Пасьянс в четыре руки (слэш-версия)

15. Как только за Севой захлопнулась дверь, Дима обмяк и если бы не Влад, рухнул бы со своей табуретки. - Прости… Это смотрелось очень по-идиотски? - Ну… не очень умно, это точно, - Влад кивнул, а потом только сильнее обнял Димку. - Кир не дурак, он прекрасно все понимает. Севке твоя демонстрация до лампочки. Увидеть не увидел, а почувствовать - аж бегом. Ну я… просто вовремя вспомнил, что этого не может быть. Так что да, это было глупо. И ты ничего не сможешь сделать, чтобы разделить их. Никто не сможет. - Кир – «карта», твой брат – ищейка. Я не знаю, как это вообще возможно то, что случилось, но это не может закончиться ничем хорошим. Знаешь, что Сева сказал, пока мы стояли в прихожей? Что мечтает надеть на Кира наручники. - А что ответил на это твой брат? - Влад с силой потер его плечи, а потом опустился перед ним на пол и положил голову на его колени. - Попытался отослать меня на кухню, чтобы поговорить с ним. А потом они просто вышли на площадку. Как это вообще возможно? Еще не так давно твой брат говорил мне, что он «скучный и традиционный», что если бы в «Андеграунде» погибла его девушка, он бы даже переживать не стал. А теперь… Блядь, всего два дня прошло! Тебя это вообще не пугает? - Я привык доверять ему. Просто… он единственный человек, на кого я мог положиться полностью. - Влад вздохнул. - Если он говорил «прыгай» - я прыгал. Если говорил «так надо» - значит так действительно надо. И я знаю, что если ему понадобится моя помощь, он скажет об этом. Потому что говорит всегда. Я боюсь за него. И я сделал выбор. Я попытался уйти, чтобы защитить его. А скучный и традиционный он для других. И обычный для других. - Тогда объясни мне, что происходит. Просто объясни. Я знаю, что ты доверяешь ему. Но ТАКИМ его не знаешь даже ты. - Мне кажется, что он начал чувствовать, - медленно произнес Влад. - Это не воздействие, он бы быстро засек такое и пресек. Как угодно. Но это и не… понимаешь, он просто не умеет любить. Он читал о любви, он даже химию любви читал, чтобы понять. Но он чувствует. - Не умеет… - эхом произнес Дима. – Тогда скажи мне, что он чувствует. И почему Кир? Почему из всех именно он? - Тепло, - выдохнул Влад. - Ему наконец-то тепло. Он часто приходил ко мне. Пока мы были детьми. И потом, когда выросли. И даже теперь, когда он возвращается после тяжелых дежурств, он лезет в мою постель, ложится рядом и обнимает меня. И мне становится грустно. А он согревается и засыпает. Они похожи с Киром. Оба слишком сильные. Может быть поэтому? - Не понимаю, почему Кир на него повелся. Влад, это не дружба. Не удивлюсь, если они УЖЕ спят. Я знаю Кира – он ненавидит механический секс. Но я не понимаю, что между ними происходит. - А если там не механический секс? - Влад довольно резко поднялся на ноги и принялся убирать со стола. - Что если ИХ обоих это устраивает? Почему ты отказываешь им в праве самим решать, чего им хочется? - Я просто не понимаю. Твой брат довольно ясно высказал мне свое мнение. Для него это всего лишь разрядка для тела. Но он изменился… Влад, я не хочу его обидеть. Действительно не хочу. Я просто боюсь за Кира. Сейчас они почти любовники, но твой брат – ищейка. Как долго это все у них продлится? И что будет, когда закончится? - Если ты думаешь, что я не боюсь за Севку, то ошибаешься, - Влад яростно драил тарелки. - У него никогда не было нормальной жизни. И никогда не будет. И теперь у него не все нормально. Он ищейка, которую по факту вот-вот попрут из департамента. Но думаю, он уйдет сам. И человек, который вдруг внезапно его заинтересовал - не хухры-мухры, а Король столичной Колоды. И он и Кир знают что делают. И даже если не знают, то решили рискнуть. Дима отвел взгляд, словно обжегшись об его напряженную спину, покусал губы, а потом встал и, подойдя к нему, на мгновение крепко обнял. - Спасибо. Сегодня я был на грани. Ты помог мне. Спасибо. Боюсь, сегодня я не лучший компаньон для просмотра фильмов. Прости… - на мгновение он вжался лицом в его плечо и отпустил, отступил. Легко коснулся локона и вышел из комнаты. Черт… Весь вечер насмарку. Какое-то время Влад, скорее по инерции, чем по необходимости, мыл кухню, а потом просто завис, обеими руками упираясь в край кухонного стола. Выключил воду. Аккуратно вытер столешницу, расставил по местам тарелки и прислушался. В квартире стояла тишина. Кажется, кое-кто с головой накрылся одеялом и со страшной силой рефлексирует. Ну да… почувствовал его, Влада, раздражение. Он ведь закрываться ТАК не научился пока. Влад вытер руки, тихонько скользнул в спальню и, устроившись поверх одеял, обнял Димку. - Дим… забей. Ну, правда, они сами решат, что им делать. - Я просто не хочу, чтобы ему было плохо, - глухо произнес тот. – Вот и все. Ты… Черт, я даже не знаю, как это сказать… Он боится отношений. Любых, что длятся дольше, чем одну ночь. Он боится любить. Боится влюбиться. Потому что «червонная» масть сделает из этого человека его послушную игрушку. И я – тому яркий пример. Мы братья, но этой проклятой силе плевать. Пока мы были учителем и учеником, нас связывали другие отношения. Но когда я разорвал эту связь, «масть» взялась за меня всерьез. Кир любит меня, как брата любит, но… Я буду счастлив, если он отпустит себя. Если сможет быть счастливым. Я просто не хочу, чтобы он обманулся. - А может ЭТО правильно? Может то, что Севка ищейка и защищает их обоих. Ну, знаешь, как предохранитель. Севка не может влюбиться. Да и Киру любить ищейку как-то не айс… А Севка при таком раскладе не станет игрушкой «масти». Может, так и должно было быть? Природой задумано. - И что же это за отношения? Не любовь, - Дима вздохнул и повернулся к нему лицом. – Я ведь тоже такой. Не страшно? Вдруг возьму и влюблюсь в тебя? - Я твой ученик, не забыл еще? - Влад улыбнулся и пригладил взъерошенные его волосы. - Это я на всякий пожарный, вдруг прямщас решишь влюбиться? - Еще чего… - Дима уже улыбался, словно забыв обо всем, о чем так сильно переживал еще минуту назад. – Ты мне еще экзамен по контролю не сдал. Вот сдашь, там посмотрим. - Сдам! Честное-бубновое сдам! В лучшем виде! Я у нас и умный, и красивый, и талантливый! И на лету все схватываю. И ваще… - Влад поерзал, потом забросил на Димку ногу и ткнулся носом куда-то в его шею. - Вот подремлю и прямсразу сдам! Молодому растущему организму отдыхать надо. - Боже… Ты еще и растешь?! – Дима изобразил ужас. – Куда дальше-то? Такими темпами я скоро тебе в пряжку дышать буду, - он поерзал немного, пытаясь улечься удобнее. – Ты хоть свет на кухне выключил, чудо? - Выключил, - угукнул Влад, подгребая его к себе поближе. - Я лосик, помнишь? Лоооо-сик!.. Ты хороший, Димка. И я буду совсем не против влюбиться в тебя, - шепнул он и тихонько засопел. Серые Димкины глаза на мгновение стали огромными, а потом в них заискрились грусть и что-то еще. - Точно лосик, - тихо проворчал он, поневоле улыбаясь и натягивая одеяло на его плечи. Потерся носом о его руку и тоже закрыл глаза. Не спать. Просто…быть. 16. Трехлитровую банку соленых помидоров Илья честно купил в подземном переходе у какой-то бабули. По глубокому убеждению господина Селина помидоры, которые продавались в супермаркетах - не помидоры вовсе, а безвкусное нечто. Самые вкусные соления готовят именно исконно русские старушки. И это бесподобно вкусно. С невыразимой гордостью он транспортировал свою добычу на переднем сидении своего «Ниссана», а потом и в руках до нужного этажа. Пожалуй, только банка соленых помидоров удерживала его от вспышки раздражения на весь белый свет. На этаже вкусно пахло жаренной картошечкой и стейком. Илья улыбнулся одними уголками губ и позвонил в дверь. Кирилл сделал музыку чуть потише и прошел в прихожую, на ходу вытирая руки. Щелкнул замком и, пропустив Илью в квартиру, бесцеремонно отобрал у него банку. - Пить что-нибудь будешь? - Джинн с тоником. А потом все это рассольчиком. И я, может быть, вернусь в норму, - Илья без особых церемоний прошел на кухню и сразу присел за стол. - Начинаешь ты или я? Просто у меня новости одна хуже другой. А в жизни хочется позитива. Кирилл поставил банку на столик, Развернулся к Илье и на мгновение прижался к губам, отдавая ему часть своего настроения. Совсем немного, только бы ушло это выражение из его глаз. - Подожди, сейчас… - он ловко выложил помидорки в глубокую тарелку, поставил на стол к уже стоящему там салату и тарелкам с картошкой и стейками. Сунулся в холодильник, вытащил джин с тоником для Ильи и белого вина для себя и поставил это все перед гостем. - Не будь ты Королем, был бы святым, - Илья втянул в себя теплый, напоенный ароматами еды воздух и принялся за еду. Очень… аристократично. Отрезая от стейка маленькие кусочки. - Нет, спасибо, - фыркнул Кирилл, разливая по стаканам напитки. – Быть святым - слишком скучно. Ну что… за то, чтобы пережить все это с минимальными потерями? - За то, чтобы сказки оставались только сказками, - Илья поднял свой стакан и, звонко стукнув им о стакан Кира, отпил глоток. Кирилл последовал его примеру и, подождав пока Илья немного насытится, отложил в сторону приборы. - Кстати, о сказках. Ты обещал мне что-то рассказать. О «моей ручной ищейке». - Я понял, сегодня ты решил начать с самой дурной новости, - Король Пик отодвинул от себя тарелку, откинулся на спинку диванчика и на секунду прикрыл глаза. - Думаю, твои родители рассказывали тебе сказки о колоде и мастях. О Пиковой Даме вряд ли, но вот о «Стрит-Флеш» совершенно точно говорили. Пять последовательных «карт» одной масти и из одной семьи. Такая комбинация действительно работала. И зафиксирована была всего с полдюжины раз. Это не сказка. Это есть в архиве «трефовых». И сегодня Марк эту информацию подтвердил. И мы раскопали кое-что… - Моим родителям было как-то не до сказок, - Кирилл вернулся к своей тарелке. – Две «карты» с еще двумя потенциальными «картами» на руках. Они думали только о том, как выжить. - М-да… никогда бы не подумал, что однажды стану рассказывать тебе сказки, - протянул Илья и сделал еще один большой глоток из своего стакана. - Ты никогда не задумывался, почему во всех мастях есть Дамы кроме Пик? Когда среди «пиковых» кто-то выходит в статус Короля это происходит рывком, просто однажды ты уже просыпаешься в этом статусе, и все. Даму не учат. У нее никогда не бывает учителя. Это стихийно случившаяся «Карта», которая подчистую уничтожает колоду. - Сейчас я практически счастлив, что не «пика», - Кирилл добавил джина в его стакан. – Нет, я не задумывался над этим. Как понимаешь, чужая «масть» - потемки. - Тогда продолжаем наши сказочные посиделки, - хмыкнул Илья, потянувшись за помидорчиком. С удовольствием, близким к экстазу, он съел приглянувшийся, и продолжил. - Ну, вообще-то у каждой масти есть подобная страшилка, но почему-то только Пиковая Дама за последние двести лет появлялась трижды и все три раза зафиксированы в архивах. «Стрит-Флеш» - это увеличение сил каждой последующей карты где-то примерно в половину сил карты, предстоящей в ряду. То есть, если твой ныне здравствующий дед - Девятка, отец – Десятка, мама - Валет, брат – Дама, а ты - Король, то к концу имеем где-то тебя в кубе. По силам, вестимо. Но это при условии, что все живы и здоровы. - Круто, - невольно выдохнул Кирилл. – Но не мой случай точно. - А теперь представь на секундочку, что есть возможность собрать «Флеш-Рояль». Высшие карты масти. Включая Туза. - Не могу. У меня не настолько богатая фантазия. Да и кто когда вообще видел Туза? - Это потому, что Тузы не способны к воздействию, Кир. И ты по состоянию на сегодня водишь шашни с потенциальным Тузом своей масти, - Илья залпом допил остатки джинна и отставил опустевший стакан. Кирилл на мгновение замер, а потом, как ни в чем не бывало, подвинул Илье бутылку и снова принялся на стейк. - Либо ты разучился шутить, либо я – понимать твой юмор. - Кир, не прикидывайся идиотом, - поморщился Илья, плеснув себе в стакан еще джинна. - Я долго не мог понять, что имел в виду мой учитель, когда говорил, что Туз это насмешка над системой. Но когда кое-что рассказал Марк, все встало на свои места. Понимаешь… Туз одновременно и самая сильная и самая слабая карта в Колоде. Он бьет остальные карты, но может быть бит простой Шестеркой. Туз не подвержен воздействию, потому что не может воздействовать сам. Это логично. Он пуст. Как ищейка. Но при этом Туз, если сделать некоторые выводы из записей и всего, что рассказывал мой… наставник… действует по принципу конденсатора. Или аккумулятора. Он собирает и преобразует энергию, чтобы передать ее по своей масти. - И в чем ее слабость? В том, что не может воздействовать сама? Тогда в чем ее сила? И причем тут я и Сева? - Ее сила в том, что эта карта собирает направленную против нее или против тех, кто находится рядом энергию. Воздействие в принципе не проходит. А потом, усвоив энергию, отдает тому, на кого настроена. Туз настраивается только один раз. И только одной Высшей карте отдает энергию. Дама это будет, Валет или Король - не важно. Это предопределяется целым набором факторов. Их много. И все они не были описаны. Но существуют некоторые признаки. Такие как тяга… голод… острое желание контакта. Это такой уровень близости, который не знаком никому из нас. По «карте» это отследить практически нереально. Зато реально по ищейке. Они меняются. Что касается слабости… Туз связан со своей парой пожизненно. И именно Туз в этой сцепке уязвим. Если он не сможет отдать накопленную энергию - он сгорит, ведь использовать ее или попросту выбросить, он не сможет. - Твою мать… Ну твою же мать… - стакан в сжавшихся пальцах Кира только жалобно хрупнул. – Это можно как-нибудь остановить? - в потемневших глазах плескался почти ужас. - Кирилл, а что у нас МОЖНО остановить? Как-нибудь? - Илья цапнул еще один помидорчик и вздохнул. - Ты же знаешь, что невозможно. Это тоже инициация. - Как она происходит? – Кирилл судорожно пытался понять, что еще можно сделать. – Мы с ним не… - в памяти всплыли вдруг ЕГО глаза. Отчаянные. Голодные. Жадные касания, разговоры… - Не было никакой передачи энергии. Если… если я просто исчезну из его жизни? - Игнатов, а я считал тебя умным человеком… Пустой аккумулятор не даст тебе ни капли энергии. То, что он тебе ничего не передал, означает только то, что он ничего еще не принял. Или не преобразовал. Он принимает энергию, направленную открыто против. Тебя, него, брата, не важно. Угроза есть, значит, энергию поглотят. - Илья покусал губы. - Вы с ним не… - Не в полном смысле этого слова. Но если скажу, что до постели мы с ним не добрались, я совру. Черт… А я никак не мог понять, почему его ТАК вело. Ищейка, он не должен чувствовать, но в нем этих чувств было больше, чем у любого человека. Что будет, если я просто… исчезну из его жизни? Что будет с ним? - Я не знаю, - покачал головой Илья. – Но, думаю, ничего хорошего. Во всяком случае, те, о ком мы с Марком читали, от Тузов не отказывались. - Не сомневаюсь. Постоянный источник силы… - Кирилл отодвинул от себя тарелку и встал к окну, прикуривая. – Но я не хочу. Это… Он растерян. Он не знает, что происходит. Он ломается. Он же ищейка, для него это все равно, что оказаться на другой планете. И что значит «отдать»? - Я не знаю, Кир. Это все, понимаешь, все, что нам удалось нарыть. И может статься, что твой уход его спасет. А может, своим уходом ты просто убьешь его. - Не самый веселый выбор, - хмыкнул Кир. – Ладно… Посмотрим. Буду надеться, что у нас всего лишь одна немного не дружащая с головой ищейка и одна глупая «карта». О чем ты еще с Марком трепался? - Как всегда. О политике, сексе, об убийствах и о господине Клейменове, который нынче утром списал четверых «важняков» со службы. - Что значит «списал»? – Кир нахмурился и резко развернулся к Илье. - Профнепригодность, - мрачно бросил Илья. - Среди прочих господин Отымейко и господин Шаинский. - Сука, - выдохнул Кир. – Он идиот? А кто работать будет? - Вопрос риторический. Но сам понимаешь. Меньше Шаинских - меньше наших детей в спецколлониях. Цинично, но факт. Так что пусть списывает. - На их место придут другие. Если бы все это было так просто… Мы ОБА с тобой знаем, почему он это сделал. И эта причина мне не нравится. Сейчас не время избавляться от людей. Сейчас только у особистов есть официальная возможность искать того, кто это начал. - И мы ОБА с тобой знаем, что ОН будет полезен нам и неофициально тоже. И он, и его напарник. И нет, мне не нужен Пиковый Туз, во всяком случае, сиюминутно. Уж прости, но для начала я хотел бы посмотреть на тебя и на Севочку… Плюс, у нас есть свои неофициальные каналы. Я не говорю тебе немедленно нестись к Иванову. Пока что хватит и того, что Марк отнесся к ситуации серьезно. - Я был у Артема сегодня, - Кирилл поморщился, вспоминая эту встречу. – Разыграли с Севой сценку «Червонный король нашел себе очередную жертву». Разговаривал в основном Сева и мы не так уж много и рассказали, но я знаю Артема – он все принял к сведению. - Вот и хорошо, - кивнул Илья. – Значит, будет наготове. И не рефлексируй по поводу Темы. Он на меня вообще как на дерьмецо смотрит. - А на меня – как на конченную шлюху, - усмехнулся Кир. – Хорошая у нас с тобой компания подобралась, - улыбка еще секунду сияла на его лице, а потом исчезла. – Одного из твоих сегодня достала искусственная «черва». По лицу Ильи скользнула тень. Тень настоящей боли. Их мало. Слишком мало, чтобы терять. И терять вот так. - Я… слышал. Несчастный ребенок. Но все… - он тряхнул головой и на два пальца плеснул в стакан еще джинну. - Вас не приложило? - Ее нашел Сева. Она попыталась его убить и выгорела. Если бы на его месте был кто-то другой, а не ищейка, было бы на один труп больше. Илья напрягся. - Попыталась убить ЕГО?.. Кир… Он сделал ЭТО. Понимаешь? Кир пару мгновений недоуменно смотрел на него, а потом побледнел. - Думаешь… он хватил энергии? Но ведь это еще неизвестно! В смысле, может, настройка еще не завершена! - А может ему сейчас для завершения и надо что разрядиться под ноль. Ох, Игнатов… угораздило ж тебя запасть на ищейку… - вздохнул Илья. - Я еще ни на кого не запал, – почти огрызнулся Кирилл. – Не мне тебе говорить, как я… отношусь к любым отношениям. - Ты прости, Кир, но ты на самом деле такая сука, что тебе похрену все, что не касается тебя лично, Димы и иногда, по старой памяти, меня. А в этого парня ты вцепился. И вот не надо мне заливать, что это не так. Это еще не отношения. Но ты готов защищать его и рвать за него горло Клейменову. И вот это уже показатель. - За что я тебя люблю Илюша, так это за слова твои правдивые, - Кирилл криво улыбнулся. – Может, я на него тоже настраиваюсь? Что там в ваших талмудах по этому поводу сказано? - Кто, как не я?.. - Илья отзеркалил его улыбку. - Ничего там не сказано больше. Но если все так, то для потомков стоит записать. Чтоб не парились так, как мы паримся. Кирилл только вздохнул. Илья был во всем прав. Включая и то, как он вцепился в Севу. Хотя… может все гораздо проще и прозаичнее? Его Червонная масть не действует на Севу. А, значит, то, что тот чувствует, чувствует он сам и именно это ему нравится? - Я впервые в жизни не знаю, что делать… - почти растерянно произнес он и вернулся за стол. – И за что мне так «повезло»? - Давай просто посмотрим, что из этого всего получится. А там будем действовать по обстоятельствам, - Илья съел еще один в меру острый помидор и улыбнулся. - Съешь помидорчик. Бабуля превзошла саму себя. Чудо как хорош. Кирилл покосился на тарелку и покачал головой. - Не лезет. Я тебе на слово поверю. Тебе постелить? - Намерен мною же день завершить? - Илья качнул головой. - Нет, я поеду. - Твои новости во мне все желания убили. Так что… исключительно и только спать. Правда, мне еще Севку дождаться надо. Обещал привести очередной отчет. - Дождешься, - Илья выбрался из-за стола, легонько взъерошил волосы Кира. - Все образуется. Правда. Жизнь не может вечно поворачиваться к нам жопой. - Иногда она поворачивается к нам другим местом, ага. Люблю тебя, Илюш. 17. Документы - паспорт, свидетельство о рождении, диплом и прочие так необходимые по жизни бумажки, обещали подготовить к выходным. Во всяком случае, Армин клялся на принесенном «Хеннеси» именно по поводу субботы. Севка кивал сокрушенно и проливал скупые мужские слезы. Впрочем, Арминчик на них не повелся бы при любом варианте. Слишком хорошо он знал Шаинского-ищейку. А Шаинский-ищейка слишком хорошо знал Армина Сакиряна, чтобы и дальше придуриваться. Единственный документ, с которым действительно могла возникнуть проблема, был аттестат об окончании школы. Но и с ним Армин обещал помочь. За немалые деньги. Он не спросил почему. Он не задал ни единого лишнего неудобного вопроса. Но понял все. И был намерен молчать. Господин Сакирян был слабоимунным, потому угроза получить в полный рост воздействие любой из мастей была для него вполне действенной. - Что до фамилии… могу предложить на выбор несколько. - Главное, чтоб не Вася Пупкин. Остальное - не критично, - улыбнулся Севка, разливая по колбам коньяк. - Нааадо же… - выпятил губу Армин. - Ты шутишь. Никогда бы не подумал, что ты способен на отвлеченные шуточки. Быстро учишься. Я подумал, что тебе будет интересно узнать еще о парочке новоприставившихся. По твоему профилю. Оба показали способности к иллюзиям. Один помер на месте. Выгорел. А вот второй агонизировал в больничке, но в конечном итоге тоже скончался. И вот еще. Фонил клиент так, что врачи БСП пока довезли его до реанимации, несколько раз порывались тушить несуществующие пожары и отбивали атаку зомби и чужих. Зато у меня оказался хороший образец крови. И почти не распавшаяся химия в нем. Такое простенькое и такое изящное решение, кто бы мог подумать… Вместо одного отчета из анатомки Севка увозил целых три пакета. Вот только радоваться этому факту или огорчаться - он понятия не имел. Слишком страшными оказались выводы и слишком быстро начали развиваться события. Домой он добрался только к десяти. И тут уж не смог сдержать рвущихся ругательств. Дома уже побывали. И как минимум дважды. Значит, придется провести инспекцию на предмет прослушки, и это даже не обсуждается. Правда, коллеги постарались в квартире только один раз. Во второй раз это была Даша. Она и сейчас сидела в кресле, судорожно сжав подлокотники пальцами, и смотрела на него как на выходца с того света. - Севочка… - она пружинкой подскочила на месте и прижалась к нему всем телом, дрожа как осиновый лист. – Севочка… где ты был?! Ты не отвечал на звонки, ты не появлялся на работе, ты не появлялся дома… Владька пропал, Данька уже все больницы и морги обзвонил. Что случилось?.. скажи мне, пожалуйста… господи, ты же пил… и ты сам ехал, да?.. Это из-за Влада?.. Лавина эмоций обрушилась на него, и он едва успел закрыться. Как отличается ее грусть от грусти Кира. На вкус. На цвет. Тактильными ощущениями. Как приторно-сладкое пирожное от настоящего ржаного хлеба, только-только из печи. Севка послушно замер, позволяя ей и дальше цепляться за себя. Цепляться, отчаянно всхлипывая, размазывая по мордашке тушь. На золотистой от искусственного загара коже уродливо чернели разводы потекшей косметики. И впервые за всю свою жизнь Владислав Шаинский почувствовал отвращение. - Даша…. успокойся пожалуйста. - Ты мне чего-то не рассказываешь. - Даша, сядь. - Его больше нет, да?.. Ты мне просто не хочешь рассказывать, что его больше нет… - рыдала девушка. - Дура, - бросил Севка, и Даша прозрела. Резко отпрянула от него, хлопая мокрыми ресницами. - Он пропал. Он объявлен в розыск. И я тоже ищу его. Потому что он мой брат, и я его люблю. И не хочу от тебя слышать истерики. Я ценю, что ты была рядом и ценю, что ты волнуешься. Но твои истерики ни мне, ни Владьке ничем не помогут. - Прости… - Дашка ладошками растерла по щекам слезы и шмыгнула носом. – Прости, пожалуйста… Сева прошел в спальню, достал небольшой рюкзак, с которым обычно мотался на работу, и принялся складывать свои вещи. Пару футболок, пару джинсов, белье, свитер, носки. Блокнот, второй бумажник, в котором хранил бОльшую часть наличности, которую удавалось откладывать с зарплаты и премий. - Что ты делаешь? - Даша обняла его за талию со спины. - Куда ты уходишь снова? - Отпусти меня, пожалуйста, - попросил Сева. - Я не могу и не буду ждать, пока его найдет кто-то. Я сам найду его, даже если мне придется перерыть для этого каждую помойку в городе и перетряхнуть все притоны. Он задыхался. Задыхался буквально. Ее присутствие, обычно не доставлявшее никаких неудобств, внезапно стало слишком навязчивым и тяжелым, как воздух в магазине дешевой парфюмерии. Хотелось рвануть на шее футболку или настежь распахнуть окно и голубооко вздохнуть. Просто вздохнуть до головокружения. Чистый воздух. Мягкие нотки теплого уютного настроения Кира. - Даша, уходи. Тебе пора, - по телу прокатилась волна жара. В глазах запекло, а дышать стало еще тяжелее. - И мне пора тоже. - Севочка, - простонала девушка, цепляясь за него. - Даша, я ищейка, если ты все еще помнишь об этом. И мне все равно плачешь ты или смеешься. Я не могу ответить тебе ни на одно из твоих чувств, и будет лучше, если ты сейчас уйдешь и забудешь обо мне. Потому что для меня сейчас нет ничего важнее моего брата, и завтра я могу даже и не вспомнить о том, что мы с тобой сегодня разговаривали, - жестко оборвал ее Сева. Больно. Но честно. Он всегда был честен с ней. Но почему-то это не работало. Даже теперь. Она рыдала, когда он, подхватив рюкзак, вышел из комнаты. Когда же он закрыл за собой дверь, рыдания стихли. Но голова от этого меньше болеть не стала. Машину он оставил на стоянке. Кое-как добрался до метро, надеясь, что успеет закинуть Киру отчеты и вернуться до того, как уйдет последняя электричка. Вот только когда лифт остановился и Шаинский вышел на уже знакомом этаже, у знакомой же двери, понимание того, что домой он не вернется и сегодня, робко постучалось в измученный жаром разум. Тщательно создаваемая иллюзия рассеялась мгновенно, а в следующую секунду Кирилл уже был в прихожей. Поймал себя на этом, как-то нервно рассмеялся, а потом щелкнул замком. Открыл дверь и застыл, странно и немного недоуменно глядя на полыхающие нездоровым румянцем лицо Севы. - Скучаешь, куришь и ждешь у окошка? - Севка улыбнулся и скорее ввалился в дверь, в последний момент поймав собственное тело, буквально заставив его удержаться от падения. - Извини, я кажется, где-то умудрился простудиться. Кирилл нахмурился, придерживая его и кладя руку на лоб. - Ты весь горишь. Это точно простуда? - Не знаю, - он бросил рюкзак прямо у двери и принялся неловко стаскивать курточку. - Могу предположить, что это жар чресел моих, жаждущих твоей любви. Лирика… у нас проблемы, Кир, мы из них и не выбирались в общем-то. Я тебе три отчета привез… боооже мой, ты просто ангел… какая у тебя рука прохладная… - Это у тебя от температуры бред или сам по себе? – Кирилл помог ему снять куртку. – Тебе надо лечь. Отчеты могут и подождать. - Здесь пахнет Илюшей. Слушай, а вдруг я заразный, и приперся к тебе? - Севка тряхнул головой и попытался отобрать у него куртку. - Наверное, мне лучше уйти. Не хочу, чтоб и тебя так колбасить начало. - Поздно. Да и зараза к заразе не пристает, - Кирилл без труда забрал у него куртку и, как маленького, повел за собой в спальню. Откинул одеяло и кивнул на постель. - Ложись, а я принесу градусник и каких-нибудь таблеток. Севка до спальни дополз не без труда. Складывалось впечатление, что силы из него утекали с каждым шагом. И на постель он почти повалился. С трудом отдышался, слабеющими руками стянул с себя футболку и упал на подушку. Внутри все горело. Полыхало. И просто безумно хотелось пить. Или умереть. - Кир… - он облизнул пересохшие губы. - Да? – тот обернулся на пороге. – Тебе принести что-нибудь? - Воды, - шепнул Севка. – Пожалуйста. - Хорошо, - Кирилл кивнул и вышел из комнаты. Хмурясь, нашел градусник, налил прохладной кипяченой воды и вернулся к Севе. – Возьми, - протянул стакан и, отложив градусник на прикроватную тумбочку, потянулся помочь. Стакан сам он удержать не смог. Пальцы дрожали. Горячие и сухие. Вода исчезла просто в момент, и Севка уткнулся лбом в плечо Кира. - Может, «скорую»? - выдохнул он. - Ты неприятностей не оберешься, если я тут у тебя вдруг подохну. Кирилл, все также хмурясь, отставил стакан в сторону, аккуратно уложил Севу на подушку и навис над ним, заглядывая в глаза. Расширенные, пульсирующие зрачки и, кажется, огненные сполохи жара где-то на дне. - Мы справимся сами, - мягко провел ладонью по пылающей щеке. Ведь это не может быть из-за… того? Если бы у Севки оставались силы - он бы потянулся за ладонью Кира сам. Но сил не было. И потому только и оставалось, что бросить умоляющий взгляд и шепнуть: - Оставь руку. Так… легче… Кирилл закусил губу и замер, судорожно пытаясь понять, что нужно делать. Это не простуда. Просто температура. Высокая, запредельная. - Послушай меня… - он взял в ладони его лицо, принуждая смотреть прямо в глаза. – Расскажи мне о своих ощущениях. Это нужно. Давай, Сева, - подушечки пальцев невесомо поглаживали скулы. - Жарко, Кир… очень… и дышать нечем… я не знал, что так трудно быть… полным… - он с трудом держал глаза открытыми, а тревожного взгляда Кирилла, кажется, не видел вообще. - Это как огонь… внутри… Только руку не убирай. Они у тебя холодные… Хорошо. Кирилл только выругался про себя, когда внутри вдруг всколыхнулось что-то. Дернуло вперед, толкнуло. И губы прижались к губам. Сильно. Почти больно. Севка тихо застонал в его губы, а когда прохладная кожа коснулась его пылающего тела, несильно дернул майку Кира, точно умоляя: сними это, пожалуйста. Тот послушно стянул с себя одежду и отбросил ее прочь. Снова склонился над ним, лаская губами лицо, словно уговаривая успокоиться, довериться. Огненные сполохи плясали на губах. Жаркий ком бился в груди в такт быстрому биению сердца. Ни раскрыться, ни выплеснуть его из себя. Только прохладное сильное тело рядом все еще давало возможность дышать и не сгореть дотла. - Кир… - Севка улыбался, чувствуя, как лопается кожица на пересохших губах. - Мое Величество… что ты делаешь… со мной… - Убиваю. Или спасаю. Я еще не понял, - в потемневших глазах Кира металось пламя. Он на мгновение лизнул кровоточащие губы Севы, а потом скользнул ниже. Шея, ключицы, плечо, грудь… пылающая кожа. Коснуться кончиком языка впадинки пупку и «забыть» руку на бедре. - Согласен… на что угодно… - Севка послушно выгнулся, слизнул с губ капельку крови и зажмурился. – Так или иначе… только бы гореть… перестало… - Убить, конечно, проще, - хмыкнул Кирилл, расстегивая на нем джинсы. Звук вжикнувшей молнии почему-то показался до ужаса непристойным. Зачем он это делает? – Ты не хочешь, - еле-еле наметившееся возбуждение заставило Кира чуть нахмуриться. Он дурак. У Севы температура, ему не до… этого. Но что-то не дает отступить. - Легких путей ты не ищешь… - Севка усилием приподнял бедра, помогая Киру стаскивать с себя узкие джинсы. Если бы не Дашка, он остался бы дома. Или, по меньшей мере, успел бы переодеться. Или уже сгорел бы. - Дурак… - тихо шепнул Кирилл, прижимаясь щекой к его бедру. Коснулся кончиком пальца до вершинки, а потом обнял губами, чувствуя тонкую кожицу. Стон застыл где-то в горле Севы, и тело обнял блаженный холод. Пальцы сжались на мягкой ткани простыней. Озноб мазнул по коже тонкой кистью, вычертив замысловатый узор, а нежные чувственные губы все продолжали эту пытку «за жизнь». Где-то внутри пожар перерос в самый настоящий огненный шторм, заставляя его глаза вспыхивать алыми сполохами. - Кир… - шепот на грани слышимости. Нет сил на то, чтобы притянуть его к себе, заставить хоть на миг замереть НА нем, чтобы тело к телу, чтобы всей поверхностью пылающей кожи, чтобы губы к губам, чтобы так близко, что ближе попросту невозможно. - Я здесь, - тот все понял сам. Оставил свою игрушку, отстранился на миг, сбрасывая одежду, и вернулся. Накрыл своим телом, качнулся немного, создавая трение, и, сплетя пальцы, мягко, осторожно прижался к пораненным губам. «Кир, пожалуйста…» - кричит-захлебывается взгляд. Ноги обвились вокруг бедер, и следующий легкий толчок заставил Севу чуть сильнее сжать их, двинувшись на встречу. Капля жара, танцевавшая на его губах, мягко коснулась губ Кира. Тот сдавленно застонал и опустил голову, вжимаясь лицом в его плечо. Двигаясь все сильнее, резче, он только легко покусывал влажную горящую кожу под собой. Надо… ЕМУ это надо. Он не знал, почему, не знал, как это вообще возможно, но контроль над телом, казалось, взял кто-то другой. А потом… слова с языка сорвались сами: - Я возьму тебя. Сейчас. - Да… - пальцы Севы перебирали тонкие влажные прядки. Медленно, очень медленно он заставил тело расслабиться, отпуская перекаленную внутреннюю пружину. Расслабиться, отпустить Кира и шире раздвинуть ноги. И пусть каждое движение требует колоссальных усилий, пусть, эти искры, рвущиеся прочь из тела, иглами впивающиеся в тело Кира, это правильно. …Долго. Это было долго. Медленная подготовка, влажные пальцы и капельки пота на лбу. Внутри него, казалось, изливается магма. Так горячо. Почти жжется. Не горячечные и быстрые поцелуи, а медленные, тягучие. Кончиком пальца по груди и ниже. Обласкать напряженную плоть и сжать раздвинутые бедра. И внутрь ждущего, кажущегося раскаленным тела. Плавно и сразу до конца. Крик? Чей? Не важно… Точка невозвращения…Боль, пронзившая тело и открывшая его настежь, распахнувшая душу, властно исторгнувшая с истерзанных губ крик. Потому что жар, кипевший внутри, хлынул наружу, прочь из содрогающегося тела, в того, другого, такого же раскрытого нараспашку, в своем болезненном удовольствии, тревожном восторге. - Кииир… - обеими руками цепляться за плечи, ногами обнимать бедра, ближе, еще ближе, чтобы даже воздуха между ними не было. А тот, потерявшийся, ослепший от хлынувшей в него вдруг силы, вскрикнул негромко, забился, устремляя невидящий взгляд в потолок. И казалось, что там пляшут сотни молний, ветвятся, переплетаются. Срываются вниз, заставляя его вздрагивать, стонать, двигаться быстрее и быстрее. Удовольствие? Боль? Что-то большее? Самое четкое – ЕГО, Севы, руки на плечах. Реальность – в кольце его ног, так крепко сжимающих бедра. Целый мир клином – меж его раскинутых ног. И хочется и плакать, и кричать. Вот только срываются с губ только беспомощные стоны. Быстрее и быстрее, пока не сходит в груди с ума сердце, пока не пронзает судорогой удовольствия тело. Я это ты. Ты это я. Твое сердце вбивается в мое. Переплелись вены как ветви. Ты даже дышишь тем воздухом, который вдыхаю я, а я вижу себя твоими глазами… Вздох… поцелуй с привкусом крови гасит крик. Последний. Победный. Торжествующий. Последний. Ударивший, как показалось, в самое сердце. Кир сжался, задрожал и закричал, захлебываясь от раздирающей тело силы, от бушующего в крови удовольствия. Каждая клетка заходилась криком, каждый нерв. А когда терпеть это стало больше невыносимо, на него вдруг опустилась темнота, и он сломанной куклой рухнул вниз, на все еще обнимающего его Севу. …блаженная звонкая пустота… Отголосками в теле звучат боль, тесно переплетенная с удовольствием, и так хорошо чувствовать себя снова живым, а не сгорающим заживо в непонятном чудовищном огне. Севка обнимал вырубившегося Кира, с болезненной улыбкой прислушиваясь к его дыханию. Тихое. Едва слышное. Но спокойное и уверенное. Все хорошо… Все хорошо… Дрожащей рукой он нашарил легкое тонкое одеяло со второй половины постели и, приложив некоторые усилия, все-таки натянул на них обоих. Жар ушел, оставив после себя слабость и легкий озноб, и сейчас, как никогда в жизни, хотелось зарыться лицом в подушку, завернувшись в одеяла спать, спать, спать… 18. Просыпаться он не желал. И пусть во сне была только темнота и огненные сполохи, открывать глаза не хотелось. Что-то внутри знало, что все изменилось. И новый день начинать не хотелось просто отчаянно. А тело-предатель пело, как натянутая струна. Каждая мышца, каждая клетка. И, кажется, даже кровь бежала быстрее по венам. Вздохнув от понимания, что просыпаться все равно придется, Кирилл перевернулся на спину и открыл глаза. Вспоминать о том, что было вчера вечером, почти ночью, не хотелось. Точка невозврата. И сейчас он полон энергии и силы, которую Сева отдал ему. Ведь отдал же? Все, что успел схватить от той искусственной карты и от чего так пылал вечером. Илья был прав… Кирилл повернул голову, глядя на спокойное лицо спящего Севы. Теперь так похожего на Влада. Спокойного. Почти ребенка. Кирилл улыбнулся и устремил взгляд в потолок. Вставать тоже не хотелось. Так зачем насиловать себя? На работу? К черту… Он чуть опустил ресницы и принялся создавать иллюзию. Сила радостно откликнулась, и макет торгового центра появился мгновенно. Расцвел яркими красками, обрел четкую форму и даже плотность. Если заказчик не жалеет денег, почему бы не использовать в отделке камень? Обсидиан, малахит, яшма… Не так вульгарно, как золото, но строго и в тоже время роскошно. Кажется, он нашел решение. Кирилл улыбнулся и принялся за работу, «декорируя» иллюзию макета. ************* Постель. Тепло. Босая ступня высовывается из-под одеяла. Ладонь касается мерно вздымающейся груди. Сева носом уткнулся в уютный теплый бок Кира и ногой обвил его ноги. Жар спал, оставив после себя легкую слабость, и шевелиться не хотелось совершенно. Даже просто повернуться, чтоб еще глубже зарыться под одеяло. Одно на двоих. - Доброго утра… - сонно вздохнул Сева. – Извини за вчерашнее… сам не знаю где меня так прогребло… Кирилл развеял иллюзию и повернулся к нему. Пару мгновений просто смотрел в его глаза, а потом повернулся к нему всем телом. Провел ладонью по щеке, чувствуя себя очень странно. Он… теперь в ответе за него. - Как ты? – ладонь скользнула ниже и остановилась на груди. – Здесь – как? - Хорошо и странно, - улыбнулся ему Севка. Хорошо - ничего не болит, ничего не мешает и не кажется лишним. Хорошо - тепло и уютно. И просто хорошо, отвлеченно. Хорошо - потому что хорошо. А странно… потому что больше не пусто. Хоть он по-прежнему ощущал воздействие Кира. Кирилл улыбнулся, даже не пытаясь спрятать легкую грусть в глазах. - Все слишком сильно изменилось. Нам надо поговорить. Предпочтешь остаться в постели или все-таки выползем? - Если можно обойтись без выползания, то предпочту остаться здесь, - улыбка медленно истаяла, как тонкая корочка льда на солнце. Севка посерьезнел и вытянулся на постели, внимательно глядя на Кира. Тот опустил глаза, прикусил губу и, зашипев от внезапной боли, невольно облизнулся. - Это… наверное, моя вина. Я не знал, не понял, что с тобой происходит. Ты вел себя странно даже для вдруг влюбившейся ищейки, а ведь на самом деле там далеко до любви. Я не знаю, смог бы это остановить, но… - он вскинул голову и четко, спокойно произнес. – Ты стал Тузом, Сева. Моим Тузом. Сева нахмурился. - Тузы это сказка, Кир… И я имунен, я не могу быть «картой» от слова совсем, а тем более влиться в Колоду. Я не способен к эмоциям, а твоя масть это сплошные эмоции. Нет, это исключено. - Ты – «карта», зацикленная на мне и только на мне. Ты не способен к воздействию, но ты собираешь энергию вокруг себя и отдаешь ее. Мне. - Очаровательно… - процедил Шаинский. - То есть вчера это было… что-то вроде окончательной настройки? Кир замер, а потом просто скатился с кровати. - Извини. Ты бы сгорел вчера, если бы я этого не сделал. Возможно, можно было бы пойти другим путем. Если тебе это неприятно – извини. Севка со стоном уткнулся лицом в подушку. - Блин, да не это! То есть… черт, да все прекрасно, просто. И приятно. И вообще, я говорил, кажется, что ты единственный, кому я сам отдамся, да?.. Чеееер… кажется я потерял способность внятно изъясняться. Я имею в виду, это ТОЧНО? Понимаешь, трудно поверить в это. - Всегда можно проверить, - Кир вздохнул, чуть расслабившись, и вернулся на кровать. Запустил руку в его волосы, ероша прядки, а вторую «забыл» на бедре. – Просто прислушайся к себе. И скажи, что ты чувствуешь. - Хочу тебя, - выдохнул Севка, потираясь затылком о ласкающую ладонь. - Но речь не об этом. Как такое вообще могло случиться? Ни в одной из существующих колод нет Туза. - Просто мы об этом не знаем. Думаю, это самая большая тайна масти. Туз не принадлежит ВСЕЙ масти. Он связан только с одной «картой». Той, которая его прикрывает и которой он отдает энергию. По крайней мере, что-то вроде этого рассказывал Илюша. И есть подвох. Даже два. Это – навсегда. И если меня убьют, ты погибнешь тоже. - Отлично, - криво усмехнулся Севка. - А чего ждать, нафига нам долгая счастливая жизнь? Правильно, надо жить недолго, но ярко. Так что я накачиваю тебя энергией по самые брови, а ты работаешь супер-картой. Если погибну я, тебе ничего не будет, верно? - Не знаю. Илья весь вечер рассказывал мне свои сказки, но в реальности все может быть совсем не так. Туз – это действительно загадка. И, как я понимаю, все эти «знания» основаны на слухах. Но я не хочу проверять. НИКАКОЙ из этих слухов. Мы… связаны. Гораздо сильнее, чем можно было бы представить. - Придется действовать методом научного тыка, я понял, - Сева зажмурился. Вот и не верь после этого в карму. Правда, тут еще интересно по какому принципу в их теплой компании распределились роли. Око за око. Зуб за зуб. Если по вине Владьки что-то случится с Димкой, может статься, что Севка не протянет долго. Или… Кир может просто не успеть принять энергию, и тогда Владислав Шаинский попросту выгорит к такой-то матери. - У меня к тебе конструктивное предложение, мое Величество. Либо мы с тобой занимаемся любовью, либо ты убираешь руку с моей задницы, и я иду в душ. Если мне память не изменяет, я захватил с собой кое-какие шмотки. Кирилл вскинул бровь. Пару мгновений всматривался в его глаза, а потом хмыкнул, отодвигаясь. - Ладно… Но в душ я иду первым, - он скатился с кровати, проигнорировав полностью тот факт, что абсолютно обнажен, дошел до двери, но на пороге обернулся. – Если хочешь, то можешь составить мне компанию, - небрежным жестом откинул волосы назад и растворился в коридоре. - Лесом, Кир. Я лучше еще немножечко посплю, - Сева натянул на голову одеяло и прикрыл глаза. Перспектива открывалась не самая оптимистичная. Но без боя он сдаваться не намерен. И точка. ************ Дойдя до ванной, Кирилл сдернул с крючка полотенце, обмотал им бедра и вышел на кухню. Тщательно закрыл за собой дверь и, отыскав телефон, набрал номер, гася в себе разлившееся по телу разочарование. - Я ненавижу твой голос, ты в курсе? - В курсе, Алексей, в курсе, - Кирилл зло усмехнулся, вытягивая сигарету из пачки. – Ничего нового ты мне не сказал. На той стороне немного помолчали, а потом выдохнули: - Кирилл, если это из-за… - Нет. Но нам нужно поговорить. - Я не хочу тебя видеть. - Врешь, - к разочарованию добавилось глухое раздражение. – Но это уже неважно. - Хорошо. Когда и где? Кирилл покосился на часы. - Планерка у тебя уже закончилась. Так что пока ты свободен. Чтобы доехать до «Мэйнстрима» тебе понадобится полчаса со всеми пробками. Через час. И да, я в курсе, что я законченная сука. На той стороне только хмыкнули: - Хорошо. Через час. Кирилл вернул телефон на стол, спокойно докурил сигарету и вернулся в ванную. Быстро привел себя в порядок, сварил кофе и скользнул в спальню. Тихо, почти наугад выбрал одежду и снова вышел. Одевался он уже в гостиной, попутно пытаясь прикинуть предстоящий разговор. По всему выходило, что будет он не очень веселым. Но это зашло слишком далеко. Последняя деталь – бумажник. Ключи от машины уже в руках. Дверь за спиной захлопнулась, а спустя минуту он уже прогревал мотор. ********* «Мэйнстрим» он не любил. Может, именно поэтому назначал там исключительно деловые встречи. Чтобы ничего не отвлекало. Интерьер этой кафе-пекарни был никакой, но зато там продавали просто восхитительную выпечку, которая была единственной слабостью Алексея. Второй слабостью полковника Клейменова был сам Кирилл. - Добрый день, - Кирилл подошел к его столику вместе с официантом, который принес заказ. - Я бы не сказал, что он добрый, - самый молодой полковник «особого отдела» кинул на него почти ненавидящий взгляд и отвел глаза. – Если ты пришел просить за своего… любовника, то можешь сразу идти к черту. - Мой… любовник, - улыбка Кира была больше похожа на гримасу, - сейчас меня интересует меньше всего. Хотя если бы ты посмотрел ту видеозапись внимательно, то понял бы, что там была исключительно инсценировка. Но я действительно не об этом. - Тогда о Диме? – в темных глазах Клейменова на мгновение зажегся интерес. - О себе, - Кирилл усмехнулся и попросил у подошедшего официанта красный чай. – Мне нужна информация о том немецком бароне, которого убили не так давно. - Это не моя компетенция, - Алексей нахмурился. - К «особому» отделу это убийство отношения не имеет. - Это официальная версия. Но я у тебя насквозь неофициальный. Так что… Я знаю, что он участвовал в аукционе. И был тогда в «Андеграунде». - Он попытался купить Диму? - Попытался. Так что? Алексей побарабанил пальцами по столешнице, вскинул на Кирилла взгляд и тут же отвел его, словно обжегшись. - Он был «картой». Очень и очень слабой. Где-то на уровне Двойки, если не ниже. Мы следили за ним, но и только. Брать его в разработку было глупо. Его потолком было сделать из белого цвета черный. Инициировать карты на таком уровне невозможно, хотя он и пытался. Мы не считали его чем-то серьезным, и в этом наша ошибка. Все, что мы узнали… Это было уже после его убийства. По его изъятым документам мы выяснили, что он был спонсором какого-то масштабного проекта. И давал не только деньги. Те «карты», которых он покупал… Я думаю, это тоже была «спонсорская помощь» проекту. - Что за проект? – Кирилл подался вперед, даже не пытаясь скрыть свою заинтересованность. - В документах нет точного определения. Только общие фразы о величии «карт» и прочая хрень. - Евгеника? - Не думаю. Это долгий процесс. А ему нужна была реальная сила и быстро. Возможно, этим его и купили. Обещанием дать эту силу. - Почему его убили? - Официальная версия – ограбление. Прислуга обнаружила пропажу какой-то дорогой безделушки. Позже ее нашли валяющейся в саду. По мне, так обрубали все концы. - Или просто в нем отпала необходимость? – задумчиво произнес Кирилл. – Возможно, проект был уже на завершающей стадии. - Я не знаю, Кир, - устало произнес Клейменов. – Вся эта возня меня порядком бесит. - А «искусственные карты» не бесят? – невинно поинтересовался Кирилл. – Кажется, именно к их созданию приложил руку наш барон. - Откуда ты… - На той площади, из-за видеозаписи которой ты убрал Шаинского, на меня напала такая «карта». К счастью, обошлось без жертв. Но они учатся. И если это не остановить… Ты знаешь, к чему это может привести. У тебя почти десять миллионов потенциальных «карт» сейчас. - Это еще вилами на воде писано, - холодно бросил полковник. – Наши догадки. - Когда они получат физическое подтверждение, может быть уже поздно, - Кирилл выдохнул, допил чай и встал, бросая деньги на стол. – Я не враг ни тебе, ни твоей конторе. Сейчас – не враг. Потом, когда это все закончится, ты снова будешь меня ненавидеть, а Шаинский – мечтать надеть на меня наручники. Но я хочу хотя бы дожить до этого дня. - Я подумаю над твоим предложением, - Клейменов изобразил благосклонную улыбку. - Когда надумаешь, дай мне знать, - Кирилл улыбнулся ему почти нежно и, чувствуя спиной его горящий взгляд, направился к выходу. Все прошло даже лучше, чем он ожидал. Кажется, этот день будет не таким дерьмовым, как оказалось утро. ************* Чувство было в высшей степени странное. Оно скреблось где-то внутри, не давая покоя даже через дрему, и когда сквозь слой одеял и собственного полусна послышался щелчок дверного замка, Севка сел на постели и выругался. Это конкретное чувство называлось досадой. И просыпалось, если ему не изменяла память, тогда, когда тебе чего-то на самом деле до чертиков хочется, но ты повел себя как полный и абсолютный кретин, и свой шанс прохлопал. Сам себе злобный лось! Поднимался на ноги он… мучительно. Сначала тело, отзываясь на довольно резкий рывок, огрызнулось болью. А потом, стоило столько попытаться встать, ноги просто подогнулись, и Владислав Андреевич чуть не растянулся на полу, беспомощно шипя сквозь яростно стиснутые зубы. Так Шаинский-ищейка познал, что такое бессильная злость. Прежде, чем ноги и руки перестали дрожать, Севка успел слегка подмерзнуть, снова почти уснуть, набросив на плечи одеяло, и решить, что душ ему нужен холодный, поскольку даже неприятно ноющие бедра и зад не могли отвлечь внимание проснувшегося тела от весьма и неожиданно приятных воспоминаний. Слабость ушла где-то через час, когда он, напившись крепкого чаю с наскоро разогретыми остатками вчерашнего ужина, чистенький, правда не особо бодренький, достал распечатки отчетов Армина, и, откопав у Кира пару простых карандашей, повалился на постель, читать «криминальное чтиво». Дело продвигалось со скрипом. Обычная усидчивость, пополам с сосредоточенностью, куда-то запропастились, зато откуда ни возьмись, проснулось воображение. В комнате витал отчетливый запах секса. И Кира. - Черт бы тебя побрал… - Севка закусил губу и, подхватив телефон, отстучал смс-ку. «Без тебя даже отчеты читаться не желают. Извини. Теперь я знаю, каково на вкус сожаление». Подушка тоже пахла Киром… 19. Телефон в кармане пиликнул, оповещая о приходе смс, и почти тут же следом завибрировал. Кирилл перестроился в другой ряд, сбавил скорость и вытащил телефон. Кинул быстрый взгляд на дисплей и удивленно вскинул бровь. - Артем? - И тебе доброго дня, - Иванов только напряженно усмехнулся в трубку. – У меня есть новости для твоего… друга. - Говори, - спокойно произнес Кирилл, решив, что, пожалуй, хватит изображать из себя тупую блондинку. - Это не телефонный разговор. Ты на работе? - Нет. - Кто бы сомневался, - хмыкнул Артем. – У гениальных архитекторов свободный график? - Так же, как и у гениальных аналитиков, - почти огрызнулся Кирилл. - Всегда знал, что ты только пудришь мне мозги, изображая из себя невесть что, - Артем нервно рассмеялся. – Когда ты подъедешь в свой офис? Кирилл прикинул время: - Минут черед пятнадцать. - Я буду там через полчаса, - выдохнул Артем и отключился. И телефон тут же зазвонил снова. Кирилл глухо выругался и принял звонок: - Да? - Извините, шеф, но к вам пришел заказчик, - быстро проговорила секретарша. - Я скоро буду, проводи его в кабинет, - цвет светофора сменился на зеленый, и Кирилл тронул машину с места. - Хорошо, шеф, - секретарь отключилась, и Кирилл просто отложил в сторону телефон. Внутри словно скручивалась пружина. Все сильнее и сильнее с каждой секундой. Беспокойство, почти страх. Кирилл снова потянулся к телефону и, не глядя, набрал номер Димки. Выслушал короткий рассказ о сгоревшей яичнице, жалобу на Влада, который вдруг именно в тот момент, когда нужен больше всего, решил поплескаться в душе, и отключился, улыбаясь. У «мелких» все было нормально и от сердца немного отлегло. Но когда он припарковался на подземной стоянке бизнес-центра, беспокойство вспыхнуло с новой силой. А когда он переступил порог родного офиса, достигло, кажется, своей максимальной точки. На разговор с заказчиком Кирилл потратил минут двадцать, а когда тот ушел - выдохнул и, подойдя к окну, распахнул створки. Комнату тут же наполнил шум улицы, отвлекая от странных, тревожных ощущений. И мысли тут же устремились к Артему. Что у него за информация? Почему он так нервничал во время разговора? Черт, да где он там вообще?! Он должен был появиться еще десять минут назад! Изображение перед глазами дернулось, и Кирилл невольно вцепился в оконные рамы. Показалось, что стены вдруг заходили ходуном. Он резко выдохнул, сморгнул и грязно выругался. Иллюзия. Чудовищная по своей мощи. С улицы донеслись крики ужаса, и Кирилл высунулся в окно, почти переваливаясь через подоконник. Вверх взметнулось пламя, словно облизывая стены. А потом все исчезло. И от навалившейся вдруг пустоты захотелось завыть. - Твою мать… - Кирилл заставил себя разжать пальцы и отступить от окна. – ТВОЮ МАТЬ!!!! – всхлипнул, сжимая виски и сгибаясь пополам от боли. Телефонный звонок разорвал гулкую тишину, Кир дернулся, застонав, но вытащил мобильник из кармана. Дима. - Скажи, что это мне только показалось, - в глухом голосе брата звучала боль. - Нет, не показалось, - мертво, глухо произнес Кир. – Артема больше нет. Его убили под окнами моего офиса. - Так какого черта ты там все еще торчишь?! - Не истери, - боль отступала, и привычное спокойствие быстро возвращалось. – До меня им нет дела. Он собирался мне что-то сообщить, но не дошел. Все, успокойся. И не смей высовываться из дома, слышишь? Ни ты, ни Влад. - Хорошо, - Дима даже не пытался изобразить спокойствие. – Не смей подставляться. И не играй в героя. - Я не герой, маленький. Все, успокойся, - откуда взялась в голосе эта нежность? – И я не один. Дима выругался и отключился. Кирилл усталым жестом потер переносицу, с трудом поднялся и, вернувшись к столу, опустился в кресло, откидываясь на спинку и закрывая глаза. Надо вернуться домой. ************** Беспокойство нарастало постепенно, исподволь. Очень не сразу, да и, пожалуй, как-то незаметно, подкрадывалось тихой кошкой на мягких лапах, а когда прыгнуло, настигая, было уже поздно. Скогтило, сцапало душу, впилось острыми клыками, да так и не выпустило. Распустилось буйным цветом, когда Севка поставил на плиту картошку жариться. Взвилось до пронзительного звенящего крещендо и обрушилось на него волной спонтанного воздействия. Агонизирующего воздействия. Где-то в столице только что насильственной смертью умерла карта. Карта очень высокого уровня. И был это совершенно точно один из четырех имеющихся Королей… Вернее, это БЫЛ король. Четыре негритенка пошли купаться в море, Один попался на приманку, их осталось трое. Не больно. Он все еще чувствует запах Кира. Вкус Кира. Он просто чувствует Кира, как не чувствовал даже Влада. Или это только попытка убедить самого себя в том, что все в порядке? Что на самом деле… Кир – Джокер. Воздействие было не «червовым»… Но ведь ведущей мастью Червонного Короля была именно «бубна» - масть обмана, масть иллюзий. Он едва не спятил. Едва. С трудом. Цепляясь за остатки самоконтроля. Это воздействие не было похоже на Кира. Совсем. Сева так задумался, пытаясь самого себя уговорить, что это не Игнатов, что забыл даже о телефоне, и пришел в себя только когда потянуло горелым. Он чуть было не сжег на сковороде картошку. Когда же в дверном замке послышался шорох ключа – выдохнул, тихо выматерившись сквозь зубы, и поспешил в коридор. Налетел, обнял, приник к губам. Его поцелуй явственно отдавал паникой. Страхом, почти ужасом и облегчением. Что жив. Что вернулся. Что в порядке, цел и невредим. - Я сам тебя убью… просто убью. - Убивай, - выдохнул Кирилл, даже не пытаясь сделать шаг в комнату. – Что хочешь… Севка запер дверь, обнял его, крепко, как только мог, понимая, что спрятать ВЕСЬ букет эмоций, что испытал, едва только ощутив мощный всплеск энергии умирающей карты, не сможет. И только спонтанная, болезненная нежность могла хоть как-то компенсировать самый настоящий страх. Совсем такой же, какой он испытал при одной мысли о том, что Влада больше нет, буквально несколькими днями раньше. - Я испугался. За тебя, - глухо прошептал Сева. Едкие, горькие слова были готовы сорваться с языка, но Кирилл безжалостно прикусил его. - Это Артем. В колоде больше нет Бубнового Короля. Извини, - он отстранил Севу от себя и прошел на кухню, на ходу раздеваясь. Прикурил нервно подрагивающими пальцами… - Он ехал ко мне. Севка на секунду зажмурился и мрачно хмыкнул. - Ты считаешь, что я за собственную шкуру трясусь… - Бубновый сноб жалости и сожалений не вызывал. Зато разочарование от осознания того, что Кир подумал ТАК, оказалось неожиданно острым. - Извини. - Ты не очень обидишься, если я скажу, что о тебе вообще не думал? – Кирилл прислонился лбом к стеклу. – Как бы я не относился к Артему, он был одной из сильнейших «карт» Колоды. И его убили. Просто убили. Я был к нему так близко... Масть без Короля легко уничтожить. И Димка.. И Влад… - Мне индифферентен Артем. Но когда уходит Король масти - приходит другой. И вот кто им станет, меня волнует больше, - Севка дернул плечом. По-детски это было. Вот эта вот заноза-обида. Но раньше… раньше ему было все равно. Теперь нет. - Если бы было возможно тебе стать Королем масти… Только это возможность скорее для Димки. Если я не ошибаюсь, инициация Влада поставила его в Бубновой масти в ранг Дамы. Димка, хоть и пацан, не даст масти загнуться. И еще у него есть ты. И мой брат. А я… я обижусь, Кир. Смертельно обижусь. Потому что я не могу о тебе не думать. Я зацикленная на тебе твоя карта. Твой Туз. Сева встал позади, на расстоянии тепла, не касаясь его, но согревая собой, всем собой, каждой мыслью, раскрывшись до предела, до донышка, до последнего всплеска сожаления утром, до вздоха, когда на губах осел его запах. - Тебе ведь не нравится эта зависимость. Или я просто неправильно понял тебя утром? - Кирилл небрежно отложил почти истлевшую сигарету в сторону и повернулся к Севе. И в серых глазах в первый раз за последний час загорелась искорка какого-то чувства. - Я бы просто свалил… - легкое, на грани ощутимого касание губ. - Приходил бы, если бы была нужна моя помощь. Или если бы сил уже не оставалось. Или вообще подох бы где-нибудь… - кончики пальцев очертили полные губы, бледные от переживаний. - Но я не хочу уходить от тебя. Кирилл выдохнул и уткнулся лбом в его плечо. - Не уходи… Мне нравится, когда ты рядом. - Спасибо, - Сева улыбнулся и снова его обнял. - Мы выберемся, Кир. Мелкие, ты и я. Ты же крутой Джокер, московский архитектор. Тебе море по колено, и у тебя есть супер-оружие, скромная московская ищейка. - Интересно, а способность к шуткам входит в базовый комплект к Тузам? – проворчал Кирилл. – Кормить меня будешь? - К ищейкам - точно нет. А к Тузам - может быть. Я еще пока не понял. Если ты готов отведать слегка подгоревшей картошки с солеными помидорами и сосисками - тогда да, готов кормить холостяцким обедом. - Я на все готов, - Кирилл улыбнулся, чувствуя, как отпускает его дикое напряжение. Легкий поцелуй, невесомый - в благодарность за поддержку. – Спасибо… - Спасибо, что вернулся, - Севка на миг углубил поцелуй, лаская его шею, ероша волосы на затылке. – Но на тему пригоревшей картошки я не шутил… Дома обычно готовил Владька, все мои кулинарные таланты весьма ограничены… - Ну, самую сгоревшую ты, надеюсь, выкинул? – Кирилл отстранился и потянулся к пуговице рубашки. Надо переодеться. Да и душ не мешало бы принять. Хоть как-то смыть эту усталость. Шаинский отпустил его не без сожаления. Отступил, опершись бедрами о подоконник. Жив. Здоров. Цел. Почему это кажется настолько важным? И почему ему по-прежнему все равно, что станется с ним самим? - Пока не успел. Отмокать пойдешь? Мы тебя сначала накормим, а уже потом будем разговоры разговаривать. Просто… уж очень отчеты интересными оказались… - Я не долго, - Кирилл отошел, продолжая раздеваться на ходу. - И, пожалуйста, поищи в баре. Там должна быть початая бутылка водки. Артема нужно помянуть. Влад тебе не звонил? - Звонил, сказал, что Димка на него за что-то дуется... Но мелкие в порядке, - Сева улыбнулся и принялся накрывать на стол. В другой день он бы, может быть, бросил, что-де одной проблемой меньше. Но не теперь. Мишени изменились. И враги с друзьями неожиданно поменялись местами. Кирилл вышел из комнаты, быстро принял душ, стараясь не думать вообще ни о чем, потом пошуршал немного в спальне, одеваясь, и вернулся на кухню. - Пахнет вкусно. Ты нашел бутылку? - В морозилке, - кивнул Севка, нарезая аккуратными колечками какую-то купленную вчера колбасу. Картошка, на удивление, не подгорела, а просто сильно зажарилась. Когда обед был окончательно сервирован, а по центру стола расположилась запотевшая початая бутылка «Финляндии», Шаинский все-таки рискнул спросить. – Что произошло? Я почувствовал совершенно чудовищную вспышку и не мог понять, кому она… принадлежала. - Я не знаю, что произошло, - Кирилл сел за стол и потянулся к бутылке. – Он позвонил, назначил встречу у меня в офисе. И не дошел. Его убили на пороге здания. Я увидел только иллюзии. Скорее всего, его просто отвлекли. А потом просто убили. У него была какая-то информация… - Как всегда… - взять бутылку Севка ему не позволил. Разлил прозрачную, как слеза, водку сам. В простые стопки. - Легкого пути, и земля ему пухом. - Легкого… - выдохнул Кирилл, махнул стопку и зажмурился, выдыхая. – Слишком близко, Сева, понимаешь? После его звонка прошел всего час. Он нервничал и дергался. Возможно, он знал, что на него идет охота. Каким бы «снобом» он не был, трусом его назвать было нельзя. За весь сегодняшний день меня радует только одно. Твои коллеги нам мешать не будут… - За какую информацию могут убить? - задумчиво протянул Севка, подцепив вилочкой маленький помидорчик. - Слишком большой разброс, начиная от места, заканчивая фигурантом и нашим с тобой главзлодеем. Можно попытаться пройти обратный путь, по его следу, но…но энергия выброса, который случился в момент его смерти, смела все. - Я дурак… - Кирилл почти простонал, роняя голову на сложенные на столе руки. – Я совсем забыл… Одной из иллюзий было землетрясение. Обмануть вестибулярный аппарат еще сложнее, чем органы осязания. Усилия на эту иллюзию должны быть просто колоссальными. Хотя… Нет. Даже такая иллюзия не способна выжечь Короля. Разве только он уже был почти пуст, когда ему пришлось это сделать, - он немного помолчал, что-то прикидывая, а потом произнес. – Откуда они узнали, что у него есть информация? Или что он придет ко мне? Следили? Но тогда почему не убили сразу? Или… хотели узнать, кому он собирается ее передавать? - И это означает, что теперь кто-то убедился в том, кем ты являешься на самом деле, - мрачно протянул Севка. - Проще говоря, герой, тебя знают в лицо. Знают твою официальную и неофициальную ипостаси. - Наш офис расположен в громаднейшем бизнес-центре. А Артема убили на улице. Может, он заметил, что за ним следят, и решил либо ударить первым, либо отвлечь внимание и скрыться? Черт, как плохо без информации! Я даже не знаю, были ли там еще «карты». - Мы можем подумать и обратить внимание уважаемых анатомов. На определенные изменения. Я уверен, что среди вас есть врачи, и они изучали свойства… карт. Тему увезут в центральную анатомичку, а еще раз напиться с Армином для меня проблемы не составит, - Сева погладил напряженные его пальцы. - Но если Тема был пуст, значит должен остаться след его и именно его воздействия. И ЭТОТ след должны были отследить мои бывшие коллеги. - Я уже сообщил твоему… бывшему коллеге о том, что столичная «колода» лишилась Короля. Кстати, ты знал, что тот Димкин барон сам был «картой»? - Моему бывшему коллеге?.. - Сева нехорошо прищурился. - Тому самому, с которым тебе очень не хотелось общаться? - Да. Тот самый. Он же мне и рассказал кое-какие подробности о том бароне. - Такая информация может быть только у трех человек в департаменте. Но только один из них мог меня уволить, - внутри больно царапнуло. Сева закусил губу. - Ладно. Черт с ним. - Что тебя так напрягло? – Кирилл выпрямился и принялся наконец за еду. - Ничего, - Сева качнул головой и уткнулся носом в свою тарелку. - Все нормально. - Для ищейки ты слишком неумело врешь, - Кирилл вздохнул и, отодвинув тарелку, снова опустил голову на руки. – Я же чувствую тебя сейчас. - Это эмоции, Кир. Совершенно иррациональные, объяснения которым я дать не могу в принципе. И я не знаю, что и почему меня больше злит. То, что из-за ТЕБЯ меня могли пнуть, как шавку с работы, или то, КТО это сделал в итоге. - Я могу попросить, чтобы тебя вернули. Наверное, я и должен был это сделать. Потому что то, что сделал Алексей – было… нечестно. - Не нужно, - Севка ожесточенно мотнул головой. - Можешь считать меня дураком или гордым. Но я не хочу, чтобы ты делал это. Потому что это потребует услуги. И еще потому, что я не хочу туда возвращаться. То, что это сделали только потому, что увидели во мне конкурента.… Черт, я, оказывается, был порядочным идеалистом. - Просто он влюбился, Севка… А ты не знаешь, что это такое. Вот и все. Поэтому тебе этого и не понять, - Кирилл улыбнулся немного грустно. Черт, что за настроение такое? – И я не всегда изображаю из себя жертву. Обычно я с ним порядочная сука. - И что?.. от него, блядь, куча людей зависит! - вспылил Севка. - Ты не понимаешь… - повторил Кирилл. – Когда я говорил, что все, что происходит в жизни, основано на каких-то эмоциях, я именно это и имел в виду. Ты почти свободен от них, независим. Оставайся таким всегда. И тогда все у тебя будет хорошо, - Кирилл встал, подошел к окну и закурил. – Извини, из меня сегодня плохой собеседник. Так что там с отчетами? - Из меня, судя по всему, тоже, - Сева поднялся, сгреб посуду в мойку. - Я оставил тебе на полях пометки и выделил наиболее интересные абзацы. Так что можешь спокойно изучать. Развернувшись на сто восемьдесят, он вышел из кухни. И снова глупо, иррационально и совсем по-детски. Это сложно на самом деле, быть эмоциональным. Владеть эмоциями. Кирилл только усмехнулся. Детский сад. Все эти… отношения - детский сад. Из «Королевского каре» колоды остался только «стрит». Они ослабли. Значит, скоро должен появиться новый Король. Пожалуйста, только не Димка, только не он… Сигарета осыпалась крошками табака на подоконник, когда он слишком сильно сжал ее пальцами. Пару мгновений он просто смотрел прямо перед собой, а потом отправил остатки сигареты в мусор и направился в спальню. Понаблюдал за тем, как возится Севка с рюкзаком, а потом выдохнул, шагнул к нему и обнял со спины, прижимаясь. - Извини… Я не хотел тебя как-то обидеть. - Я получил эмоции… - каменная спина, понуро склоненная голова. - Я мечтал об этом. Я завидовал Владьке. Я получил эмоции, но я не знаю, как ими управлять. Я не умею. Не знаю… Кир вжался лбом в его спину. - Если бы все умели управлять эмоциями, то жизнь была бы скучной. Эмоции… Понимаешь, они либо есть, либо их нет. Кто-то может держать их в узде, кто-то – нет. Вопрос контроля. Это так же, как ты контролируешь свою пустоту. И… может, тебе просто нужно к ним привыкнуть и со временем ты сам поймешь, что с ними делать, – он немного помолчал, а потом осторожно спросил. – Ты жалеешь? Теперь ты жалеешь, что твоя мечта сбылась? - Только когда становится больно, - выдохнул Севка. - Но я понимаю, что за удовольствие приходится платить. Чувствовать тебя приятно. Испытывать ревность - нет. - Ты не любишь. Откуда взяться ревности? - Это ты мне объясни, мастер чувств, - мрачно улыбнулся Сева, развернувшись лицом к Киру. - Это к Диме, - тот немного отстранился. – Я – «иллюзионист». Я знаю, как вызвать эмоции, но это все… ненастоящее. Такие же иллюзии. - Значит, и это тоже пройдет. Иллюзии имеют свойство очень скоро рассыпаться, - на секундочку прижался лбом к высокому чистому лбу Кира и тяжело поднялся на ноги. – Я… пойду. Если будут новости - позвоню. Постараюсь пройтись по своим знакомым. Может что нового узнаю. Кирилл коротко застонал, закрывая лицо ладонями, а потом выругался. - Похоже, это я дурак. Я имел ввиду, что навеянные эмоции – ненастоящие. А настоящие… их нельзя объяснить. Они просто есть. Или… ты думаешь, что твои эмоции – тоже ненастоящие? - Я не знаю, Кирилл. Эмоции - это не мое поле игры. Но сейчас я сосредоточен именно на них. А это не поможет нам с тобой выяснить что за чертовщина творится вокруг и кто пытается грохнуть Королей колоды. - Сева отвел взгляд. - Мешают… - тот усмехнулся и отошел. – Как всегда. И я – все тот же идиот. Ладно, забудь… Там, на крючке у двери, висит запасной комплект ключей. Возьми на всякий случай. Шаг… другой… третий… рывок… поцелуй. Глубокий, болезненно-страстный с легкой ноткой безумия. Однажды Кирилл станет и его манией. И вот тогда проще будет застрелиться, чем жить так, как живет… Клейменов. Если, конечно, он до этого дня доживет. Ищейки вообще долго не живут, а уж ищейки, ставшие Тузами и подавно. - Прости, но не могу, - отпустил Кира он так же резко, как и обнял. Сунул в карман своих уже джинсов бумажник и быстро вышел из комнаты. Пошуршал в коридоре, обуваясь, сдернул ключи и вышел, тихонько хлопнув дверью.