Пасьянс в четыре руки (слэш-версия)

12. Сон ушел минут пять назад как. И надо бы открыть глаза, разбудить спящего рядом парня, встать наконец… Но желания двигаться просто не было. В сильных, теплых объятиях было слишком хорошо. Да и внутри тугой струной дрожала ярко-красная сила, требуя своего – удовольствия и еще раз удовольствия. Черт… Проклятая «масть» снова дает о себе знать. И ей плевать, что рядом – пустота. Кирилл вздохнул и открыл глаза. Легко коснулся волос Севы: - Кто-то здесь рвался мне в телохранители… - А я разве не телохраню? - Сева глубоко вздохнул, потянулся всем телом, так и не разомкнув объятий. - Извини, вид не представительный, но я это быстро исправлю. Кирилл как-то странно хмыкнул, а потом потянулся к нему, опрокидывая на спину и нависая над ним. Боясь заглянуть в глаза, склонился ниже, проводя губами по царапине на скуле, щеке. - Потерпи немного… пожалуйста… Мне нужно это… Я все объясню… - чуть сжал плечи и поцеловал висок, уголок губ, приникая всем телом. – Это моя «масть». Просто потерпи… И снова плеснуло изнутри кислотой по напряженным нервам, выжигая в легких кислород. Не воздействие. Что-то иное. Совсем иное. С Дашкой они не виделись сколько? Недели полторы? И только усталость удерживала от того, чтобы поехать к ней. Не поехал. Предпочел убиваться на работе. И вот теперь… - А когда рядом никого нет?.. - выдохнул Сева в целующие губы. - Не сейчас… пожалуйста… - Короткий поцелуй. Почти нежный. Рукой по плечу и ниже. И еще один поцелуй. Кир не пытался его углубить, целовать по-настоящему. Просто ласкал губами губы, хмелея. «…а если ничего из перечисленных выше способов не помогает - просто расслабьтесь, и постарайтесь получить удовольствие…» Отчего-то всегда считалось, что это - шутка, анекдот. Оказывается, нет, вполне себе пристойный совет. Только вряд ли рассчитанный на двоих парней. Расслабиться. В конечном итоге он сам сказал, что будь Кир девушкой, было бы даже интересно. Разницу ощутить можно. Но нужно ли? Наверное, даже хорошо, что «ищейки» эмоций лишены. В моменты, когда истерить надо - как-то не истерится. Вздох у Севы вышел прерывистым, рванным. Как и странно неконтролируемое движение вперед навстречу поцелую, сильному телу. И Сева сдался, позволяя Киру самому решать, что ему нужно. В конечном итоге от поцелуев никто не умирал. А стыд, в качестве дополнительного девайса в базовом варианте Владислава Шаинского, создателем прописан не был. Кир выдохнул в его губы, удерживая внутри стон. Злой, отчаянный стон. Реакции тела Севы, чистая физиология и механика. Не то! Не тот, кто нужен. Не пустой. Но оторваться… Что-то внутри тихо умоляло: «Чуть-чуть… Еще чуть-чуть… Пожалуйста…» Проклятая масть! Коснуться губами виска, зажмуренных словно от страха век, шеи. И замереть, не смея переступить границу. Не с ищейкой. - Прости… - дыхание Кира было горячим, тяжелым. Он уткнулся лицом в его шею, сжимая пальцы в кулак. Пытаясь призвать к порядку собственное тело. - Я не способен к эмоциям, Кир, а ты садист, - шепнул Сева. И дыхание его было ничуть не менее трудным, чем дыхание Кира. Пробежавшие стометровку спринтеры. Вот только в его голосе отчетливо слышался смешок. - Ненавижу холодный душ. Рвущиеся наружу слова Кирилл прикусил на языке в самый последний момент. Не стоит… не сейчас. - Могу помочь, - с точно таким же смешком шепнул он в ухо, легко касаясь его края губами. Коротко поцеловал в шею, лизнул горячую кожу. - На уровне «хорошо», «волшебно» или «восхитительно»? - что он, Всеволод Шаинский, творит? Что это вообще такое? Решил попробовать то, чего никогда не пробовал? Несмотря на всю свою любовь, Даша была… пресной. Но за те крохи привычного тепла он был ей благодарен. Кирилл же с полу-вздоха заставил его раскрыться. Сева поймал его губы, на секунду с какой-то даже злостью углубив поцелуй. - Мне, как ты понимаешь, сравнивать особо не с чем. Кирилл мягко рассмеялся, позволив своей руке соскользнуть ниже по груди, чуть задев стоящий сосок, животу. Зарыться пальцами в волоски в паху, кончиком провести вдоль, коснуться вершинки и «забыть» ладонь на бедре. - Скорее на уровне «безумно», - провел языком по контуру губ, и новый поцелуй. Сладкий, сильный. – Я всего лишь схожу с ума. А ты мне позволяешь. Вот как? В прошлый раз это была страсть. В этот - безумие? Да, наверное, потому что иначе как безумием его поведение не назвать. С каждым движением губ Кира, с каждым настойчивым проникновением языка, с каждым вздохом Сева все глубже окунался в это безумие, пока оно не рванулось на свободу, точно только того и ожидало. - Позволяю?.. - в голосе запела злость. - Я не знал что такое безумие… В глазах Кира полыхнул огонь и погас. Он выгнулся и опрокинулся на спину, увлекая Севу на себя. - Тогда тебе лучше бежать от меня, бежать далеко, - губы обжигали губы, дразнили. – Потому что я покажу тебе, что такое нежность, - и новый поцелуй действительно нежен, - страсть, - по спине прошлись коготки, оставляя следы, - желание, - вскинулся, вжался в бедра и двинулся вниз и сразу вверх. - Ненавииижууу… - простонал Сева, проваливаясь куда-то, где места разуму уже не было. Испепеляющий жар, желание такое острое, и такая же острая нежность, что причиняет почти боль. - Почему я не скрутил тебя в том кафе… Смех Кирилла рассыпался по комнате, как жемчуг порванного ожерелья. - Ты хотел со мной поиграть… - он вплел пальцы в его волосы, надавил на затылок, принуждая пригнуться. Заглянул в посиневшие глаза, выдохнул и…раскрылся. Раскрылся до конца, позволяя бушующему, голодному огню вырваться на свободу. О, да, страсть. И желание. И нежность. И еще тысячи оттенков. Может потому он и слетел с катушек? Раз за разом впиваясь в припухшие губы Кира. В эти самые неправильные губы, о которых подозрительно много думал раньше. Раз за разом бросая собственное тело навстречу его телу, такому же голодному. Он молчал, да и нужно ли было пытаться что-то сказать, если в нем кипело, выплескивалось столько всего, будто из бездны вырвалось чудовище. Ненавижу. Хочу. Убью при возможности! Какая же ты тварь… ненаглядная… Еще. Еще… ЕЩЕ!! Кир ловил его поцелуи, дышал судорожно… То отворачивался, открывая беззащитную шею, то снова сходил с ума, теряясь в прикосновениях его губ. Мало… МАЛО! Обнять бедра ногами, вскинуться навстречу резкому, злому движению. Это ведь даже не секс. Суррогат. Всего лишь трение. Но искры по телу, скачут как сумасшедшие. И стон протяжный и сладкий. Чей? Не важно… Вообще ничто не важно, кроме запутавшихся в волосах Кира пальцев, кроме солоноватого привкуса крови на губах, безумного напряжения во всем теле, дрожи в каждом мускуле, кроме нехватки воздуха между ними и яростного хриплого вскрика… Кир дернулся, выгнулся, застыл на краю бездны. Еще шаг, еще движение… Одно касание – и он на дне. - Блядство… - выдохнул Сева коротко, но емко. А иначе и не скажешь. Ни спустя пять минут попыток восстановить дыхание, ни спустя полчаса. Тонкий запах пота и секса. Разоренная постель. Что это было? - Блядство… - обреченно повторил Сева. - Я бы назвал это по-другому, - Кир с удовлетворенным стоном потянулся, выгибаясь. Навис над Севой, целуя в губы. – Спасибо. - И как это называется, по-твоему? - «унылый натурал»? Кажется, он так представился Димке? Удивление медленно оседало на дно разума, сменяясь привычным спокойствием. - Безумие – очень хорошее слово, - Кирилл улыбнулся ему и скатился с кровати, ничего не стесняясь. Ни своей наготы, ни подсохших потеков на животе. Сейчас, полный неги и удовольствия с головой, он был роскошен, безумно красив даже такой, особенно такой, и знал это. – Нам пора, если ты, конечно, не решил вдруг продолжить. - Если я решу продолжить, ты будешь первым, кому об этом станет известно, - Сева поднялся на ноги и потянулся всем телом, тихо заурчав от физического удовольствия. - Полотенце. Душ. Джинсы. Кофе. Я знаю, что я бесчувственная сволочь, но нам действительно пора. - Душ ты знаешь где, про джинсы я тебе уже говорил, кофе, так и быть, обеспечу, - Кирилл окинул его быстрым взглядом и, достав из шкафа, полотенце, протянул его Севе. - Для концентрации, - тихо добавил Сева. Все. Собрались. Работаем. Он взял полотенце, пожалев в очередной раз, что оставил машину черт знает где. В багажнике в сумке у него всегда было чистое белье, как минимум - футболка и джинсы на случай непредвиденной возни с трупами. Взгляд ощущался почти физически. Вот только хорошо это было или нет – Сева так и не решил. Кирилл прошел на кухню, на ходу натягивая джинсы. Остались потеки на животе, ну да черт с этим. Просто смыть можно сейчас, а душ примет, когда вернется. А времени действительно нет. Илюша ждать не будет. Кофе вышел почти черным. Концентрированный аромат и вкус Кир разбавил ноткой засахаренного лимона. Поставил чашечку на стол и, вытянув сигарету из пачки, подошел к окну. Поежился от рванувшегося в форточку холодного ветра и прикурил. Мысли в голове кружились в вальсе, эмоции искрили. Но главного – сожаления – среди них не было. А, значит, все хорошо. Да, он такой. Червонный Король. Серьезно-ветренный. Отшатывающийся от любого прикосновения в толпе и спокойно спящий в объятиях еле знакомого человека. Он – «карта». Он – Джокер. «Бубна» и «черва». Рассудок и эмоции. Он – такой, какой есть. А послан ли ему Сева в награду или в наказание… Джинсы на него налезли только одни. Но сели впритык, что называется, застегнулись - а теперь не делаем резких движений, иначе рискуем получить лопнувшие швы. И не потому, что Сева был полнее. Скорее, плотнее худощавого Кира. В комплекте с черной водолазкой джинсы смотрелись изумительно. А сам Севка теперь был кем угодно, но только не особистом. Мягкий трикотаж облепил торс, красиво подчеркивая четко прорисованные мышцы. Владислав Шаинский был действительно красив. И напрочь лишен наивности своего брата. Это было… хорошо. Даже слишком хорошо. В одном Кир был прав. Это было безумием. И теперь Севка знал, каково оно, это безумие, на вкус. В его варианте у него был опасный вкус Червонного Короля столичной Колоды. А еще теперь он искренне не понимал тех, кто осуждал подобный… секс. Испытывать отвращение к тому, что может быть хорошо настолько? Глупо, по меньшей мере. Но боже… как же все-таки хорошо это было… Остался маленький штрих. Выпить кофе. Мелкими глоточками, в очередной раз насилуя собственный организм, заставляя тело впитывать стимулятор-яд. Сева присел за стол и, прикрыв глаза, отпил из чашечки. Если выпить залпом - эффект будет очень коротким, а боль, сопутствующая ему, острой, но мгновенной. Но ему нужен долгоиграющий эффект, а значит… - Придется буквально минут пять переждать, пока меня перестанет... колбасить. Ты уж извини... - Хорошо, всего лишь поеду чуть быстрее, - Кирилл докурил, захлопнул форточку, повернулся и чуть склонил голову к плечу. - Неплохо выглядишь. И нашел мою любимую водолазку, - он улыбнулся. - Ладно, пей, а я пошел собираться, - Кирилл на мгновение сжал его плечо и вышел. Сева благодарно кивнул и снова сделал маленький глоточек. Судорога привычной болью прошила тело и рука, удерживающая чашечку, чуть дрогнула. Этот кофе его мог бы убить. С легкостью. Как и тот, кто его сварил. Концентрация на грани допустимого. Это авантюра. Самая настоящая авантюра. Интересно, а этот "пиковый" Илюша уже в курсе воздействия своей масти? Армину бы позвонить, да нельзя. Ни в коем случае нельзя звонить сейчас. Прийти "поддатым" - это да, но не звонить. Засекут. Боль зазвенела в теле, до предела обостряя, затачивая все органы чувств. Потом, когда все закончится, его можно будет скрутить голыми руками. Но сейчас сам черт ему не преграда. Кирилл, появившийся на пороге, на мгновение замер, глядя на его закаменевшую спину и напряженные плечи, а потом шагнул и мягко обнял, прижимаясь губами к волосам на макушке. - Расслабься. Сева прикрыл глаза, отдавшись неожиданно приятному ощущению его присутствия рядом, за спиной. - Все уже и так хорошо, - улыбнулся он, и вздохнул, отодвигая от себя пустую чашечку. Судорожно втянул в себя воздух, едва только новая вспышка боли ветвистой молнией пронизала тело. - Еще минуточку подожди, и я буду готов... - Дурак... - Кирилл усмехнулся почти мягко и отошел. Налил себе кофе из того, что осталось, и сделал глоток. Горечь разлилась на языке и вызвала почти злую ухмылку. - Самоубийца... - У каждого свои недостатки, - усмехнулся ему в ответ Сева. - Только Владу не говори. Он переживает очень. И не безосновательно. Среди "карт" и ищеек нет стариков. Начальнику особого следственного департамента - тридцать три года. И он считается самым опытным. Потому что еще жив. - Расскажи мне, пожалуйста, об этом твоем Илюше. - Молчалив, спокоен. Умен. Хороший актер. Вещь в себе. Воздействия - эмоции со знаком "минус". Но владеет ими в совершенстве. "Красных" в общем, просто не любит за редким исключением. К таким как ты... испытывает разные чувства... Поэтому ты играешь роль моего телохранителя. И молчишь. - Лучший телохранитель для «карты» именно тот, кто имунен к любому воздействию, - хмыкнул Сева, выбравшись из-за стола. – Ни свои не поймают, ни чужие. Благодарю за оказанное мне высокое доверие. Я тебе глубоко симпатичен или ты не желаешь, чтобы Илюше пришло в голову, что ему нужен такой замечательный телохранитель, готовый пахать за чашку кофе, как я? Хорошо, светлый король, буду нем как рыба. - А какой из этих ответов ты хочешь услышать? - усмехнулся Кирилл, вставая следом за ним. - Илюша - это черная "черва". Он садомазохист. Боль приносит ему только удовольствие. Причем неважно, причиняют ли ее ему, или он приносит ее сам. Если это тебя интересует... - он встал к нему почти вплотную и тихо, серьезно произнес. - Я не хозяин тебе. Не любовник, не любимый, не родственник. Я не могу ни удерживать тебя, ни что-то хотеть, требовать или запрещать. И если тебе вдруг захочется... - он обозначил улыбку уголками губ, - стать его телохранителем, то это исключительно твое дело и право. Это... на будущее. Я уже говорил тебе, что бываю жуткой занудой, когда пытаюсь влезть в "королевский" модус? - Ты ведь меня на работе видел? Знаю что видел… Так вот, то, что ты видишь сейчас, это моя собственная маска «обычности», так, чтоб окружающих не пугать… А там я был собой. Я даже не зануда. Я хуже… - шепнул Сева в самые его губы. – Все, время. Нам нужно идти. И спасибо, что предупредил. Я не встречался до сих пор с высшими иерархами колоды. И я не знаю, как отреагирую на твоего Илюшу. - У тебя будет шанс проверить, - Кир пожал плечами и направился к выходу. – И он не мой. Мы едем в клуб. - А он был бы против? - Нет, - Кир только усмехнулся. Сева шел за ним, отставая буквально на шаг. Телохранителю, правда, полагается бодро топать впереди, но кто из тех, кто будет присутствовать ТАМ, в курсе дела? - Кто в здравом уме был бы против? - он не смеялся, но ирония, которая слышалась в голосе, была столь же настоящей, как и его стоны еще почти полтора часа назад в спальне. - Люди в здравом уме стараются держаться от меня подальше, - Кирилл хмыкнул и вошел в подъехавший лифт. – Не хочешь послушать о клубе, в который мы собираемся? - О, то есть, по-твоему, я законченный псих, раз до сих пор с воплями от тебя не сбежал? А бедный мой брат и не в курсе дела… - сокрушенно вздохнул Сева, а потом вдруг шагнул к нему, на секунду всем телом соприкоснувшись с ним. Пустота радостно распахнулась, и изнутри обжигающим языком плеснуло. - Но, кажется, так и есть, - шаг назад. Опускаются светлые ресницы, скрыв сверкнувший растерянностью взгляд. - Рассказывай о клубе. - Я тебе сейчас фактически сдам главную тайну «карт». Место их наибольшего скопления. Так что если хочешь передумать, сейчас самое время. Сам понимаешь, что ты там – персона нон-грата, - Кирилл на мгновение коснулся его запястья и вышел из лифта. – Я, впрочем, почти тоже. Выше Десятки там «карт» не особо жалуют. Это безумное место, Сева. - Ты задался целью показать мне дно безумия? - на сей раз Сева сел на переднее пассажирское, предоставив Киру вести самому. - Безумие бывает разным. И у тебя будет шанс понять разницу, - Кирилл пристегнулся и мягко вывел машину со двора. - Если там только «карты» стоит ли мне прикинуться безумно в тебя влюбленным? Или остаться иммунным? В первом случае на меня внимания не обратят, во втором - все будут знать, что я из себя представляю. - Там не только «карты». И воздействиями там особо не балуются, иначе ваша контора давно бы его накрыла, как притон. И… думаешь, отличить «безумно влюбленного» от иммунного нельзя? - Мне обычность дается просто. Думаешь, не сумею? Ладно… проехали. Что мне еще стоит знать? - Нет, все-таки хорошо, что он не тронул его в кафе. Это было бы не интересно. Не так интересно. И в конечном итоге, иметь союзником Короля это куда выгоднее, чем просто убрать его из расклада. Короля? Нет, Джокера. - Прикидываешь, как еще меня можно использовать? – поймав его взгляд, криво усмехнулся Кирилл. – Не стоит. Я не люблю ходить по струночке и не люблю, когда меня используют, - он вывернул на шоссе и прибавил скорость. – Клуб небольшой, но в нем легко потеряться. Илюша обычно устраивается где-нибудь в уголке и просто потягивает какой-нибудь высокоградусный коктейль. У него не самый легкий взгляд, поэтому желающих с ним пообщаться обычно не бывает. Хотя иногда рядом с ним появляются люди – такие же любители жестких игр, как и он сам. Мы знакомы с Ильей давно, но наши отношения всегда были далеки от нормальных, - Кирилл только прикусил губу, вспоминая эти… отношения. – Он не любит людей. Не любит быть в толпе. Но он «пика». Он эмоция. В голову пришла мысль, Кир выматерился и машина вильнула. - Я дурак… - лицо словно отвердело. – Мастей ЧЕТЫРЕ. Удар может прийтись на любую масть. - На Трефы и Бубны. Да. Подумываешь на тему переговорить с остальными Королями? - Сева напрочь проигнорировал шпильку в свою сторону. - Я не могу тебя использовать, Кир. Хотя бы потому, что я сейчас по эту сторону баррикады. А чтобы использовать тебя, надо быть на своем месте. На своем первоначальном месте. Но Влад теперь с тобой. А значит, что и я могу быть только здесь и только сейчас. Обстоятельства переменились. И если использовать тебя в этих обстоятельствах, то только в качестве продолжения недоприключившегося сумасшествия. Поднять, так сказать, планку до категории «божественно». - Сева вздохнул. - К Илюше лучше особо не лезь. Если нужно - перенаправь на меня. Мне-то будет пофиг. Если что. Глаза Кира от удивления расширились на миг. - «Божественно»? Я так понимаю, что ты… Черт, ты странный. Ладно, это все потом. Сейчас надо решить, что делать с остальными мастями. Мы никогда особо друг с другом не дружили, но в тяжелые моменты всегда объединялись. Но как я докажу, что все это не бред моего больного воображения? - А наших совместных доводов и слов твоего брата мало? Хорошо, тогда доказательства будут, когда я таки достану отчет судмедэксперта. - Сева привычно зарылся носом в вязанный воротник своей курточки и прикрыл глаза. - Ты же можешь показать Илье ЧТО происходило сегодня на площади возле метро. Он же может распознать фикцию. Или тебе не хочется его ТАК касаться? - Могу. Но даже я распознал подделку только когда увидел труп. По воздействию этого узнать было нельзя. Я… могу попробовать убедить его, хотя бы его… Пики - самая несговорчивая масть. Их не любит никто, поэтому я бы на месте наших врагов подставил бы именно их. Пики - очень сильная масть. Их эмоции разрушают. - Ты можешь передать свои ощущения. И ощущения от воздействия. И собственное удивление от того, что ты выяснил. Это очень важно. А если ты его боишься - предоставь его мне… Все равно во мне разрушать нечего, - Сева тихо рассмеялся. - И да, я знаю, что я странный. Я ищейка, ты еще помнишь об этом?.. - Боюсь? – Кирилл хмыкнул. – Нет. Не боюсь. Я знаю, что МНЕ он не сделает ничего. Так уж вышло… Так что спасибо за предложение, но, надеюсь, воспользоваться им не придется. Не знаю, какой образ ты себе нарисовал, но Илья обычный. Со своими тараканами, но во мне самом их гораздо больше. - Но он, как и ты не может просыпаться в одиночестве. Интересное свойство… Ищейкам нельзя пить кофе. Червы мм… испытывают чувственный голод, если я правильно понял то, что произошло. Голод Пик подобен твоему, только полярен. Трефы и Бубны имеют подобные слабости. И мне кажется, что на них могут сыграть. Вы ведь не способны им противиться? Только гасить определенными… назовем это способами. - Не суди по мне обо всех «картах». Я неправильный. И я могу просыпаться в одиночестве. Просто… моя масть, моя истинная масть – Бубна. Я иллюзионист. Ты знаешь, что это такое? Это постоянная концентрация, сосредоточенность, идеальная, почти фотографическая память. И абсолютный контроль. Бубны по сути своей холодны и невыразительны, хотя высшие «карты» имеют хорошее воображение и развитую фантазию. Червы - это эмоции. А вместе это – противоречие. И «червы» во мне подавлены. Они слабее. Но иногда они требуют свое. Обычно я легко могу сдерживать эти порывы. Это – свойство Джокера. Но не «карт». - Я только предполагаю. Попытка - не пытка. Если я не буду предполагать - никогда не наткнусь на верную мысль. В споре рождается истина, - он снова отвернулся к окну. - Долго еще ехать? Очень потелохранять тебя хочется. - Почти приехали. Ты всегда такой нетерпеливый? – Кирилл покосился на него и снова вернулся свое внимание дороге. - Нет, только когда природа зовет, - невинно протянул Сева. - Кофе был замечательным. Ты - тоже. Но, как в старой пошлой поговорке, и кофе тоже подошел к концу. Кир вскинул бровь и аккуратно вдавил педаль газа в пол. - Потерпишь пару минут? - Только чтобы не… - пошлить дальше Сева не стал. Просто кивнул. - Извини. Все. Я серьезен. Он давно научился «перещелкивать» этот невидимый тумблер, меняющий состояния. «Обычный» и «обычный Владислав». Кир был знаком с его «обычным» модусом. И совсем немножко, может быть от силы пару минут он видел «Владислава». Оставалось надеяться, что Владислав Шаинский его не оттолкнет. - Все, приехали, можешь вываливаться. Туалет сразу налево от двери до конца коридора. Мужской – с цифрой один на двери, - Кир притормозил, чтобы Сева вышел. – Я припаркуюсь и подойду. - Спасибо, - Сева кивнул и вышел, несильно хлопнув дверью. Поежился от холода и передумал курить. На входе, правда, пришлось посветить правами, подтверждая, что не маленький, хотя, при его комплекции заподозрить, что ему только стукнуло двадцать, было сложно. Двадцать. И год в департаменте. И раскрытые дела. И подстреленный напарник. И брат, ставший «картой». Он заплатил на входе и быстро свернул в туалет. Оказывается, человеку для счастья надо не так много. А для того, чтобы эндорфины внезапно вызвали волну самого настоящего восторга всего-то добраться до свободного писсуара. ЕГО он ощутил, едва только втиснул себя назад в джинсы. В туалете было пусто. Это правда туалет ночного клуба? Где набравшийся народ? Где блюющий в кабинке бедолага? Где парочка торчков? Где в конечном итоге непременный атрибут подобных заведений - трахающаяся в уголке парочка? …ОН просто стоял в углу и смотрел на него через зеркало. Ровным немигающим взглядом. И нет, ЭТО воздействием не было. От взгляда впрямь было холодно. Он смотрел откровенно, изучая, примеряясь. И мысль в отношении НЕГО у Севы была однозначной. Совсем как с Киром. Это - Король Пик. Илья. Илюша, как сказал Кирилл. Черная «черва». Человек, любящий боль. Выбеленные волосы. Странно пугающие глаза. Обычные в общем-то черты лица. Но, он – высший иерарх колоды, и он притягивал к себе. Притягивал и отталкивал одновременно. Худощавый, высокий, неплохо сложенный. Самой бросающейся в глаза особенностью были его руки. Сильные, красивые руки. И ощущение темной силы. - Я никогда раньше не видел тебя здесь… Сева сморгнул. Момент, когда Илья приблизился, он пропустил. И теперь эти руки опирались о края раковины по обе стороны от него, отрезав пути к отступлению. - Я здесь впервые, - пожал плечами Сева, и с трудом удержался, чтоб не отшатнуться. Тонкие ноздри Ильи дрогнули, втягивая воздух с его плеча, совсем как кокаин. - Ты пустой… - узкие бедра вжались в его бедра и он, наконец, почувствовал ЭТО. - Чей ты?.. Сладкий ужас поплыл по комнате, освещенной искусственным дневным светом. Приторный ужас, заставляющий цепенеть тело. Цепенеть и падать, падать, потому что мышцы от ЭТОГО ужаса превращаются в кисель. И мозги плавятся. А адреналин вызывает не смешанное желание бежать подальше, желательно, не оборачиваясь, а пугающее возбуждение. - Не твой, - Сева с силой оттолкнул Илью от себя, но в следующий момент рывком оказался вжат лицом в холодный белый кафель стены. - Хорошо подумал?.. - Я же сказал, что не твой, - резко бросил Сева и зашипел. Им, точно игрушкой, с легкостью приложили о стену и он, не ожидавший подобного развития сюжета, прокусил губу. Чужой язык почти с нежностью прошелся по его губам, слизывая капли выступившей крови. - Я спросил ЧЕЙ? - давление возросло снова рывком. Будто тараном ударило по нервам, пытаясь смять волю, подчинить, заставить ползать в ногах, вымаливая еще и еще. - Ты меня взять решил?.. - рассмеялся Севка. - Ты же чувствуешь, что пустой… Я с Киром. Пусти. В клубе Кира знали. Охранник кивнул у входа, бармен – у стойки. - Как сегодня? – Кир заказал немного рома и незаметно оглядел зал. Ильи не было. Неужели, приехали зря? - Как всегда, - бармен был человеком. «Картой» была его дочь. Может, поэтому он не делал различий. – Все в меру. Правда, больно тихо. Кир сдвинул брови. Такое затишье могло означать что угодно. - Илюша здесь? - Был. - Ушел? Бармен покачал головой: - Счет не оплатил. Значит, здесь. В туалете, может. Кир замер, по загривку словно прошелся темный, ледяной сквозняк, и он сорвался с места, успев бросить напоследок бармену: «я разберусь», О, да, разберется… какого черта Илья использует свою силу?! Кирилл тихо зарычал и, добравшись до туалета, бросил прямо через дверь свое воздействие. Свобода-полет-покой. - Здравствуй, Кирилл, - Илья говорил негромко, и вряд ли его было слышно за музыкой там, по ту сторону двери. Но Сева отчего-то был уверен в том, что Кир его услышал. - Давно не виделись. - Я же говорил, - так же тихо сказал ему Сева. Воздействие Кира он почти понял. Почти поймал, уловил суть. Противодействие? - Мы с ним сумеем договориться… Ты ведь с ним, да? - улыбка Ильи была неожиданно обаятельна. И это, пожалуй, почти пугало. - Я тоже рад тебя видеть, - Кирилл открыл дверь и переступил порог. Нет, не Кирилл. Червонный Король с активированным на полную мощность воздействием, подавляющим любые эмоции. Сеть. Колпак. Полное отсечение от внешнего мира. – Я пришел за долгом. Оставь его, - голос стал ледяным, но сейчас остановить словно укуренного Илью сможет только это. - Я тебе ничего не должен, Кир, так что не гони волну, - темные глаза чуть сузились, узкие губы мимолетно коснулись шеи Севы, и Илья его отпустил. - Мы еще поговорим с тобой, мальчик. Сева вздохнул. Правда, вздох вышел чуть более нервным, чем хотелось, и прерывистым. Он сделал несколько шагов в сторону, и оперся бедрами о раковину, скрестив руки на груди. Кирилл коротко усмехнулся и шагнул к Илье. Сжал плечи, подался вперед и приник к его губам, бросая в него обрывки памяти. Площадь, воздействие, его мощь и силу. Конечно, можно было просто коснуться. Можно было даже и не касаться. Но темная страсть, бурлящая в маленьком помещении, снова разбудила его. Илья подхватил его, как ребенка, заставляя ногами обвить его бедра, так и не позволив прервать поцелуй. Спиной вжал в холодную стену и с силой подался вперед. И встречное воздействие было таким же: сильным, властным, угрожающе-вопросительным. Он точно спрашивал: «А ты уверен? Да, сила есть, но ТЫ уверен?» И отрицание. Резкое и непреклонное: «Никого из моих там не было»… «Я знаю. Но ты видишь. САМ видишь», - Кирилл отдал ему последнюю картинку-эмоцию и с почти стоном оторвался от губ, запрокидывая голову и не разжимая рук. Все. Он показал все, что хотел. И состоится ли теперь разговор… От него уже не зависело. Сева замер. Пустота звенела внутри, жадно впитывая все, до последней капли. Черную и красную страсти. Каждую нотку. Каждый перелив. Изменение. Нет, он не мог понимать о чем… целуются эти двое. Не мог. И сожалел об этом. И еще… почти завидовал. И хотел. Слишком яркими были эти вспышки. Совсем как в постели. О нет, это совсем иначе, чем там. На миг зубы Ильи сжались на бешено бьющейся голубой венке под нежной кожей. Одно движение - и Кир умрет. Одно движение - и сильное тело обмякнет в его руках. Но вместо этого Илья его отпустил. Позволил встать на ноги и отошел. - Я впервые вижу этот отпечаток. Это не кто-то из моих. Возможно - «гастролер». Слишком топорно. Ноль фантазии. Если бы я пытался… - его взгляд скользнул вдоль тела Кира. - Я сделал бы это совершенно иначе. - Не сомневаюсь, - Кирилл ответил не менее интенсивным взглядом. – Думаю, нам есть, что сказать друг другу, - он усмехнулся и шагнул вперед. Незаметно коснулся руки Севы и вышел. - Понравилось? - после небольшой паузы с легкой полуулыбкой спросил у того Илья. - Я ощутил твой отклик. И Сева снова пропустил тот момент, когда «пиковый» оказался рядом. Ладонь зафиксировала затылок, а теплые узкие губы с привкусом алкоголя и Кира прижались к его губам. Завладели, настойчиво, зло сминая его рот, властно лишая дыхания, а в бездонную его пустоту швырнули сгусток эмоций. Страсть, ненависть, не желание, нет, похоть, ощущение боли, ощущение терпкой власти и такого сладкого желания подчиниться. - Ты не пустой, нет… - протянул Илья, втиснув колено меж его ног, и легонько толкнулся вперед, поймав его стон. - Больше не пустой… А знаешь, что это означает?..Что ты никогда не сможешь быть ищейкой. Ты знаешь, каков вкус страсти Кира. Сева с силой вцепился в выбеленные пряди и рванул в сторону, буквально отдирая его от себя. Тихий хрипловатый смех больно полоснул по нервам. - Ты кипишь внутри. И скоро не сможешь это контролировать. Ты ведь не привык. Такому вас не учили. - Стальные пальцы Ильи сжались на его горле, а поцелуй больше напомнил укус, чем ласку. - Ладно, хватит с тебя… Иначе Кирюша снова примчится, решит, что я тебя тут до полусмерти затрахал. Его язык легонько прошелся по губам Севы, и Король Пик, потянувшись всем телом, вышел из комнаты. А спустя всего пару вздохов в туалет ввалилась компания, тут же разбившаяся по кабинкам-писсуарам. Кажется, Илья здесь всех основательно выдрессировал. К тому моменту, когда он вышел в зал, Илья уже успел опрокинуть в себя очередной «шот» и присесть за самый дальний, свой столик. Сева окинул взглядом помещение и, вздохнув, направился к Киру. Тот поймал его за запястье и потянул вниз, усаживая рядом с собой. Прошелся подушечкой пальца по тонкой коже, словно успокаивая. - Итак, ты считаешь, что это «гастролер»? - В качестве предположения, - медленно кивнул Илья. - Один из вариантов. И я еще раз повторюсь, Кир, я не имею к этому никакого отношения. Никто из «масти» не присутствовал на площади и не пытался тебя убить. - Я знаю. Поэтому я здесь и спокойно с тобой разговариваю. Сам понимаешь, если бы пытались ТВОИ, все было бы иначе, - Кир потягивал свой ром и прикидывал, как лучше сказать о своем «открытии». – Но это не гастролер. Это вообще не «карта». Мы нашли потом его труп. Он выгорел. И это был человек. - Это исключено, Кир, - покачал головой Илья. - И нам обоим это известно. Человек никогда не получит силы «карты», как невозможна передача знаний от «карты» человеку. - До поры многое считалось невозможным, - вступил в разговор Владислав. - Но тело, которое мы нашли, не принадлежало карте. И остаточный след был следом умершего человека. Тебе наверняка известен отпечаток выгоревшей «карты». - Как и тебе, - улыбнулся Илья, отпив из высокого бокала глоточек «Кровавой Мэри». - Я так понимаю, ты и есть тот самый особист, братишка которого внезапно стал «картой». Да, Кирилл, не только у тебя есть знакомые в следственном. Новости, особенно такие, быстро распространяются. Ладно, не суть. След не был двоичен? - Нет, - покачал головой Сева, едва не заскрипев зубами. Скоро на каждом углу пинать начнут? - След был единственным. Он был там один. И воздействовал один. - Я знаю, что это невозможно. Но я верю своим глазам. И своим ощущениям. Это был человек, который вдруг получил силу «карты». Но я сейчас даже не об этом пришел с тобой разговаривать. А о том, что это, возможно, повторится. Если бы я уехал оттуда сразу, а не пошел посмотреть, то считал бы, что это кто-то из твоих. «Масти» никогда не нападали друг на друга ТАК. И я не могу не думать о том, что это была провокация. И не удивлюсь, если вдруг теперь нападут на кого-то из твоих или тебя самого. - Не вижу в этом смысла, - покачал головой Илья. - Если это провокация, мы узнали бы все еще до начала. Особисты никогда не умели хранить тайн, и свойства твоей масти нам в этом только помогали. Если это попытка, скажем, Питерской или Казанской Колоды, или даже Киева или Харькова, то это вообще в высшей степени критинистично. Киевляне, может быть, и смогли бы, вот только связей нет, чтоб удержаться, а Питерская колода не полна вот уже полгода как. Король Треф погибла, когда вышли на ее ученицу, а претендентов пока нет. Конечно, я слышал, что при определенном ФИЗИЧЕСКОМ воздействии на человека, из него можно выдавить сил уровня где-то четверки, максимум Шестерки. Но то, что ты показал, это уровень Валета. - Всегда есть неизвестная. «Колодам» нет смысла использовать людей. Да и какой в этом смысл? Все давно поделено. Но если у тебя есть свои идеи, я их с удовольствием выслушаю, - Кирилл откинулся на спинку дивана и принялся оглядывать зал. На них смотрели. Кто исподтишка, кто прямо в упор. Настороженные, удивленные взгляды… Кирилл представил себе, как они выглядят со стороны и усмехнулся. Да уж, нечасто увидишь за одним столом королей двух противоположных «мастей» и особиста в придачу. Но такое пристальное внимание не радовало, и Кирилл, не долго думая, набросил на их теплую компанию морок. Нет, они не исчезли. Просто смотреть на них всем вдруг резко расхотелось. Илья ополовинил свой бокал и задумался. Теперь его фон ощущался иначе. Не было той зовущей агрессии. Он успокоился. Но спокойствие это было темным глубоким омутом, а не зеркальной гладью. - Мой наставник рассказывал, что еще в совковые времена велись некие исследования, для придания возможности «карт» простым людям. Врожденные «карты» безоговорочно не подчиняются, а муштра и субординация ломали психику и выше Десятки в колоде такие «карты» не поднимались. Следовательно, врожденную "карту" такого уровня подчиненной не сделать. Даже Пику. Тогда исследования повернули в область физического, а не психо-эмоционального воздействия. И только при физическом воздействии, при болевой стимуляции, нечто подобное удалось. Сева задумчиво прикусил губу и поморщился. Заметивший гримасу боли на его лице Илья улыбнулся, а потом, перегнувшись через стол, губами прижался к его губам, отнимая боль, и облизнулся. - Барон, увлекающийся евгеникой, некто, пытающийся из людей сделать «карту». Кому-то потребовалась искусственно выведенная колода? Кир только усмехнулся и разжал пальцы, отпуская запястье Севы, которое все еще держал в руке. - Это вполне возможно. Уничтожить «колоду» настоящую и заменить ее послушными марионетками. Развязать войну между «мастями» и уничтожить оставшихся. Я бы так и сделал. Вот только… все это слишком очевидно. И попытка убить меня была грубой. Хотя… возможно, меня не пытались именно убить. - Хорошо, пусть так, - кивнул Сева, - Тогда вопрос из категории «дурацкий». Кому глобально мешает колода? Это как организованная преступность. Бороться бесполезно. Торговля наркотиками, оружием, людьми, проституция, контрабанда - это было всегда. Как и колоды. Можно только на время обезглавить синдикат. Но на место старых придут новые и все начнется с начала. Разве что только скачивать прибыль с новых главарей будет тот, кто позволил им туда забраться. - Я бы сказал, что «карты» мешают твоей конторе, но, думаю, всем понятно, что без нас не будет и вас, - Кирилл откинул голову на спинку и закрыл глаза, позволяя себе расслабиться. – Мы не организованная преступность. Нас слишком мало. И прибылей никаких мы не приносим. Мы просто живем. И у нас нельзя НАЗНАЧИТЬ, Королем можно только стать. И даже если убьют кого-то из нас… Дама никогда не станет Королем просто по старшинству. Так что я не вижу здесь смысла. - Есть смысл, - хмуро заметил Илья. - Если убрать «врожденную» колоду и заменить теми, кого сам создал, можно приставить такую вот созданную «карту» к кому угодно. Мы умеем скрываться. Научились за годы у наших наставников. У нас свои игры, мы за поколения изучили все тонкости воздействия. На нас невозможно надавить, если мы сами повода не дадим. А собственную ручную колоду можно использовать как угодно. И не бояться, что если одна из «карт» выйдет из игры, ее нельзя будет заменить. Заменят. Если кто-то научился «карты» создавать. А подложить Десятку под мелкого чиновника, а склепанного на коленке Короля под олигарха - и делай с ними что хочешь. И ты и я сами выбираем что нам делать, Кир, а ОНИ не могут. - Как бы хороша подделка не была, это всего лишь подделка, - Кир только вздохнул. - Врожденное – это врожденное. А сколько продержится твоя Десятка рядом с олигархом, на которого воздействовать придется постоянно? Даже Червы не могут вызвать настоящую любовь. Только страсть и кратковременную влюбленность. Думаешь, искусственная «карта» будет способна на большее? Но в этом хотя бы есть смысл, - он устало выдохнул, потирая виски. – Черт… голова болит. Я бы перенес разговор на завтра. И еще надо решить, сообщать ли остальным «мастям». - Я переговорю с Марком, если ты не против, - Илья залпом допил свой коктейль. - Головной болью не поделишься? Я так понимаю, свою новую пассию ты мне не отдашь. - Ты же знаешь, что вся моя боль твоя, - Кирилл почти рассмеялся. – И моя «новая пассия» сама за себя решает. Илья почти распластался на столе, гибко, по-змеиному дотянулся до Кира. Он и выглядел змеей. Совершенно диким был контраст белой кожи его тела и черной ткани одежды. - Тогда не жадничай, мы с тобой не так часто видимся, - тонкие губы «черной червы» буквально впились в сочный рот Кира, и тонкие щупы мигрени буквально перетекли в объятия повелителя боли. - Все забирай, - Кир ответил на поцелуй с почти страстью. Почти сладко. Открываясь и не боясь, что Илья навредит. Отдавая все отголоски боли, которые были в нем. Сева фыркнул и, поднявшись из-за стола, быстрым шагом направился к выходу. Илья отстранился неохотно. С тихим удовлетворенным стоном. Кончиком пальца очертил припухшие губы Червонного короля. - Он отзывается. Знаешь, в чем существенный недостаток особистов, о котором они даже не подозревают?.. Если вызвать в нем настоящие эмоции, он не сможет ощущать воздействие того, на кого эти эмоции направлены. - Если он по-настоящему западет на тебя, то даже когда ты у него перед носом устроишь второй «Андеграунд», он этого не почувствует. Удобно, правда? - Весьма, - Кирилл улыбнулся, даже не пытаясь отстраниться. – Но с учетом того, что от его брата зависит жизнь Димки, я не буду ставить эксперименты. Голова уже не болит. Спасибо. Ты лучшее обезболивающее, Илюша. - Я знаю. Я бы с удовольствием тебя на некоторое время похитил, но думаю, ты немножечко не в том расположении духа. Илья вернулся на место и, близоруко сощурившись, щелчком пальцев развеял морок Кира. - Увидимся. - Увидимся, - Кирилл улыбнулся и встал. – Если что – ты знаешь, как меня найти, - он подошел к стойке, расплатился за свой ром и вышел из клуба вслед за Севой. Владислав… нет, пожалуй что и Сева, курил. И курил нервно. С некоторых пор стали удивительным образом понятны идиомы, смысла которых он попросту не видел на протяжении всей своей сознательной жизни. И если он все верно понял, то последнее ощущение, настигшее его уже почти у выхода, когда он обернулся, было ревностью. Или чем-то сильно на нее смахивающим. Если он сделал верные выводы и правильно разобрал описания в книгах. В этом нет никакого смысла. Совсем. Он не может испытывать ревность, просто потому, что не имеет никакого права на это. Вот к примеру: Кир. Он верно сказал - не любовники, не любимые, не родственники. Даже не друзья. Их просто свело жизнью. Надолго ли? Как знать. Но если в отношении Владьки ревность была бы понятна и обоснована, то в отношении Кира?.. Илья. Интересен ничуть не менее Кира. И, что странно, вызывает отклик. Да, черт побери, отклик! Иной чем Кир. Но вызывает же! Отклик. И желание. Манипуляторы. - Он очень сильный, - между затяжками бросил Сева, едва ощутив приближение Кирилла. - И шарахнутый на всю голову. - Почему ты ушел? – Кирилл встал рядом с ним и тоже вытянул сигарету. – Он был бы не прочь продолжить с тобой… разговор. Да и ты, похоже, тоже равнодушным не остался. Он интересен. - Этот разговор затянулся бы, - выдохнул Сева. - Через два часа мне нужно быть в бюро судмедэкспертизы с бутылкой хорошего коньяка, если я хочу получить отчет раньше, чем его получит шеф. Ну и к тому же, я хочу получить вариант «божественно» от тебя, а не от него. Его вариант «безумия» пока что для меня слишком. Кирилл только головой покачал, затягиваясь. Откровенность Севы… почти пугала. - Ты не пробовал. Откуда тебе знать. Мое «божественно» для тебя может оказаться совсем не таким. Как и его «безумие». А он тебя возбуждает. Твое тело реагирует на него. - На тебя оно тоже реагирует. Но по факту самой эрогенной зоной моего организма является мозг. Так что давай пока не будем иметь друг друга церебрально, чтобы я не возбудился, - фыркнул Сева, выпустив небольшой клуб дыма, отчего стал похож на дракона. - Ты ведь не понимаешь, какой эффект могут производить ТАКИЕ твои слова, да? Ну да, ты никогда их не говорил, откуда тебе знать… – Кирилл выкинул недокуренную сигарету и спустился с крыльца. – Поехали, подброшу тебя до твоей машины. Ты надолго в свое бюро? - Полчаса. Может час, - Сева педантично затушил окурок об урну и шагнул следом за Киром. - Если ты о манере поведения, то нет, я себя так веду только с тобой. И да, я никому такого не говорил. Я, знаешь ли, с парнем поцеловался впервые на площади у метро сегодня днем. Я знаю, что ТАК не принято вести себя в обществе, потому и не делаю так. Все мои внешние проявления эмоций это то, чего от меня ожидают в той или иной ситуации. И если в метро мне нахамят, я буду хамить в ответ. Если девушка мне улыбнется, я улыбнусь ей. Потому что так надо. Я отдаю себе отчет в том, что если бы на моем месте сегодня оказался тот же Влад, он зарядил бы Илье в морду от души. И совершенно точно не стал бы… короче… я оставил свою машину у Садового. - Не злись, - Кирилл развернулся на месте и на миг прижался к его губам. – Я не хотел тебя обидеть. Просто для меня это непривычно. Я знаю, что ты не можешь злиться. Но сейчас ты похож на ежика. Или кактус. Колючий. - Меня невозможно обидеть, Кир, - спокойно ответил Сева. – Как невозможно вывести из себя, разочаровать, расстроить. Я могу быть излишне резким. Извини. Это не означает, что я питаю к тебе… антипатию. Просто я эмоционально ущербен. Но ты об этом и так знаешь. Обещаю впредь быть более адекватным. Он остановился возле машины Кирилла, дождался, пока тот снимет ее с сигнализации и откроет дверь. Уже привычно сел на переднее пассажирское и даже пристегнулся. - У Садового есть зоомагазин с дурацким названием «ЛапУсик». Расчлененка, блин… Высадишь меня там? - Высажу, - Кирилл устроился рядом с ним и завел машину. – Дашь знать о результатах? - Номерок оставь, мне ж тебя как-то найти будет надо, - кивнул Сева. - Тебе, думаю, самому почитать будет интересно. - Тогда, пожалуй, я вспомню про обещанную тобою плату и попрошу показать этот отчет мне. И даже обещаю накормить ужином. - Ты сейчас о какой части платы? - выгнул бровь Шаинский, бросив на водителя пристальный взгляд. - Сколько я помню, за чашку кофе ты обещал продать душу и поработать ищейкой. Душа твоя мне не нужна, я просто не знаю, что с ней делать. А вот ищейкой… Или было еще что-то, а я не помню? - Нет, ничего, - Сева сдержанно кивнул и отвернулся. Начинается. И остается надеяться, что накроет заполночь, когда он доберется домой. - Копию отчета я тебе предоставлю, не волнуйся. - Я не волнуюсь, - Кирилл пожал плечами. – При необходимости я могу достать его сам. Но… мне не хотелось бы делать это. - Понятно, - снова кивнул Сева. - В твоем вмешательстве нет необходимости. Тебе ведь это будет чего-то стоить, я правильно понял? - Да, - коротко ответил Кирилл. – Если надо, я сам куплю тебе коньяк для коллеги. - Не нужно. Просто довези до Садового. Дальше я сам. Интересно, сколько на телефоне неотвеченных вызовов? Много. Он просто выпал из обычного потока жизни. Обычный поток… он больше никогда не будет обычным. Кирилл чуть нахмурился. - Я что-то не то сделал? Сева молча качнул головой. Потом подумал и ответил: - Я же сказал, что постараюсь быть более адекватным. На работе меня знают вот таким. К тому же, мне показалось, что тебе неприятна моя ммм… откровенность. Присутствуй в моих словах эмоциональная окраска более подобающая, все звучало бы иначе. - То есть я имею честь познакомиться с Владиславом Шаинским? – Кир почти улыбнулся. – Я не сказал, что мне не нравится твоя откровенность. Просто я не привык к такому. Люди обычно не торопятся делиться своими мыслями. - Имеешь честь, - Сева сам себе потихоньку начинал напоминать болванчика. Или неваляшку. Кивать, кивать, качать головой, как-будто больше никаких жестов не осталось. - Мрачный субьект. - Расслабься. Когда-нибудь, может быть, я познакомлю тебя с Кириллом Игнатовым – архитектором, - Кирилл наконец рассмеялся. – Та еще сука… - Звучит угрожающе. Почти как «Я хочу познакомить тебя со своими родителями». Не надо. Однажды я могу нагрянуть по какому-нибудь неприятному поводу. - Типа «вы арестованы»? – Кир притормозил и повернулся к Севе. – «Садовое». И когда тебя ждать с отчетом? - Типа того, - Сева открыл со своей стороны дверь и замер. - Минут сорок на добраться до бюро, с полчаса на выяснение обстоятельств и от пятнадцати минут до часа на распитие коньяка. Отсюда до тебя еще сорок минут. Но я не уверен, что буду в нормальном состоянии. По всякому выходит, что часам к пяти утра, если все пройдет гладко. Форы будет до девяти утра. Такой расклад тебя устроит? Кир пару мгновений смотрел в его абсолютно спокойные глаза, а потом отвернулся. - Нет. Ты должен выспаться. - Спасибо, - кивнул Сева и вышел, легонько хлопнув дверью. - Тогда до завтра. Кирилл фыркнул и кинул ему вслед сильное воздействие. Защита-тревога-забота… И плевать, если Сева не поймет. Педаль словно сама вошла в пол, и Кирилл, развернувшись, поехал домой. Оду круглосуточным супермаркетам он не пел. Самым поганым было то, что после полуночи продавать алкогольные напитки в супермаркетах воспрещалось. Пришлось топать в ресторан, втридорога покупать бутылку коньяку, открывать ее там же, и, завинтив плотно крышечку, замотать в бумажный пакет. До бюро добрался быстро. Правда, без удостоверения его туда не пустили. Хоть и знали в лицо. Так что без звонка Арминчику не обошлось, и все-таки пришлось включать телефон. Смотреть надоело уже на двадцатом. Ему звонили по очереди все. Включая шефа. Целых пять раз. Армин вышел быстро, и, кажется, даже был рад тому факту, что компанию ему и его молчаливым приятелям составит вполне себе живой особист с бутылкой хорошего армянского коньяка. - Слышал, тебя отстранили. Влад пропал?.. - Стал бы я надираться с твоими покойниками вместе, будь мой брат дома? - хмуро ответил ему Сева, порезав плавленый сырок прямо на рабочем столе приятеля. Скальпелем. - Отстранили, только кто ж сказал, что Я его искать перестану. Это мой брат, понимаешь?.. Телефон взвизгнул и разразился трелью. Металлика. «Умри, дорогая». Сева вздрогнул. ЭТА мелодия была забита на Артура. И именно Артурчик сейчас обрывал линию. - Да?.. - Ради всего святого, вали куда угодно. Хоть на край света. Только не являйся на работе. Потеряй телефон, уйди в монастырь, только пропади, Севыч… - Что случилось? - чуйка взвыла пожарной сиреной. Армин разлил коньяк по колбам и сунул одну из них в руку Шаинскому. - Шеф служебное в отношении тебя открыл. Севка, тебя по «волчьему» уволят к среде. Я не знаю, где ты перебежал дорожку Клейменову. Но он в бешенстве. Он на эмоциях, сечешь? Сева на автомате выпил половину и не поморщился. Глубоко внутри начинала медленный свой бег боль, вгрызаясь в усталое тело. Этого слишком много для одного дня. Слишком. - Блядь… Коньяк закончился довольно быстро и дальше в ход пошел медицинский спирт. На два пальца и вперед. За обсуждением суки-шефа. За то, чтоб нашелся Владик. За то, чтоб все устаканилось. За частный сыск, за хорошие бабки, за дружбу контор… за отчет. Копию Севке вручили ближе к трем утра. И в три утра Сева вызвал драйвера. Сам за руль в таком состоянии он не сядет точно. В такси адрес знали. Правда, везти клиента для продолжения долго отказывались, но лишняя сотенная бумажка свое дело сделала. В знакомый уже клуб он вошел самостоятельно. Пошатываясь от алкоголя и боли, но сам. Обвел мутным взглядом помещение и свернул к туалету. Сколь разительно меняется одно и то же место с течением времени. В десять здесь было пусто и чисто. В четыре утра здесь воняет, по углам подозрительные лужи и копошится уборщица. Сева склонился над более-менее чистым умывальником и плеснул в лицо холодной воды. Хотелось сдохнуть. Но это всегда так, после ТАКОЙ дозы концентрированного кофе. Зато почти всю ночь продержался. И все помнит. Все. За что с ним так Клейменов?! Рвотный спазм скрутил ожидаемо. Больно. Быстро. Вот только его так и не вывернуло. Плохо. Очень плохо. - Дыши глубже… - знакомый след. Его как котенка вздернули на ноги и прижали к стене. Холодные пугающие глаза. Ему так хреново, что он испытывает страх? - Именно, так что сейчас ты идешь со мной. Кира нет и не будет, но думаю, ты и так знаешь. Нет, не кивай. Хуже будет. О да… - Прохладные ладони скользнули под водолазку, погладили поясницу. Потом его просто подхватили за талию и повели прочь. И он даже был способен самостоятельно переставлять ноги. В комнате, куда его привел Илья, было удивительно тихо. И было открыто окно, пропуская в помещенье почти свежий воздух. И вообще-то светало почти. Сероватый мутный свет пробивался внутрь, отвоевывая у полумрака детали интерьера. Диван, пару кресел, стол с пилоном, маленькую барную стойку в углу. - Комната для ВИП-ов, - объяснил Илья, сгрузив его на диван. - Не бойся, трахать я тебя не намерен. Мне достаточно твоей ломки. Ты ведь кофе перебрал, верно?.. Пиковый подошел к бару, плеснул в чистый стакан минералки и, вернувшись к дивану, вручил Севке, осторожно сжав его пальцы на толстом стекле. - Пей. Думаю, придется отвезти тебя к Киру. Пусть сам решает, что с тобой делать. Но для начала… - пузырьки газа вызвали слезы. Но горечь желчи изо рта ушла. - Спасибо, - Сева вернул ему пустой стакан. - Не благодари, ты ведь не знаешь, ЧТО я собираюсь сделать. - Улыбка перечеркнула лицо Короля пик, сделав его почти отталкивающим. А в следующий миг узкие губы прижались к его губам. Боль хлынула по венам, потекла из глаз слезами, закипела в груди, так и не выплеснувшись криком. Единственный стон боли выпил Илья, выпил с удовольствием, резко рванув на себя ставшее безвольным тело. Но стало легче. Будто с дыханием уходила эта боль, корежившая усталый организм. Кофе… стимулятор, яд, для таких, как он. Возможность продержаться и быть дееспособным куда дольше обычных людей, но потом - медленно подыхать сутки. Боль медленно, но верно переплавлялась в возбуждение, в текучее удовольствие, захватившее его целиком. Так странно. Так… пугающе хорошо. Сева раз за разом подавался навстречу его движениям, позволяя многое. Слишком многое. И с губ сам собою сорвался смешок. Объятия разжались, и в следующий момент Илья уже отходил к окну. - Я думал, будет хуже, - его дыхание было удивительно спокойным. Будто он почти не… имел его здесь, на этом диванчике, в предрассветных сумерках. Сева с трудом перевел дыхание. Все хорошо. Все хорошо… только чуть кружится голова и безумно хочется пить. - Но к счастью, ты не самоубийца. Или тот, кто готовил тебе эту отраву, знал что можно, а что нельзя. - Кирилл. - О… - многозначительно вскинул брови Илья, и подал ему руку. - Идем, отвезу тебя к нему. Надеюсь, оно того стоило. - Что?.. - не понял Севка. - То, ради чего ты по самые брови накачался ядом, конечно. Или ты набрался так ради красивых Кирюшиных глаз? Прости, не поверю. Сева схватился за протянутую руку и снова оказался в сильных объятиях Ильи. - И да, ты на самом деле вкусный. Особенно твоя ломка. За руль сел Илья. Это было даже пикантно. Спрашивать о том, сколько за эту ночь выпил Король Пик, Севе не хотелось. Называть адрес Кира, впрочем, тоже. Но адрес этот Илья прекрасно знал сам. ******** Звонок в дверь был настойчивым и слишком громким. Кирилл протестующе застонал и встал с кровати. Включил ночники и добрел до двери. Открыл замок, потянул ручку и пару мгновений хмуро смотрел на поздних гостей. - Извините, парни, я не в настроении для «тройничка», - бросил он и посторонился, пропуская Илью и почти висящего на нем Севу, от которого, кстати, разило алкоголем. - Твой отчет… - Сева почти уронил на пол диск, обернутый пупырчатой пленкой. - А в отношении меня Клейменов служебное открыл… и в среду меня уволят, так что мне, в общем-то, до лампочки, хочешь ты или нет. - Ну, вообще-то минут сорок назад он был совершенно не против чего угодно. Но Кир, ты бы ему не варил больше кофе, он такими темпами подохнуть может. Тебе надо проблемы с особистами бОльшие, чем есть на данный момент? - Илья прошествовал в гостиную и усадил Севку на диван. Кирилл только скрипнул зубами и присел перед Севой: - Тебе надо в душ и спать. Или просто спать. Завтра поговорим. Ты в состоянии сам добраться до постели? - Если на мне нет подозрительных пятен - то просто спать, - промычал Сева. - И просмотри этот чертов отчет… чтоб мои жертвы не были напрасными. И да, ни в коем случае не давай мне утром пить. Иначе меня снова развезет. - Слушаюсь, - хмыкнул Кир и, встав, протянул ему руку. – Пошли, чудо, уложу тебя. - Если утром припрет - можешь меня не будить, - криво усмехнулся Севка, принимая его руку. Штормило. Илья что-то сделал. Что-то, что позволило ему не вырубиться все это время. И убрал ломку. Но боже, как же хотелось спать!.. - Играть с бессознательным телом не интересно, - Кирилл поймал взгляд Ильи и кивнул в сторону кухни, а сам потянул Севу на себя, принимая его потяжелевшее тело. Приобнял за талию и повел в спальню, где аккуратно опустил на кровать. Набросил одеяло и отошел к окну, чтобы задернуть портьеры. – Я поставлю воду на тумбочку на всякий случай. Возможно, когда проснешься, меня уже не будет дома. Просто сообщаю. - Тогда к твоему возвращению снова получишь слабоадекватное тело, - улыбнулся Сева, зарываясь носом в подушку. Глаза закрылись сами собой и до того, как вышел из комнаты Кир, он уже не услышал. ** Илья сидел на подоконнике и курил. Просто курил. Без алкоголя, разнообразия ради. И выглядел спокойным. Мягким и пушистым домашним мурлыкой. Таким себе белым котом. Вот только белым и пушистым, несмотря на свою прическу, Король Пик не был. - Я догадываюсь. Записи с камер наблюдения? И господин Клейменов, конечно, не спустил своему подчиненному такой прыти, - Илья глубоко затянулся и выпустил струйку дыма, близоруко сощурившись. Взгляд его скользнул по Киру беззастенчиво, жарко. - Не помню, чтобы я показывал тебе ВСЕ подробности своего приключения, - Кирилл хмыкнул и, подойдя к Илье, забрал из его пальцев сигарету. Затянулся, медленно выпустил дым и улыбнулся. - Гадость. Надеюсь, причина его потенциального увольнения только в этом. Эту проблему можно решить. Мне не нужен потерявшийся в пространстве особист в качестве собрата по несчастью, - сделав еще одну затяжку, Кирилл вернул сигарету хозяину. - Сказать тебе спасибо за то, что приволок его сюда или наказать? - Это было нетрудно... предположить... не только у тебя завязочки в департаменте... - Илья сделал еще одну затяжку, глубокую, такую, что глаза на секундочку закатились, задержал дыхание, а потом отправил недокуренную сигарету в полет за окно, и она падающей звездочкой устремилась вниз. – «Спасибо» я снял с него. Всегда мечтал попробовать на вкус кофейную ломку особиста... Но ты этого не оценишь. Или... может показать?.. Илья совсем по-кошачьи потерся щекой о его щеку. - У меня хорошее воображение, - Кирилл запустил пальцы в его выбеленные пряди. Жесткие, ломкие. - Поэтому я бы предпочел что-нибудь другое. - Прости, постоянно забываю, что ты у нас слишком традиционен, - тонкая улыбка. Илья запрокинул голову, ласкаясь о нежащую руку. - Но с каждым годом ты, как хозяин, растешь. - Ну, спасибо за комплимент, - фыркнул Кирилл. - Могу сделать ответный. Тебе все больше нравится моя "традиционная" ласка, - он взял его лицо в ладони и провел губами по его губам. Не целуя. Просто касаясь. - Поверь, - тихий смешок перешел в едва слышный чувственный стон. - Мне есть с чем сравнивать. - Не сомневаюсь, - Кирилл мягко отстранился. - Это противоестественно. Мы с тобой. Слишком полярны, - он подался вперед и прикусил его губу. Обозначил боль. - Что мне сделать с тобой? - Просто будь жестче, чем обычно, - попросил Илья. - Мне надоело, что меня боятся. Похоже, ты единственный, кому все равно, что я - Король пик. Пальцы Кира с силой сжались на его талии. Секунда, и губы почти вгрызлись в податливый рот. Внутри огненным сполохом взвилась страсть. Острая. Жалящая. Илья не терпел покорности. И покорным никогда не был. Может потому его партнеры долго рядом не удерживались. И навстречу страсти Кира потянулась другая. Покорность, смешанная с противодействием. Противоречие противоречию. О да, они полярно разные, эти две страсти, но сливаясь в одну, общую вспышку, они все равно порождали дрожь тел, стоны и вскрики. И тело все равно льнет к телу, несмотря на боль, а может благодаря ей? Илья сам выдернул из собственных брюк пояс, проклепанный так, что под металлическими бляшками не видно было кожи. Он сам затянул петлю на шее и вручил "поводок" Киру. - Неплохое начало дня, ты не находишь? - тот мурлыкнул, накручивая на кулак ремень. Дернул к себе, запустил руку под майку, проводя ногтями по коже спины. Вжался бедрами в его бедра и с силой потерся, закусывая губу. Резко выдохнул, отступил на шаг, тяня Илью за собой, и присел на край стола. Провел кончиком пальца по приоткрытым губам. - Поработай-ка своим чудным ротиком, - глаза стали почти черными с едва заметными красными всполохами занимающегося рассвета. Илья лизнул его пальцы и опустился на колени, не отрывая взгляда от глаз Кира. Ему нравилась эта игра. Но они оба знали: если однажды Илья заиграется, если забудется в своей темной страсти, пойдет у нее на поводу - Король пик в колоде Москвы сменится. И иногда могло показаться, что время это уже не за горами. Пальцы Ильи ловко расправились с бельем и сомкнулись на напряженной плоти. Тонкие губы обняли нежную головку и Илья, тихо застонав, вобрал его всего. На секунду точно завис, между реальностью и своим собственным "черным" провалом. Язык мягко скользнул вдоль венок, обвивающих ствол под кожей. Кирилл резко выдохнул и неосознанно сжал ремень, намотанный на руку. Запустил пальцы свободной руки в жесткие, окрасившиеся в красный волосы Ильи. - Никто не делает это лучше тебя, - чистая правда и в благодарность - все грани собственных эмоций. Илья... сам возьмет те, которые ему нужны. Чуть сжать пальцы, принося легкую боль, ослабить хватку, словно лаская и снова боль. Кирилл играл ощущениями, эмоциями, как на скрипке. «Никто не делает лучше…» Это естественно для того, кто десять лет был игрушкой для прежнего Короля Пик. Он хорош в постели, это правда. Но за это умение, весьма полезное, он заплатил сполна. Как и его наставник, однажды после очередной бурной ночи попросту не проснувшийся. Илья ласкал Кира губами, поглаживал чуткими пальцами кожу на внутренней стороне бедер, как губка впитывая самые темные его эмоции. Червонный Король не должен испытывать «черных» страстей, равно как сам Илья не имеет права на «красные» чувства. Не должен... Но они есть. Они отравили ими друг друга когда-то давно... Кирилл застонал глухо и потянул его вверх. Лизнул опухшие губы и зло усмехнулся. - Постель, как ты понимаешь, занята, так что... раздевайся. У тебя будет уникальная возможность - наблюдать, как встает солнце. Черные джинсы Илья снял быстро, а для того, чтоб снять майку, пришлось воистину немыслимо изогнуться: поводок по-прежнему был в руках Кира. А потом, совершенно крышесносно улыбнувшись, он настежь распахнул окно, впустив в кухню холодный ночной воздух. Вот только возбуждение от этого меньше не стало. - У тебя... шикарный вид, - и понимай как хочешь. То ли вид из окна, то ли ты сам выглядишь непристойно хорошо. Илья выгнулся, обеими руками упираясь в подоконник. - Намерен задать ритм дворникам своего квартала?.. Кирилл подошел к нему вплотную. Провел ладонью по позвоночнику, по груди. Сжал напряженный бугорок соска и прикусил кожицу на ключице. - Надеюсь, ты будешь не очень шумным, - пальцы скользнули между ягодиц. Хорошо, что Илье не нужна смазка. Такая мелочь ему вообще незнакома. Языком по шее и внутрь напряженного, узкого тела, отчаянно сопротивляющегося вторжению. Больно, жарко, хорошо. Почти в кровь, почти до разрывов. Будь Илья в другом настроении - в квартале точно приключилась бы парочка изнасилований. Темные эмоции кипели в нем, чуть не перехлестывая, но... волна прокатилась и бумерангом вернулась назад, погребая его под собой. То, что доктор прописал. Тело выгнулось, задрожало, раз за разом принимая резкими толчками боль. Новые и новые порции. Хорошо. Еще... сильнее, глубже, стирая из памяти ненужное, лишнее, и этого идиота, захотевшего поучаствовать в "вечеринке" и непременно взять "карту", и глупую девочку, умолявшую инициировать ее, и смеющееся лицо Короля Пик, чья кровь была на его руках. Из ночи в ночь... у каждой масти свое проклятие... Кирилл тихо зарычал и от души плеснул в его боль других эмоций. Эйфорию, восторг, чистое удовольствие, летний дождь. Смывая все, что должно быть уничтожено. Еще удар и еще. Жесткое вторжение и нежность рук и поцелуев. Контраст, оценить который сможет только Илья. - Рассветное небо... - выдох в ставшие влажными волосы. - Я подарю тебе его. Илья не закричал только потому, что до крови прикусил губу. Застонал пронзительно, сладко, уткнувшись лицом в сгиб руки, сжался вокруг Кира, и вдруг вскинулся, запрокинув голову. - Да... Да, Кир!.. Тот вскрикнул тонко и, потянув его за волосы, заставил запрокинуть лицо. Безумные глаза, искаженные черты... Глубокий, сильный толчок, сжать пальцы там, внизу и прижаться к губам, бросая его в яркие, слепящие эмоции. Те, которые расходились волнами. Те, которые в рассветном мареве порождали жаркие, сладкие сны, наполненные желанием и удовольствием. - Да, Илья, да... - тело содрогалось от затапливающей с головой черно-красной неги. Боль, доведенная до совершенства. Они еще долго просто целовались. Мастер боли и мастер страсти. И нега патокой растекалась в телах. - Спасибо, - Илья с нежностью погладил лицо Кира и отстранился, потягиваясь всем телом. Боль привычно отозвалась, лизнула бедра и затаилась до следующего движения. - Ты просто прелесть... - О, да... И этой "прелести" вставать через три часа, и она собирается потратить это время на крепкий здоровый сон. Могу уложить тебя на диване. Или уступить постель, - Кирилл усмехнулся и закрыл окно: простыть ему вовсе не улыбалось. - Знаешь, я счастлив, что умудрился не влюбиться в тебя. ТАКИЕ отношения мне нравятся больше. - А что, имел шансы? - Илья совершенно "королевским" жестом умудрился поднять с пола сброшенные в спешке джинсы, и, ничуть не смущаясь собственной наготы, обернулся к Киру. - Нет, Кирилл, такие, как ты, в таких, как я, не влюбляются... Мимолетное касание губ. На короткий миг Илья будто вернулся во времени назад, снова став мальчишкой, немного наивным и очень светлым. - Не трудись, я сейчас уйду, не хочу мешать тебе отдыхать. Да и когда он проснется, вряд ли будет счастлив меня видеть... - Думаешь, я тебя отпущу? - Кирилл улыбнулся. Также светло и чисто. - Мы оба с тобой изменились, но кое-что осталось неизменным. Ты мне никогда не мешал и не мешаешь. Поэтому прекрати гнать всякую чушь и вали спать. Видеть глазищи твои сонные не могу, - он мягко поцеловал его в висок и подтолкнул к выходу. - Иди на диван. Ты все равно проснешься и свалишь раньше, чем Сева. Даже Пиковому королю нужно иногда отдыхать от себя. - Вот если бы ты спать со мной надумал… - Илья мимолетно согрел его губы еще одним поцелуем и вышел. – И почему, скажи, пожалуйста, мне нравится то, как ты мной командуешь? Господи, как хорошо, что на этом свете ни одна живая душа не знает, что Король пик – подкаблучник у Червового Короля!.. Он, конечно, знал где можно достать подушку, простынь и одеяло. Он знал что можно и что нельзя. Просто когда-то они были почти что вместе. Но не вместе. И потому, всего через пять минут и короткий поход в душ, просто чтобы смыть следы бурного времяпровождения, Илья вытянулся на постели и прикрыл глаза. Удовольствие медленно растворялось в усталом теле. Кирилл прикрыл дверь в гостиную, на диване которой уже мирно посапывал Илья и вернулся на кухню. Налил воды в высокий стакан и, проскользнув в спальню, поставил его со стороны Севы. Натянул сползшее одеяло на его плечи и, сладко зевнув, устроился на другой стороне кровати. Вытянулся с коротким стоном и закрыл глаза. День был долгим. Очень долгим. Утро выдалось... странным, но приятным. Оставалось надеяться, что остальная часть суток будет не хуже. Черт, отчет так и остался лежать на полу в прихожей. Ладно, посмотрит его днем. Кирилл поерзал немного, устраиваясь поудобнее, и почти мгновенно уснул.