Тьма

Тьма Эпизод первый - Что… это? – удивленно спросил Толис, взглядом указав на нечто перед собой. Черное клубящееся непроницаемое полотно, закрывшее собой значительный кусок дороги, возникло перед носом неожиданно. Оно было невероятно похоже на грозовую тучу. - Не трожь! – прикрикнул на него Феликс и резко ударил по протянувшейся к полотну ладони, - Ваще не трогай то, про чо не знаешь. Никогда. Странное нечто не двигалось, не исчезало и делало вид, что всегда было здесь. Было удивительно странно, а еще хотелось дотронуться до этого пальцами, сильно, контролировать себя было трудно. Но, наконец, через несколько долгих секунд после произнесения той проникновенной тирады, Феликс отмер и со вздохом опустился на землю. - Мы, ваще-то, тут надолго. Садись, давай. Скоро задолбаешься стоять, - Лукашевич похлопал по месту рядом с собой, а затем уставился вглубь той "тучи". Толис также ошарашенно посмотрел уже на своего спутника и открыл рот для последующего мучающего вопроса, но так и не задал его, а замер и прислушался. Словно вдали, раздалось тихое и мелодичное позвякивание, напоминавшее звон маленьких бубенцов. - Откуда он? – Толис завертел головой, стараясь взглядом отыскать источник звука, но был оторван от этого занятия злым свистящим шепотом. - Задолбал, - перешел на свой родной язык змееустов Феликс, - Заткнись и сядь уже, харе фигней страдать. В принципе, он был прав, все же, судя по всему, Лукашевич неоднократно сталкивался с такими специфическими явлениями, и поэтому Лауринайтис покорно уселся на асфальт. - Может быть, объяснишь? - Оно тебе ну очень надо? – вымученно вопросом на вопрос ответил Феликс, - Ты меня уже конкретно бесишь, заткнись и займись чем-то. Не отвлекай меня. Толис мучился всеми этими давящими вопросами, но решил ничего не прояснять и покорно "заниматься чем-то". Других вариантов не было, и пришлось вглядываться в глубину черного полотна. По началу, ничего не происходило. «Интересно, и что такого увидел Феликс там?» - озадачился не на шутку Толис, но от занятия своего так и не оторвался. Я люблю тебя. Что? Может быть, ему померещилось? Тебе просто казалось, что я ненавижу… Но ты всегда мне нравился, с самого детства. Или все же нет? Просто у меня не получается выразить свои чувства по-другому. Ты же простишь меня за сломанные пальцы и отдавленные ноги? Да, Толис? Не может этого быть. Голос Наташи раздавался прямо в ушах, слишком тихий и немного неразборчивый, но достаточно понятный. Она говорила те слова, которые Толис ждал большую часть своей жизни – признание в любви. И за клей в своих кроссовках? Я знаю, что это было очень глупо и по-детски, прости, что вела себя, как ребенок. Но про чувства я не вру, ты мне очень, очень нравишься. Поцелуешь? Каждое произнесенное вкрадчивое слово рождало вместе с собой яркий и живой образ – Наташа, смущенно улыбающаяся и теребящая краешек светло-голубого празднично платья, с влюбленными радостно сверкающими глазами и улыбающимися губами, воплощала в жизнь ту самую, лелеемую глубоко в груди давнюю мечту. Ее образ был настолько реален, что Толис забыл, что находится сейчас в тупике узкой грязной улицы, сидя форменными школьными брюками на пыльном асфальте. Ну же, подойди ко мне и обними. Я так долго ждала этого. Он встал и на нетвердых ногах двинулся к ней, протягивающей тонкие руки в полупрозрачных перчатках, желая воплотить все это в жизнь. - Эй, ты типа куда намылился? – наглый и скучающий голос Феликса немного рассеял видение, но оно все еще продолжало напоминать действительность. - Тебя это не касается… - Толис даже и не подумал остановиться в этот момент, он все так же продолжал идти, однако прибавив немного скорости. Лицо Лукашевича исказилось, он резко подорвался с места и ухватил Толиса поперек туловища, не давая сделать непоправимое. - Отпусти меня! – голос Лауринайтиса повысился на несколько октав, и тот начал яростно вырываться из объятий, - Там Наташа, и она ждет ответа! - Полудурок, какая в жопу Наташа? Ты, мать твою, сейчас стоишь посреди гребанной улицы! Откуда она, по-твоему, здесь могла появиться? - яростно закричал Феликс, крепче удерживая Толиса, - Телепортировалась что ли? Совсем идиот, да? То, на чо ты только щас зырил – видение, а не какая-то там баба со сраным вопросом! Засунь в жопу свои сальные желания! Лауринайтис замер, понемногу приходя в себя. Наташа начала растворяться, превращаясь в то самое черное полотно, какое он и видел, лишь напоследок махнув рукой и губами произнеся: "Я подожду". - Ну, чо, нормализовалось давление? – насмешливо спросил Феликс, Толис в ответ лишь прижал плотнее к себе худощавое тело. – Эх, совсем плохой, ща точно тапки откинет. Лукашевич тяжело вздохнул и постоял еще в такой позе некоторое время, и затем, расцепив крепкое кольцо рук, выскочил из судорожно сжатых объятий. - Капец, - прокомментировал это он и заглянул Толису в глаза, задумчиво в них что-то высматривая и, закончив, со всей силы треснул его по спине. Лауринайтис судорожно выдохнул и подавился воздухом от такой наглости. - Ты что творишь? – не зло, а скорее неприятно ошарашенно спросил он и машинально потер место удара. В ответ послышался лишь радостный смех. - Не, ну у тя такая офигевшая рожа, - весело пояснил Феликс и осклабился, - Но хотя бы выглядишь щас на четверочу с плюсом. - А почему именно четверку? - Брюки грязные, - кивком головы указал Лукашевич, - Отряхнись. Толис покорно выполнил этот приказ, не забыв еще поднять брошенный на землю портфель и начать его чистить. Убедившись, что спутник теперь в надлежащем состоянии, Феликс залихватски перекинул лямку сумки себе на плечо и медленно зашагал вперед – черное нечто несколько секунд назад начало медленно растворяться в воздухе. - Чего встал-то? Нормально щас все, - Лукашевич зевнул и почесал макушку, покосившись на вставшего каменной статуей Толиса, гипнотизировавшего место, с которого исчезал предмет его сегодняшнего немаленького потрясения. Наконец, дождавшись его полной ликвидации, парочка неудачников направилась по домам. Эпизод второй В маленькой ладони переливался всеми цветами радуги неровный кусочек стекла. Лили внимательно рассматривала находку и иногда пускала солнечных зайчиков в сторону своего спутника: высокого светловолосого мужчину с длинным шарфом на шее. Он никак не реагировал на девочкино развлечение и безмятежно спал, прикрыв глаза концом своего длинного шарфа. И как только можно было спать именно сейчас, когда сама погода, кажется, была на стороне человеческой? Рохрауэр* оживилась, когда мужчина наконец-то зевнул и поднялся со своего места, разглядывая окружающую природу. Цвела поздняя весна. - Отдохнула? – спросил тот и подошел ближе к Лили, сидевшей на сочной молодой траве, - Поднимайся, иначе платье запачкаешь. Рохрауэр кивнула и встала с земли, оттряхнув длинную светло-розовую юбку с кружевом. - Мистер... - Лили замолчала, пытаясь подобрать подходящее слово, но потом уверенно продолжила. - Иван, нам еще много осталось идти? Он в ответ почесал немытую уже четвертый день голову и задумчиво посмотрел на свою бедную спутницу, выглядевшую как-то жалко в пыльном платье, с растрепавшимися волосами и немного грустным и растерянным выражением лица. Они уже который день плутали по этому глухому лесу, пытаясь отыскать дорогу к опушке. Этого не получалось. Посмотрев за спину Ивана, Лили широко распахнула глаза, приоткрыла рот и, кажется, чуть побледнела. - Что-то случилось? - Брагинский обернулся и тоже замер в удивлении: около большого куста с ядовитыми красными ягодами клубилось и шевелилось нечто, широкое и черное - непроницаемое полотно тьмы. - Господи, что это?.. - Не подходите, - твердым и в миг похолодевшим голосом произнесла Лили, осторожно положив маленькую ладошку на предплечье Ивана, - Этого делать категорически нельзя. Хотелось задать пару вопросов, но Рохрауэр была слишком странной в тот момент. Помявшись секунду, она двинулась в самую глубину тьмы. - Что хочешь на ужин? - поинтересовался Ваш и посмотрел на свою сестру, вышивающую сейчас лентами. Лили задумалась ненадолго, и ответила ему мягким добрым голосом: - Печеную картошку с гарниром. - Любым? - Ваш накинул на плечи легкую весеннюю куртку. - На твой вкус. Цвингли сел на большой пуф, зашнуровывая потрепанные кроссовки. Лили высунулась в прихожую и внимательно посмотрела на брата. - Сейчас приду, - коротко бросил он, открыв и заперев потом входную дверь. Рохрауэр вздохнула и вернулась к себе в комнату. Въедливый запах разлился по воздуху, проникая в каждый уголок небольшой квартиры. Лили металась туда и сюда, отчаянно пытаясь найти выход из пылающего лабиринта. Огромные яркие языки оранжево-золотого пламени слизывали обои, фотографии в рамках и детские неуклюжие рисунки. Они стирали последние воспоминания. Рохрауэр растерялась, не знала, что делать в этот жуткий момент, желание выжить билось в болящей голове, но иррациональное и странное другое, желание ближе разглядеть эту бушующую стихию и коснуться рукой... Остервенелый крик брата на секунду вырвал ее из оцепенения, а затем последовала чернеющая пустота. Иван с нескрываемым удивлением наблюдал, как его маленькая спутница, очнувшись от гипнотизирующего видения тьмы, отскочила на несколько шагов, словно ошпаренная. - Ничего, все нормально, - сообщила она тут же, краем глаза покосившись на "облако". Иван тогда не поверил ей ни капли.