Вершина

Сана порхает между этажами телестудии так быстро и легко, будто бы, вдруг, обрела способность к левитации. Платья, туфельки, шпильки и ленты, руки профессиональных визажистов, менторский голос организаторов, встречи с режиссерами и их ассистентами, обслуживающий персонал, приветствия друзей-коллег и шумный разговор ее менеджера… Все это, цветным калейдоскопом проносится мимо девочки, которая окунулась в мир кино, с ног и до самых хвостиков. Иногда, она чувствует себя маленькой мушкой, легкомысленно попавшей в паутину карьерного роста и несбыточных мечтаний. Все больше запутываясь, она дергается из стороны в сторону, при этом чувствуя, что вздохнуть полной грудью уже невозможно. От нее многого ожидают, ибо на данный момент, эта девочка — «самая перспективная звезда — покорительница детских сердец», как отзываются о ней некоторые известные критики. За приторными улыбками продюсеров, за вежливыми фразами соперников, за хищными взорами репортеров, и склочными пересудами людей, скрывается маниакальная жажда «хлеба и зрелищ». С каждым днем, Сане приходится все выше и выше взбираться вверх по рейтинговым строчкам, осторожно балансируя на самом краю обрыва. Доверчивое восхищение юных фанатов, слова ободрения от более взрослой аудитории и, горящие надеждой глаза друзей, скрывают под собой колоссальное давление. «Мы в тебя верим, Курата-сан!», «Удачи, Сана-чан!», «Постарайся, Сана! Ты сможешь, я знаю!» — каждое из этих восклицаний стальными тисками сдавливает горло и камнем ложится на сердце. Девочка согласно кивает, победно поднимает кулачок и жизнерадостно выкрикивает: «Ха-ай!». А потом, приехав домой уже за полночь, украдкой роняет большие, светлые слезы в ванной. На вершине популярности мороз быстро пробирается под кожу, — Курата заворачивается гусеницей в свое одеяло и шмыгает носом. На вершине популярности все устлано, блистающим на солнце, снегом, — у Саны краснеют и слезятся глаза от многочисленных вспышек фотокамер. На вершине популярности безумно одиноко, — недавно, девочка стала замечать, что в родное гнездо она возвращается все позже и позже, с приятелями встречается не в пример реже, а длительность съемок увеличивается пропорционально растущей тоске. На вершине популярности висит оглушающая тишина, — иногда, новоиспеченный идол ловит себя на том, что пытается вспомнить, а когда же в последний раз она разговаривала с мамой по душам? Куда пропало то родственное единение, то безграничное доверие, которое ощущалось после беседы с мудрым, всепонимающим родителем? А, наполненные смехом и общими подколками, диалоги с друзьями? Задушевное общение с подругами? Где же они? На вершине популярности Курата существует с разорванным надвое сердцем, — колючего, но в тоже время нежного, холодного и, одновременно, заботливого, трудного в общении и такого любимого, паренька, нет рядом. Из-за одной лишь глупой ошибки, досадного недопонимания, обидных слов и упрямства обоих, все полетело в тартары… Сана скучает по нему так сильно, что порой готова бросить все: осточертевший статус, завлекательную работу, цели и желания, даже своих фанатов, по первому же зову этого несносного мальчишки. Ведь, он один из самых дорогих людей на этой планете! Но, телефон по-прежнему молчит, «абонент недоступен», а душа снова кровоточит. На вершине популярности очень легко оступиться, — чем скорее девочка приближается к заоблачным высям, тем опасней ее путь. Все новые, и новые запросы поступают от разошедшейся публики, все изощренней становятся требования заказчиков. Голова кружится, и мир шоу-бизнеса несется вместе с ней. С вершины популярности чертовски высоко падать, — Сана силится успокоить взбешенное сердце, ощущая каждым своим волоском, всей тысячью маленьких мурашек, смертельный полет. Дыхание неожиданно перехватывает, а ноги сводит судорогой. И все же, где-то на тысячной доле секунды, она ощущает странный укол ни с чем несравнимого облегчения. *** Курата вскакивает с кровати вся в мокром поту. Ошалело оглядывается и с облегчением отмечает, что окружающая обстановка ей прекрасно знакома. Привычный полумрак, разбросанная одежда, кровать с балдахином и дисплей телефона, поблескивающий в лунном свете, на тумбочке. Сана задумчиво рассматривает трещинку на стекле и вдруг, спешно, начинает одеваться. Растрепанная, тут же сунув голые ноги в сапоги, она осторожными шажками проскальзывает на улицу. Прохладный воздух пахнет сырой землей и озоном. Где-то над горизонтом начинает подниматься, разливая теплые краски по небосклону, заря. Внезапный ветер, подхватывает опавшие листья, кружит их и уносит вдаль. Сана наблюдает за ними лукавым взглядом, чуть усмехается и удовлетворенно шепчет: «Аки…»*, — а затем, с наслаждением делает такой большой глоток воздуха, что, кажется, ее диафрагма может провиснуть до самого таза. Радостно рассмеявшись, она сей же час переходит на энергичный бег. Силуэт девочки растворяется в тумане. Минутами позже, она постыдно громко постучится в дверь заспанного мальчишки. И, несомненно, сможет выдержать и резкий голос, и попытки прогнать, и неизбежную ссору, и крепкий, срывающий крышу поцелуй с привкусом соли на губах. Все это будет, но непременно потом. А пока, у нее одна цель — бежать, как можно быстрее. Ведь, сегодня, она окончательно утвердилась в мнении, что пришла пора перемен. Первый шаг над пропастью, к долгожданной свободе, придется сделать именно ей.