(Не)случайные встречи

или Даже в дозоре можешь не встретить врага*

      Утро началось с суеты и беготни: на горизонте показался остров. В смысле, суетились белоусовцы, а мы с Эйсом, сонные до невозможности, просто выползли на палубу, привлеченные шумом. — О, как раз вы-то мне и нужны! — обрадовался нам отвратительно-бодрый для столь раннего времени Сатч. — Зачем? — поинтересовался Эйс, но все-таки кивнул коку в знак приветствия. — Чтобы спросить, будете ли вы сходить на берег. — А можно? И вы не боитесь, что мы сбежим? — не поверила я. — Тебе у нас нравится, — отмахнулся мужчина, поправляя прическу. — А Эйс не сбежит, поскольку его корабль будут охранять наши. — Я никуда не пойду, — буркнул брат. — Что, даже со своими накама пообщаться не хочешь? — поддел его кок. — Пойду! — мгновенно поменял решение Портгас. — Сообщу Отцу о вашем согласии, — улыбнулся четвертый комдив.       А пока мы были предоставлены сами себе, я отыскала свою сумку и вытащила из нее заветный блокнотик. Устроилась поудобнее, прислонившись спиной к фальшборту, согнув ноги в коленях и поправив платье, а потом начала творить. Сначала на бумаге появились короткие, едва заметные штрихи. Поверх легли более уверенные, ровные, твердые. И только потом, когда основной контур был намечен, линии приобрели четкость и завершенность. Вскоре из черточек собрался цельный образ: накинутый на мощные плечи плащ, шрамы на груди, знаменитые усы, изгибающиеся полумесяцем, руки, бугрящиеся мускулами, ясные умные глаза, сверкающие из-под кустистых бровей. От нарисованного Белоуса веяло не только мощью, но и теплотой, обещанием защиты и семьи. — Отец как живой вышел! — плюхнулся на палубу возле меня Харута. — Ну дак! — отозвалась я, гордая получившимся результатом. Эйс, все это время сидевший рядом и зачарованно следивший за карандашом, порхающим по бумаге, приосанился, словно похвала предназначалась ему. — А меня нарисуешь? — поинтересовался мальчишка, умильно похлопав глазками. — И тебя, и остальных комдивов. И вместе, и по отдельности, и небольшими группками, — заверила его я. — А потом потребую у всех автографы для своей коллекции. — Напугала, — хихикнул мой собеседник, а потом резко посерьезнел. — Я хотел извиниться. Вчера из-за моей безалаберности тебе угрожала серьезная опасность. — Не согласна. Ты посоветовал мне отправиться домой, ты предупредил меня об опасности, ты приставил ко мне охранника. Все случившееся — моя и только моя вина. — Но… — Слушай, все ведь закончилось хорошо! А в следующий раз я не полезу смотреть на абордаж из первых рядов, мне и этой битвы за глаза хватило… Скажи лучше, что это за остров? — А никто не знает! — оживился мальчишка. — Пару месяцев назад мы тут уже проплывали, и его не было. Так что сейчас всем любопытно, откуда он взялся. — Остров-призрак? — удивилась я. — Про корабль слышала, про блуждающую деревню — тоже, но чтоб целый остров… — Расскажешь? — загорелись глаза у Харуты.       Пришлось сначала вспоминать сюжет одного из любимейших фильмов, а потом — приключение сумасшедшего Джека. Мальчишка проникся, да и остальные невольные слушатели выглядели какими-то задумчивыми. Кажется, остров теперь воспринимался не странной диковинкой, а условно опасным местом, где лучше не расслабляться.       Высадка на берег прошла без происшествий, тихо и спокойно. «Моби Дик» встал на якорь в безымянной бухточке, «Темная лошадка» пристроилась рядом, а потом все желающие погрузились в шлюпки и погребли к берегу.       Воссоединение Пиковых пиратов и их блудного капитана прошло очень сдержанно. Не потому, что они не скучали и не волновались, а из-за большого числа свидетелей. Вот только Эйс, впервые за долгое время, улыбался широко и открыто, и это выдавало его лучше, чем несказанные слова и самые крепкие дружеские объятия. Впрочем, серьезный разговор у них состоялся тоже. Портгас отвел Джесси в сторону и, убедившись, что их не подслушивают, задал один-единственный вопрос: согласятся ли Пики присоединиться к Белоусу вместе с ним или предпочтут уйти в свободное плавание. Старпом порывался ответить сразу, но брат попросил-приказал сначала опросить всех членов команды, а ответ дать ближе к вечеру.       Марко, руководивший высадкой в отсутствие Ньюгейта, обязал всех вернуться на корабль к восьми часам и указал направление к двум поселкам, после чего, споро разделив белоусовцев на три примерно одинаковых по численности отряда, взмыл в воздух. Крутая у него все-таки способность, аж завидно! Фиг с ним, с бессмертием — кому оно нужно в двадцать с небольшим? А вот полет — это здорово…       И Харута, и Сатч звали нас пойти с собой, хотя уходили в разные стороны: кок — в город, пополнить запасы провизии, его более молодой друг — в сторону одного из поселков, желая выяснить у местных, есть ли в округе что-нибудь интересное, вот только Эйс отказался от обоих предложений. Впрочем, оставаться на берегу у него тоже не было никакого желания, так что брат, немного подумав, предпочел углубиться в лес. И нам, волей-неволей, пришлось последовать за ним, про себя проклиная ослиное упрямство одного конкретного Ди.       Лес был жутким и больше всего напоминал декорации к какому-нибудь фильму ужасов. К одному из тех, где за каждым деревом — по кровожадному монстру, под каждой кочкой — огромный капкан с заржавевшими зубьями, а в траве белеют кости неудачников, сгинувших в столь «гостеприимном» месте. Деревья без единого листочка, кривые, странно изогнуты стволы, узловатые ветви, что переплетались где-то над нашими головами, образуя странный непроницаемый для солнечного света шатер. Неровная, бугристая земля под ногами, кое-где прикрытая темным, практически черным мхом. Цветы, виднеющиеся то тут, то там, и из-за своего цвета больше всего похожие на капли недавно пролитой крови. Не слышно пения птиц или стрекота сверчков, только тяжелое дыхание пиратов да их же едва слышная ругань. В воздухе пахло болотом, сладковато тянуло гнилью и разложением и чем-то еще, знакомым, но неуловимым.       Среди царившего вокруг сумрака желтая рубашка Эйса выделялась ярким пятном и притягивала взгляд. Тем удивительнее был тот факт, что я, на секунду выпустив ее из виду, осталась в гордом одиночестве. Попытки крикнуть погромче и отыскать брата и его команду по ответному крику провалились, потому что звуки в этом месте заглушались, словно бы тонули, растворялись в мертвой, вязкой тишине.       Страха не было, наоборот, в душе был полный штиль, покой и умиротворение. От напряженности и внутренней тревоги, появившейся после внезапного исчезновения Эйса и остальных, не осталось и следа. Их место заняло чувство спокойной собранности и даже, пожалуй, облегчения. Я отстраненно заметила, как мои собственные мысли постепенно улетучиваются, рассеиваются, как редкие облака, и остается один только голос, зовущий меня за собой. От тихого монотонного шепота веяло безмятежностью.       Я откуда-то знала, что ручей с темной водой, петляющий между корней, приведет меня к нужному месту. Что там, в глубине древнего леса, ответы на все вопросы, цель и смысл жизни. Что мир, который находится за пределами этого леса — всего лишь иллюзия, красочная картинка. Что вот-вот будет обретена истина, мечта, счастье, нужно только забыть обо всем, произошедшем ранее, как о страшном сне. Забыть о море, кораблях, приключениях. Забыть о Луффи, Сабо, Эйсе…       Голос, что нашептывал эти слова, как две капли воды походил на внутренний — те же интонации, тот же тон, та же вкрадчивость. Я подчинилась бы его завуалированному приказу, забыла бы о доме, с головой погрузилась бы в бесконечный сон о счастье, но… Ему, этому голосу, не следовало предлагать мне выбросить из моей жизни мальчишек, тех самых мальчишек, что без всяких условий приняли меня в свою семью.       Сонная одурь слетела моментально — покушений на свое (будь то люди, идеи или вещи) я не терпела ни в каком виде. Огляделась по сторонам и с трудом удержалась от мата: что бы ни затуманило мое сознание, оно завело меня в самую темную и непролазную чащу. Найти отсюда выход будет той еще задачкой, потому что в голове не сохранился ни маршрут, которым я шла, ни хоть какие-нибудь ориентиры.       Интуиция внезапно взвыла, заставляя шарахнуться в сторону. Тонкая стрелка, которая должна была попасть в меня, не найдя цели, глубоко воткнулась в ствол ближайшего дерева. Мне даже удалось заметить второй дротик и человека, что запустил его в полет, вот только пока я отвлеклась на них, в меня попало сразу несколько штук. Надеюсь, они не были смазаны ядом…       В себя я пришла резко, одним рывком: только что наслаждалась пребыванием в благословенной темноте, а уже в следующую секунду включилась, как телевизор по таймеру. Болела голова, очень хотелось пить, зрение барахлило (из-за темноты или той дряни, что в меня попала?), а тело не двигалось: ни рукой пошевелить, ни ногой, ни головой — полная неподвижность. Хотя я ощущала, что лежу на чем-то холодном и неровном. Голой, судя по всему.       Зато зрение потихоньку возвращалось, так что мне удалось увидеть кусочек затянутого тучами неба в просвете между ветвей и темные силуэты, лежащие по соседству. — Эй, есть кто живой? — прохрипела я, с трудом узнав собственный голос. — Смотря кто тебе нужен, — отозвался молодой мужчина. — Если те чудики, что тебя поймали и приволокли сюда — то нет, они пока отсутствуют. — Спасибо, век бы их не видеть. А вы кто? — Я-то? Эрик Дикс, пират. — Кен Вуд, торговец, — представился более зрелый мужчина, обитающий, судя по голосу, где-то справа от меня. — Юкки Шиджиро, дозорная, — назвалась девушка слева. — А ты? — Рина Дижак, свободный художник, — внесла свою лепту я, не став упоминать про пиратский статус. — А кто-нибудь вообще в курсе, зачем мы здесь? — Нас принесут в жертву, — буднично ответил мистер Вуд. — Как до этого принесли всех тех, кому не посчастливилось попасть на этот проклятый остров. — Жертвоприношение? Но… — Эти фанатики, которые нас схватили, полагают, что отправляют своих жертв на «свиданием с богом», — дрожащим голосом пояснила представительница закона. — Вот только поклоняются они Морскому Дьяволу, не иначе, — невесело рассмеялся корсар. — Откуда вы все это знаете? — Рина, да? Наш корабль потерпел кораблекрушение у берегов этого острова месяца три назад. Все, кто выжил и сумел добраться до берега, тут же угодили в плен. И каждый день жители острова уводили прочь по два человека. Как ты понимаешь, никто из них не вернулся обратно… — Их всех убили? — шепотом уточнила я. — Верховный шаман носит парик, сплетенный из волос моих товарищей, и ожерелье из их ушей, — услышала я спокойный ответ, вот только голос торговца явственно дрогнул. — А сбежать?.. — Не выйдет, красавица, — буркнул Эрик. — Эти сволочи, к сожалению, совсем не дураки! Перед ритуалом всем жертвам вкалывают какую-то парализующую тело гадость. Ты же не можешь шевелиться, да? Вот и мы тоже… — То есть все, отбегались? И шанса на спасение нет, и не предвидится? — Можешь до последнего надеяться, что появится какой-нибудь герой и спасет нас всех, — фыркнула дозорная, пытаясь за бравадой скрыть страх.       После ее слов на поляне воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая только шорохами леса и тихим свистом ветра в кронах.       Мысли, словно зачарованные, бродили по кругу. Умирать категорически не хотелось: слишком мало пожила, многое не сделала, не посмотрела мир, не собрала величайшую коллекцию автографов, не спасла Эйса… Сейчас спасение требовалось мне, но мои друзья по несчастью правы: нам поможет только чудо. Вот только в чудеса (хорошие, добрые и своевременные) я не верила, хотя и столкнулась с одним из них, съев тот грейпфрут.       Попытка пробудить свою силу закончилась ничем, пшиком. Она, по главному закону любого из миров, — закону подлости — откликаться не хотела, оставив свою хозяйку в самый неподходящий момент. Так что, чую, ждет меня самая грустно-глупая смерть во всем мире: погибнуть от рук каких-то чокнутых фанатиков, когда где-то на этом острове бродит огненный почти что маг и толпа пиратов Белоуса вместе с командирами дивизий. Просто epic fail какой-то!..       Где-то вдалеке зазвучали барабаны. Мерное «бум-бум-бум» будоражило кровь, заставляя сердце испуганно биться в такт. Бой барабанов приближался, и вскоре стало понятно, что мелодию (если простые ритмичные удары можно так назвать) сопровождало пение. Протяжное, заунывное, оно звучало как-то приглушенно, и сколько бы я не вслушивалась, разобрать слова не представлялось возможным. Вскоре к этим звукам добавились тихие шлепающие шаги, как будто несколько человек шли босиком по голой земле.       Контроль над телом потихоньку восстанавливался: по крайней мере, у меня вышло чуть-чуть повернуть голову, так что за приближением жуткой процессии я наблюдала весьма внимательно, стараясь не упустить ни единой детали. И бой барабанов, и пение звучали теперь похоронным маршем, реквиемом по нашим душам.       Во мраке вспыхнули алые огоньки — это показались островитяне с факелами, которые, проходя несколько шагов, замирали, чтобы в итоге образовать своеобразный огненный коридор. Источники света на вытянутых вперед руках держали исключительно женщины: молодые, зрелые, старые, но чем-то неуловимо похожие друг на друга. Между ними, явно следуя неизвестному ритуалу, опускались на землю мужчины с барабанами. Детей, к моему облегчению, видно не было.       Жрец шествовал по проходу медленно и величественно, делая остановки через каждый шаг и произнося слова (молитву?) на незнакомом языке, больше всего похожем на рычание дикого зверя. Мужчина молод, черты его лица идеальны, фигура безупречна — он был кошмарен в своей красоте. Шаман носил парик из чужих волос, слипшихся от крови, на шее, словно лучшее из украшений, висело ожерелье из множества ушей, вместо одежды использовались куски человеческой кожи, сшитые большими, неровными стежками. По открытым участкам его тела змеились татуировки: хаос линий, нагромождение острых углов, мешанина цветов, среди которых преобладал черный и все оттенки красного.       Отвернуться, не смотреть, не знать, что в этом мире существует подобная дикость!..       Но даже закрыть глаза почему-то не выходило.       Первосвященник приблизился и стал медленно обходить алтарь по кругу, как будто оценивая что-то. Или кого-то, что вероятнее. Спустя долгую минуту, наполненную томительным ожиданием и беззвучными молитвами всем богам скопом и морскому Дьяволу в частности, островитянин склонился надо мной, явно сделав свой выбор. Его легкая, светлая улыбка, одобрительное покачивание головой и бездушный взгляд будут сниться мне в кошмарах, если… Если только моя жизнь не оборвется прямо здесь и сейчас.       Так страшно мне не было еще ни разу в жизни: куда там снайперу из дозора, Святому Джалмаку или Дофламинго — прошлые опасности казались на этом фоне не более чем детскими приключениями. — Держись! — хором, как будто долго репетировали, шепнули мои товарищи по несчастью, и их поддержка на секунду прогнала из сердца страх.       Жрец оборвал песню резко, на самой высокой ноте, и барабаны смолкли также внезапно. У него в руках, как по волшебству, оказался кинжал с антрацитово-черным лезвием, словно бы поглощающий слабый свет факелов. Все с той же жутковатой улыбкой мужчина медленно-медленно опустил нож и нежно, практически любя, провел им по обнаженной коже, оставляя на ней неглубокие порезы. Больно не было, но из глаз все равно брызнули слезы. Я как-то отстраненно наблюдала за тем, как кончик атама чертит на моем теле узоры, чем-то похожие на собственные татуировки островитянина.       В сознании вяло перекатывались мысли, совершенно неуместные в данной ситуации. Почему я первая? Не похоже, чтобы мужчины этого племени страдали джентльменством. А нож почему не изогнутый? Так было бы правильнее и красивее… С другой стороны, главное не форма, а острота, а с ней у него, судя по всему, все в порядке. Домой бы такой, а то моим даже хлеба нормально не нарежешь… А что с его париком? Он специально такой грязный? Кровь не смыли для устрашения жертв или просто стиркой никто не озаботился?..       Когда шаман поднял кинжал над головой, стало ясно, что это конец.       Как там говорил, вернее, еще только скажет Мугивара?.. — Простите, Сабо, Эйс, Луффи… Я умерла, — голос хриплый, тихий и неразборчивый, слова царапают пересохшее горло, но я порадовалась, когда мне удалось произнести их.       Улыбнулась потрескавшимися губами и закрыла глаза, ожидая боли.       Вот только ее не было.       Внезапно шаман издал какой-то странный горловой звук, совершенно не похожий на те, что были раньше, и я, удивленная, широко распахнула глаза. В следующую секунду нож дернулся… и ударился об алтарь в миллиметре от моей шеи, высекая из темного камня искры, а мужчина грузно осел на землю, пронзенный саблей и странного вида топором. Кажется, чудо все-таки произошло, а герой, как мы и заказывали, появился…       Очень вовремя!       Чертовски хотелось грохнуться в обморок, как какой-нибудь инфантильной барышне, но желанное забытье не торопилось приходить, так что я решила узнать, кто же так хладнокровно прикончил жреца. Так, стоп! Не вспоминать о нем, выкинуть из головы, забыть, как страшный сон!.. У меня еще будет время для переживаний о том, что меня чуть не убили!       Наш спаситель был худ, высок, мускулист и отчаянно рыж, а еще носил плащ дозорного, который мне тут же захотелось экспроприировать. Не очень, знаете ли, уютно лежать на холодном камне абсолютно голой, когда вокруг столько незнакомых мужчин. Краснеть и переживать о том, сколько человек увидело мою грудь, тоже лучше где-нибудь дома… — Встать можете? — поинтересовался дозорный, стараясь даже не смотреть в нашу сторону. Он что, тоже стесняется? Как это мило!..       — Сэр, нет, сэр! — по уставу отозвалась Юкки, впечатленная внезапным появлением своих сослуживцев едва ли не больше нас всех. — Что тут у тебя, Дрейк? — показался из-за деревьев что-то жующий герой Дозора. — В ходе выполнения операции были обнаружены четверо выживших, Гарп-сан, — ответил тот, кого назвали Дрейком, вытянувшись перед начальством во фрунт. — Среди личного состава потерь нет, из местных жителей один убит и около сорока взяты под стражу. — Вольно, вольно. А чего это у тебя спасенные до сих пор не прикрыты ничем? Любуешься? — задал вопрос дедушка Луффи и первым рассмеялся над собственной шуткой. А потом подошел ближе и укрыл меня плащом, будущий пират отдал свой Шиджиро, а пирату и торговцу достались чьи-то форменные куртки. — Спасибо, — улыбнулась я и попыталась сесть. Ничего у меня, разумеется, не вышло, но прогресс был: смогла пошевелить пальцами на руках. Значит, скоро паралич окончательно спадет, и я смогу убраться отсюда как можно дальше. — Ну-с, рассказывайте, — попросил-приказал Гарп, присев на алтарь возле нас, а персонально ко мне направился медик — у остальных-то ран не было.       В принципе, он не сделал ничего особенного: обработал порезы какой-то слегка зеленоватой жидкостью, пахнущей спиртом и скошенной травой, да заклеил самые глубокие раны веселеньким лейкопластырем с чайками. Но покраснел при этом так, словно я не пациент, едва-едва способный пошевелиться, а девушка легкого поведения, исполнившая перед ним жаркий приватный танец. В Дозоре что, служат одни девственники?..       Первым начал Эрик. Он, ни капли не смущаясь, поведал о том, что является пиратом, чья команда причалила к этому острову месяца четыре назад, чтобы пополнить запасы воды. Собственно, у реки их и поймали, связали, бросили в пещеру, а потом каждый вечер приносили четверых человек в жертву. Причем за все то время, что Дикс провел здесь, островитяне не перебросились с пленниками ни единым словом, обходясь жестами, тычками и иногда — странным не то пением, не то мычание.       Его рассказ продолжил торговец. Мужчина добавил, что остров возник у них на пути совершенно внезапно, так что их каравелла разбилась о скалы. Выжившие, которым повезло (или не повезло) добраться до берега, вскоре составили компанию остаткам пиратов в пещере. Дозорная заметила, что их в эти воды загнал приказ выяснить судьбу торгового судна мистера Вуда, перевозившего особый груз для Правительства. Корабль и товар они отыскать не сумели, а вот с виновниками всех бед познакомились даже слишком близко.        За четыре месяца на острове было принесено в жертву чуть больше двухсот человек… — Ну, а ты что расскажешь? — чуть наклонил голову Монки-старший, становясь похожим на Луффи в детстве. Или наоборот?.. — Мы с братом всего лишь пассажиры на судне, чей капитан решил разгадать загадку этого острова. На берегу оказались незадолго до полудня, решили посетить поселок, чтобы пополнить запасы и разжиться информацией. Шли через лес, никого не трогали… Потом я ощутила какое-то странное воздействие, туманящее разум, отстала от своих и повстречалась с местными жителями. Очнулась уже здесь, на алтаре.       И, заметьте, ни слова лжи! — А по профессии вы?.. — полюбопытствовал Дрейк, уловив, очевидно, некоторую недосказанность в моих словах. — Художник. — Не часто встретишь художников в море, да еще и в такой глуши, — самую малость усомнился будущий Сверхновый. — Мы с братом любим странствовать: плаваем то тут, то там. Путешествия обеспечивают меня вдохновением, помогают познать мир, дарят знакомства с новыми, интересными людьми… — Такими, как эти? — усмехнулся Гарп, махнув рукой в сторону островитян. — Ну, всегда есть шанс нарваться на кого-то неадекватного, — пожала плечами я.       С горем пополам у меня вышло сесть. В теле ощущалась противная слабость и покалывание, но их можно было перетерпеть. Плащ так и норовил распахнуться, поэтому я надела его нормально, застегнувшись на все пуговицы и затянув пояс потуже. Размерчик, конечно, не мой, но лучше уж так, чем вовсе без одежды. Тем более что на летнем острове, несмотря на его название, было не так уж и жарко. Юкки, так же отошедшая от действия токсина, повторила мой маневр, вызвав тихие горестные стоны у своих коллег-дозорных. — А что с нами дальше-то будет? — рискнул напомнить о себе Эрик. — Тебя — в тюрьму на ближайшей базе Дозора, господина Вуда — до той же базы, а дальше до дома на одном из попутных кораблей, рядовую Шиджиро — в больницу, у нее, судя по всему, серьезное истощение, — принялся обстоятельно и полно отвечать Дрейк. — Что же касается мисс Рины… — О, обо мне не беспокойтесь: я постараюсь найти своего брата и наших спутников, а дальше обо мне позаботятся уже они. — Я настаиваю на том, чтобы проводить вас до корабля или хотя бы до поселка, — нахмурился контр-адмирал. — Поддерживаю Дрейка, — кивнул Гарп. — Неизвестно, сколько местных жителей, имеющих милую привычку приносить путников в жертву, мы пока не поймали. — Как скажете, — только и оставалось согласиться мне. Если начну и дальше отказываться, они, чего доброго, еще заподозрят меня в чем-нибудь нехорошем…       Мужчины в форме и при оружии пытались добиться от местных хоть каких-то ответов, вот только островитяне после смерти шамана застыли, подобно статуям, и перестали обращать внимания на любые внешние раздражители. Гарп и Дрейк отошли в сторону, чтобы решить какие-то организационные вопросы, так что мы, бывшие пленники и несостоявшиеся жертвы, были предоставлены сами себе. А это место, несмотря на наличие алтаря, не могло похвастаться больше ничем интересным — так, по крайней мере, казалось на первый взгляд. Но на самом краю поляны, наполовину скрытое низким кустарником, чернело что-то необычное.       Не подойти было выше моих сил!       Вблизи выяснилось, что это не корень, как мне подумалось сначала, а небольшая плита, покрытая странными символами. Назвала бы эту штуку понеглифом, если бы не его форма, весьма далекая от кубической. Иероглифы завораживали: на них хотелось смотреть бесконечно. Казалось, еще чуть-чуть, еще немножко, и этот загадочный язык станет мне понятен, но секунды шли, складываясь в минуты, а смысл по-прежнему ускользал. Жаль, а я надеялась, что, по закону попаданческого жанра, смогу прочесть эти надписи…       Впрочем, рано унывать: я ведь знаю (вернее, узнаю) человека, который способен перевести древнее наречие. А значит, что? Правильно, нужно или забрать плиту с собой или зарисовать значки. Причем второе сделать гораздо проще первого, поскольку гадский неизвестный материал словно бы врос в землю.       К сожалению, со мной не было моего блокнотика (он остался на «Моби Дике», и это было хорошо, иначе потерялся бы, как мой сарафан и личные вещи остальных), но я уже загорелась идеей однажды сделать Робин приятное, так что не собиралась сдаваться. Лишний лист и карандаш нашлись у пятого по счету дозорного, который любезно поделился ими со мной. Ну, а дальше оставалось всего лишь вспомнить детство: приложить бумагу к плите и заштриховать выступающие элементы. Несколько символов, правда, чуть-чуть смазалось, но, думаю, накама Луффи сумеет их разобрать. — Эй! — тихо окликнул меня Эрик. — Есть разговор! — И что ты хотел? — пряча листок в карман форменного плаща, полюбопытствовала я. — Понимаешь, куколка, в тюрьму мне неохота, — начал корсар. — Но и здесь оставаться нет никакого желания. Значит, мне нужен корабль, но здесь только линкор Дозора и твои спутники. Как думаешь, ваш капитан не согласиться подбросить меня до ближайшего острова? — Хочешь обеспечить ему неприятности с нашими «друзьями» в бело-синем? — приподняла бровь я. Хотя… Думаю, сложно еще сильнее ухудшить и без того хреновые отношения сэра Эдварда и представителей закона. — Не будь такой злюкой, куколка! — сложил руки в молитвенном жесте Дикс. Жалость и пиратская солидарность подтолкнули меня сказать ему правду. — Мы с братом прибыли сюда на пиратском корабле, — еще сильнее понизив голос, заметила я, разглядывая суетящихся дозорных. — Вот только пираты на нем не простые. — А какие? Золотые, что ли? — хмыкнул парень, в чьем взгляде зажглась надежда. — Ну почти. У берега пришвартован корабль одного из Йонко, Белоуса. — Слушай, куколка, да кто ты такая, если плаваешь на ЕГО корабле? — ох… удивился мой собеседник. — Сестра обалдуя, которого пригласили в команду… — Белоус! САМ Белоус! Да ты хоть представляешь, как это круто?.. — никак не мог успокоиться Эрик. — О чем шепчетесь, голубки? — полюбопытствовал незаметно подошедший дедушка моих братьев. — О своем, о девичьем, — на автомате брякнула я.       Секундная тишина, а потом Гарп заржал так громко и жизнерадостно, что на нашу странную группку обернулись посмотреть абсолютно все присутствующие на поляне люди. — Ох и остер же у тебя язык, художница! — покачал головой Монки-старший, справившись со смехом. Улыбка на его лице осталась, вот только она не коснулась глаз. Кажется, он нас в чем-то подозревает… — Идемте, все ждут только нас.       Хм, почему бы и не пойти, когда так вежливо приглашают? Потеряться по дороге мы всегда успеем, благо на нас никто и не подумал надеть наручники или цепи.       Чем дальше мы отходили от алтаря, тем проще становилось дышать, да и на душе становилось самую капельку легче. Впрочем, далеко уйти мы не успели: справа послышался треск ломаемых деревьев и чье-то недовольное ворчание. А потом на тропинку перед нами вывалился Эйс, разом похоронив мои планы смотаться по-тихому.       Я не телепат, но, клянусь, за те несколько секунд, что длилось всеобщее недоумение, в голове у Портгаса проскочили мысли примерно следующего содержания. «Рина? Дозорная? Нет! Она не стала бы! Она же не хочет навредить мне или Луффи?.. А? Гарп здесь? Тогда все понятно: он хочет сделать из нее дозорную! Не позволю!..» — Старик! Не смей тащить в свой чертов Дозор мою сестру!..       Рука, знакомься — это лоб. — Эйс? Паршивец! Ты все-таки стал пира… Постой-ка, какая-такая сестра?!       Пришлось выйти вперед из-за спин представителей закона, успокаивающе махнуть рукой брату, а потом ответить Гарпу, стараясь не улыбаться слишком широко: — Он имеет ввиду меня. — Ваш родственник — пират? — удивился будущий Сверхновый, и было не совсем понятно, к кому он обращался: ко мне или к собственному начальству. — То есть у меня теперь не два внука-шалопая, а два внука-шалопая и внучка-красавица? — подзавис (по-другому и не скажешь) вице-адмирал.       Тем временем Дрейк, обойдя все препятствия в виде застывших от удивления подчиненных, подобрался поближе к Эйсу. — Портгас Ди Эйс! Сразимся! — предложил Дрейк, отбрасывая в сторону оружие и начиная трансформацию. Зеленеющие на глазах руки, симпатичное лицо, превращающееся в морду, вытягивающийся из зад… кхм… копчика хвост — это, я вам скажу, то еще зрелище! Хотя одежда на огромном ти-рексе смотрелась весьма забавно… — С радостью! — согласился сын Роджера, отдавая мне на сохранение оранжевую шляпу и покрываясь пламенем с ног до головы. Дозорные, не сговариваясь, отошли в сторонку, предоставляя им место для драки. Бывшие пленники последовали за ними, а вот мы с Монки-старшим остались на месте. Он еще и какие-то крекеры из кармана достал, предвкушая забавное зрелище. И меня ими угостил, буквально впихнув мне в руку пару штук. На вкус — ничего так, съедобно… — Значит, два внука и внучка, — еще раз повторил вице-адмирал, наблюдая за началом боя. — Три внука, Гарп-сан. — Называй дедушкой, чего уж там, — растрепал мне волосы герой Дозора, вот так вот просто соглашаясь со своевольством Эйса и принимая меня в семью. Что не так с этими людьми, а?.. — Значит, блондинчик жив? И где его носит? — Он в армии. Революционной, — добавила я, заставив мужчину подавиться печенюшками. — И ты, разумеется, в Дозор тоже не вступишь? — уточнил… дедушка, вытирая выступившие на глазах слезы. — Простите, Луффи успел раньше, — повинилась я.       Между тем, в доисторическую животинку уже летел огненный шар, а следом за ним — еще парочка. — Не волнуйся, наш охламон не проиграет! Я его сам тренировал! — неверно оценил мой пришибленный вид мужчина. — Братец! Не смей калечить зверюшку! — крикнула я, привлекая внимание обоих противников. — Почему это? — возмутился он, уворачиваясь от мощных челюстей. — Во-первых, Дрейк меня от смерти спас! Во-вторых, у меня дома динозавры давным-давно вымерли, и мне бы не хотелось, чтобы здесь произошло то же самое! — Может еще и «в-третьих» есть? — буркнул Портгас, окружая динозавра стеной пламени. Контр-адмирал предпринял пару попыток пробиться сквозь огонь, но брат, явно рисуясь, добавил жару, и тот временно отступил. — Он красивый, и однажды я обязательно его нарисую, — как само собой разумеющееся произнесла я, заставив тираннозавра не то фыркнуть, не то рыкнуть. — Художник!.. — хором протянули Гарп и Эйс, покачав головами. — Рад был повидаться, старик, но теперь нам пора! Бежим! — скомандовал Портгас, первым срываясь с места, пока дозорные не опомнились и не попытались нас задержать. — Спасибо, дедушка! — улыбнулась я, поцеловав старика в щеку и припуская следом одновременно с Эриком.       Убегая со всех ног, уворачиваясь от низко свисающих веток и перепрыгивая через небольшие камни, я слышала за спиной жизнерадостный смех героя Дозора.