Мона Лиза Рафаэля

- Cтой, где стоишь! Рафаэль замер напротив темной фигуры на крыше безымянной высотки. Он уже почти настиг неизвестного, который посмел убегать от блюстителя порядка Нью-Йорка. - А то что, красавчик? По низкому грудному голосу Рафаэль понимает, что почти час бегал за представительницей предположительно прекрасного пола. Стремительным прыжком Раф преодолевает разделяющее его и беглянку расстояние. Она, впрочем, даже не думает уходить. - Зачем ты от меня убегаешь? - разгоряченный погоней ниндзя выбрал не самый оригинальный вопрос. - М-м-м... -многозначительно тянет незнакомка. - Это ты мне скажи, зачем ты меня преследуешь? С такой стороны на свою пробежку по крышам Рафаэль не смотрел. Он даже (где-то глубоко внутри) чуть смутился. Но снаружи на его лице не дрогнул ни один мускул. - Ты что-то украла из музея. - Да что ты говоришь! Наверное, ты имел в виду вот эту вещь? - тон беглянки становится издевательским, и она протягивает Рафаэлю глянцево блестящую книжицу. Это рекламный проспект, в котором рассказывается об экспонатах музея. Рафаэль старается не выглядеть удивленным, но его выдают предательски округлившиеся глаза в прорезях красной повязки. - П-простите. Он мгновенно разворачивается и уже готов сигануть на такую притягательную соседнюю крышу со стеклянной пирамидой по центру. - Постой, красавчик. Ты мог бы мне помочь? Раф медленно оборачивается. Он не привык бросать нуждающихся в помощи на произвол жестокой судьбы. - Чем? - Не здесь. Следуй за мной. Через целую вечность темных крыш с сияющими огнями провалов между ними - на самом деле, не прошло и 20 минут - незнакомка останавливается на краю очередной кровли так резко, что Рафаэлю стоит огромных усилий не сбить ее с ног по инерции. Он лишь останавливается у нее за спиной, выставив вперед руки, чтобы успеть поймать даму, дабы та не слетела с карниза. Не все здесь ниндзя, может, у нее реакция не та. Или, например, она вовсе не желает сегодня отправляться в незапланированный полет навстречу земле. В мгновение ока незнакомка разворачивается в руках Рафаэля и он успевает разглядеть ее лицо: огромные сияющие золотые глаза, нежная чешуйчатая кожа, несколько очаровательных шипов на высоких узких скулах. "Она прекрасна", - вдруг очень остро понимает Рафаэль. В глазах прекрасной леди мелькает растерянность, но лишь на долю секунды. Золотые глаза вспыхивают неприкрытой злобой. Она молниеностно наклоняется к беспечному ниндзя и впивается маленькими, но острыми клыками в его шею. Рафаэлю совсем не больно. Ему хорошо и тепло. Он видит перед собой самую удивительную девушку на свете, и за ней пойдет куда угодно - допустим, даже шагнет с крыши, не задумываясь. Но до этого не доходит. Нужно сделать всего несколько десятков шагов по пожарной лестнице. Они с красавицей, которая, тоже, несомненно, рептилия, и от этого чудо как хороша, оказываются в респектабельных апартаментах. Здесь светло, много растений и цветов, мебель из черного дерева. Рафаэлю на это всё наплевать. Он ничего не видит кроме той, что его сюда привела. Она присаживается на софу и указывает ему взглядом место напротив, на широком диване. - А сейчас расскажи мне, кто ты такой. И Рафаэль рассказывает всё: что он ниндзя, что они с братьями и учителем уже пару раз спасали Нью-Йорк от гибели, о том, что сейчас нужно следить за крэнгами, и еще много о чем. Леди внимательно слушает, изредка высовывая свой изящный раздвоенный язычок и проводя им по губам. - Интересс-ссно, - заключает она, когда Рафаэль заканчивает. - Как интересно, на тебя совсем иначе действует мой токсин. Как сыворотка правды. - Наверное. - Рафаэля это ничуть не интересует. - А еще я с тех пор, как увидел тебя на фотоснимке Курцмана, я хотел почувствовать запах твоей удивительной кожи. Можно? Обворожительная незнакомка шипит от неожиданности: Раф сгребает ее в охапку и зарывается носом в область декольте. Да, у дамы есть грудь, как это ни странно для рептилии. - Розовый перец. Я так и знал. - Физиономия Рафаэля выглядит донельзя довольной, как у кота, который только что съел два литра сметаны. - Ты прекрасна. Глаза неосторожной ящерицы опасно полыхают расплавленным золотом. - Что ты сказал?.. - Ты чудесная. Твоя кожа пахнет розовым перцем и летним дождем над крышами, твои тонкие чешуйки нежнее, чем лепестки магнолии в Центральном парке. Твои глаза ярче, чем два солнца. Я чувствую, что они прожигают меня насквозь. - О... Она выглядит растерянной. Очень растерянной... Впервые за долгое, долгое время... - Ты говоришь правду, - медленно тянет она. - Мой токсин... Девушка вдруг поднимает руки и крепко обнимает Рафаэля за плечи, притягивая и прижимая к себе, заставляя наклониться ниже, прикоснуться наконец к ее гладкой и горячей коже. Приникает к его рту и проводит языком, раздвигая его губы. Рафаэль судорожно вздрагивает и тут же впивается в ее рот так жадно и яростно, как умирающий в пустыне к глотку живительной влаги. У Рафаэля в одно мгновение срывает все запреты и ограничения. Да и у незнакомки тоже. Они катаются по полу, впившись друг в друга намертво, соединившись неразрывно, превратившись в одно целое, пылающее яростным огнем нечто. Губы болят от поцелуев, более похожих на укусы, сильные глубокие толчки скручивают узлом внутренности. Девушка выгибается дугой, впивается губами, зубами, когтями - кажется, всей сущностью - в Рафаэля. Их одновременно накрывает наслаждением и сладкая судорога пронизывает от макушки до пальцев ног. Глухой болезненный стон Рафаэля - и прекрасное тело ящерицы будто вибрирует ему в ответ. Безумие схынуло. Рафаэль садится рядом с девушкой и неверяще смотрит на нее. - Это все тоже твой токсин? - Мой токсин... действует всего полчаса, - говорит ящерица, изящно перекатываясь со спины на живот. Оперевшись на локти, она внимательно смотрит на Рафаэля. - Так что его действие закончилось еще до того, как ты начал говорить... про магнолии в Центральном парке. Незнакомка улыбается, демонстрируя сотню мелких и острых зубов. - Меня никто не называл красивой с тех пор, как я превратилась... в это. Прости, я не удержалась. Рафаэль отводит взгляд. - А теперь поговорим о деле. Дама стремительно вскакивает. - Мне нужно, чтобы ты помог мне достать важные документы. Законным путем это сделать нельзя, но, уверяю тебя, того человека, у которого они хранятся, никак нельзя назвать законопослушным гражданином. И - что делать! - Рафаэль помогает похитить эти документы. Ящерица с золотыми глазами и восхитительными формами, которые еще не раз будут сниться черепашке в красной повязке, чмокает Рафа в щеку на прощание и исчезает. Совсем исчезает. После чего выясняется, что, помимо документов, из сейфа в том клятом офисном небоскребе пропали драгоценности викторианской эпохи. Из музея пропала голова мумии фараона 3-го тысячелетия до нашей эры. А апартаменты, в которых прошла столь памятная для Рафаэля ночь, принадлежат одной очень почтенной пожилой паре... Рафаэль умер бы от стыда, если бы стыд убивал. Но нет, приходится жить дальше и даже делать вид, что всё в порядке. Жгучее чувство вины проявляется в частых вспышках агрессии. В общем, всё, как обычно. А темными ночами он ищет ту, что вырвала зубами его кровточащее сердце. Так он ощущает. Ему кажется, что еще чуть-чуть - и он найдет беглянку. Тем временем жизнь идет своим чередом. Крэнги строят очередные козни, и Шредер не дремлет. Последний, кстати, собирается проверить новое оружие на многострадальных жителях Нью-Йорка. После чего все население многомиллионного города должно признать его верховным правителем. Как удается выяснить черепашкам, если выкрасть одну-единственную деталь, то оружие не сработает. Братья-ниндзя сидят в холле своего вечного убежища. Леонардо излагает план: - Пока мы с Рафом будем отвлекать фут-ботов и прихвостней Шредера, Донни и Майки украдут эту деталь. Донателло эта идея не нравится. - Есть одно маленькое но: МАЙКИ НЕ УМЕЕТ ходить бесшумно! Микеланджело виновато улыбается. Рафаэль выходит из состояния задумчивости. Он вообще часто в последнее время делается задумчив. - Я знаю того, кто лучше всех справится с этой задачей. Буду через пару часов. И Раф буквально исчезает с места "военного совета". Он знает, куда идти. В городе Большого яблока сегодня на торгах продают уникальный бриллиант весом в 100 карат и ценой 25 миллионов долларов. Она должна быть там. Расчет оказывается верным. Прекрасная незнакомка легко обнаруживается на крыше, собирающейся юркнуть внутрь здания через чердачное окно. Рафаэль ловит авантюристку поперек туловища, перекидывает через плечо и утаскивает подальше от здания биржи. - Ты помешал мне! - глаза несостоявшейся воровки мечут молнии. - Мне нужна твоя помощь. На самом деле Рафаэль хотел сказать многое, но только не это. Однако угроза миллионам человек заставляет его на время забыть о гордости. И о саднящей боли в области сердца. Девушка облизывает губы изящным раздвоенным языком. - Какая помощь? - Мне нужно, чтобы ты кое-что украла. Очи ящерицы становятся похожими на объемные фары гоночного автомобиля. ...В целом, операцию можно назвать удачной. Никто не пострадал, кроме традиционно искрошенных в салат фут-ботов, немного побитых Острозуба, Ксевера с Бакстером Стокманом и помятого Шредера. Ценная деталь не попадает в руки злодеев, и всё заканчивается хорошо. Черепашки-ниндзя так и не узнают, чья на самом деле это заслуга. Виновница торжества справедливости на этот раз более обстоятельно прощается с Рафаэлем на крыше. Ему достается новая порция безумия, от которого не хочется приходить в себя, и почти болезненное наслаждение. Рафаэль тонет своих эмоциях, сладостных, мучительных... Все заканчивается... Рафаэля всего шатает, качает и штормит. "Не уходи", - просит он и тянет руки к девушке, которая вот-вот растворится в ночи. Золотоглазое видение улыбается и исчезает. Через двенадцать дней после ее исчезновения Рафаэль краем уха слышит, как по ТВ сообщают о дерзком ограблении Лувра. - Прощай, Мона Лиза! Так называется флеш-моб, который сегодня проводит молодежь по всему миру, - рассказывает диктор. - Напомню, накануне из главного парижского музея была украдена картина Леонардо Да Винчи - знаменитая "Мона Лиза". На месте картины обнаружены вот эти странные знаки. Рафаэль прилипает к экрану телевизора буквально носом. На месте картины красуется английская буква "R" в сердечке со стрелой... - Мона Лиза... - шепчет ниндзя. Через пару часов в его комнату без стука заходит Микеланджело. Он вообще, в принципе, не умеет стучаться, и за это неизменно получает по шее от старших братьев. Рафаэль вдохновенно рисует карандашом портреты прекрасной леди - их набралось уже с дюжину. Вот она полулежит, вальяжно раскинувшись на софе. Вот она же - лежит на животе на фоне камина и читает книгу, болтая скрещенными ногами в воздухе. А вот ее лицо с сияющими глазами... Рафаэль прячет последний свой набросок от пытливого взора Майки. - Раф, ты, как всегда, опупенно рисуешь! А кто это? - Это Мона Лиза, Майки. - А! Та, которую украли? Рафаэль закусывает пластик карандаша. - Нет. Скорее, совсем наоборот...