1.2. Хандерс. Начало

Хоук резко и хрипло вдохнул, будто выныривая после слишком долгого нахождения под водой, и прижался лбом ко лбу распластавшегося под ним Андерса. Тот лежал с закрытыми глазами и пытался восстановить сбившееся дыхание, его вздымающийся и опадающий живот был влажным и липким от двойной порции семени. Гаррет приподнялся, глядя в лицо напротив, и не удержался, коснулся искусанных губ в почти невинном поцелуе. Андерс улыбнулся, отвечая, и наконец расслабил руки, понимая, что все это время судорожно цеплялся за плечи Хоука. – Как дела? – спросил тот, все еще нависая сверху, его рука продолжала поглаживать их члены, легонько сжимая. – Глупый вопрос. Чудесно, – мурлыкнул Андерс. – Только… мокро и холодно. Гаррет насмешливо фыркнул и потянулся к своей тумбочке, доставая салфетки. Андерс привстал на локтях, наблюдая, как он аккуратно вытирает его живот. Когда с гигиенической, если ее можно так назвать, процедурой было покончено, Хоук оставил поцелуй чуть выше пупка Андерса и потянул вниз его джинсы, болтавшиеся до этого где-то на уровне щиколоток, вместе с обувью и носками. – Эй, что делаешь? – засмеялся тот, поджимая ноги. Теперь, когда бушующее возбуждение улеглось, на смену ему пришло смущение. Не каждый же день оказываешься раздетым в постели с тем, о ком мечтал уже не один месяц. И если еще несколько минут назад это абсолютно не волновало Андерса, то сейчас он привстал на кровати, бесцеремонно вытягивая из-под себя чужое одеяло, и укутался в него, садясь. Развалившийся рядом Гаррет даже и не думал прикрыться, и Андерс с восхищением и недоверием («Неужели я касался всего этого?») уставился на его идеальное во всех смыслах тело: мышцы, словно литые, под загорелой кожей, длинные сильные ноги, широкая твердая грудь с темными овалами сосков, дорожка черных волос сбегает по подтянутому животу к паху, где… ох. Наполовину опавший, но все еще большой, красивый, невероятно красивый член, под стать обладателю. Андерс почувствовал, как во рту собирается слюна. – Я здесь, – насмешливый голос Хоука вырвал его из прострации. – Я, эм… просто…, – он стушевался и прикусил губу, хмурясь. Сколько можно быть таким идиотом? Гаррет подпер щеку рукой и внимательно поглядел на любовника. – А вот ты мне так и не дал толком разглядеть себя, – он потянул одеяло на себя, но Андерс вцепился в него намертво, почуяв беду. – Нечего там смотреть, – буркнул он, укутываясь почти до шеи. Хоук удвоил усилия, и вскоре Андерс ожидаемо остался без одеяла. Зашипел от смущения, подбираясь, но тут же заставил себя расслабиться. Нечего вести себя как девица на выданье, в первый раз, что ли, в самом деле. Гаррет придвинулся ближе и с довольной собственнической улыбкой принялся рассматривать его, касаясь кончиками пальцев тут и там. Это было приятно, очень приятно и уже почти не стыдно. – Какой ты… – тихо мурлыкнул Хоук. – И я опять хочу тебя. От его слов будто искры прошлись по хребту вверх, заставляя удивленно и рвано вдохнуть. Гаррет легко толкнул его на спину и вдруг лег сверху почти всем весом и лениво, почти по-звериному потерся о любовника. Андерс мгновенно забыл обо всем на свете и только и смог, что застонать и выгнуться, прижимаясь еще сильнее; это ощущение тяжести и горячей кожи сводило с ума, а борода Хоука щекотала щеку и шею, когда он играючи, но ощутимо прикусывал мочку уха. Он был везде. Чертов Гаррет, от одного прикосновения которого Андерс уже был готов на все, трогал его, гладил, нетерпеливо сжимая бока, его губы и горячее дыхание ощущалось пожаром по коже, а твердый член снова упирался в бедро. Андерс почти всхлипнул, сжимая простынь в кулаке на очередном поцелуе-укусе, и только сейчас понял, что лежал почти неподвижно, только принимая ласку. Эта пронесшаяся на краю сознания мысль остудила его, привнеся легкое чувство стыда, и он попытался было хоть частично перехватить инициативу, как был бесцеремонно остановлен. Гаррет завел его руки над головой, одной ладонью держа оба запястья. – Чшшш, не мешайся, – вполголоса пробормотал он, – Я исследую тебя. – И положил руку ему на пах, заставляя любовника почти жалобно застонать и толкнуться навстречу ласке. Андерс не знал, сколько Хоук «исследовал» его, но от жаркого, сбивающегося дыхания во рту пересохло, а тело было похоже на костер, стараниями умелого мастера разгоревшийся почти до небес. Горели щеки, шея, соски, живот, невыносимо ныл член, по всему телу то и дело бегали мурашки возбуждения… Андерс даже толком не понял, как оказался верхом на Хоуке, но чужие пальцы, скользнувшие меж ягодиц, заставили напрячься. Он сжался, немного привставая на ногах прежде, чем успел хоть что-то подумать, и Гаррет тут же покладисто убрал руку, погладив бедро в извиняющемся жесте. Осознав, что теперь у него гораздо больше свободы, чем раньше, Андерс с энтузиазмом ринулся изучать тело Хоука, возбуждаясь от этого едва ли не больше, чем от его ласк, и ловя ртом его рваные вздохи вперемешку с ругательствами. Опять этот туман перед глазами, марево, багровое небытие, отключающее разум, заставляющее отдаться чувствам и ощущениям… и слишком, слишком быстро. Андерс почти лежал на Хоуке, уже не сдерживая стоны, их пальцы переплелись на соприкасающихся членах, и новая волна накатывала каждый раз, когда кто-то из них подавался бедрами вперед. Вдруг Гаррет зарычал почти по-звериному, впился зубами в открытую шею любовника, сжимая кулак почти до боли и резко двигая рукой, и спустя буквально секунду сжал челюсти еще сильнее, кончая. Андерс замер, морщась, но Хоук почти сразу зализал уже наливающийся синяком укус. – Прости, - сбивчиво шепнул он, провел ладонью по животу, собирая влагу, и обхватил член Андерса. Стало так хорошо, так горячо и влажно, что он поперхнулся воздухом и чуть не упал, еле удержавшись на разъезжающихся ногах. – Давай, – хриплым голосом протянул Хоук. – Я хочу увидеть твое лицо, когда ты кончишь для меня. Андерс чуть не взвыл, цепляясь за его плечи и изо всех сил пытаясь не соскользнуть, продержаться еще, но не смог и судорожно толкнулся в ласкавшую его руку, чувствуя, как все тело взрывается оргазмом. Он не выдержал и все же упал на Гаррета, не в силах даже нормально вдохнуть, и уткнулся лицом ему в шею, ощущая, как теплые руки поглаживают спину, пересчитывая позвонки. Дыхание постепенно выровнялось, а Андерс все лежал, вдыхая непривычный, но очень приятный запах кожи Хоука и все больше расслабляясь в его объятьях. – Хей, ты же сейчас уснешь, – голос доносился приглушенно, а ленивый низкий рокот в груди Гаррета заставил глупо и блаженно улыбнуться. – Мгм-м… – промычал Андерс куда-то ему в шею, затем вдруг опомнился, приподнимаясь. – Ой… Извини, – и собрался было слезть с Хоука, как был остановлен тяжелой рукой. – Куда собрался? Плед мне на ноги накинь и ложись обратно. Андерс фыркнул, накрывая их обоих одеялом и улегся снова, ерзая. – Мокро, – снова пожаловался он. – Нет, не вытирай. Я хочу, чтобы мы прилипли друг к другу, – ухмыльнулся Хоук. – Фу, мерзкий! – Андерс закатил глаза, но вытираться все же не стал. Вскоре неприятное ощущение стало почти незаметным, и он вновь полностью расслабился, вслушиваясь в мерный сильный стук сердца Гаррета. И сам не заметил, как задремал.