***
Вернувшись в «Небесную Гавань», я сообщил своим, в какую авантюру в очередной раз влезаю. Как и ожидалось, каждый воспринял новость по-своему. Феррис недоволен. Говорит о риске, который я навлекаю на себя и окружающих, но в целом смирился с моей опасной затеей как с данностью. Отказался участвовать по видимым причинам. Блейз полностью согласен на авантюру. До Нары и Фло суть происходящего не доходит в полной мере. Кэролайн заинтересована. Профессору плевать: участвовать он отказался, объяснив, что ему некогда заниматься подобной ерундой, но прибавил, что сможет приготовить необходимые зелья: невидимости, тихой ходьбы и тому подобное. Мотли и Лемон, как и Феррис, оказались недовольны — тревожатся за меня. Но моя пегаска решила участвовать, чтобы лично проконтролировать всё. Лемон восхищена тем, что мне удалось решить энергетическую проблему города, но упрямо не одобряет мою затею. — Конкурировать с семействами крайне опасно, — напомнила она. — Я не хочу, чтобы ты пострадал. У тебя и так хватает в жизни рисков. «Кратер», «Остров»... — Мне пришлось. — Я знаю. Ради титула Короля. Ради «Купола». И как же я это ненавижу, — проговорила она. — Если вздумаешь пойти в Стойло Шестьдесят Шесть, я и тебя возненавижу. Мои родители там погибли... Ещё и тебя не хватало оплакивать. Такой хороший пони — и такой глупый. Лемон ушла из столовой. Я остался один, уныло рассматривая пустую тарелку. Профессор у себя в лаборатории. Феррис и Эйдж в мастерской. Мотли летает по залу с Нарой на спине. Розовая пони с брусничной гривой вышла из кухни и подошла ко мне. — Забрать тарелки? — спросила она. —Что с вами? Вам грустно? Я даже не знаю, что ответить. — Я могу вам как-нибудь помочь? — продолжила она. — Нет, — ответил я, не глядя на неё. Я почувствовал её объятия на своих плечах. Её губы быстро коснулись моих щёк, и она разомкнула объятия. Она смущённо опустила голову, когда я посмотрел на неё с удивлением. — Я... — начала она, запинаясь, — видела, как одна п-пони в Стойле Пятьдесят Три пыталась помочь своему загрустившему другу. Он улыбнулся после э-этого. Жаль... у меня так не вышло с... Я не смог сдержать улыбки. Это слишком мило с её стороны. — О, всё-таки, вы улыбнул... Я крепко её обнял. — Спасибо тебе. Ты всё делаешь правильно. Так держать.***
26 число Месяца Вереска, Саяндэй. Шестьдесят третий день пребывания. Несмотря на то, что рядом с Мотли обычно чувствую себя спокойно, я не могу нормально спать — лишь дремлю и думаю о дерзком ограблении, затеянном моими знакомыми, всё ещё размышляя о целесообразности затеи. Крышки мне не особо нужны: разве что привести в полный порядок казино. Ну и для закупки в бункер удобной мебели и других предметов интерьера ради комфорта населяющих его. В голове вертятся самые разные исходы. Я уже жалею, что дал согласие. — Не спится? — спросил я с улыбкой, увидев в главном зале Профессора, расположившегося в кресле с бутылкой пива. Он повернулся ко мне и устало улыбнулся, отрицательно помотав головой. — Решил сделать перерыв в работе, — ответил он своим привычным быстрым и чётким тоном. Я подошёл ближе и сел в другое кресло, находящееся возле него. — Ты вообще когда-нибудь спишь? Такое чувство, будто ты постоянно бодрствуешь. — Сплю, чтобы организм и мозг отдохнули, и со свежим умом вновь принимаюсь за исследования. Я пью специальное зелье, чтобы дольше не ощущать усталости и сонливости. Времени как всегда мало для работы, над которой я тружусь не покладая копыт уже несколько десятилетий. Сам почему не спишь? — Всё думаю об этом ограблении, размышляя, как бы я не сделал хуже. Волнуюсь. — Все мы волнуемся в момент, когда решаем собственную судьбу, вставая перед нелёгким выбором. — Профессор отпил из бутылки, после чего взглянул на меня. — Как-то нехорошо, когда один из собеседников наслаждается алкоголем, а другой — нет. — Ничего страшного, я не хочу пить. Тем более, посреди ночи. Во время чудесного сна приспичит в туалет, потом попробуй уснуть снова, — хохотнул я. — Согласен, — с чувством солидарности проговорил жеребец, проглотив остатки пива. Взглянув на пустую бутылку, он поставил её на ближайший столик. — Что именно тебя волнует в ограблении? Как я и сказал, это ерунда. Я более жаден к знаниям, чем к крышкам. — Кто-то может пострадать... Профессор хохотнул и опустил голову. — Всё думаешь только о себе. — То есть? — Не один ты несёшь ответственность. Научные открытия и новые технологии, казалось бы, являются чем-то положительным, что непременно улучшит жизни каждого из нас. Но... Ты видишь, где мы оказались. — Пустошь, — кивнул я. — Апокалипсис. — Стальные Рейнджеры в чём-то правы. Технологии в копытах необразованных пони могут нанести вред не только им самим, но и окружающим. Хью Уилфорд, Извращенец, рассказывал, что Стальные Рейнджеры несут ответственность за технологии, в создании которых принимало участие Министерство Военных Технологий. — Изначально мегазаклинания создавались для лечения. В мгновение ока излечить раненых на поле боя. Звучит правильно и благородно, не так ли? Я кивнул. — Потом эту благородную технологию приспособили для создания разрушительного оружия. Благие намерения обернулись катастрофой, которая изменила всё на планете Эквус. Когда инженеры что-то создают, когда учёные делают открытия, всегда есть риск, что это повлечёт печальные последствия. Как думаешь, Дэниэл, несут ли ответственность создатели мегазаклинаний за произошедший апокалипсис? Сложный вопрос. — Ну... Даже и не знаю. Трудно ответить. — Ты сделал молоток, чтобы забивать гвозди и построить лачугу для своей семьи. Потом этим же молотком забили твоего близкого друга. Ты будешь чувствовать себя виноватым за то, что сделал молоток? — Да... — Почему? Каким образом ты несёшь ответственность за то, что сделал другой? Вот хозяева Ванхувера несут ответственность за действия своих рабов. Рабы их собственность. Стоящие у власти несут ответственность за действия своих подчинённых в рамках их обязанностей. — В рамках их обязанностей? Это как? — Ты владелец казино. Твоего подчинённого крупье ранили во время раздачи игральных карт, когда негодующий игрок набросился на него с криками «Ёбаный рот этого казино!». Ты несёшь ответственность за здоровье крупье. По крайней мере, в нормальном обществе так и должно быть. А теперь представь другую ситуацию. Его ранили дома во время ограбления. Ответственность за его здоровье ты уже нести не должен. Теперь понимаешь? Ты не несёшь ответственность за жизни других, если они не твои подчинённые, которые исполняют возложенные на них тобой обязанности. Почему тогда всё время обвиняют учёных, создавших какую-то технологию, которую переделали и использовали во вред? Виновны только те, кто переделали её и использовали с заведомо вредоносной целью. — И как это связано с ограблением? — Положительные действия так или иначе могут привести к печальному результату — независимо от того, несёшь ли ты прямую ответственность или нет. И наоборот. Негативные действия могут привести к положительному результату. Последствия всегда могут быть разными. Остаётся только с этим смириться и принять их. — Как ограбление может привести к положительному результату? — Ну... не знаю. Ты используешь награбленное, чтобы улучшить казино, дать многим пони работу, они смогут кормить свои семьи. Вариантов много. К тому же, как я понимаю, ограбление произошло бы и без тебя. А так ты сам всё проконтролируешь. Если бы ты решил ограбить Ванхуверский Политехнической Институт — сделать их технологии и знания доступными для всех — я с радостью согласился бы участвовать. Он рассмеялся. Я не удержался и засмеялся тоже. — Откуда тебе известна история мегазаклинаний? — Я путешествовал по всему миру. Изучал его. — Как тебя угораздило заняться исследованием мутаций? — Это длинная история. — Мне интересно услышать. В конце концов, не каждый день в Пустоши встретишь учёного-генетика. Наверняка у тебя есть опыт, которым ты бы мог со мной поделиться. — Ну ладно...Может, что-то и узнаешь. Начну с того, что я был Стальным Рейнджером. Я уставился на малиново-красного единорога с аккуратной бежевой гривой. Он улыбнулся. — Неожиданно, не правда ли? Да. Я родился в одном подразделении Стальных Рейнджеров. По определённым причинам не могу сказать, в каком именно. — Оу... — изрёк я. Похоже, он в бегах, или его преследуют. Теперь понятно, почему он не называет своего настоящего имени даже Санни Уотерфолл, с которой проработал целый год. Его недавнее упоминание Стальных Рейнджеров теперь выглядит закономерным. — Уход был нежелательным для организации? — уточнил я. Он кивнул. — Что заставило тебя уйти? Не устраивала жизнь? — Поначалу меня всё устраивало. Даже более чем. Если мне в пятнадцать лет кто-то сказал бы, что я брошу Стальных Рейнджеров, я бы счёл его безумцем. Обычные родители, обычные друзья, обычная жена. У меня был доступ к знаниям и образованию, которого не имеют многие в Пустошах. Меня отличало от других то, что я больше испытывал тягу к живым созданиям, нежели к технологиям. Даже к маленьким насекомым. Любое живое создание и растение я считал, да и сейчас считаю, чем-то необычным — эти крохотные, но при этом изящные живые организмы, каждый из которых устроен по-своему... Растущие организмы, что появляются из крохотного семечка. — Стальные не одобряли твоих исследований? — Одобряли и поощряли. И всё же это не было в приоритете. Важнее было противостоять агрессивной флоре и фауне. Не более. Я исследовал мутации и изменения в живых организмах, их последствия, опасности, которые они представляют. У Стальных Рейнджеров был доступ к библиотеке. Я вычитывал всё, сравнивал, исследовал и экспериментировал. Но без довоенных образцов я мало что узнавал. Лишь анализировал то, что есть сейчас. — Ты был писцом? — Да. Уже в двадцать лет добился статуса главы маленького отдела, что занимался изучением живых организмов. Из-за отсутствия глубокого изучения Стальными Рейнджерами этого направления мне не составило труда добиться такого положения. — И что не устраивало? — Отсутствие прогресса. Я слишком рано упёрся в потолок. Как я и сказал, Стальным Рейнджерам была важна только защита братьев и сестёр от агрессивной флоры и фауны и всё в таком духе. Мне оставалось только обучать и управлять другими писцами. — Стальные Рейнджеры не выделяли ресурсы на крупные проекты? — Ресурсы не безграничны. Их нужно экономить и эффективно оптимизировать. Я это понимаю. Речь шла о глобальных исследовательских проектах, которые могли бы принести пользу. — Вроде твоей Сыворотки Обратной Трансформации? — Это уже потом стало конкретней целью. Из-за мегазаклинаний и радиации разнообразие флоры и фауны существенно снизилось. Большая часть организмов погибла, выжившие мутировали. Но мутации в ускоренном порядке возникали хаотично и часто не были полезны для выживания, поэтому их носители быстро вымирали. Эволюция в чрезвычайно ускоренном варианте. И сейчас мы видим лишь мизерную часть того разнообразия, что было раньше. Я хотел вернуть это разнообразие и естественную чистоту. Радиация и Зелье Вынужденной Трансформации всё испортили и испоганили. Стальным Рейнджерам выгоднее всё опасное просто сжечь и уничтожить. И они будут правы. Это... просто личный интерес. — И это тебя не устраивало? — Немного. Я смирился. Меня не устраивало другое. Из-за чего я всё чаще ссорился со своими писцами, со Старейшиной. Даже со своей женой и родителями. Стальные Рейнджеры не хотят делиться не только технологиями, но и знаниями. Ты ведь понимаешь, что исследование методов борьбы с агрессивными организмами, способы создания чего-то полезного из шкур и тел помогли бы жителям Пустоши выживать. Устроить совместные проекты с поселениями, заручиться их помощью. Но Рейнджеры боятся, что жители Пустоши используют знания во вред другим, в особенности против самих Стальных Рейнджеров. Шутка про ограбление Института с последующим свободным распространением знаний уже не выглядит такой уж шуткой. — Тебя не устраивало то, что Стальные Рейнджеры присваивают знания только себе? — Без обмена знаниями не будет и прогресса. Более того, Стальные Рейнджеры и не стремятся к прогрессу. Глупо бояться того, что какой-то житель Пустоши использует добытые нами знания ради пагубных целей. Это может произойти и без нас. Мы бы могли объединить знания и ускорить прогресс — но этому не бывать. И... я не мог так жить. Ненависть к этой политике выросла за пять лет. — Поэтому ты ушёл? — А что мне оставалось? В одиночку я не добьюсь реформ, и оратор из меня никакой, но и жить в стагнации не мог. Перед уходом я собрал вещички, полезные для себя технологии вроде ПипБака, носителя данных, плазменного пистолета, который я модифицировал в свободное время до такой степени, что он не требует спарк-батарей. Никто не принял мой уход положительно. Особенно заведующие складами. — А как же твои близкие? — А что с ними? С родителями я перестал взаимодействовать уже давно. С женой одни лишь ссоры из-за моей чрезмерной увлечённости биологией. А бурные споры с начальством выставляли её в невыгодном свете. Немного жаль лишь моих дочерей... — Ты бросил своих детей? — Дочки-близняшки. Им было три года на тот момент, мне двадцать пять. Я... никогда не стремился к семейной жизни. Я это сделал из чувства долга, для восполнения рядов Стальных Рейнджеров. Поэтому уйти было не так сложно. — Никогда не думал о том, что с ними сейчас? Хотел бы их увидеть? — Раньше думал, а потом стало как-то всё равно. Они наверняка стали достойными представителями организации. В любом случае, я ушёл на территорию другого подразделения. Там меня принимали за обычного учёного-самоучку. Я старался не светить ПипБаком и плазменным пистолетом в их присутствии. — Тебя не напрягает, что в моей компании есть представитель Стальных Рейнджеров? — Ты про Ягодку? — Я кивнул. — Меня скорее удивляет её спокойное отношение к вертибаку и Кэролайн. За такие технологии Стальные Рейнджеры могут убить. А ещё её физическое состояние. Куда смотрит её начальство... — У неё недавно возникли проблемы со здоровьем из-за какого-то вируса или перенесённой болезни. Отсюда и лишний вес. — О, вот оно что... Это произошло не по её вине. Хотя я уверен, что братья и сёстры всё равно втайне презирают её из-за этого. Как же он угадал... — И как долго ты путешествовал по Пустошам Эквестрии? — Около десяти лет. Затем ещё двадцать пять лет на соседнем континенте на остатках Империи Зебр. Погодите-ка. Ему было двадцать пять. Ещё десять лет он бродил по Эквестрии. Значит, ему тридцать пять было, когда ушёл к зебрам, где он пробыл ещё двадцать пять. То есть ему должно быть шестьдесят — но он не выглядит старым. Ему около сорока. Профессор широко улыбнулся. — С арифметикой у тебя всё в порядке, как я погляжу, — добавил он. — Как?.. —Зелья зебр удивительны. За мои выдающиеся заслуги одно из могущественных племён создало для меня зелье, останавливающее процесс старения на несколько десятков лет. Оно отсрочило мою естественную смерть лет на двадцать. — Ого, это значит, что среди зебр... — Я подозреваю, о чём ты хочешь спросить. Нет. Это зелье чрезвычайно сложно в приготовлении. Слишком много нюансов. А ещё из-за их трепетного отношения к алхимии... мне бы ни за что не дали рецептуру. — Я так понимаю, у них много интересного происходит, раз они владеют такими сильными зельями? — Определённо. Их культура построена вокруг окружающей природы и зелий. Пророчество о новом Цезаре, что объединит все племена. За двадцать пять лет я повидал с десяток провальных попыток объединения. Столько у них суеверий, связанных с верой в высшие силы, что порой удивляешься, к чему может привести незнание вещей в мире. Мне они казались дикарями, но вполне адекватными, если не заводить разговоры на тему этих чудаковатых суеверий о злых и коварных звёздах. — Злые и коварные звёзды? — Не забивай себе этим голову. Поверь мне. Да и не хочу в это углубляться. — А что там с зельями? — Каждое племя славится секретными рецептами уникальных зелий. Добыть часть из них мне стоило немалых усилий: иногда я решал их проблемы, с которыми сами они не могли справиться, иногда проходил их, на мой взгляд, дурацкие обряды с намерением получить доступ к этим бесценным знаниям. Но кроме знаний я получил и несколько ценных вещей, вроде той уникальной брони, что ты видел. Также я заполучил самовосполняющийся флакон и особый магический амулет. — Самовосполняющийся флакон? — я поднял бровь. — Он называется Радужным Флаконом — редкая вещь на территории зебр. Артефакт. Магия по его созданию давным-давно утеряна. Флакон сам наполняется жидкостью. — А... какая жидкость? С какими свойствами? — С любыми свойствами. Менять её свойства можно в любое время—причём довольно легко, если знать, как это сделать. После опустошения флакона жидкость восполнится через сутки. Как я и говорил, свойства зелья зависят от познаний применяющего. Чем сильнее твои алхимические познания, тем больше вариантов. Зелье лечения. Зелье восстановления магии. И так далее. — Уникальная вещь... — мир магии не прекращает меня удивлять. — А что за амулет? — Он вбирает и накапливает магию из окружающих потоков энергии, как организм среднестатистического единорога. После расхода собственной магии достаточно сосредоточить на нём её остатки, и ты полностью восстановлен. Амулет восстанавливает свой магический запас тоже около суток. — Зачем зебрам амулет, восполняющий магию? — А его не они создали. Вещь одного из довоенных шпионов Эквестрии. Поэтому мне его отдали. — Теперь понятно, как вы сумели пробраться к Мушу в одиночку. С такими вещами не страшно и в вулкан прыгать. И много ли территории занимают племена зебр? — Столько же, сколько до войны занимала Империя Зебр. Юг и почти весь центр соседнего континента Солтис с прилегающими к этому континенту островами. Однако большая часть племён, как и довоенных поселений и городов со столицей, располагается на юге, в самой тёплой и приветливой среде. В центральной части восточного побережья и на островах расположена весьма опасная и суровая территория, которую никто не может взять под контроль из-за полуразумных агрессивных существ — Тартар. — Тартар? Я неоднократно слышал это название, но не могу припомнить. — Условное название места с высокой магической нестабильностью. Зебры предпринимали неоднократные попытки проникнуть в его недра, видимо, в поисках самоцветов. Высокая магическая нестабильность. Мотли упоминала об этом, но она не разбирается в этой теме. Может, Профессор сможет разжевать мне эту концепцию? — Я уже не впервые слышу про высокую магическую нестабильность. Что это? Это радиация? Я знаю, что радиация возникает от использования насыщенных магией самоцветов. После моментального или полного истощения они «растворяются», как масло на сковородке, и порождают магическое излучение. Побочный продукт. Чем больше доза, тем сильнее воздействие этого излучения, этой «раздробленной» магической энергии, которая и вызывает изменения при взаимодействии с живым. А что насчёт высокой магической нестабильности? Они как-то связаны? — Я не изучаю сложные магические энергии, магические потоки вокруг и так далее. Знаю лишь в общих чертах. — Этого будет достаточно. — В общем... Радиация и высокая магическая нестабильность не одно и то же, хотя обе могут вызывать мутации и физические изменения живых организмов. Но лишь из-за второй возникают постоянные погодные аномалии таких огромных масштабов, как в Пустынном океане. Скорее всего, дело... в концентрации, я полагаю. Зашкаливающий уровень этой «раздробленной» магической энергии... как бы «группируется» под действием собственных или внешних сил. Концентрируется... и словно превращается в другой самостоятельный вид энергии. Радиации становится так много, что она порождает новую нестабильную силу... или как-то так. — Как же сложно... Но эта другая нестабильная магическая энергия всё равно является источником мутаций и изменений? — Да. Только при этом радиационный фон почти не фиксируется аппаратурой. — Всё ещё трудно понять. — Думаю... можно воспользоваться такой аналогией. Если радиация — это падающие снежинки вокруг тебя, то высокая магическая нестабильность является огромной сходящей с горы лавиной, состоящей из этих самых слепленных снежинок. Она более непредсказуема, чем радиация. Если от радиации изменения ожидаются и наблюдаются, то высокая магическая нестабильность может как действовать на живых существ, так и не влиять на них совсем. Лишь на окружающую среду она воздействует постоянно, вызывая, к примеру, бури, ураганы, ветры и прочее аномальные явления. Этой нестабильной самостоятельной энергией, вероятно, и питаются те чудища в Тартаре, а в северной части Сапфирового моря она и породила монстров. Для остальных она может оказаться губительной, если попасть в порождаемые ею аномалии, даже незначительные. Поэтому в её определении присутствует слово «нестабильность». Иными словами, непостоянство и хаос. — Этому можно противостоять? — По логике вещей, да. Она же не распространяется по всей планете. Видимо, стандартная магия или другой вид энергии её сдерживает. Однако на практике — одни неудачи, ибо эта нестабильная энергия по своей сути лишь теория: пока нет датчиков и устройств, позволяющих напрямую её зафиксировать. Отсутствует высокий радиационный фон, где он должен быть согласно расчётам и вычислениям, но там возникают различные аномалии, которые не может вызвать радиация, даже если бы она там была. Так и появилась теория о высокой магической нестабильности. — Стоп... Тартар был до войны. Аномалии в Сапфировом Море появились после. Кто выдвинул теорию? — Теория существовала ещё до войны. Она была призвана объяснить то, что происходит в Пустынном океане и в Тартаре. После падения мегазаклинаний появились ещё два места с похожими аномалиями — северная часть Сапфирового моря и существенная часть Великих Пустынь в центре Эквестрии. Из-за схожести я и связал их с этой довоенной теорией. Любопытно, что Мотли тоже связала два довоенных места с двумя новыми. Или же это сделали учёные Анклава. Если два разных пони пришли к одному и тому же выводу, значит, аномалии и правда похожи. — Как думаешь... Может ли высокая магическая нестабильность телепортировать на дальние расстояния? Красно-малиновый единорог в недоумении. — Впервые слышу о таком предположении. Смотри. После падения мегазаклинаний северная часть Сапфирового моря пополнилась новыми видами монструозных огромных созданий, из-за чего ту часть моря переплывать крайне опасно. Лишь драконы могут с ними тягаться на равных. Даже в воздушном пространстве не стоит летать из-за магических бурь, ветров, способных разорвать пони на куски, и других погодных аномалий, возникших от использования мощных и разрушительных мегазаклинаний при бомбёжке Королевства Грифонов. Почти сразу после этого события Нестабильность сместилась в море — возможно, из-за ветров, — освободив территорию грифонов от своего воздействия. — Огромные существа с севера Сапфирового моря и Тартара покидают свои места? — Этого не было замечено. Я склонен предполагать, что высокая магическая нестабильность их привлекает. Возможно даже, что из-за неё они и существуют в принципе. Поэтому не покидают её пределов. Оно же к лучшему. Опять же, я не изучал эти места из-за... опасностей. Возможно, в будущем, когда изучу все и не смогу продвинуться дальше в исследованиях, я посещу эти места. — Я почти ничего не знаю о Великих Пустынях. — Оно и неудивительно. Это опасное место, в которое даже я не совался, но планирую. Как в случае с северной частью Сапфирового моря, высокая магическая нестабильность образовалась от падения мегазаклинаний — от невероятной концентрации радиации. Полёты над этой областью также опасны из-за сильных ветров и песчаных бурь, которые имеют свойство подниматься даже выше Облачного Занавеса, устроенного пегасами незадолго до апокалипсиса, повреждая его. Первое время все дыры заделывались, но потом на это забили, поэтому там часто солнечная и жаркая погода. Чего нет в остальной части Пустошей. — Нестабильная зона полностью покрывает Великие Пустыни? — Примерно на семьдесят процентов. Ты можешь спокойно преодолеть её вдоль Западного и Восточного побережья. — И какова жизнь в центральной части? — Те места и до войны являлись слабозаселёнными из-за неприветливых условий: жара, скудная растительность... а теперь прибавились высокая магическая нестабильность с её погодными аномалиями, а также огромные подземные черви. Пересекать эту область по земле без быстрого транспорта рискованно: трудно унести ноги от этих отвратительных червей или аномалий, нестабильная магия которых способна разорвать тебя на куски или ещё что похуже. Однако обнаруживаются небольшие островки стабильности в районе гор. По ним можно пройти, но не рекомендуется. — Почему? — Опять же, рекомендации от тех, с кем мне довелось работать поблизости границ с Великими Пустынями. Огромная концентрация одичавших племён пони и не-пони. К примеру, быки. Они вряд ли оставят путешественников без своего извращённого внимания. Они научились там выживать. Много передвигаются на транспорте, построили целые культы вокруг него: считают различные виды транспорта своими тотемами, посланниками покровительствующих им богов. И это неудивительно, ведь благодаря транспорту они и смогли выжить и перемещаться по пустыне. Там почти нет цивилизованных по меркам Пустошей поселений, как в других уголках Эквестрии. — Откуда они берут топливо или источники энергии? — Без понятия. Может, всё дело в самой природе высокой магической нестабильности. Я там не бывал. Лишь от некоторых знаю, что их духами и богами выступают те самые погодные аномалии и другие причуды воздействия высокой магической нестабильности. Некоторые племена пытаются этим духам и богам угождать, принося жертвы и воздавая молитвы, дабы они не гневались на них. Нетрудно догадаться, что хаотичные процессы порой способствуют этому, укрепляя веру. Как обычно и бывает: совпадение принимают за волю божественных сил. — Чем же это место было до войны? Насколько я знаю, там проживали быки, для которых эти земли священны. А Эквестрия хотела занять эти места из-за залежей угля. — Я не так много знаю. Я буду немного предвзят из-за того, что зебры имели свою точку зрения на происходящее, а я последние двадцать пять лет жил с ними. Когда назрел конфликт с зебрами после прихода на трон Принцессы Луны, Эквестрийскому государству было необходимо прокладывать дополнительные транспортные наземные пути, включая железнодорожные, и искать ещё больше природных ресурсов. Ведь воздушные пути уже и так полностью забиты, а часть пегасов отправлена на фронт. Банально не хватало тяговых пегасов, учитывая, что немногие вообще хотели быть в упряжке. Через определённое время в Великих Пустынях обнаружили незначительные залежи угля, того самого, из-за которого и возник конфликт. А ещё самоцветов и других полезных ископаемых. Поэтому там бесцеремонно начали укладывать железные дороги, полностью уничтожая дома. Зебры были в курсе и неоднократно пытались захватить эту местность, богатую природными ресурсами. Поэтому при перебрасывании мегазаклинаниями Империя Зебр закидала эту местность мощными магическими бомбами, дабы лишить Эквестрию части ресурсов — или хотя бы доступа к ним. Скорее всего, это и стало причиной возникновения высокой магической нестабильности. Я не сомневаюсь, что выжившим в тех местах пони и быкам было известно об этих залежах. Сейчас почти ни с кем не делятся ими. — Почти? — Ну... некоторым торговым караванам удавалось наладить связь, обменивая топливо и самоцветы на различные необходимые им припасы или вещи, которые они не смогли раздобыть в своих священных землях. Собственно, благодаря этим торговцам и посредникам мне удалось узнать, что там вообще происходит. — В довоенном мире пытались исследовать Пустынный океан и Тартар? — Разумеется. С Тартаром повезло больше. В нём нет таких сумасшедших бурь. Есть погодные аномалии, но они слабы в сравнении с Пустынным океаном. Огромный океан насыщен магическими бурями и другими внушительными погодными аномалиями. Самыми сильными и разрушительными из всех четырёх мест. — И это мешает его исследованию? — Да, поэтому он почти не исследован. Те небольшие островки в нём фактически находятся на границе, откуда ещё можно вернуться. С расстояния ничего нельзя увидеть из-за густого белого тумана. Отправившиеся туда довоенные экспедиции не возвращались, а связь с ними обрывалась. Полёты также невозможны: непрекращающиеся бури, сильнее потоки ветров, интенсивные вспышки и удары молний, неистовые торнадо и прочее магические вещи. — Есть теории и гипотезы, из-за кого появились Тартар и зона нестабильности в Пустынном океане? — Много. До неприличия много. Самая популярная причина — Кристальная Империя. Якобы там находился третий континент, который исчез в результате безумных экспериментов жителей Кристальной Империи. Зебры вообще считают её на уровне злых и коварных звёзд. Любопытно... Кристальную Империю связывали с грифонами, как рассказывала Лилиак. Она упоминается в Эквестрии. И вот в мифологии зебр эта Империя тоже фигурирует. — Ты в это веришь? — спросил я. — Сложно сказать. Я не верю. Слишком мало доказательств, но я не отрицаю, что высокая магическая нестабильность не могла появиться самостоятельно. В конце концов, новые зоны нестабильности возникли в результате бомбёжки. Вообще Кристальную Империю привязывают ко всему, словно какое-то универсальное объяснение. Забавно. Лилиак говорила нечто похожее. — И... почему же ты вернулся в Эквестрию? — Я закончил с исследованиями флоры и фауны в землях зебр. А в Тартар пока идти не планирую. Всё равно там существа не имеют ничего общего с радиацией. Вот я и вернулся на родину: решил посетить самые отдалённые уголки Эквестрии, которые ещё не посещал. — А рассказы из Хуфлэнда тебя не тревожили? — В начале моего путешествия — тревожили. Оттуда не возвращаются, поэтому не хотел рисковать. Но потом я приобрёл могущественные вещи зебр и не побоялся. Не зря: «Остров» и Мушу как раз то, что я и ищу. Последствия действия Зелья Вынужденной Трансформации. — Ты столько всего знаешь... Спасибо, что поделился. Загрузил меня новым опытом. Профессор рассмеялся и зевнул. — Я всегда люблю долго что-то обсуждать. Вести дебаты. Хотя в этот раз я скорее отвечал на твои вопросы. Нечестно. Но... ладно, как-нибудь это переживу — всё равно устал. Пойду спать. Спокойной ночи, Дэниэл. Я вернулся в кровать, где спит моя пегаска. Я залез под одеяло, аккуратно обнял её, прижавшись к ней и охотно уткнувшись лицом в её чудесную каштановую гриву.***
— И всё-таки, — начал Феррис, занимаясь исследованием Апостола в оружейной, — чего ты согласился на это? Я сижу за своим рабочим местом, ремонтируя броню после боёв в Радужной шахте — так мой запасной ПипБак охарактеризовал место расположения шахты, богатой на самоцветы, где мы встретили практически неубиваемого хамелеона-переростка — костяного вампира. Мотли, Блейз и Кэролайн отправились в казино «Стеклянный ключ», а я проверяю своё снаряжение, заодно практикуя ремонтные навыки и навыки магического взлома. — Не, я, конечно, понимаю, — продолжил грифон, — что, завалив ту тварь, ты приобрёл уверенность в своих силах и ощущение, что можешь горы свернуть, если только того пожелаешь. Но, как я тебе говорил, тягаться с целым семейством, причём с самым влиятельным в городе, дело крайне опасное. Особенно, если Мать догадается, что это твоих копыт дело. — Я уже однажды бодался с целыми семействами, — немного рассеяно проговорил я, не отрываясь от работы, вспоминая пустошь Мохаве, а вместе с ней Омерту и Синдикат. — И представляю, что это за борьба. Меня тогда совершенно случайно затянуло в тот калейдоскоп событий, однако я справился, показав, на что готов пойти. И что я могу сделать. — Значит, даже если Мать Софтхувз поймёт, что это сделал ты, то подумает трижды, прежде чем предпринимать что-то против тебя. Таким образом ты сделаешь заявление, что с тобой лучше не шутить по пустякам. — Да. Софтхувз мечтает получить контроль над всеми казино в Ванхувере, и это лишь вопрос времени, когда они возьмутся за «Стеклянный ключ». Мать семейства и так богата: она получает постоянные доходы со своего казино и порностудии, а так мы ограбим только её саму. Я глубоко сомневаюсь, что она предаст огласке тот факт, что её — главу самого богатого семейства — сумели ограбить. Иначе её репутация резко упадёт ниже грунта. — Ты должен будешь подкрепить свои слова не только ограблением. С чего ты так уверен в себе? Да и пережить Кратер, Нортерн-Соул и другие места — само по себе внушительно, но... — Мне голову прострелили и закопали в могилу. — Да ну... — Всё правильно. Я мог бы показать свои воспоминания. — Охуеть... И ты до сих пор дышишь и ходишь. Ну ты, реально крут. Если можешь выжить в такой ситуации, ты тот ещё доминант. Возможно, когда-нибудь уделаешь и Молчаливого Призрака, и Принца... Ох. Тогда я сам тебе отдамся, ибо сопротивляться тебе бесполезно. Всё равно отымеешь любого. Он рассмеялся. Его пернатый друг Эйдж тоже издал звуки, похожие на смех. Можно не надо... —Как у тебя с исследованием «Судьи»? — Я решил сменить тему. — Пока неплохо, — ответил он, не отрываясь от дела. — Я выяснил свойства и характеристики этой чудной винтовки: прочные и лёгкие сплавы металлов, повышенная скорострельность и точность, отличное подавление отдачи, большой магазин и заклинание, зачаровывающее боеприпасы. Используются стандартный калибр для мощных снайперских винтовок. Они могут зачаровываться одним типом для различных эффектов. Вот послушай. Пули могут нанести вред с зажигательным или импульсным характером повреждений. Также есть заклинание, повышающее пробивную способность пули, увеличивая её обтекаемость воздухом, и в результате урон сопоставим с уроном выстрела антимех-винтовки, но при этом с более высокой скорострельностью. И вишенка на торте — заклинание зачаровывает пулю для разрывного характера повреждений, правда, не настолько мощно, как разрывные патроны. Наложение такого заклятия возможно только на обычные боеприпасы. Чем сложнее заклинание, тем ниже скорострельность, ведь нужно время, чтобы наложить заклятие на патроны. Они заряжаются, когда попадают в затвор. И, как все Апостолы, «Судья» неразрушим. В общем, смертоносное оружие. — Потрясающе... — Это же фактическая экономия дорогих видов боеприпасов. — Как оружие может быть настолько многофункциональным? — Это я и пытаюсь выяснить. В твоём же «Защитнике», как тебе известно, постоянно накладывается один тип заклинания, повышающий кучность дроби и скорость её полёта, а тем самым и пробивную, и убойную способность. Но я так и не смог найти, к чему «привязаны» эти заклинания и чем подпитываются. Странно... — задумчиво проговорил грифон, а потом, глядя на разобранную винтовку, с негодованием воскликнул: — Да не может этого быть! — Что случилось? — встревожился я, подойдя к его рабочему столу, на котором лежит винтовка — разобранный Апостол. Обычные и высококачественные её детали мне знакомы и ничего сверхъестественного там нет... Кроме крошечного слабо мерцающего фиолетового камешка. — Что это? — Оказывается, вот из-за этой крохи, — он указал когтем на камешек, — оружие неразрушимо. — И это проблема? — удивился я. — Да! — не на шутку огорчился он. — Я полагал, что причиной будут магические зачарованные камни. — А это тогда что? — непонимающе улыбнулся я. — Не знаю. — В смысле? — В прямом! — В неистовстве прорычал Феррис. — Ты же сам посуди: как такой крохотный кристаллик может служить неисчерпаемой подпиткой заклинания неразрушимости и вдобавок накладывать заклятия на пули?! В лучшем случае при своих размерах он может питать обычную лампочку! Я думал — узнаю, какой самоцвет нужно использовать, чтобы создать собственные экземпляры подобного оружия. — Не унывай, продолжи изучать его свойства. Может, докопаешься до истины. — Ты прав. Ничего великого без усилий не даётся, — вымученно улыбнулся он и продолжил заниматься делом, тогда как я вернулся к своему. Позднее он обнаружил такой же крайне маленький — даже меньший — кристалл и в моём «Защитнике».***
Вечером Мотли вернулась, поцеловала и обняла меня в знак приветствия. С каким-то ящиком удалилась в мастерскую и велела не подглядывать. В столовой задумчиво сидит, попивает Спарк-Колу, Блейз. Я присоединился к нему, взяв себе бутылку воды. Выпил бы вискаря... Да что-то нет желания. Почти в этот же момент к нам присоединилась и Фло, попросив разрешения сесть рядом и сказав, что молча будет слушать нашу беседу, так как ей нечего делать. Мы с Блейзом согласно кивнули. — Чем взволнована Мотли? — поинтересовался я у него, отхлебнув воды из стакана. — Поди спроси её, я не знаю. Перед тем, как возвращаться, она попросила подождать, пока она пробежится по магазинам и кое-что купит. — Да, кстати, как всё прошло? Блэнд согласился взять вас на задание? — Несомненно, — проговорил серый пегас без крыльев, хлебнув Спарк-Колы. — Он даже сразу сообщил, что моим делом как раз и будет пилотирование Авантюры после того, как мы загрузим в неё сокровища. — Просто будешь шофёром? — улыбнулся я, глотнув ещё воды. — Мне нужно не прямо сюда направляться, как только меня загрузят, а сделать крюк вокруг гор и пофланировать между ними некоторое время на случай слежки. Блэнд говорил, что Авантюра отнюдь не тихое транспортное средство, поэтому в случае осложнений я должен попытаться сбросить хвост. Даже если его не будет — рисковать не стоит. — А что Мотли и Кэролайн? — Без понятия, каковы будут их роли в этом спектакле. — Надеюсь, Блэнд всё прояснит, — проговорил я, допивая остатки воды. Блэйз уже осушил свою бутылку Спарк-Колы. — Мне вот интересно, что такого ты нашёл в моей бывшей командирше? — поинтересовался серый жеребец, заглянув мне в глаза, словно пытаясь прожечь меня взглядом насквозь. — Я могу понять, что она в тебе нашла — у тебя такая тёплая и дружеская улыбка, от которой и айсберг во льдах растает — но не ожидал, что ваши чувства окажутся взаимными. — У нас общий опыт. Мы оба убивали близких. — Ты что, свою пони... — глаза жеребца округлились от страшного предположения. — Под действием галлюциногенов. Я не понял, что это была она. Мы исследовали пещеру, надышались веществами из-за грибов... Когда эффект прошёл, я увидел, что натворил. Фло в ужасе прикрыла копытом рот. Блейз поражён не меньше. — Вот сено... Сочувствую тебе, — проговорил он. —И правда, похожая ситуация. Но ты не был в сознании, когда это сделал. И не знал, что грибы вызывают галлюцинации, ведь так? — Но должен был предвидеть. — Всего не предвидишь, дружище. Всего не предвидишь... Ты считаешь, что Мотли поступила правильно? — Я её не оправдываю, но понимаю. На неё свалилось слишком многое. И вы сами виноваты, что пошли следом. — Лайт убедил нас, что нужно отправиться за ней, пока высшие офицеры ничего не заметили. Уже потом узнали, что она натворила. Если бы она пришла с повинной, призналась во всём, содействовала следствию, её бы не казнили. Изолировали бы ото всех. На её месте я бы тоже не хотел в тюрьму, но... Всё равно не могу её простить, ведь, если бы она согласилась сдаться, я не попал бы в лапы к извращенке... Так, хватит о грустном. Может, сменим тему? — вздохнул Блейз. — В картишки? — предложил я, улыбнувшись. Пони тут же приободрился. — Я почти не умею, но правила некоторых карточных игр знаю... благодаря Мотли. Она нас когда-то учила. — Ничего, практика не помешает. Заодно и повеселимся. Фло, давай с нами, — сказал я, жестом пригласив её. Она неуверенно пересела ближе. — Н-но... я не умею, — проговорила, опустив глаза, сев возле меня. — Я тебя не заставляю, розовый пирожок, — ласково улыбнулся я ей. — Можешь просто смотреть. Но вместе играть будет веселее! Он, этот джентлькольт, тоже плохо умеет играть. А так и время скоротаешь, и хорошие впечатления получишь! Мы и просидели до позднего вечера, играя в карточные игры, за которыми понаблюдать пришла ещё и маленькая Нара. Фло было забавно обучаться игре в карты, ведь приходилось делать выбор и быстро принимать решения. Блейз радовался победам, хотя быстро понял, что я поддаюсь — в отличие от розовой земной пони. Нара же с любопытством смотрела, заглядывая в карты каждого, порой выдавала, у кого какие «рисунки». Мы возмущались, и оранжевая кобылка извинялась, стыдливо пряча глаза и опустив голову. Мы снисходительно ей улыбались и трепали её гриву. Позже она даже попросила, чтобы я и её научил переворачивать и меняться этими картонными карточками с рисунками по правилам. Я согласился научить её позже, предложив пока наблюдать: может, и сама поймёт, что к чему. Позже явилась Мотли. Она хотела, чтобы я отправился с ней кое-куда. Фло вспомнила, что, увлёкшись игрой, не вымыла посуду после ужина, и пулей убежала на кухню. Мотли утянула меня за пределы бункера. Бежевая пони ничего мне не сказала. Мы оказались на поверхности, где нас обдувает прохладный осенний ветер с заснеженных гор. Хорошо, что мы накинули на себя тёплую одежду, прежде чем покинуть Небесную Гавань. Пегаска схватила меня, взлетела и потащила куда-то на восток, пролетая между скалами. Она едва сдерживает какую-то бурную эмоцию; такое чувство, будто она хочет показать мне нечто важное и невообразимо крутое. Через некоторое время полёта мы оказались с обратной от подземного убежища стороны горного массива; на небольшом выступе пегаска приземлилась, опустив меня на землю, а затем сама села рядом и сказала смотреть на восток. — А на что смотреть-то? — заинтересованно спросил я, глядя вдаль на безжизненные холмы у гор. Пегаска шуршит и ищет что-то в своих карманах. Резко и неожиданно упрекает меня, чтобы я не отвлекался и смотрел вперёд, а потом и сама уставилась прямо перед собой. Я услышал приглушённый хлопок с холмов: с земли в небо устремился жёлтый огонёк. Он поднялся и взорвался вспышкой света, издав довольно громкий и отчётливый хлопок. По небу рассыпалось множество мелких, словно капли, разноцветных огоньков. Фейерверк! За первым выстрелом — ещё, ещё и ещё! Вспышки ярко окрашивают небо, порождая красочное световое представление. Как же давно я не видел такой красоты! Происходящее завораживает и захватывает дух... настолько это прекрасно. Мотли уютно притулилась ко мне, крепко обхватив мою переднюю ногу и положив мне на плечо свою голову, и глядит вперёд. И не сразу я ощутил, как она обняла меня своим крылом. Я наслаждался моментом представления, пока не отсверкала последняя вспышка, что окончила эту феерию красок достаточно солидно, издав более громкий звук. Разноцветные огни покрыли гораздо большую площадь. Я попытался подобрать свою челюсть — изумление и восторг до сих пор отражаются на моём лице. Это просто сказочно и волшебно! Я лишь единожды видел фейерверк, но он не идёт ни в какое сравнение с этой магической красотой, которую я увидел только что. — Тебе понравилось? — не меняя положения, внезапно спросила пони, когда воцарилась тишина. — Да... — медленно и восторженно прошептал я, не отойдя от впечатлений. — Сюрприз... Он великолепен! — Горячо проговорил я, глядя в глаза прижавшейся ко мне пегаски. Пони ещё крепче обхватила мою ногу. Она разжала объятия и робко посмотрела в мои глаза, а потом обхватила меня за шею. — Я так рада, что тебе понравилось, — она потёрлась своим носиком об мой, — мне хотелось сделать кое-что необычное для тебя. — Надеюсь, наши друзья также когда-нибудь это увидят? — спросил я. Пони вновь взглянула мне в глаза, по-прежнему обхватывая передними ножками мою шею. — Нара испугалась бы сначала, но также восторженно глядела бы на это. Получила бы невообразимые впечатления от увиденной красоты. — Ну... — она отвела взгляд. — Позже, это точно, а пока этот подарок только для тебя. — Её взгляд вернулся ко мне... Прекрасные глаза. Каждый раз, глядя в них, ощущаю необычайно приятное чувство лёгкости. Немного щекотное. Радостное. — Спасибо! Это действительно было прекрасно, — произнёс я и поцеловал её. Дискорд, нужно и мне что-нибудь такое необычное придумать! Признайся, что ты пришелец. Вот это точно будет разрыв шаблона. Будешь выёживаться — устрою тебе разрыв задницы.***
28 число Месяца Вереска, Вайолетдэй. Шестьдесят пятый день пребывания. Следующие сутки ушли на подготовку. Всё своё время тратил преимущественно на корректировку плана ограбления и тренировку различных заклинаний. Тот самый день. Обед. Я сижу за игральным столом в тёмно-синем наряде с белыми вставками. Крупье передо мной перетасовывает карты. Рядом несколько незнакомых пони, присоединившихся к игре и возлагающих надежды на выигрыш в несколько сотен крышек. Вокруг за игральными столами и автоматами множество хорошо одетых пони. Они надеются, что удача сегодня повернётся к ним лицом. Поблизости охранницы с оружием на боку, недвусмысленно дающие понять, что они бдительно следят за порядком среди посетителей. Всюду шум и гам: недовольные, изредка радостные и просто голоса, стук фишек, звучание игральных автоматов и так далее. Незаметно находиться здесь проще простого. Интерьер казино выполнен в мягких красных и бежевых тонах, всё здесь выглядит изящно, чисто и опрятно. Везде красуется символ казино в виде хрустального цветка — лотоса, а на фоне играет спокойная и умиротворяющая мелодия. «Стеклянному ключу» далеко до такого изящества и количества посетителей, но это сейчас... Внутри здания казино Софтхувз есть бассейн и площадки, где танцуют чудесные молодые кобылы в атласных платьях, развлекая посетителей и приковывая их взгляды красотой и плавностью движений. Моей бежевой пегаске они в подмётки не годятся. Ещё одна партия— и пойду за другой стол. Или, может, к минибару: чего-нибудь выпить... Микронаушник в моём ухе даёт о себе знать треском кратковременных помех, за которыми я услышал голос Блэнда. — Пора, — равномерно проговорил он на том конце. Понеслась моча по трубам. — Направляйся к своей точке входа, не привлекая внимания. Я встал со стула и двинулся к месту назначения, забрав мизерный выигрыш, и, обменяв его на крышки, направился к лифтам. Лифт в личное хранилище Матери семейства не охраняется, поскольку им редко пользуются. Активировать его можно лишь из комнаты охраны — в случае проникновения в само хранилище изнутри — либо по специальной считывающей ключ-карте самой Эйлен. В одиночку мне здесь не пройти. — Ангел? — проговорил я в голос, глядя в камеру слежения, и улыбнулся. В моём наушнике вновь раздался треск помех; за этим последовал голос Мотли. — Да-да, я вижу тебя на мониторе, — ответила она, поспешно и обречённо вздохнув, когда я использовал её позывной, что приняли все, кроме самой пегаски. — Сейчас всё будет, Кэролайн вот-вот завершит проникновение. Задача Мотли — проникнуть с помощью СтелсБака в зону безопасности, вырубить охрану снотворным газом Профессора и подключить модули взлома к некоторым терминалам для того, чтобы Кэролайн смогла дистанционно совершить взлом. На это она способна после апгрейда, любезно предоставленного Ягодкой или Лемон Стар. Необходимо было получить доступ к управлению лифтом в хранилище Эйлен и компьютерной консоли камер видеонаблюдения, дабы отключить запись всех камер здесь и внизу и там же отключить турели. Охранников в комнате безопасности проверяют, спрашивая о положении дел по рации через определённый промежуток времени — в этот промежуток мы должны уложиться. Ко мне подошёл тёмно-оранжевый жеребец с жёлтой гривой и в нарядном смокинге. — А у тебя тот же наряд, что и в прошлый раз, — улыбнулся он мне, став подле меня. — Не мог другого раздобыть? — Двурогий, — обратился я к нему, — мне и одного вполне хватает, знаешь ли. Не время болтать по пустякам. — Двери лифта открылись, и мы вошли внутрь, начав путь вниз. — Чудесное казино, — вновь улыбнулся он. — Жаль, жеребцов-танцоров здесь нет. — Можешь помолчать? — повернулся я к нему с беспокойством. — Одна маленькая ошибка, и... — Не вешай нос, — Нейт Харт устало взглянул в потолок. — Сколько подобных опасных операций я проворачивал с братом. Эта чуть более заковыриста, и тут нужна деликатность... — По-твоему, проделать дыру в стене — деликатно? — съязвил я. Дискорд, мои нервишки пошаливают. — Другого варианта вытащить богатства Эйлен незаметно не оказалось. Нам повезло, что канализация проходит рядом с хранилищем. — Да знаю я. Просто... не могу унять и беспокойство. Ограбление к тому же, крупное, — довольно рисковое занятие. Я уже не говорю о том, что сам факт ограбления мне не по душе. — Поэтому я и здесь, чтобы помочь тебе совладать с эмоциями и оказать помощь во взломе хранилища. После чего мы возьмём малину и будем наслаждаться плодами нашей работы. Мы вышли из лифта в освещённый коридор, стены которого полностью состоят из бетона. На другом конце виднеется расширение пространства с огромной стальной дверью в хранилище. Вдоль коридора под потолком висят отключённые турели. Само хранилище сделано полностью из стали. Мне с Нейтом необходимо будет взломать и вскрыть эти двери, применив наши слесарные навыки. Кэролайн, управляя несколькими строительными дронами, должна, не торопясь, проделать в стене коридора дыру вовнутрь. Проходя мимо одной из стен, я услышал доносящиеся с другой стороны отчётливые звуки строител... бурительных работ. Благодаря шуму в главных залах о происходящем здесь не должны узнать. В случае каких-либо осложнений Мотли нас уведомит — она наши глаза и уши. Я ещё не видел в послевоенном мире такого уровня безопасности. Это не должно удивлять, исходя из того, что у Софтхувз лучшие информаторы в Ванхувере, обеспечивающие семейство необходимой информацией и безопасностью. Прошло минут десять, пока мы взламывали дверь. Вдруг я заметил в затейливом механизме кое-что лишнее. — Нейт, остановись! — в ужасе проговорил я, когда он уже собирался распахнуть двери хранилища. — Что такое? — спросил он, застыв и не делая лишних движений, даже задержал дыхание. — Мне кажется, тут звуковая сигнализация. — С чего ты так решил? — недоумевал он. — Блэнд не говорил о какой-либо сигнализации на самих дверях хранилища. — А ты посмотри внимательней сюда, — поманил я его и указал на внутренние компоненты дверей. — Я ничего не ви... Блять! — Его лицо побледнело, — как же я сразу не понял... Вот же засада. Можно попробовать отключить саму сигнализацию, и в казино не будет оповещения, что хранилище открыто, однако её отключение может заметить Эйлен. Она удивится, увидев, что её сигнализация не подаёт сигнала о работе. Это как сигнал в твоём ПипБаке... точно! У неё же он есть. Если отключить сигнализацию, она точно заметит. Нужно сообщить Раймонду. Так и знал, что всё гладко не может пройти — но обратного пути нет. Кэролайн уже пробила в стене отверстие, куда может свободно пролезть пони. Райомонд — единственный живой пони рядом с роботами Кэролайн по ту сторону стены. Дискорд... как же здесь воняет. Смрад канализации помалу заполняет коридор. Я вспомнил наши путешествия по канализациям «Кратера», где я по милости Ферриса побывал в дерьмостоке. От этого воспоминания по моему телу пробежали мурашки. Здесь стоит большая повозка, добытая за пределами Пустошей. Её роботы Кэролайн должны будут тащить к другому выходу из канализации, чтобы не сразу было понятно, что награбленное перевезли на вертибаке. Раймонд и Нейт что-то бурно обсуждали и спорили, но всё же пришли к соглашению: мы всё-таки закончим начатое дело. Мы сообщили Мотли о необходимости заблокировать лифт, ведущий сюда, и позволили убираться к месту встречи. Пока Эйлен заметит отключённую сигнализацию, доберётся сюда — она на каком-то совещании в нескольких кварталах отсюда — и разблокирует лифт, мы должны успеть загрузить повозку, а позже и Авантюру. Мы отключили сигнализацию, открыли двери хранилища и проникли вовнутрь. Всюду сундуки и мешки, под завязку набитые крышками, самоцветами, драгоценными металлами и другой дорогой мелочью. Нейт с помощью телекинеза тащит ящики и сундуки в повозку, хватая, что под копыто попадётся, а я не могу пошевелиться. — Да-да, видишь, сколько у этой сучки ценных магических камешков? — тяжело дыша, проговорил Нейт. — Бери, не стесняйся, — весело добавил он. Я удивлён не этим. Среди обычных сундуков и ящиков есть отличающиеся... Знакомые. Из тёмного металла и с красующимися на них символами, которые я уже однажды видел — на силовой броне Вайолет Ардор, ставшей главой рейдеров, и Мотли Клауд. Анклав. Сказать, что я шокирован — ничего не сказать. Я и не заметил, как Нейт без особого интереса уже взялся перетаскивать эти ящики из чёрного металла в повозку и прокомментировал лишь, что они ощутимо тяжелее, и недовольно пробурчал, что они заперты на мудрёные электронные замки. Во что я опять вляпался?***
Нейт и Раймонд удивлены этими ящиками, однако я сказал, что разберёмся позже. Я не хочу их задерживать и отвлекать. Пусть сосредоточатся на перевозке: каждая секунда на счету. Мы перетащили всё, что было в хранилище, и погрузили награбленное на большую повозку; огромную башню из ящиков пришлось поддерживать магией. Мы уже оказались у выхода возле Авантюры, когда Мотли по рации сообщила, что у входа внезапно оказалась Эйлен Софтхувз со своей свитой, буквально ворвавшаяся в казино. Пока успеваем. Осталось погрузить ящики в вертибак и сматываться. Блейз ужаснулся, увидев чёрные ящики. Я сказал, что мы обсудим это позже; пусть сосредоточится на пилотировании транспорта, который и так перегружен: скорость ощутимо снизится, будет сложнее управлять. Перед отлётом повозку оттащили в другое место в лабиринте канализации, и Кэролайн уничтожила её. Место встречи за пределами Ванхувера, однако не в Небесной Гавани, чтобы Блэнд и братья Харт не знали, где именно будет спрятано украденное. Там нас поджидают Мотли и Блэнд. В ограблении помимо меня приняли участие Мотли, Нейт, Раймонд, Блэнд, Блейз и Кэролайн. Оказалось, что больше пони и не нужно; главное —незаметно получить контроль над системами безопасности. Мы ранее решили не грабить всё казино, поскольку, по словам Блэнда, тут работают вполне нормальные пони и не-пони. Но того, что имела Эйлен, хватит нам надолго и с избытком. По приблизительным расчётам мы разбогатели на четыреста тысяч крышек. Она невероятно богата... была. Оставшаяся меньшая часть её сбережений находится, как мне известно, на банковских счетах семейства. А ещё ящики Анклава. Главная загадка хранилища. Мотли и Блейз шокированы и напуганы находкой. Ящики заперты на сложный электронный замок. Это странно, учитывая, что лишь Эйлен имеет доступ в само хранилище. Зачем ей запирать то, что и так под замком? Исходя из маркировок на ящиках — Мотли и Блейз помогли нам понять их — внутри энергомагические технологии, боеприпасы и силовая броня. Помимо этого в одном из стандартных ящиков хранилища оказался редкий стелс-плащ. Он нужен главному писцу Стальных Рейнджеров Айрону Уилфорду для завершения его проекта. Снаряжение Анклава явно не принадлежало Матери Софтхувз. Оно отдано ей на временное хранение — но кем? Неужели самим Анклавом? Мотли и Блейз заявили, что Анклав никогда не связывался соглашениями с жителями поверхности. Они не могут знать всего, но всё же. Меня не покидает чувство, будто мы откусили больше, чем сможем прожевать. Из украденного Эйлен больше всего будет искать именно эти запертые ящики. Я уверен в этом. Возможно, мы подпортили планы Софтхувз, в которых каким-то образом замешан Анклав. В голове всплыл вопрос, адресованный Профессору несколькими днями ранее: Как ограбление может привести к положительному результату? Всё награбленное, пока не уляжется суматоха, я спрячу в своём бункере — позже будем решать, что делать с ним. Но пока ящики нужно взломать. Электронные замки взламывать сложнее, но вполне возможно, что просто нужно потратить на них больше сил и времени. Самоцветы являются источниками и вместилищами магической энергии, как батарейки, они используются практически во всём и в разных целях, поэтому их ценность и польза всегда будет несомненной. Также среди награбленного есть прочие дорогие по меркам этого мира вещи. Блэнд, Нейт и Раймонд отправились обратно в Ванхувер — до него несколько часов пути. А с оставшимися я отправился в Небесную Гавань на вертибаке, сделав на нём несколько кругов среди гор. Как же хорошо, что моё укрытие находится где-то в горах и без точных координат его не найти; мне просто повезло его обнаружить, проходя неподалёку и увидев тропинку. Эйлен не будет в открытую заявлять об ограблении, я думаю: это заметно подмочит её репутацию, к тому же, среди украденного было нечто важное и тайное, отданное ей на хранение. Что же задумала Эйлен Софтхувз, глава самого влиятельного и богатого семейства города?***
Вечером того же дня я уже сижу в своём кабинете «Стеклянного ключа». Я пролистываю документы. Как же хорошо, что у меня такой опытный и доверенный заместитель, полностью разбирающийся во всём, когда я сам знаком с этой сферой лишь поверхностно. Я пока знаю только, как не следует поступать, чтобы не сделать хуже. Нейт и Раймонд будут работать на нас фактически забесплатно — исключение составят сложные задания и опасные поручения — и будут следить за порядком в казино «Стеклянный ключ». Им же нужно твёрдое место, где они в дальнейшем смогут заниматься собственными делами. Но сейчас братья решили залечь на дно и наслаждаться результатами проделанной работы. Сам план ограбления составлял Раймонд, Блэнд лишь предоставил информацию, которую знал о казино. Однако и он удивился, узнав, что Эйлен потратилась на звуковую сигнализацию на дверях хранилища. Он ясно помнил, что перед его увольнением на работе ни о чём подобном его не предупреждали на случай критических ситуаций. Вежливый стук в дверь кабинета вырвал меня из размышлений. — Войдите, — проговорил я, взглянув на дверь. Она открылась, и в проёме показался тот, кого я не ожидал увидеть. — Доброго дня, Дэниэл, — произнёс белоснежный единорог в смокинге, входя в кабинет. — Принял мой совет. Неплохим бизнесом завладел, — слабо улыбнулся он, словно бы оглядываясь, но ни на чём не сосредотачиваясь. Я с трудом совладал с эмоциями от неожиданного посещения моего скромного кабинета отцом всего Ванхувера. — Доброго дня, Принц, — поприветствовал я его, едва изобразив на своём лице улыбку. — Садись, — указал я на диван в углу. — Благодарю, однако я здесь ненадолго, — он подошёл к моему столу и глядит на меня сверху вниз. — Скажу сразу. Ты умеешь удивлять. Не стану это скрывать. Ты добился того, что до тебя смогли лишь достичь двое пони за всю историю Ванхувера: получил рекомендацию от семейства. О. Неужели это значит... Но кто из двух семейств за меня вступился? Ура! — От кого именно? Принц широко улыбнулся. — Я такого ещё не встречал... Рекомендацию на тебя написало одновременно два семейства. Моя челюсть отвисла. — У меня была такая же реакция, — сказал Принц. — Не думал, что такое возможно. Ты совершил... удивительные вещи. Смог убедить в своей надёжности и ответственности. Каждое семейство думает лишь о себе, и... Это... у меня просто нет слов. Две рекомендации... Ебать мой рог. Принц продолжает удивляться. — «Кратер», вертибаки, Грин-Айленд, а теперь и решение энергетической проблемы, которая мешала сдвинуть прогресс с мёртвой точки, особенно семейству Стилмейн. У них всё завязано на технике. Цены на самоцветы упадут. И всё же из-за владения шахтой это семейство теперь едва ли не богаче Софтхувз. Теперь они могут в полной мере обеспечить энергией все разработки и исследования альтернативных источников энергии. Пустить в массовое производство вертибаки и ещё много чего. При упоминании Софтхувз я внезапно вспомнил, что Эйлен могла затевать нечто серьёзное и крупное. Однако я не стану сообщать об этом Принцу: должно быть, я уже подпортил её планы, ограбив её и забрав ящики с технологиями Анклава. Мне кажется, она действительно спелась с ними ради достижения личных целей или ради всего семейства. Пока буду молчать. В случае угроз в мой адрес скажу, что выдам её тайную сделку, в которой она получила технологии Анклава. Я могу её шантажировать и, возможно, выпросить всё, что я захочу. Звучит привлекательно. Ограбление привело к положительному результату. Наверное. В любом случае, этим шантажом я также могу убедить её отцепиться от меня, моего окружения и казино. А если она узнает, что за меня вступились сразу два семейства, одно из которых в ближайшее время станет влиятельным и могущественным... Она хорошенько подумает, прежде чем выступать против меня. И всё же необходимо принять меры и уведомить Принца об Анклаве. Я уверен, что рано или поздно они высунут нос и появятся здесь. Я достал из ящика своего стола пустую голозапись и вставил её в свой запасной ПипБак, записав на неё всю информацию об Анклаве, предоставленную мне когда-то пегаской. Эту информацию уже получили Стальные Рейнджеры в момент, когда я отдал им боевой вертибак, добытый в «Нортерн-Соуле». Принц с некоторым удивлением и интересом глядел на мои действия. Я передал голозапись Принцу. — Что это? — спросил он, разглядывая её в своём телекинетическом поле. — Здесь информация об Анклаве. И я чувствую ответственность перед городом. Глаза Принца упёрлись в меня. В них ненадолго появилось удивление, после чего на его лице отразилась признательность. — Чувствуешь ответственность перед Ванхувером. Это я и хочу слышать от Короля. Откуда информация? — Из надёжного источника. Вряд ли за год в Анклаве что-то изменилось. Мне кажется, они могут появиться в любую минуту, так как проводят в основном одни лишь разведывательные операции — это говорит о том, что они готовятся к чему-то крупному, анализируя информацию с поверхности. Я хочу, чтобы город был готов к их появлению. — Ты столько всего сделал для города... Даже не знаю, какое задание-проверку тебе давать. Всё кажется бессмысленным и блёклым на фоне того, что ты сделал. — Может, обойдёмся без задания-проверки? Улыбка исчезла с лица Принца. Он стал серьёзнее. Подозреваю, что на самом деле он уже знает, что мне поручит; он будто давно это планировал. Чувство такое. И почему-то оно неприятно. — Не будем нарушать традиции. Обычно этим занимается мой лейтенант и заместитель Редстоун, однако в этом случае я пришёл лично поручить новому многообещающему кандидату это задание. Ты доказал свою ответственность и надёжность перед городом. В этот раз я посоветую тебе действовать в одиночку ввиду того, что количество здесь ничего не решит. Так ты хотя бы не подвергнешь риску своих компаньонов... Твоим заданием будет исследование Стойла Шестьдесят Шесть.