Муж из пророчества

Великий Зеннон Диана в полной мере осознавала, что является будущей королевой и ей предстоит нести бремя ответственности за благополучие всех жителей Зеннона. Но чтобы взвалить на себя подобную ответственность, нужно начинать с малого. Этим малым являлась ее семья. Семья - это не только ее возлюбленный муж Карнецио, а сестра и мать. Именно наличие покоя и благополучия в этом малом мирке давало гарантию того, что и во всем государстве может быть все в порядке. И если королева этого так и не поняла, то Диана не будет ее переубеждать, а все исправит сама. Сегодняшний довольно тяжелый разговор с матерью по сути развязал ее руки, и сейчас она собиралась воплотить свой план в жизнь. Главная проблемы была в том, что после возвращения домой к Сабрине так и не вернулась память. Девочке вернули все регалии и почести, но она не понимала и не осознавала, что это такое. Она была не уверена в себе, всего боялась, никому не доверяла. Ей было очень сложно в новой обстановке. Единственный человек, которому Сабрина безгранично доверяла и в чьей поддержке нуждалась, был Агнецио. Но из-за дурости матери он оказался в иерархической лестнице в самом низу. Чтобы вернуть сестру к осознанию своего статуса, нужно поднять с колен Агнецио. И именно этим принцесса Диана решила озаботиться. Подходя к Южной башне, Диана все не могла придумать, как провести разговор с Агнецио. В своей голове она выстроила несколько будущих диалогов, но все они казались какими-то искусственными и неправдоподобными. Уже подойдя к порогу покоев юноши-изгоя, она решила уповать на милость Богинь. Поприветствовав стражу, охранявшую комнату, Диана, тяжело вздохнув, переступила порог. Картина, открывшаяся взору, поражала своей домашностью и некой интимностью. В углу комнаты возле камина, согревающего кристаллами тепла, на ковре в ворохе подушек расположились Сабрина и Агнецио. Поглощенные своей беседой, они что-то рассматривали в свитке, лежащем на коленях Сабрины. Так не хотелось нарушать ореол хрупкого спокойствия, окружающий этих двоих. - Приветствую вас, - тихим голосом, чтобы не напугать своим появлением, произнесла Диана. Две пары глаз, зеленные и голубые, уставились на нее. И если зеленные глаза переполнялись счастьем и обожанием, то в голубых глазах, наоборот были только страх и затаенная боль. - Диана! Я так рада тебя видеть, - и, сорвавшись с места, девчушка бросилась в объятия своей сестры. - Приветствую, Вас, - тихо прошептал Агнецио, низко склонив голову, спрятав свое лицо за ширмой пепельных волос. Этот жест покорности Диане вовсе не понравился. Негоже вести себя подобным образом человеку, служащему примером для юной принцессы. - Позволите присоединиться к вашему обществу, - приобнимая сестру за плечи, с легкой улыбкой на губах, весело произнесла Диана. - Конечно, присаживайся, - тут же оживилась Сабрина. Подтащила не сопротивляющуюся сестру к импровизированному ложу и, усевшись рядом с ней, тут же начала тараторить: – А мы занимаемся. Папа не умеет читать. Совсем-совсем не умеет, а ведь он муж королевы. Нехорошо, что муж королевы не умеет читать. Правда, Диана? Вот я решила поучить его немножко, только у меня плохо выходит. Папа буквы уже выучил, ну, почти все, а писать никак не получается. Может, ты его поучишь? Ты же вон какая умная, не то что я. - Ох, несносный ребенок! За тобой ни одного слова не успеешь сказать. Агнецио, неужели и правда не умеешь ни читать, ни писать? - Да, Ваше Высочество, не умею, - тихо ответил юноша, не поднимая головы. - Как же так получилось? - Диана, я же тебе говорила, что папа пришел из другого мира, - тут же зашептала младшая принцесса. – Он по-нашему вообще ничегошеньки не понимал, даже не говорил. - Но говорить ведь научился. А писать? - Уметь говорить нужно было для того чтобы выжить, - по-прежнему не поднимая глаз, пояснил Агнецио. – А писать и читать не надо было. Я работал, а не… - Сколько тебе сейчас лет? – перебила Диана. - Не знаю, у нас время идет по-другому, наверное, восемнадцать. - Сколько дней у вас в году? - Триста шестьдесят пять. А у вас? - На пять дней меньше. Сколько тебе было лет, когда ты попал к нам? - Тринадцать. Че, че-то не так? – теперь беспокойство было не только во взгляде, но и в голосе. «Тринадцать, - думала Диана, - еще совсем дитя. Но ему пришлось взвалить на свои детские плечи заботу о восьмилетнем раненном ребенке. При этом он не знал языка и ничего и не умел в нашем мире. Как же ты выжил, мальчик? Со всем справился и при этом не сломался, а сумел еще и воителем стать». Но вслух сказала совсем другое: - Да, тебе точно восемнадцать. Пусть и немного поздно, но тебе нужно учиться. - Да-да, - оживилась Сабрина, - я об этом и говорю. Будем учить папу? - Ни ты, ни я этого сделать не сможем, - начала она объяснения, с удовольствием отмечая, что Агнецио поглядывает с интересом, отодвигая страх. – Тебе еще самой нужно учиться, а меня учили управлять, а не обучать. Мы пригласим специальных учителей. - Это, наверное, дорого? Мне нечем платить… - слова Агнецио могли выглядеть смешными, ведь он муж королевы, если бы не были так горьки. - Все оплатит твоя жена. - Ваше Высочество, она не согласится. - Уже согласилась. Только есть одно условие. - Условие?! – даже не страх, а ужас всколыхнулся в его глазах. «О, Великие Богини! Как можно было довести мальчика до такого состояния? Что же ты с ним творишь, мама?» - Условие совсем не страшное, неудобное, но не страшное. Ты оденешь сарри, и без него тебе нельзя будет выходить из своих покоев. - Мне и так нельзя выходить. А что такое сарри? - Ой, это такая одежда, - разговор для Сабрины стал понятен, и она тут же посчитала нужным вмешаться. – Это такой балахон. Он большой, свободный, складочками свисает и обязательно черный. А еще на голове платок. Ты такой все время носил, только завязывать его надо по-другому, так, чтобы на лице только глаза были видны. Вот. Я же все правильно рассказала, да, Диана? - Да, милая, внешне ты описала все правильно. - Так это хорошо, - странно, но Агнецио даже обрадовался. – Если сверху будет балахон, то не видно, что одето снизу. А то у меня нет денег на новую одежду, а тут у слуг одежда лучше, чем у меня. «Да как же ему объяснить, что теперь он не должен думать о таких вещах, а тем более о деньгах? Хотя, - еще раз осмотрев Агнецио, Диана пришла к неутешительным выводам, - его халат из шерсти простой выделки. Он теплый, но совсем не соответствует его статусу. А из украшений вообще только брачные браслеты. Здесь не только учителя нужны, но и портные, кожевник, ювелир». - Понимаешь, Агнецио, сарри подчеркивает статус. Мужчина, носящий сарри, является отвергнутым мужем, но при этом нужным. - Это как? – две пары озадаченных глаз уставились на принцессу. - Чем ниже социальный статус женщины, тем меньше мужей она может взять в свой дом. Чтобы привести нового мужа, нужно надоевшего отправить в храм или вернуть в прежнюю семью. Но иногда мужчина ценен в доме. Он может хорошо вести домашнее хозяйство, воспитывать детей, а у ремесленников быть уникальным мастером по производству чего-либо. Вот женщины и идут на такую хитрость - отлучают мужей от своего ложа, но оставляют в доме для работы. При этом мужчина одевает сарри. - Диана, а почему мужчины на это соглашаются? Это же неприятно – превратиться из мужа в слугу. - Лучше остаться в доме жены в качестве слуги, чем оказаться в храме в качестве раба. - У вас все так сложно. Я, наверное, никогда не привыкну и не смогу вас понять. Но, знаете, я рад, что буду носить это сарри. - Папа, чему ты радуешься?! – возмущенно закричала девчушка. – Мама хочет из тебя слугу сделать, а ты доволен! - Нет, Сабрина, ты не поняла. Агнецио по-прежнему мамин муж, он будет твоим наставником вместо твоего отца, а то Лагнецио плохо исполняет свои обязанности и не уделяет тебе должного внимания. - Просто отец меня не любит, а папочка обожает. И я его тоже. При этих словах Сабрина обняла папу и громко чмокнула его в щеку. Кристиан только улыбнулся по-доброму и потрепал девчушку по черноволосой головке. Глядя на эту семейную идиллию, Диана в очередной раз убедилась в правильности своего решения. - Агнецио, ты согласен? - Конечно, особенно если больше не делить ложе с ней. Она обещала это. - Я понимаю, что в свой первый раз ты был еще ребенком, но, поверь, это не так страшно, а даже очень приятно. - Угу, да, конечно, - от внимательного взгляда Дианы не ускользнуло, как неприязненно на миг скривились губы Агнецио. - Милая, а ты не опоздаешь на урок по фехтованию? – спокойный голос, расслабленная поза, но внутри принцессы уже все клокотало. - Ой! Гарта меня убьет! Я побежала… - и тут же унеслась. Подождав, когда за сестрой закроется дверь, не откладывая разговор в долгий ящик, Диана попыталась уточнить: - Агнецио, скажи, только честно. У тебя были другие женщины, помимо моей матери? – и, видя, как юноша побледнел, поняла, что была права. – Это останется между нами. Теперь юноша еще и весь съежился. Нервно теребя край халата он, низко склонив голову, уставился в пол, по-прежнему не произнеся ни слова. А разговорить его нужно было, Диана понимала это сердцем и повторила попытку: - Агнецио, я от тебе не отстану. Да или нет? - Да… - чуть слышно прошептал он, но Диана ответ услышала. - Когда? - Где-то через год, как мы сбежали. - Кто она, как это получилось? Тяжело вздохнув и не поднимая головы, юноша начал рассказ: - Тогда воительницы Гертруды выиграли бой с пустынниками без потерь, и предводительница устроила праздник. Их было трое. Они были пьяны… сильно пьяны. Я пытался сопротивляться, но они сильнее. Меня связали и… Это было так мерзко! Утром меня отпустили, а потом через несколько дней одна из них решила повторить. Но я был готов сопротивляться. Я выхватил рукоять меча у нее из-за пояса… все вокруг смеялись, и никто не стал мне помогать… я хотел ее убить… Я так хотел ее убить! - Так хотел, что пробудил кристалл войны и сформировал клинок на рукояти? - Да. Когда Гертруда это увидела, то заступилась. Потом она стала меня обучать, и больше никто меня не трогал. В комнате повисла гнетущая тишина. Каждый был погружен в свои нерадостные мысли. Крис сидел, словно статуя, ни разу не шелохнувшись. Наконец, осознав услышанное, Диана заговорила: - Сабрина знает об этом? - Нет. - Хорошо. Пусть об этом никто и не узнает. Агнецио, посмотри на меня, - но юноша не поднял глаз. Пододвинувшись ближе, она нежно приподняла его за подбородок и заглянула в глаза полные боли и отчаяния. – Мальчик мой, ты ни в чем не виноват. Виновны только мы, не сумевшие защитить мужчину нашего дома. Теперь ты не один, я рядом. Я буду заботиться о тебе и защищать. Веришь мне? Неуверенный кивок был ей ответом. - Вот и отлично, - с нежной улыбкой продолжила Диана, убрав руку с его лица. – С завтрашнего дня начинаются твои занятия. А чтобы тебе было легче освоиться, мой муж станет твоим наставником. - Какой из Ваших мужей? - Он у меня только один. - Но Вы же принцесса? – недоверчиво проговорил юноша. - Но любовь у меня только одна, а нелюбимый муж мне не нужен. «А тебя, мальчик, я бы смогла полюбить и сделать счастливым…»