и Мелло закрывает глаза, изо всех сил стараясь, чтоб сбившееся дыхание и охрипший от возбуждения голос не был заметен собеседнику, и свободной от трубки рукой в нетерпении гладит и гладит Ниа по бедру, ускоряет ласку пальцами, зная... ... что потерял контроль над ситуацией еще на стадии слежки за Миками, запутавшись в Тетрадях. И что если бы не мы с тобой - он бы проиграл, и Кира до сих пор бы ходил по этой земле. Понимаешь... ...как беззвучно стоная от страстных поцелуев в шею и плечи, от запретных касаний горячей плоти Ниа к своей пояснице, перемежая слова с бесшумным сплетением губ, он убыстряет свой рассказ, чтобы поскорей освободиться от трубки и погрузиться в... ...него сознаться в своей слабости равносильно... ...смерти... ...признанию в любви...       Мэтт нажал на отбой.       Кинул трубку на стол. Сначала встал. Прошел три шага по комнате к двери, резким движением прижал запястья к глазам, будто надеясь вдавить картинку внутрь головы, но потом, застонав, снова быстро вернулся к столу. Потянулся за телефоном, одернул себя, сунул руки в карманы и вновь резко зашагал к двери. Возле нее постоял, несколько мгновений глядя в пространство перед собой, и, словно решившись, порывисто вышел в ночь. А потом напился. До невменяемости. Но об этом так никто и не узнал. Потому что Мелло не появился ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю.       А когда вернулась способность рассуждать логически и разложились по полочкам все полученные сведения, обнаружилось множество нестыковок. Например, что Ниа не делает таких ошибок в таких серьезных расследованиях. Просто подано было все так, что тот, кто хотел поверить, охотно поверил в слабость и уязвимость Наследника. Что все действия были тщательно продуманы и талантливо срежиссированы. А случайности учтены. Иначе как объяснить, что стреляя в него, Мэтта, взвод полицейских попадал только в бронежилет? Ему лишь неопасно прострелили руку и ногу, и по касательной царапнули голову. В луже крови он смотрелся по-голливудски эффектно, что и дало Мелло необходимый эмоциональный заряд, чтоб без колебаний дальше развить игру по спланированному сценарию.       Потом Такада так глупо подставилась, шумно возясь со спрятанной в лифчике бумажкой. Конечно, Мелло сразу заподозрил неладное и пристрелил ее. Это говорит только об одном - Ниа первым определил смерть Такаде. Пока Джованни колдовал над Тетрадкой прокурора, он наверняка незаметно стащил своему хозяину пару листочков. А затем ниточка распуталась сама собой, приводя к Миками, а потом и к Кире.       И Ниа, не пачкая ни себя, ни своих агентов, умудрился разом поймать двух зайцев. Кроме того, пожал все лавры, пока они отлеживались и зализывали раны. И наконец, щелкнул последним кусочком своего паззла - забрал то, что хотел. Своей излюбленной манерой: выждал нужное время и, лишь слегка подтолкнув крайнюю доминошку в тщательно выстроенной фигуре, получил желаемое прямо в руки. Что ж, такая ловкость заслуживает только восхищения.       Только что толку это все знать? Что толку, если Мелло уже выбрал?