Пасьянс в четыре руки (слэш-версия)

22. Севка приходил в себя медленно. Его точно качало на теплых мягких волнах. Он то выныривал из полудремы-полубреда, то погружался в него снова. Кого-то звал, о чем-то просил и отчаянно пытался вспомнить, что такого важного он понял, и почему понимание теперь ускользает от него. Рядом было тепло. Уже знакомое, родное почти тепло, к которому его тянуло. Которого ему хотелось. Не присвоить. И не скрыть. Просто чувствовать. Его перестало трясти, и зубами он уже больше не лязгал. Жар ушел, оставив после себя только слабость и ощущение переплетенных пальцев. Он потянулся к теплу всем телом. Сполз на постели чуть ниже, лицом уткнувшись в теплый бок и уютно вздохнул. - Тобой хорошо дышать… Даже просто дышать. Кирилл почти нежно провел по его волосам: - С этим нужно что-то делать… Так нельзя. Это не должно происходить ТАК. А если бы ты не был дома? Или если бы меня вдруг рядом не оказалось? - Тогда ты в лучших сказочных традициях целовал бы коматозника, - Сева обнял его бедра и снова затих под одеялом. – И, может быть, я бы проснулся. Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Вероятность того, что это изменится с течением времени – есть. Только я без малейшего понятия, сколько времени пройти должно и как долго тебе придется терпеть мое присутствие рядом постоянно. - Мы не знаем, как это происходит. Ты принял энергию «треф», но отдал мне ее чистую. Концентрированную. Ты действительно ее преобразовываешь. Знаешь, я все больше думаю над тем, чтобы поискать других Тузов. В плане обмена опытом, - улыбка только коснулась губ и исчезла. - Ты думаешь, есть еще Тузы? Неужели вы не знали бы, существуй в Колоде еще хотя бы один? И вообще, как ты себе это представляешь? Объявление в новостях бегущей строкой – Червонный Король ищет Туза любой масти для обмена опытом? – Сева тихонько рассмеялся. – Нет, Кир. Узнать это можно только вот в таких условиях, когда в тебя швыряют воздействием, а тот, кто рядом либо поглощает ее, либо по полной огребает. Опытным, так сказать, путем. - Ты перестал понимать шутки? - Кирилл легко коснулся его волос. - Ладно... Но так все равно не должно быть. Пока нам везло, но если это вдруг случится на улице? - он немного помолчал, а потом произнес: - Ты бредил... - И что я там тебе рассказывал?.. – Севка помрачнел и вскинул на него напряженный взгляд. – Я тебя не обидел? Только честно. Я не хотел бы тебя задеть. Очень. - Не обидел, - Кирилл тихо рассмеялся. – Просто требовал от меня ответ на какой-то вопрос. - Наверное, это было важно, - Севка нахмурился еще сильнее, силясь вспомнить, ЧТО было настолько важным в том бредовом сне. – Я разговаривал с тобой… мне казалось, ты сидишь там, на краешке и смотришь на меня. Мне казалось, что я что-то понял, и хотел спросить тебя так это или нет. - Извини, - Кирилл кинул на него виноватый взгляд и мягко отстранился, собираясь встать с кровати. – Я не вслушивался. Если бы я знал, что для тебя это важно… - Ну чего уж тут, - Сева отпустил его и снова уткнулся лицом в подушку. Он вспомнил. Теперь он вспомнил. У ищеек почти абсолютная память. Но легче от этого не становилось. – Но способ передачи мне определенно нравится. Не поцелуешь еще разочек? А впрочем… не надо, лопнешь, деточка… - Ты пуст, - Кирилл смотрел на него со странным выражением в глазах, без улыбки. - Больше нет, - Сева поднялся, покачал головой, чувствуя, как одновременно покачнулась комната. Рано он попытался выбраться. Но лежать и бездельничать он не мог больше. Может еще и потому, что так понимание становилось еще глубже и острее. – Во мне есть ты. Кирилл отвернулся и встал. Молча закинул сползшее одеяло обратно на кровать, а потом вдруг спросил: - Твое отношение к другим людям… Оно изменилось? - Нет. Мне по-прежнему все равно, что будет с Дашей, Артуром и даже с Ильей, если ты об этом, - Сева вздохнул и отвел взгляд. Почему вот ЭТО не все равно? – Я люблю тебя, Кир. Кирилл замер, на мгновение напрягшись, а потом расслабился, улыбнулся: - Чудо ты мое... - Твое, - кивнул Шаинский, - так уж сложилось. Прости. Надо попробовать одеться и все-таки выйти. Нужно пройти по следу Трефового Короля. Может хоть сейчас получится? - Я не хочу, чтобы ты уходил, - на лицо Кира легла тень. - Хотя... Тогда ты будешь скучать здесь. - Я не умею скучать. Просто не могу бездействовать, - Сева покусал губу, а потом улыбнулся. Внутри, кажется, дрожала каждая мышца, мелкой дрожью, включая усталое сердце. – Ты ведь мне не веришь, да? - Никто не знает, как должно быть. И я не могу... Не могу знать, что чувствует твое сердце, - Кирилл подошел к нему и остановился в шаге. Улыбнулся чуть грустно: - А влюбиться можно с одного взгляда. Поцелуй горчил грустью. И какой-то безнадежностью. И когда Севка раскрылся перед ним – еще и паникой. Странным страхом – что не поймет, не скажет, отвернется. Но в нем было все. Совершенно сумасшедший водоворот, ничем не напоминавший больше темный омут пустоты, безраздельно царивший в Севе раньше. Ничем. Потому что это было не влюбленностью. Это было любовью. Кирилл оторвался от него, почти крича. Вдохнул судорожно, всхлипнул. Ожег потрясенным взглядом и спрятал лицо на груди: - Этого не может быть, не может... Но ты любишь. Действительно любишь. - Видишь, кажется, я не буду марионеткой, можешь не бояться, - Сева с нежностью коснулся губами русой макушки. – Хотя, кажется, есть такое понятие как подкаблучник. Пристрели меня, если я вдруг размазней стану, ладно? - Дурак... - тихо выдохнул Кирилл, даже не пытаясь справиться с вихрем эмоций. Тепло... Просто хорошо. И любовь Севы - такая мягкая, почти невесомая. Он вскинул голову, заглядывая в его глаза. - Спасибо... - За что? – от слабости дрожат колени, но он все равно крепко обнял Кирилла, прижимая к себе. Вот бьется его сердце. Вот чувствуется взволнованное дыхание на шее. – Может, так и должно быть?.. Может, на самом деле мы вот так и должны уравновешиваться?.. Может у каждого пустого где-то есть его половинка-«карта»? И мне просто повезло, что где-то был ты. А если бы тебя не было, мне бы никогда не довелось почувствовать это. Тебе спасибо. - Это трудно на самом деле, - Кирилл чуть отстранился от него, улыбаясь чуть сумасшедше. – А еще я боюсь, что когда все это закончится, закончится и это. Ты все еще мечтаешь надеть на меня наручники? Сева побледнел и с трудом удержал себя от того, чтоб не отпрянуть от него. - Я больше не работаю в Особом следственном. И я больше на это права не имею. Но ты прав. Чем я лучше Клейменова? Кирилл закусил губу, не давай вырваться на волю словам, которые разрушат то, что еще даже не началось, а потом мягко усмехнулся: - А вот я бы с удовольствием надел бы на тебя наручники. Приковал бы к изголовью кровати и делал с тобой все, что хочу. Жаль только, что кровать у меня к таким экспериментам не располагает, - вот так, именно так. Мягко. Легко. Почти играючи. Сева – еще ребенок в этой новой для него жизни. Взгляд голубых глаз из потерянного вдруг стал потрясенным. Неверящим. Ошалевшим. И когда он несмело еще прижался щекой к щеке Кира, когда тихо-тихо шепнул: «Делай со мной – что хочешь…» - он и сам до конца не понимал, не верил самому себе, что он сказал. - Нет, - также тихо шепнул Кирилл. – Ты помнишь – я не люблю игру в одни ворота. - А кто сказал, что это будет игра в одни ворота? – выдохнул Севка, легонечко прикусив мочку аккуратного уха. - Ты разрешил мне делать с тобой все, что я захочу. Я ценю твое доверие, но Сева… - Кирилл вздохнул, закрывая глаза. И вот как объяснить этому взрослому ребенку, что этим он просто лишает себя даже не выбора, а собственных желаний, отдаваясь на желания его, Кирилла? – Я хочу узнать, чего хочешь ТЫ, а не я. - Я хочу?.. – Сева только зажмурился от удовольствия. Ему нравились объятия, нравилось ощущение Кира, нравились его нежность и тепло. И совершенно определенно нравилось то, что происходило между ними, и пусть добрую половину он попросту не понимал, все равно нравилось. – Я хочу заниматься любовью, Кир… не сексом… не потому что это надо, иначе сгоришь… я хочу заниматься любовью. В глазах Кирилла словно затлели угольки. Он потянулся вперед, коснулся губами уголка его губ, виска: - У нас нет черного шелкового белья… - лизнул шею, а потом легко дунул. – И мне все еще нужно работать. Зато ночью, - еще один короткий поцелуй, - я буду весь твой. - Черт с ним, с черным шелковым бельем, - улыбнулся Севка, поймав его губы. – Как-нибудь переживу если весь. Мой. Поцелуй получился странным. Нетерпеливым и почти целомудренным. - Все-все, отпусти меня, - оторвавшись от его губ, Кирилл уперся ладонями в его грудь. – Я еще успею тебе надоесть, - он тихо рассмеялся. – Ты так и не позавтракал. А теперь даже и не пообедал. - Ничего, - Сева отпустил его, и, тряхнув головой, точно сбрасывая наваждение, отстранился. – Пообедаю в полях. - Куда-то собрался? – Кирилл поежился от внезапной потери его тепла, а потом обхватил себя за плечи. - Тогда просто будь осторожней, ладно? - Хорошо, - Сева кивнул и с удовольствием погладил шелковистые прядки его волос. – Постараюсь больше ничего не нахвататься, а то ты и впрямь фонтанировать начнешь… А тебе все равно работать нужно. - Жаль, что ты не можешь видеть иллюзии. Иногда… это красиво, - Кирилл кинул на него сожалеющий взгляд. – Или все-таки можешь? Тогда, у Димы… Когда он устроил этот фейерверк из солянки, ты это увидел? – Кирилл поднял руку и над кончиками пальцев заплясал иллюзорный огонь. Сева легонько поцеловал кончики его пальцев и покачал головой. - Ты воздействуешь, но я этого не чувствую. Остальных – чувствую, а тебя нет. И не вижу того, что ты делаешь. А Димину иллюзию я просчитал. Влад с себя стереть что-то пытался, а значит, Димка что-то отколол... - Как жаль… - еле слышно выдохнул Кирилл. – Значит, я не смогу показать тебе мою любимую иллюзию… - он тряхнул головой, а потом заставил себя улыбнуться. – Тогда я покажу тебе это место вживую. Когда это все закончится. - А ты оптимист, - улыбнулся Сева. – Но я с удовольствием посмотрю на то, что ты захочешь мне показать… Он вышел, немного нетвердой походкой, молясь про себя, чтоб не загудеть в коридоре, не навернуться на лестничной площадке перед лифтом и главное… он все равно смотрел в дверной проем, пока ждал лифта, но и тогда, ту секунду, пока смыкались створки, видел туманную дымку взгляда Кирилла. Бумажник, ключи от машины, ключи от квартиры Кира и собственной квартиры. Вроде бы все? О, телефон в кармане курточки. Удивительно молчаливая трубка. Все верно, этот номер есть только у Кира и Владьки. За всеми этими событиями он почти не говорил с братом. И когда Влад звонил ему, чтоб выразить недоумение по поводу того, как можно дуться на то, что он всего только на десять минут в душ забежал… Ну он ведь не виноват, что Диме именно в этот момент приспичило принять ванну с какой-то там минеральной солью. Они не переругались, они не прибили друг друга, они просто существовали в пространстве уютного мирка Димкиной квартирки. И, кажется, были вполне довольны своим симбиозом. При том – оба. Ему не пришлось долго кружить и петлять, чтобы найти место, где закончил свою жизнь Трефовый Король. Во-первых, место было обозначено патрульными автомобилями и горой искореженного металла, которая была некогда шикарным авто. Во-вторых, чудовищная пробка тянулась, начинаясь километров за пять до места аварии. Тот, кто решился убрать господина Марка Тирмана, владельца крупного медиа-холдинга и издательского дома «Альфа», по совместительству, Короля Треф в столичной колоде, совершенно не стеснялся в методах. Двенадцать машин всмятку, блокировано четыре полосы, еще около трех десятков авто с разной степенью повреждений. Несколько авто экспертов и стадо бывших коллег… След был таким, что подташнивать начинало от самого бизнес-центра. Когда же спустя часа два после того, как Сева сел в маршрутку, он добрался до эпицентра свалки, его чуть не стошнило. Такого за ним не водилось никогда. Даже на местах жутчайших преступлений вроде того же «Андеграунда». Конечно, тела уже вырезали из искореженных обломков. Вернее, все, что от тел осталось. Севка прикрыл глаза и постарался отключиться от окружения, снимая слепок. Слишком много помех. Такое впечатление, что на этом месте уже успела побывать добрая половина столичной колоды. Но нет… слой за слоем… он снимал, пока маршрутка ползла мимо пострадавших, мимо экспертов, мимо тех, кто упаковывал останки в пластиковые мешки, пока не добрался до той самой «Бентли»… Воздействие было пиковым… 23. - Привет, ребенок, - слова с языка сорвались сами, и Димка точно снова разворчится. Но… - Мне звонил заказчик, - голос у того был напряженным и почти злым. – Назначил встречу. Сегодня. - Давай подробнее, - на то, чтобы отбросить все ненужные мысли и собраться, Киру понадобилось меньше секунды. – Зачем? - Отдать вторую половину денег. - Но барон уже мертв. - Это уже меня не касается. Я выполнил свою работу. По идее, я сам должен был обрывать им телефон и требовать вторую половину. Кирилл только выругался про себя. Димка прав. - Какой смысл им самим искать тебя? - Хотят предложить другую работу? – предположил Дима, и Кирилл фыркнул. В других обстоятельствах это предположение, может, и было бы верным. Но не сейчас. - Встреча сегодня? Так уже почти вечер. Почему такая спешка? – если задать вопрос прямо, Дима никогда не ответит, отлично его зная. Значит, придется выведывать информацию другими путями. - В семь часов, - Кирилл почти воочию увидел, как брат пожимает плечами. - В безлюдном месте? - В японском кафе в «Пирамиде». Кирилл выругался про себя. Хуже, чем безлюдное место, может быть только место, где этих самых людей по пять на один квадратный метр. А в торговом центре вечером их столько и будет. Использовать воздействия при таких условиях – форменное самоубийство. - Надеюсь, ты не собираешься на эту встречу? – как можно более безразлично поинтересовался Кирилл. - Мне надоело бездельничать, но я слишком хорошо знаю, к чему это может привести, - прохладно отозвался Дима. – К тому же я не могу оставить Влада одного. У него сложности с контролем. - Я помогу вам, как только немного разберусь с этим, - пообещал Кирилл. - Я думаю, что мы справимся сами. - Главное, не высовывайтесь, - Кирилл вздохнул. – Выгляни в окно, незнакомых машин нет? - Нет, - после пары секунд сосредоточенного молчания отозвался Дима. Кирилл выдохнул чуть свободнее и, мягко попрощавшись с братом, отключился. Повертел трубку в пальцах, сосредоточенно о чем-то размышляя, а потом набрал номер Севы. А потом еще и еще, пока монотонный женский голос не выбесил его окончательно. Похоже, Шаинский-старший где-то вне зоне действия сети. Жаль. До семи всего сорок минут – только на то, чтобы добраться до «Пирамиды». А этот заказчик – «ниточка». И упускать его было нельзя. Кирилл заметался по квартире, собираясь и попутно пытаясь размышлять. То, что Димку выманивают явно не для того, чтобы отдать деньги, это ясно. Но барон мертв. И если предположение о том, что «заказчик» на самом деле был человеком барона, и все это было инсценировкой, придуманной исключительно для того, чтобы поймать Диму – верно, то это могло значить только одно. Барон действовал по чьей-то указке. И этот кто-то не оставил попыток поймать Диму. Почему Диму? А вот тут ответов может быть множество. И какой из них правильный, и предстояло выяснить. Кирилл проверил все ли взял и, убедившись, что ничего не забыл, вышел из дома. Пока спускался в лифте, прикинул маршрут и пришел к выводу, что быстрее всего будет добраться пешком. Час «пик» и шансы попасть в пробку были сто из ста. Значит, на метро, а потом пешочком. «Пирамида» сияла ярко-синей почти космической подсветкой, но толпы людей делали ее похожей скорее на муравейник. Океан эмоций почти оглушил его, и Кирилл наглухо закрылся. Не самая лучшая идея, учитывая то, зачем он пришел, но так он хотя бы доберется до кафе, не свихнувшись от чужих эмоций. Кафе было почти пустым. Можно было бы этому удивиться, но учитывая, что совсем рядом располагались пиццерия и «Макдональдс» с гораздо более демократичными ценами, почти пустующий зал был скорее закономерностью. Набросив на себя легкий морок, чтобы стать не просто копией брата, а им самим, ни на кого не глядя, Кирилл прошел к дальнему столику, сделал небольшой заказ официантке и только потом окинул взглядом кафе. Людей действительно было немного, на него никто не смотрел, но внутри почему-то все подрагивало от острого, неприятного ощущения. Словно ему в спину смотрят сотни глаз. Желание встать и немедленно уйти почти подняло его со стула. Но он не успел. - Дмитрий? – перед его столиком вырос высокий силуэт, и Кирилл мгновенно собрался. - Вы меня знаете? – вопрос был вполне оправдан: человек, сейчас разговаривающий с ним, ничем не напоминал Димкиного «заказчика», чей образ братик показал ему. - Прошу прощения, но Виктор не смог прийти. Я могу присесть? – мужчина положил руку на спинку стула, ожидая разрешения, и он спокойно кивнул. Собеседник устроился напротив, а Кирилл откинулся назад, бездумно защищаясь от странной, непонятной энергии, исходящей от него. - Вы принесли мои деньги? – Кирилл изображал из себя обычную наемную «карту», но сознание словно начало покрываться трещинами. Чувство опасности пульсировало внутри, и Кирилл рискнул чуть приоткрыться. И только предельная собранность помогла ему удержать лицо. «Карты»… «Искусственные карты». Больше десятка. Всех мастей. Они еще не воздействовали, они пока просто «фонили». «Протекали», как новички или стихийно инициированные. Мгновение колебание между «попытаться уйти» или «позволить себя поймать» разрешилось быстро. И когда перед Киром поставили заказанный им чай, он уже знал, что за этим последует. Жидкость только коснулась губ, но глаза словно закрылись сами собой. Он чувствовал, что его куда-то везут. Сквозь полусон-полуявь он пытался сориентироваться, но лежа на сидении это было практически невозможно. По длинным коридорам и лестнице его тащили довольно осторожно и вежливо, что давало надежду на то, что целью его похищения было не убийство. Да и зачем столько возни, когда все можно было закончить там же, в кафе? На стул его тоже опустили осторожно. И на этом «нежности» закончились. Голова дернулась, когда его бесцеремонно схватили за волосы и потянули вверх. Но после «чудесной» отравы в чае взгляд еще не обрел свою четкость, и пряди отпустили, видимо, удовлетворившись его пустыми глазами и расширенными зрачками. Хорошо, что он не стал делать глоток, как собирался. Так хотя бы, несмотря на внешние признаки, мозги продолжают работать. - Как все прошло? - голос почему-то показался колючим. - Легко, - а вот это, кажется, тот самый тип, который разговаривал с ним в кафе. – Помощь «марионеток» не понадобилась. Марионетки? Значит, так они называют «искусственные карты»? - Мне казалось, что он должен быть сильнее. Любая наша Десятка без труда справится с ним. - Он – всего лишь наживка. С его помощью мы поймаем куда более крупную рыбу, - от уверенной насмешки Кирилл чуть не скрипнул зубами. - «Крупная рыба» - это Червонный Король? - Да. Брат – его единственное слабое место. И он сделает все, чтобы вытащить его. - Зачем он нам нужен? - Это не наших с тобой умов дело. Нам приказали, мы выполнили. - А сейчас что с ним делать? - Ничего. Через полчаса подъедет шеф. Кстати, видел какой хаос на дорогах… Но что за «хаос», Кира уже не интересовало. Отсюда надо было выбираться и быстро. Дать им поймать себя было, конечно, глупо, но он узнал хоть какую-то информацию. Правда, так и осталось неясным, зачем надо было его «выманивать», если он, в отличие от Димы не прячется? Ладно, это потом… Сейчас, главное, выбраться, не дожидаясь таинственного «шефа». Который, кстати, вряд ли не догадается о подмене. Вот ему радости-то будет… Кирилл, прислушиваясь к голосам, попробовал пошевелить рукой. Та послушно дернулась, и Кир перевел дух. Бегать пока он вряд ли сможет, но тело не парализовано и это радовало. Теперь оглядеться, но осторожно. Изображение перед глазами было еще не совсем четким, но достаточным, чтобы понять, что он находится в большом ангаре, а двое из его похитителей стоят от него в десяти шагах. Черт, слишком близко. И времени нет. Пять минут из «получаса» до встречи с «шефом» уже прошли. Кирилл чуть приподнял голову и раскрылся полностью, пытаясь понять, есть ли здесь еще люди и сколько из них иммунных. Раскрылся и тут же отпрянул. «Карты». «Марионетки», как назвали их похитители. Больше десятка и здесь совсем недалеко. Он их не видел, просто чувствовал. Да что это за место?! Внутри испуганной птицей забилось сердце, и Кирилл заставил себя успокоиться. Но стоило подумать о том, что на его месте мог бы оказаться Дима, как кровь закипела от ярости. Холодной. Веселящей. Кир улыбался, когда творил свою иллюзию. Создавал своего двойника. Двойника Димы. Улыбался, когда, накинув на себя морок, встал, а иллюзорный двойник остался сидеть в той же позе. Почти настоящий. Осязаемый. А теперь – на выход. Который спустя почти десять минут блужданий вдоль стен так и не нашелся. Бродить в полумраке огромного, почти пустого ангара было легче, чем по торговому центру, но ощущение взгляда в спину так и не пропало. А потом включили свет. Яркий, резкий, он резанул по глазам, и Кирилл охнул, зажмуриваясь и закрывая лицо ладонями. Прижался спиной к стене и замер, пытаясь справиться с мельтешением пятен под веками. А когда в воцарившейся вдруг тишине рискнул поднять ресницы, все мысли о дискомфорте просто исчезли. …Они стояли полукругом вокруг него. Десять «искусственных карт» со слишком осмысленными для «марионеток» глазами, на дне которых тлела ярость. Они не будут задавать вопросов. И жалеть его – тоже. Кирилл ударил первым. И на ангар опустилась кромешная, абсолютная тьма. Липкая, жуткая. Удушающая. Все ночные страхи, все детские фантазии жили в ней. Справа загорелся язычок пламени зажигалки и тут же стал черным. Иллюзорная темнота поглотила его свет. О, Кир отлично знал, что такое абсолютная тьма. Однажды побывав в ней, вряд ли забудешь, как расплывается сознание. Как мозг отчаянно пытается зацепиться за эту реальность. Когда ты думаешь, дышишь, но вокруг тебя нет ничего. И поневоле закрадываются мысли о том, что тебя нет. Ты растворился в этой темноте. И только сознание еще живо. А они, эти глупые «марионетки» беспомощно водили руками вокруг себя, пытаясь нащупать хоть что-то и отчаянно боясь сделать шаг в сторону. Боясь потеряться. Смотрели широко распахнутыми глазами во мрак и не видели ничего. Вообще ничего. Пустоту. И страх – первобытный, первозданный, поднимался из глубин. Лишал голоса. Памяти. А затем и рассудка. Двадцать минут. Надо продержать эту темноту всего лишь двадцать минут. И эти «марионетки» станут пациентами «психушек». Навсегда. Двадцать минут. Слишком много. И темнота забирает слишком много сил. Кирилл судорожно вздохнул, сконцентрировался и под ногами «марионеток» «исчез» пол, и началось бесконечное «падение». От этого ощущения даже у него на мгновение перехватило дыхание, а «марионетки» - кричали. Просто кричали, захлебываясь ужасом, почти воя. Расставаясь с остатками разума, они судорожно скрюченными пальцами хватали воздух, словно пытались за что-то зацепиться. И кричали, кричали… А когда почти обессилевший Кирилл развеял иллюзию, у его ног валялись уже пустые оболочки. Марионетки, которым обрезали нити. Он не помнил, как нашел выход. Как забрал чью-то машину, стоявшую перед громадными железными воротами. Как ехал по колее, и как вернулся в город. Тело слушалось приказов мозга, но пустота внутри пугала и оглушала. Он исчерпал себя… А когда показалась знакомая улица, дрогнули пальцы на руле, готовые разжаться. Кирилл свернул к обочине, убрал ногу с педали газа и тяжело, словно преодолевая давление толщи воды, вытащил телефон. Не в силах держать руку, набрал номер Севы и включил громкую связь. Ему нужна помощь… Ответили ему не скоро. Усталый голос, и фоном какие-то столичные новости, точно Севка ждал его, а потом незаметно для себя уснул, невзирая на сюжет об очередной стрельбе или драке в Думе. - Кир?.. где ты? Что случилось?.. ты не отвечал на звонки… - Мне нужна твоя помощь, - Кирилл старался говорить как можно громче. – Очень нужна… Я у «Речного вокзала», темный, - взгляд скользнул по рулю, - «Форд». - Ты цел? – голос тут же стал собранным, а телевизор, лепетавший что-то фоном, заткнулся. Севка, кажется, судя по звукам, заметался по комнате, собираясь. - И даже не побит, - сил на смешок хватило. – Я просто… устал. - Никуда не рыпайся, я уже еду, - и сбросил вызов. Севка сбросил вызов и вылетел из квартиры, хлопнув дверью. Поблагодарил небеса за замки, которые не надо закрывать на ключ и проклиная собственную несдержанность. Теперь придется соблюдать ПДД, чтоб никакая сволочь не остановила. Потому что Кир где-то у черта на рогах один и в хрен его знает в каком состоянии. Старая добрая «Тойота» завелась с пол-оборота, и Севка невольно улыбнулся. Все не так хреново, как может показаться на первый взгляд. На второй и третий тоже. Он вертелся по улочкам и проходным дворам, как мог объезжая поздневечерние пробки, срезая дорогу, где мог ускорялся, чтоб потом ползти по-черепашьи, лишь бы только не попасться на глаза вездесущим ГАИшникам, в рекордные сроки долетев до Речного. - Где ж ты есть?.. – он вертел головой, силясь определить, где же Кир. Где этот чертов «Форд». Так и познается отчаяние. Севка выбрался из машины, достал телефон и набрал Кира. Гудок, другой, третий… Как будто целый мир сузился до протяжных этих гудков. А вокруг машины, неон, поздние прохожие. - Где ты, Кир?.. Телефон завибрировал в руке, Кир судорожно вздохнул и на грани потери сознания раскрылся. Потянул Севу к себе, отдавая на этот зов те крохи, что еще остались у него. Этот зов ни с чем не перепутаешь. Слабый и такой отчаянный. Так, из последних сил цепляются за одежду, моля остаться, не уходить. И не опускают. Никуда не отпускают. Сева рванул на этот зов, едва не попав под машину, обматерил водителя, сам себя не узнавая. Обычно такой спокойный и уравновешенный – он сейчас напоминал безумца, потерявшего последнюю связь с реальностью, и спешащий на зов собственных фантазий. Он буквально налетел на этот неказистый неприметный «форд», рванул дверь водителя и почти прикипел к его губам, не чувствуя отклика. Кир слабо вздохнул, чувствуя, как тоненьким ручейком льется в него чистая энергия. Свежая, вкусная. Пальцы разжались, выпуская телефон, и вплелись в тонкие прядки, не давая отстраниться. Еще жадный глоток и еще, и еще, а потом пришло осознание, и Кирилл отшатнулся, отводя взгляд. - Прости. Я… забылся. Севка пошатнулся и, улыбнувшись, с нежностью коснулся его губ еще одним поцелуем. - Встать можешь? Нам надо дойти до моей машины без приключений. - Теперь – смогу, - Кирилл вернул телефон на место, рукавом вытер руль и с трудом, но сам вылез из салона. Захлопнул дверь и прислонился к ней спиной, словно заново вспоминая, как надо ходить. Поймал взгляд голубых глаз, улыбнулся слабо: - Спасибо. - Если ты думаешь, что отделаешься одним только спасибо без всяких объяснений, ты глубоко ошибаешься, - проворчал Шаинский, и взял его за руку. Потом, точно вспомнив, достал из кармана салфетку, и, отлепив Кира от двери, старательно протер ручку. Отпечатков быть не должно. Ничьих. - Да, папочка. Как скажешь, папочка, - Кирилл покорно стоял рядом, даже не пытаясь вырвать руку. Он ненавидел быть беспомощным. И ненавидел, когда кто-то это видел. Но сейчас привычного отрицания не было. Только злая ирония и легкий стеб. Верные признаки того, что все не так плохо, как ему самому кажется. - О… спящий красавец проснулся… Кусайся, милый, кусайся, - Сева улыбнулся и потянул его за собой к пешеходному переходу. А невысказанное «Я стерплю» скрыл, отведя взгляд. - Извини, - тихо выдохнул Кирилл и замолчал. Послушно пошел вслед за Севой через дорогу, а когда проезжая часть осталась позади, вытянул руку из его пальцев. Идиот… До машины добрались без приключений. Никто не переехал, не остановил, не рванул на перехват. Сева пискнул брелком сигнализации и открыл Киру дверь. Улыбка погасла. Что-то царапнуло изнутри. Обида? Грусть? Черт его знает. - Каяться сейчас будешь, или потом? – спросил он, когда Кирилл сел на переднее пассажирское и пристегнулся. - Как пожелаешь, - Кирилл откинул голову на сидение и закрыл глаза. Под веками плеснуло той кромешной темнотой, и он вскинулся, выпрямился, пытаясь успокоить зашедшееся сердце. - Нехило тебя приложило, - покачал головой Сева и включил радио. В салоне негромко заиграл очередной хит на какой-то попсовенькой волне. – Ладно, спи, я разбужу, когда приедем. Кирилл опустил ресницы, вздрогнул, а потом сжался в клубок, устремляя взгляд за окно. «Я не могу спать». Он бы кричал, если бы мог. Но только смотрел и смотрел на проплывающие мимо дома. «Я не могу спать….» Сева только вздохнул. За окном проплывали улицы и проспекты, сменяя друг друга. Вроде бы все как всегда и в то же время – иначе. Словно бы и не было дневного разговора. Словно бы ничего не было. Ладно. Что ж теперь. Когда-нибудь все закончится. И может быть он сумеет стереть из памяти то, что сказал сидящему рядом молодому мужчине. И самого себя сумеет убедить, что все прошло, что, в сущности, ничего не было. И то, что он чувствует сейчас, ему только пригрезилось. Ведь так часто принимаешь желаемое, вымечтанное, за действительность. Правда, вряд ли кто-нибудь в жизни встречал мечтающую ищейку. Сева вел аккуратно. Молча. Стараясь не смотреть в сторону Кира. А тому вдруг стало отчаянно страшно. Остаться одному. В темноте. Пустоте. Страшно настолько, что когда машина свернула под знакомую арку и остановилась у крыльца, Кирилл развернулся, обнял молчащего Севу и затих снова. Только не отталкивай… - Кир… - Севка на миг опешил, а потом прижал его к себе, погладил по волосам, мимолетно коснувшись губами виска. – Кирилл… Все хорошо, слышишь?.. Все уже хорошо… - потянул на себя, понимая, что до чертиков неудобно, что рычаг переключения передач, и этот дурацкий ручной тормоз мешают, что руль тоже, в общем-то, никуда не уберешь, но обнимать его вот так – сильно, нежно, отчаянно – было хорошо. Просто хорошо. А тот судорожно дышал и только цеплялся за его плечи. Ломало. Корежило. Лучше бы он убил их. Тех «марионеток». Просто убил быстро и милосердно. Теперь даже прощении попросить не у кого… - Я не убил их, понимаешь… - слова срывались с языка сами. – Не убил… Я забрал душу… Нельзя. Нельзя так… Севка раскрылся ему на встречу, обнимая собой, всем своим теплом, как мог, пытаясь согреть. Каждой ноткой, каждым мягким сполохом. Люблю… ерошил волосы, гладил дрожащие плечи, а потом выдохнул: - А что сделали б с тобой?.. или с Димкой?.. или с Владькой?.. - Они хотели поймать Димку, чтобы выманить меня. Чтобы я сам пришел к ним. Там были «карты». Марионетки. Они называют их «марионетками». А я… Я заставил их сойти с ума, - пальцы на плечах сжались еще сильнее. – Хорошо, что ты этого никогда не увидишь. Не почувствуешь. Боже, как же хорошо… - Кир, успокойся… Их все равно пустили бы в расход, ты это знаешь. Так или иначе, - он поцеловал его, сильно, почти больно, заставляя отвлечься от того, что до сих пор видел перед внутренним взором. - Лучше бы я их убил, - шепнул Кирилл в целующие его губы, а потом тихо застонал, раскрываясь, сам подаваясь навстречу этому поцелую. Болезненному, отрезвляющему. - Всему… свое… время… - где-то там, внутри, они касались друг друга. Они сплелись в объятиях куда более сильных, чем это сплетение рук. Кирилл пару раз глубоко вздохнул, а потом отстранился, пряча глаза. - Извини. Извини за эту истерику. Просто я оказался не готов к ТАКОМУ. Я… никогда раньше не использовал темноту. Она словно сожрала меня изнутри. И их – тоже. - Я люблю тебя, Кир Игнатов. И никакой темноте не отдам, - Ну вот, он снова сказал это. Сказал, заключив его лицо в ладони и глядя прямо в глаза, позволяя видеть все, что творится в нем. – А теперь идем. Тебе надо в душ и в постель. А думать будем завтра. Ночью оно всегда мрачно, как Владька говорит. К ночи любая проблема становится трагедией. Утром все будет проще. Улыбка получилась усталая, но искренняя. Настоящая. И касание губ к губам – неторопливое, нежное. Благодарное. - Спасибо… - Тогда вытряхивайся, - вздохнул Сева, кончиком пальца очертив чуть припухшие губы. – Ты вообще-то на мне сидишь. - Извини, - Кирилл, несмотря на усталость, буквально скатился с его… колен. Вышел из машины и, подняв воротник куртки, словно прячась в нее, направился к подъезду. Молча пропустил Севу, дождался лифта и, зайдя в него, забился в уголок, предоставив Шаинскому самому нажимать на кнопку. - Балда, - дверь лифта тихо закрылась, и Сева, нажав нужную кнопку, привлек его к себе, лбом касаясь лба. – Ты меня извини. Я все еще не научился контролировать свои… прыжки от одного состояния к другому. Непривычно очень… - Я не могу угнаться за тобой. Я не знаю, что мне ждать в следующую минуту, - не упрек, не обида. Просто констатация факта. – Я как на качелях. То вверх, то вниз. То ты пуст, как раньше, то кипишь, как вулкан, - Кирилл только вздохнул, глядя куда-то перед собой. – Я знаю, что это сложно для тебя. Но все время об этом забываю… - Просто все так сильно изменилось. Ты учился чувствовать всю свою жизнь. А я учусь только теперь, - он еще раз легонько коснулся губами губ Кира и отстранился. Кабина чуть дрогнула и остановилась. Непривычно было открывать дверь не своего дома. Нашаривать в темноте выключатель, вслушиваться в едва слышное потрескивание статики в гостиной. Он забыл выключить телевизор. Но приятно было чувствовать, что следом идет Кир. Целый и невредимый. Пусть и немного потрепанный. - Наверное, я понимаю, - выдохнул Кирилл и, сбросив куртку, исчез в коридоре. – Я в душ. Вода не помогла. Ни мыло, ни гель, ни жесткая мочалка, ни полотенце после. Темнота внутри только разрасталась. Такая же липкая и удушающая, как там. Выматывала. Убивала. Наверное, Илье бы понравился ее вкус. Илья… Еще одно его слабое место. И если до утра мрак внутри него не рассосется, придется навестить любимого друга. Кирилл тряхнул влажными волосами, озаботившись полотенцем вокруг бедер, вышел из ванной, мечтая, чтобы этот день наконец закончился. Сева уже расстелил постель. Хрустящие крахмальные простыни, пахнущие лавандой, наволочки с какой-то хитрой вышивкой, пододеяльник. Новый и неприлично дорогой. Севка купил этот комплект со своей первой зарплаты. Ни на что не надеясь. Ни о чем не мечтая. Романтика работы закончилась после первого же убийства, а желание почувствовать хоть что-то кроме оглушающей пустоты внутри, стало почти навязчивой идеей. Он сидел на кровати, скрестив по-турецки ноги, чуть прикрывшись уголком одеяла. Странно. Как легко привыкаешь к собственной наготе. Кирилл переступил порог спальни и застыл, с легким недоумением глядя на постель. Словно не веря своим глазам, подошел к кровати и проследил кончиком пальца по узору на подушке. Новое. Абсолютно новое. Он вскинул на затихшего Севу почти потрясенный взгляд и, даже не пытаясь сдержать улыбку, одними губами спросил: - Зачем? - Просто так, - вернул улыбку Шаинский. – Говорят, на таком лучше спится. Я ведь могу сделать приятное человеку, который мне дорог? - Можешь, - Кирилл все смотрел и смотрел на него и никак не мог оторвать взгляда от его глаз. Смотрел, когда снимал полотенце, смотрел, когда ложился в постель. И опустил ресницы, когда вдохнул аромат лаванды и потерся щекой о ткань наволочки. – Потрясающе. Спасибо. Севка встал, погасил свет в комнате, а потом, повинуясь безотчетному какому-то порыву, включил ночник, оставив гореть неяркую звездочку, рассеивая ночную темноту. Опустился рядом на постель, лицом к нему, а потом, придвинувшись чуть ближе, обнял. - Ты не против? - Я обещал, помнишь? – Кирилл провел ладонью по его волосам. – Что всю ночь буду только твой. - Только мой, - эхом откликнулся Сева, целуя полные губы. – Значит спокойный сон до утра в моей компании. Не уверен, что продержусь долго и буду оберегать твой покой… но ты меня спящим видел, а я тебя нет… - Ничего особенного, обычное зрелище. И нет, видел. У Ильи, - Кирилл потерся щекой о его плечо, выдохнул и закрыл глаза, почему-то уверенный, что темнота его больше не побеспокоит. – Спокойной ночи. Спасибо, что был сегодня со мной… Сева еще долго наблюдал за ним, буквально заставляя себя не касаться его. Не проводить кончиками пальцев, очерчивая губы, скулы, тонкий нос. Не пытаться. Потому что Кир ему доверился. Вручил себя сейчас. Просто тем, что уснул в его объятиях. Кир хмурился, а потом вдруг улыбнулся, и от такого знакомого уже Червонного Короля не осталось ничего. Был просто молодой мужчина, очень сильный и очень нежный, в одночасье ставший таким нужным. Таким любимым. Дима проводил взглядом огоньки отъехавшего от подъезда такси и, затушив сигарету в стеклянной пепельнице, полной окурков, прошел в спальню. Влад лежал на своей половинке кровати, закутавшись в одеяло по самый нос. Дима сделал свет ночника поменьше и, нырнув под одеяло, коснулся его плеча. - Владиус, расслабься. Все будет хорошо. Так бывает, когда умирает сильная «карта». Просто ты еще новичок, и еще не умеешь контролировать силу. Когда появится новый Король, все успокоится само собой. Влад тут же сгреб его в охапку и ткнулся носом куда-то в шею. Это ощущение внезапно разорвавшегося чего-то внутри было сродни… Армагеддону. Тому жуткому ощущению падения, которое возникает во сне, если расслабляются внезапно все мышцы. Страшно. Потому что не можешь вскинуться и проснуться. И остается только сжаться в комок, чтоб хоть немного задержать падение. А потом… потом все тело начинает сводить судорогой и хочется выть, выть от боли. Влад не знал, как долго пролежал так, тихо поскуливая. Но пустота внутри все разрасталась и разрасталась. Кажется, даже над головой клубилась мутным серым облачком. Прижиматься к Димке было хорошо. Чувствовать биение его сердца – еще лучше. Его дыхание, его тепло… Не пусто. Не так страшно. И почти не больно. - Все хорошо, - Дима поглаживал его по волосам, аккуратно обнимая. Вот так вот… Теперь его очередь заботиться об этом ребенке. Он сам пережил смерть Артема легче. Все-таки его доминирующей мастью были «червы», да и Кирилл наверняка хлебнул и его долю тоже. А вот Влада прикрыть оказалось некому. И даже он, как учитель в ЭТОМ не помощник. Только вот так – быть рядом, пытаясь отвлечь, расслабить. Хоть немного заполнить пустоту внутри. - Кто будет Королем теперь?.. – спросил Влад немного погодя, когда снова научился нормально дышать и вытянулся, перестав изображать из себя эмбрион. Конечно, Димка рассказывал ему об иерархии в колоде и в масти. Не то чтобы ему хотелось сказать, совсем как в пафосных исторических романах – Король умер, да здравствует король! Просто сама мысль о том, что масть, а значит и каждый из тех, кто масть составлял, сегодня стал слабее, пугала его. Перед лицом неизвестности слабость могла быть фатальной. Для всех. - Не знаю, Владиус, - Димка устремил взгляд за окно, не разжимая объятий. – Никто не знает. Смерть Короля не означает, что другие карты автоматически вдруг становятся на уровень выше. Знаешь, чего я боюсь больше всего на свете? Что Короля не будет совсем. То есть он будет, придет, но слишком поздно. Так бывает. - Вам бы с Киром местами поменяться, - вымученно улыбнулся Влад. – Из тебя вышел бы просто очуметь какой Червонный король. Но так же нельзя, да?.. - Я не горю желанием становится Королем. Хотя Кир по факту был сильнее, чем Артем. Но ведь не стал Королем Бубновым. У «карт» нет свода правил, своей Библии, если хочешь. Только то, о чем мы узнали сами, делая ошибки. Чужих учеников не трогают потому, что за них целиком и полностью отвечает учитель и вмешиваться в это нельзя, иначе можно расстроить связь. Потенциальная «карта» принимает масть своего учителя и эту связь можно разрушить только, если ученик достигнет уровня учителя. И еще куча других тонкостей и правил. Но все они касаются сиюминутной жизни. Мы даже не знаем, как устроена Колода. Почему высших «карт» так мало и почему «низших» одного уровня в масти может быть хоть десяток. Мы ничего не знаем, Влад… - Жизнь «карт» такой странный покер, - задумчиво протянул Влад. – Нас раздали, и теперь мы в игре. И до того момента, пока нас не соберут в какой-нибудь «Фулл-Хаус» или «Флеш-Рояль» нам не остановиться. А потом… Что потом, Дима?.. - Новая партия? Или новая Колода? – Дима только пожал плечами, по опыту зная, что думать об этом бесполезно. Они слишком мало знают. – Не думай об этом. Тебе нужно отдохнуть. А завтра… Завтра попытаемся что-нибудь сделать с твоим контролем. 23. Утро было теплым. Каким-то невероятным. Мягким. Волос на затылке касалось горячее дыхание, руки даже во сне держали крепко. И он снова был полон сил. Похоже, за ночь он вытянул из Севы все, что тот еще мог дать. Кирилл сладко зевнул, потерся щекой о подушку и снова прикрыл глаза. Может, получится еще немного подремать… Правда, Севу отсутствие каких бы то ни было энергий в теле волновало мало. Он только вздохнул спросонья, мимолетно коснулся губами его шеи и всем телом потерся о сонного Кира, как большой кот. Обнял его бедра ногой и снова тихо засопел, погружаясь в сон, благо шторы на окнах задернул еще ночью, чтобы утренний свет не мешал. Кирилл хмыкнул и открыл глаза. Нет, подремать не получится. Значит, надо вставать. Душ, кофе и работа, которую никто не отменял. Кир вздохнул, ловко вывернулся из теплых объятий и, пошуршав немного в шкафу, вышел из спальни, плотно прикрыв за собой дверь. Пока принимал душ, лениво прикидывал, когда будет лучше позвонить Илье и стоит ли сообщать об ангаре Алексею. Решив, что Илье позвонит ближе к полудню, а потом они все вместе решат, что делать дальше, выключил воду, надел белье и вышел из ванной. Поеживаясь от прохладного воздуха квартиры, сварил кофе, натянул джинсы и, захватив с собой турку и чашечку, направился в кабинет. Сделал глоток и потянулся к верхнему чертежу. Пора приниматься за работу. …Кофе у него самым бесцеремонным образом изъяли. Заспанный Шаинский, в одних джинсах прошлепал в кабинет, и, подхватив чашечку, довольно улыбнулся. - Кооофе… доброго утра… спасииибо… Кир с карандашом за ухом, с собранными в смешной и трогательный хвостик волосами, оторвался от очередной проекции и кинул на него затуманенный расчетами взгляд. Пару секунд просто смотрел на него, а потом улыбнулся. - Угощайся. - Угощаюсь, - хрипло шепнул Севка, и тут же устроился в кресле в углу. Пригрелся, подобрав под себя ноги. Как идиллично. Утро. Кофе. Он тихонько работает, ты – сидишь и просто смотришь. Красивый. Сильный. Уверенный. Хрупкий. Отвлекать не хотелось. Хотя до дрожи в пальцах желалось коснуться его губ. И целовать. Он чуть не уснул снова, под тихий скрип карандаша по бумаге и шелест линейки. Кир и кульман в одной композиции смотрелись интересно. И все-таки Кир в постели был куда заманчивее. Кирилл закончил линию и отошел на пару шагов. Окинул взглядом весь план и остался доволен результатом. Кто-то из коллег называл его старомодным за то, что тот предпочитает работать по старинке, но сам Кир всегда считал, что только вот так, держа в руках карандаш, можно прочувствовать то, что проектируешь. Вложить в него душу. Переведя дух, Кирилл отколол исчерченный ватман от доски, вытащил карандаш из-за уха и сильно, сладко потянулся. Он почти закончил и теперь можно немного передохнуть. Да и позавтракать не мешало бы. Он стянул резинку с волос, рассыпая их по плечам, и развернулся к Севе. Улыбнулся и огляделся в поисках чего-нибудь, чем бы можно было укрыть дремлющее лохматое чудо. Но в кабинете пледов не водилось. Ничего, он сходит за ним до гостиной. Шелест прекратился и Сева, щурясь, приоткрыл глаза. - Ты уже закончил?.. – потянулся, выбираясь из такого уютного лежбища, и в следующий момент уже ласкал улыбающиеся губы, вдыхая теплый нежный запах Кира. - Почти закончил. Просто решил передохнуть. Я думал, ты спишь, - он пригладил торчащие прядки и фыркнул. – Ежик. - Ну тогда ты – медвежонок, - фыркнул Сева. – Лошадку звать не будем. - Ты тоже мечтаешь, чтобы я стал толстым и «невкусным»? Мне нравится, что ты шутишь. - Нет, - Сева покачал головой, а потом поймал губами прядку его волос и несильно дернул. – Но есть я хочу, так что готов составить тебе компанию на кухне и даже не приставать. Как пристойно, так и непристойно. - Только при свидетелях такого не скажи, а то я потеряю свою репутацию Червонного Короля, - Кирилл хмыкнул и, забрав турку и чашечку с остатками кофе, направился на кухню. Сытный омлет с сыром, кажется, сейчас будет в самый раз. И да, еще одна порция кофе. На этот раз с карамелью. - Обожемой, я стану блюстителем твоей репутации и буду преданно заглядывать в глаза. Можно? – на помощь Сева напросился тоже, так что теперь усиленно тарахтел венчиком о дно миски, взбивая яйца с молоком в пышную пену. - Нельзя, - Кирилл отобрал у него миску. Чмокнул его в кончик носа и вернулся к плите. – Терпеть не могу, когда мне «преданно заглядывают в глаза». - Тогда буду суров, как Черный Плащ и стану оберегать тебя ревностно от всяких темных личностей. Кирилл щедро насыпал потертый сыр на уже готовый омлет, завернул, чтобы тот получше расплавился, отставил и прикрыл крышкой. Погремел посудой, и спустя пару минут перед Севой стояла тарелка с готовым омлетом. Севка с ухмылкой притянул Кира к себе, обнял за талию и лизнул плоский подтянутый живот. Глянул снизу вверх, из-под полуопущенных ресниц. - Упс, сыр. Прилип. Ну не мог же я его, в самом деле, оставить там… зависать. Кирилл хмыкнул, запуская пальцы в его волосы, а потом с нарочитым безразличием произнес: - Кажется, я еще и в карамели измазался. - Ужас, - согласно кивнул Сева, губами накрыв остренький сосок. – Сущее безобразие. Нужно исправить. Как же так? Пальцы Кирилла сжались в его волосах. Он резко выдохнул, с силой закусывая губу и глядя на Севу стремительно тяжелеющим взглядом. - Кажется, здесь кто-то не так уж и голоден… - Голоден, - Севка легонько прикусил второй. – Ты позволишь мне любить тебя, Кир?.. Ноготки прошлись по плечам, оставляя еле видимые следы. - Да. Сева поднялся на ноги, подхватил Кира, заставляя ногами обвить его бедра и буквально впился в его губы, точно благодаря. Спасибо… спасибо… Он не настолько хорошо знал эту квартиру, чтоб пройти по ней с закрытыми глазами, но прошел. Вернулся в спальню, опустив Кирилла на постель, которую так и не удосужился собрать. - Люблю тебя, - беззвучно вытолкнули губы. - Спасибо, - ладони скользнули по плечам, по спине. Губы прижались к бьющейся словно в истерике жилке. – Я – твой. Отстранился Сева только раз, чтобы снять джинсы с себя и с Кира. И дотянуться до того самого тюбика, который уже пару дней таскал в кармане. Ничего сложного. Ни капли страха. Без колебаний. У Кира тонкий пряный вкус. И на ласки он отзывается так, как никогда не отзывалась на касания пальцев хорошо настроенная гитара. И если погладить вот здесь, внизу живота, он тихонечко застонет, а если с силой провести ладонями вверх, к груди – выгнется… если губами обнять влажную головку – станет кусать губы в полузабытьи. Красивый. Желанный. Любимый. Воздуха не хватало. И все было не так… Не так, как в ту ночь… Как в первый раз. Да и есть первый. Белый день, яркий свет… Ни спрятаться. Кир выстанывал его имя, выгибаясь под его ласками. Облизывал мгновенно пересыхающие губы и словно забыл все слова. И даже попросить… Только движение. Бесстыдное. Первобытное. Раздвинуть ноги и открыться. Позволить. Вторжение пальцев было осторожным. О, Сева прекрасно понимал, что Илья был еще совсем недавно. Но боль… одна мысль о том, что ему может быть больно – пугала. И Севка был осторожен. Предельно осторожен. До дрожи. До рвущегося из груди крика. И когда вошел в восхитительное тело – не смог сдержать стона. - Кирииилл… Тот зажмурился, дыша тяжело, рвано. Боль была, но где-то далеко, словно и не в этой вселенной. Хорошо. Правильно. Так, как надо. Целый. Он наконец-то целый. - Еще… - сжать бедра ногами, словно ловя в капкан. Не отпущу… Толчок, повинуясь молчаливому приказу. И еще, и еще… а под зажмуренными веками распускаются огненные цветы. И он сам раскрывается навстречу Киру, как эти цветы, весь, до донышка, владея им и отдаваясь ему сам. Уверенней и уверенней, с каждым новым проникновением, с каждым горячечным поцелуем, с каждым стоном. Он словно впечатывался в Кира, врастал в него, смешивался с ним, чувствуя, как ОН отзывается. - Еще, еще, еще… - Кирилл задыхался, вскрикивал негромко, кусая губы, подставляясь под его поцелуи, целуя сам. Проваливаясь в потемневшую синеву его глаз. Чувствуя, как внутри растекается жар и… он, Сева. Словно проникает в каждую клеточку и остается там. Еще, еще, быстрей, быстрей, как будто от этого зависит целая жизнь. И тишина утра разрывается только их стонами и тяжелым хриплым дыханием. И страха больше нет, потому что ОН не боится. В нем, в Севке не боится. Потому что ЕГО страсть бьется в переполненной душе ищейки. Кир застонал громко, выгнулся, а потом с силой стиснул его плечи, рванулся вперед, подминая его под себя. Выпрямился, оседлав бедра, приподнялся и рухнул вниз. Не отпуская взгляда, сплетая пальцы. Беззвучный крик бился между ними заполошной птицей, взлетел и падал в такт безумным движениям. Еще, еще, ЕЩЕ!!! Пока не разорвался сокрушительным восторгом, накрывая дрожащее тело жаркой волной, отзываясь таким же безумием в глазах напротив. Бешеный ритм, сумасшедший… Секунда, как стоп-кадр, плещущийся океан удовольствия в голубых, почти синих глазах и долгая дрожь. Вскрик и мучительный стон… Долгие-долгие мгновения на то, чтобы заново научиться дышать. Отстраниться и лечь рядом, не отпуская руки. - Спасибо, - короткий поцелуй в плечо еще дрожащими губами. Шевелиться – лень. Силы есть только на то, чтоб повернуть голову и смотреть в его серые глаза. На его губы, нервно подрагивающие в усталой улыбке, на капельки пота на висках… Севка потянулся и слизнул одну. - Тебе спасибо… что доверился… - Это было легко, - Кирилл медленно опустил ресницы, впитывая ощущение его присутствия рядом, мягкой неги. – Это… стоило всех твоих мучений? - Да… однозначно… - Сева тоже прикрыл глаза, а потом вдруг выдохнул: - Я чувствую тебя… по-другому, не так, как чувствовал обычно. Не как ищейка. Ты во мне, Кир. Кирилл улыбнулся, а потом, не открывая глаз, развернул иллюзию. И комната вдруг превратилась в хвойный лес, а их постель – в мягкую, шелковистую траву. - Я тоже тебя чувствую… - Красиво… - Сева погладил травинки кончиками пальцев, приподнялся на локтях, подставляя лицо легкому ветерку, напоенному ароматом хвои. – Я этого не видел… никогда не видел. Я так многого не знал. Ты мне это хотел показать? - Нет, - Кирилл улыбнулся уголками губ. И почему-то даже удивления не было. Сева видит… Видит его иллюзии. Он больше не… слепой. Он сосредоточился и лес исчез, сменившись скалистым берегом и расстилавшейся покуда хватало глаз, водной гладью. Темно-синей, изменчивой. Суровой. Обнаженное тело омыл резкий, холодный воздух, где-то вдалеке кричали чайки. - Это Байкал, Сева… - Кирилл сел, обнимая колени и устремляя взгляд вдаль. - Самое красивое место на земле. Байкал… - Я видел его только на фотках, - Сева вздохнул и устроился рядом, положив голову ему на плечо. Так было теплее. И уютнее. Вот только удивительная красота этого места заставляла сердце дрожать и рваться из груди, больно, тревожно, к небу, к крикам чаек, к тяжело плещущейся воде. – Спасибо, Кир. За все спасибо. - Когда-нибудь ты увидишь это все по-настоящему, - не отводя глаз от мерно катящего свои волны озера, Кирилл прижался губами к его макушке. – Я хотел бы показать тебе сотни мест, таких же красивых… - он немного помолчал, а потом выдохнул. – И я покажу. Обещаю. - Говорят, обещанного три года ждут, - Севка прикусил губу, а потом тряхнул головой. – Постараюсь дождаться. Если, конечно, раньше тебе не надоем. Кирилл фыркнул в его обнаженное плечо и, рассеяв иллюзию, опустился обратно на кровать. Потянулся, выгнулся и потерся щекой о подушку. Представил себе, как выглядит со стороны, и тихо рассмеялся. - Я похож на кота, нализавшегося валерианки. - Похож, - с улыбкой кивнул Сева, падая на постель и вытягиваясь рядом с ним. И надо бы расспросить что произошло вчера. Где он был. Вот только не хотелось. И это было странно. Просто потому, что ощущения, сопровождавшие это самое нежелание, были самыми противоречивыми. Слишком ярким и теплым был сейчас Кирилл. Слишком горьким на вкус оказалась сама мысль о возвращении в реальность, полную смертей и непонятностей из этой нежности. Потому – просто погладил плоский подтянутый живот, как погладил бы пушистое кошачье пузико, вглядываясь в его глаза. - Мяу? – Кирилл кинул на него лукавый взгляд, подставляясь, а потом рванулся вперед, перекатываясь и накрывая своим телом. Поерзал немного, словно устраиваясь поудобнее, а потом сложил голову на скрещенные на груди Севы руки. Пару мгновений вглядывался в его глаза, а затем просто приник к губам, целуя. Ну, а Севка отказываться и ломаться не стал. Зачем? Если можно прикрыть глаза, зарывшись пальцами в густые волосы и ласкать, ласкать в ответ полные губы, проникать языком в теплую шелковистую глубину рта, всем телом подаваться навстречу движениям, и совсем кошачьим ненавязчивым потираниям. - Ты – странное, лохматое чудо. МОЕ чудо, - Кирилл целовал его почти осторожно, получая от этих легких касаний настоящее удовольствие. – И я тебя никому не отдам. - Мяяяууу… - Сева зажмурился от удовольствия, а потом ногами обвил бедра Кира и хмыкнул: - Это я тебя никому не отдам. - Договорились, - смех Кира закончился еле слышным стоном. Зарывшись лицом в его шею, он провел кончиком языка по теплой коже. Прижался губами к плечу, лаская бока. – Самое время сказать мне «нет», Сева… - А почему я должен говорить «нет»? – Севка чуть крепче сжал ноги, а потом ослабил хватку, погладив ногами сильные стройные ноги Кира. - Потому что я хочу тебя, - Кирилл прикусил кожу на его груди. – Потому что я не смогу быть нежным. И потому что тебе будет больно, - короткий взгляд, и он прижался к его губам, почти вламываясь в рот, сам удивляясь желанию, почти потребностью утвердить свои права. - А я хочу тебя, - судорожно выдохнул Севка, сжимая его плечи. Поцелуй не был нежным. Он скорее напоминал тот безудержный, совершенно безумный секс, от которого у обоих попросту срывало крышу. Стоит только прикоснуться, как в момент вырубает все тормоза, включая инстинкт самосохранения. Остается только одно желание: чувствовать его, быть с ним, вливаться в него по капле, ощущая, как он проникает внутрь, растекается по венам. И именно этому желанию Сева позволил выплеснуться вовне. Кир тихо зарычал, чуть царапая кожу на плечах. С силой прикусил губу, лизнул, а потом спустился ниже, покрывая острыми, жадными поцелуями начавшее дрожать тело. И ниже, и ниже… Почти болезненные ласки, глубокие поцелуи… Что-то внутри пело от тихих стонов Севы. Влажный поцелуй, оставивший след на бедре, только обозначенное касание к уже возбужденной плоти, и Кир отодвинулся, бросая короткий приказ: - Перевернись. Повернуться, прогнуться, раскрытыми ладонями упираясь в постель. Пошло? Он совершенно точно не знает, что такое пошлость. Зато знает, каково это: брать и отдаваться самому. Подчинять и подчиняться. Руки дрожат, пальцы сминают простыни, но каждая ласка, каждый поцелуй только сильнее убеждают: да, хочешь… Больно? К черту боль. Боль – схлынет, оставив по себе страсть, острое, на грани, наслаждение, в которое сорвутся оба. Чуть шире раздвинуть ноги. Это – секс, самая естественная штука в мире. Инструмент подчинения. Инструмент власти. Нечто, способное примирить или сделать непримиримыми врагами. Но они – любовники. И как знать, какой странный случай свел их в одной постели. - Быстрей… - А ты нетерпеливый, - выдохнул Кирилл почти зло. Дотянулся до брошенного Севой в сторону тюбика и, прижавшись губами к покрытой испариной спине, погрузил пальцы в его тело. Тогда, когда он взял его в первый раз, все ощущения были смазаны. Сева горел, как в огне, в нем билась энергия, которую он должен был отдать. А сейчас все было по-другому. И Кирилл чутко прислушивался к каждому его вздоху, ладонью считывал его эмоции с влажной кожи. - Расслабься… - С удовольствием, - тело двигалось, повинуясь его воле, и не повинуясь одновременно. Так, словно разум не успевал отдавать приказ, но тело все равно исполняло его, предугадывая. Податься назад, навстречу ласкам, захлебнуться рвущимся из горла стоном пугающего удовольствия, пополам с болью. Вздрогнуть всем телом, когда кажется, что этот острый восторг прошивает тело насквозь. - Еще… Долгие секунды промедления и хриплый выдох: - Да-а-а… Тело, восхитительно узкое тело и полная, вышибающая дух покорность. Без особых нежностей, но осторожно. Внутрь. И снова и снова. Сильней, яростней. Остановиться, отстраниться. И снова короткий приказ: - Повернись. Кирилл отодвинулся еще дальше, выпрямляясь, и протянул руку: - Иди ко мне. По телу искорками пляшет удовольствие, кругами расходится внутри, шире, шире, покачивая его на волнах, заставляя вскрикивать всякий раз, когда толчок достигает цели. Сева схватился за протянутую руку, ошметками разума понимая: без его помощи сам он вряд ли шевельнуться сможет. Сел, ногами обнимая его бедра, сам направляя его в себя. Выгнулся, запрокинув голову, отчаянно цепляясь за плечи Кира. Тихо застонал. Слишком хорошо. Губы исказила улыбка. Из-под белоснежной кромки зубов на подбородок просочилась карминовая капелька. - Прости… - тихий выдох и Кирилл слизнул капельку его крови. Накрыл его губы своими и застонал в рот. Обнял крепко талию и, чуть придерживая, фиксируя, задвигался в его теле на грани боли, смешанной с удовольствием. Глаза в глаза. Темно-синие озера потемнели, и искрились черными сполохами глубоко в зрачках. Сева не отвел взгляда, прикусил пухлую губу Кира, точно в отместку. На плечах у Кира точно останутся синяки. Равно как и у него самого на бедрах. К черту! Еще… быстрее… Сильнее, ну же! Да, Кир, ДА!!! - Да…. – выдох Кирилла был эхом. Полным восторга и удовольствия. – Да. Спасибо… - мягкий поцелуй как благодарность. – Спасибо, - уложить Севу на кровать как можно осторожнее и опуститься сверху, пытаясь привести дыхание в порядок. – Ты – мой, слышишь? Никому не отдам. Никогда… - Люблю… тебя… - Сева щекой потерся о щеку Кира, обнимая его обеими руками. Сердце выпрыгивало из груди, обезумевшее от выплеснувшегося в кровь адреналина. – Даже если на край света сбежишь, я все равно найду тебя. - Не сбегу… От тебя – не сбегу, - мягкий поцелуй в плечо, и Кир, выдохнув, рывком перевернулся на бок, увлекая Севу за собой. Мурлыкнул, оказавшись в его объятиях, и затих, прислушиваясь к стуку его сердца. – Давай просто полежим вот так еще немного… А потом я позову Илюшу и все расскажу. - Прям все-все?.. – кончики пальцев мазнули по его лицу, погладили брови, мягко пробежались по скулам, коснулись губ. – Нет, ну на все детали я не согласен… - Они вряд ли его шокируют, - Кир поймал губами его пальцы, пробежался по подушечкам языком. – Но тобой я делиться не намерен, - он прижался сильнее, целуя губы. – Все, выгони меня, иначе мы не вылезем из постели до вечера. Сева тихо рассмеялся в целующие его губы и, толкнувшись всем телом, опрокинул Кира на спину, подминая под себя. Поднялся, зависнув над ним на секундочку на руках, не сводя взгляда с глаз Кирилла. - Я бы с удовольствием, конечно, но у нас и, правда много дел… - рывком он скатился с постели и потянулся, ни капельки не стыдясь ни собственной наготы, ни совершенно затраханного вида. Кирилл мягко рассмеялся и неторопливо поднялся следом. Показав Севке язык, подхватил белье и джинсы и вышел из комнаты. Созвонившись с Ильей, пригласил его в гости и направился в душ. Постель Шаинский прибрал быстро. И даже набросил на кровать покрывало, хоть вид разоренного лежбища Илью смутил бы вряд ли. Но отчего-то провоцировать Короля Пик ему не хотелось. Одевался так же быстро, памятуя о том, что студия Ильи находится не слишком далеко от дома Кира и господин Селин может объявиться на пороге буквально в любой момент. Наплевав на необходимость надеть футболку, он прошлепал на кухню, довольно щурясь. Интересно, чьи ЭТО эмоции и ощущения? Вот это удовольствие, все еще звенящее в теле, легкая нотка усталости и странное вдохновение. Вдохновение?.. Щелкнул кнопкой чайника, порыскал по баночкам, с удовольствием вдыхая ароматы чая. Щедро сыпанул понравившейся заварки прямо в чашку и залил почти закипевшей водой. Это Кир. Мысленно он снова проводил раскрытой ладонью по обнаженной груди своего Червонного Короля, когда раздался звонок в дверь. Сева тихо застонал. Это Илья. Король Пик был до странного бодр. До тошноты практически. - Ну, здравствуй, - тонкие губы изогнулись в улыбке, а прохладный кончик указательного пальца очертил наливающийся красным след поцелуя на шее. – Вижу, отношения вы вполне себе обозначили… - Кто не успел – тот опоздал! – Сева отступил вглубь прихожей, приглашая его войти, и закрыл дверь. - Ты научился с чувством иронизировать, приятно. Где Кир? – Илья проследовал за ним на кухню, и, не чинясь, сам приготовил себе чаю. - В душе, сейчас будет, - Сева сидел, прикрыв глаза, наслаждаясь удивительным ощущением. Тихий смех эхом звенел в теле, будто за дверью ему усмехался Кирилл. - Ты пахнешь им, - Илья провел рукой вдоль спины, но отстраняться от этого простого жеста не хотелось. Может потому, что тихое-тихое «Вот и хорошо» ему все-таки не померещилось. Кирилл на мгновение замер, почувствовав изменение настроения. Чуть более тяжелые нотки, чуть темные. Илья пришел. Кирилл улыбнулся и заторопился. Илюша мог пошутить довольно жестко, а Сева еще не совсем знает, как реагировать. Так что… Одевшись, но оставшись обнаженным по пояс, Кирилл вышел из ванной и прошел на кухню. Окинул сидящих за столом парней взглядом и счастливо рассмеялся от царившей в квартире атмосферы покоя и уюта. Дома. И с ним его семья. Не полная без Димы и Влада, но семья. - Привет, - коротко поцеловал Илью в висок, взъерошил волосы Севы и принялся колдовать над чашкой, заваривая себе чай. – Ты быстро. Как дела у ребят и Саши? Вернее, у тебя и Саши? - Солиста пришлось выпороть, - Илья царственно восседал на диванчике, подперев голову рукой. – Он не верил до последнего. Грозил контрактом, судом, уполномоченным по правам человека… Но остальные мои хомячковцы быстро заставили его замолчать, пока другим не перепало. Понял. Проникся. Правда только тогда, когда его соло полностью от начала и до конца спел Сашка… Селин снял очки и потер глаза. - А если серьезно… то хорошо, что он был рядом. Это было больно. – Король тряхнул волосами и улыбнулся, уже менее натянуто. – Что ты хотел рассказать? - Так нечего парня за пультом держать. Выкини своего солиста, пусть Сашка поет. - Нам нельзя, ты же знаешь, как заканчивали те, кто выходил на сцену, - Илья покачал головой, а потом, бросив взгляд на нахмурившегося Севку, пояснил. – Те, кто рисковал выйти на сцену в качестве актеров или музыкантов заканчивали очень плохо. Кто-то умудрялся протянуть довольно долго, если успевал вовремя удержать себя и виртуозно владел контролем. Сашка, сколько бы прекрасно ни пел, никогда не смог бы в живую выступать. Он попросту не сдержится. А воздействие у Десятки это… слишком много. Кирилл закончил с чаем, но остался стоять возле разделочного стола. Помолчал немного, словно собираясь с мыслями, а потом произнес: – Я вчера здорово влип. Димкин заказчик назначил ему встречу под предлогом того, что хочет отдать оставшиеся деньги. Я пошел вместо него. Меня благополучно напоили какой-то гадостью и привезли в ангар. Как я понял, похитителям был нужен я. Они собирались использовать Димку, как живца. Приманку. Я… еле ушел. Увидеть и понять успел немногое, но… То, что я там увидел, не внушает оптимизма. Их много. Много «искусственных карт». Они называют их «марионетками». Рассказ Кира заставил Илью сначала нахмуриться, а потом… Взгляд, который он бросил на Кира в конце речи, можно было назвать убийственным, если бы не боль на дне странно холодных его глаз. Сева чуть зубами не заскрипел. Ревность? Страх? - Тебя могли убить… - выдохнул он. – Я понимаю, ты охрененно крутой тип, Король и все дела, но Кир, это было глупо. - Это была возможность узнать о них еще что-то, - Кир только пожал плечами. – Меня в бешенство приводит то, что мы ни хрена о них не знаем и все делаем вслепую. Да и если бы «Дима» не пришел, это вызвало ненужное подозрение с их стороны, - Кир кинул на Илью быстрый взгляд, словно извиняясь. - Подозрения или нет, я уверен, что те, кто сделал заказ Димке, знают, что мелкий насторожился еще после первого провала. Но в одном… твой друг прав. Это было глупо. Ты Димку распекал и за меньшие глупости, - уголок тонких бледных губ дернулся, и Илья поспешил отпить чаю, чтобы скрыть волнение. - Ладно, - Сева благодарно кивнул Илье. – Догадки зачем ты был нужен заказчику Димы есть? - Кроме того, что я – Червонный Король? Нет. И это не глупость. Мы топчемся на месте, а нас убивают. Или было бы лучше, если бы следующим был я или ты? Я сравняю этот город с землей, если что-нибудь случится с тобой или Димкой, - Кир отвернулся от них и обнял себя за плечи, словно ему стало холодно. – Я боюсь, - пальцы с силой сжались. – Это больше не игрушки, а мы до сих пор не знаем, откуда ждать удара. Ты знаешь, что я сделал, чтобы уйти? Я отдал их темноте. Я не убил их, этих «марионеток», я просто свел их с ума! - Ты им нужен, - тихо сказал Севка. – В противном случае тебя ждала бы компания имунных. Сам знаешь, если человек нашел способ покупать «карты» он найдет и возможность купить тех, кто «картам» сможет успешно противостоять. Таких, как Артур или я. Или тех, кого отбраковали в Академии. - Если хочешь действовать, хорошо, действуй, только ради бога, предупреждай о том, что ты собираешься предпринять, - вздохнул Илья. - Если у меня на это будет время, - неслышно выдохнул Кирилл. – Но мы должны решить, стоит ли говорить об ангаре Клейменову. - Сегодня я, вероятно, увижу его, - помрачнел Сева. – Мне придется появиться в Департаменте. – Циничная усмешка промелькнула на его лице и погасла. – Забрать свой «волчий билет». Так что, если хочешь, могу сообщить ему о продолжающихся неприятностях… - Хотел бы я проявить благородство и заявить что-то вроде «нет, я сам», но не буду, - Кир кинул на Севку скользящий взгляд. – Так что я буду тебе просто благодарен. Илюш, думаю, нужно объявить «чрезвычайное положение» в «мастях». Люди должны знать. Не все, конечно, но держать и дальше в неведении – опасно. Илья кивнул. - Присмотри за «бубновыми», пока Король не появится. Думаю, Димку ты не выпустишь еще долго. А я пока возьму на себя «трефы». - Значит, я сам Клейменову расскажу, - чай почти остыл и превратился почти что в чефир. Горько. Севка смотрел, как в чашке пляшут чаинки. – Как вы с ним пересеклись? Кирилл кивнул Илье и перевел взгляд на Севу. Покусал губы, колеблясь, а потом выдохнул: - Меня поймали. Клейменов тогда был еще простым оперативником. Мы с ним… пообщались немного, а потом он меня отпустил. Это если коротко. А если длинно… Я в курсе всего, что касается меня или моей масти именно от него. Когда-нибудь его ненависть пересилит любовь. И он просто меня убьет. - Не убьет. «Я не позволю» - читалось в его глазах. Но этих слов Сева так и не произнес. Слишком уж отдавало пафосом. Илья иронично улыбнулся, будто бы уловив его настроение и эти вот несказанные слова. - Детали опустить? - Он о них не спросит. Не у тебя – точно, - Кирилл пожал плечами и, зайдя ему за спину, крепко обнял за плечи, тихо шепча. – Спасибо… - Просто не уходи никуда, пока я не появлюсь, пожалуйста… - Сева положил голову ему на плечо. – Я с ума сойду. - А вы сильно друг на друге завязаны, - задумчиво протянул Илья. – Вот уж не ожидал. Думал сказки. - Думаю, даже не представляешь – насколько, - Кирилл улыбнулся Илье, крепче обнимая Севу. – И это… не так, как у нас с тобой. По-другому. Совсем по-другому. Я дождусь тебя, - он мягко коснулся губами плеча Севы. – Только не задерживайся, не заставляй меня нервничать. - Кажется, тебе и дальше придется нервничать, - уголками губ улыбнулся Севка. - Нервничать? – выгнул бровь Илья. - Угу, - еще глоток горького чаю. – Работу искать надо, я же больше не ищейка. Думаю, пойду в охрану. Таких как я, берут… Кир закусил губу и отстранился. Молча заварил еще чая и сел за стол. Сева прав. Он не ребенок, ему нужно найти работу. Но… - Я понимаю. Но пока это все не закончится, мне не хотелось бы, чтобы ты надолго пропадал. Никто не знает… - он замер, словно что-то вспомнив, а потом развернулся к Пиковому Королю: - Илюша, что было сказано в твоих сказках – как передается энергия? У нас… это слишком резко и больно. Севка сгорает от жара, пока не избавится от нее. Илья задумчиво вертел в пальцах свою чашку, глядя на Кирилла. - Ничего, в том-то и дело. О передаче вообще ни слова не слышал и не читал. Единственное что… со временем острота теряется. Своего рода привычка. Тело адаптируется, так что чем шире практика, тем легче он будет переносить. - Я надеюсь, - выдохнул тихо Кирилл… – Иначе я просто запру Севку дома, чтобы по улицам не шарился, - он поймал взгляд Ильи. – Ему больно. - Кир, ты русый, и бороды у тебя нет, - фыркнул Илья. – На Синюю бороду не тянешь. А Севка по определению не тянет на Рапунцель. Не параной. Если он будет шарахаться от каждого воздействия, он сгорит куда быстрее, чем если будет хватать каждый день и отдавать энергию тебе. Ты же помнишь, что такое иммунитет в общечеловеческом понимании? Устойчивость к болезням. Севка тихо рассмеялся. - Угу, запри… Сам тогда из спальни не выйдешь. Кирилл только фыркнул, показав ему кончик языка, мгновенно превратившись в мальчишку. - Я люблю разнообразие. И спальня – не единственное место в квартире, где можно заниматься любовью, - кинул лукавый взгляд и повернулся к Илье. Глянул уже серьезно. – Я знаю, Илюша. Знаю. Дело даже не в этом. А в том, что когда я ему понадоблюсь, меня может не оказаться рядом. - Кир, чем дольше ты этого будешь бояться, тем с большей вероятностью это произойдет. - Я тоже могу тебе понадобиться. И да, я тоже могу находиться далеко. Но Кир, для того, чтобы постоянно быть рядом, мне нужно стать твоим секретарем, экономкой, телохранителем, и уже через неделю тебя тошнить от звука моих шагов станет. – До ужаса хотелось поймать губами кончик розового языка. До дрожи. Сева улыбнулся. Это не мания. Это потребность. Почти как потребность дышать. Кирилл поднял руки, словно сдаваясь под напором их аргументов. - Делай, что хочешь. То, что считаешь нужным, - с сожалением покосился на опустевшую чашку и встал. – Ладно, развлекайтесь. А мне нужно закончить работу. Сроков никто не отменял. - Развлекайтесь? Даешь свое высочайшее разрешение? – Илья склонил голову к плечу, рассматривая Кира из-под длинной челки. Севка чуть не подавился чаем, когда до него дошел истинный смысл слов. - Не смей изменять ребенку, - Кир только фыркнул. – И вообще, можешь к Севке свои лапки даже не тянуть. Если только он САМ не захочет, - он вскинул взгляд на Севу, словно спрашивая: «Ты хочешь? Я помню, как Илья привлек тебя. Ты хочешь?» - Не смей изменять ребенку, Илюша, - с интонациями Кира протянул Севка, гибко поднимаясь из-за стола, едва только прокашлявшись. – И вообще, можешь к Севке свои лапки даже и не тянуть! – Выгнув бровь, он подошел к Игнатову и с жадностью впился в губы, и без того истерзанные поцелуями. Илья за спиной расхохотался и зааплодировал. - Бис, господа! Вы просто прекрасны! - Ну, если ты просишь… - коротко мурлыкнул в ответ ему Кирилл, глядя на обнимающего его Севку шалыми глазами. – Отказать тебе невозможно, - тихий шепот и еще один поцелуй. Глубокий, собственнический. - М-дааа… - восторженно выдохнул Илья, прежде чем подойти к ним и прижаться к обнаженной спине Шаинского, невесомо проследив губами линию шеи и плеча. – Не думал я, что в тебе столько меня, Кир. Тот оторвался от Севы, улыбаясь почти безумно. - В тебе меня – не меньше, - качнулся вперед, через плечо Севы прижимаясь к бледным Илюшиным губам. Тонкие губы чуть дрогнули, отвечая на поцелуй, и Илья отстранился. - Не смей изменять ребенку, Кирюша… - Король Пик легкой, почти танцующей походкой обогнул обоих и вышел в прихожую. – Не провожай, сердце мое, я знаю где выход… - Что бы это значило? – Сева взъерошил шевелюру Кира и запоздало вздрогнул. По спине пробежала странная дрожь. Кир был прав. Его действительно тянуло к Илье. Странная штука - Колода. Еще более странная штука Высшие «карты». Никогда и ни в чем невозможно быть уверенным. Особенно с ними. Входная дверь мягко хлопнула. Щелкнул замок. Кир мазнул взглядом по лицу Севы, а потом рванулся следом за ушедшим Ильей. Распахнул дверь и крикнул: - Илья! Стой! Сева вздрогнул. Улыбка медленно сползла с его лица. Минутный порыв. Только и всего. Чего только в порыве страсти не скажешь, особенно если некто очень хочет это услышать. Илья. Человек из прошлого, человек к настоящему. Человек, который останется в будущем, когда его, Севы, рядом не будет… Илья заблокировал двери лифта, вышел из кабины, изумленно выгибая бровь: - Что случилось? Кирилл выдохнул и прислонился спиной к стене. - Ничего. Всего лишь хотел спросить, что изменилось между НАМИ. - Между нами вообще что-то должно было измениться? – Илья подошел ближе и, потянувшись, мягко погладил его шею. – По-моему, нет. Есть ты и я, есть мы. Просто у каждого из нас появилось что-то еще. Кто-то еще. - Я знаю, - выдохнул Кирилл. – Но я не хочу, чтобы это как-то повлияло на нас. Ты мне нужен. - Кирилл Александрович, - тихо фыркнул Илья. – Ты и я – мы слишком дороги друг другу, чтобы разбежаться. Я люблю тебя, ты любишь меня. Часть меня в тебе. И ты единственный, кто знает меня. Всего меня. Нас ведь не только секс связывает? - Ты же знаешь, что нет, - хмыкнул Кир в ответ. – Но он нам был необходим. Как лекарство. И ты знаешь это не хуже меня. Это не просто удовольствие. - Знаю, - кивнул Илья. – Я знаю, что Сашка будет со мной, даже если у него на глазах я займусь с тобой любовью. Что значит для тебя твой мальчик? Я буду с тобой, Кир. Ты и Димка – моя семья. А кто для тебя он? - Не знаю, Илюш, - Кир вздохнул и опустил ресницы. – Он уже стал мне дорог. Я чувствую себя ответственным за него. Но знаешь… Там, на кухне, я чувствовал вас, как свою семью. СЕМЬЮ. Он стал моей семьей. - Я от тебя никуда не денусь, - Илья с нежностью коснулся поцелуем его губ. – А он рядом с тобой не так давно и сколько бы ты ему не объяснял причины, почему мы с тобой есть, ему это понять очень сложно. - Я знаю, - Кирилл ответил на поцелуй с благодарностью. – Он – ребенок в чувствах. И мне тоже тяжело временами понимать его. Но, надеюсь, мы это преодолеем. Ладно, Илюш, - он мягко оттолкнул его от себя. – Иди. И спасибо тебе. - И даже не сомневайся, - Илья легонько шлепнул его пониже спины. – Сегодня вечером я намерен долго и со вкусом заниматься любовью с Сашкой. Так что если захочешь получить по шее, можешь рискнуть и позвонить или явиться в гости… Кирилл тихо рассмеялся: - Ни за что на свете. Я еще жить хочу. Все, Илюш, до встречи. Только осторожней будь, - Кирилл проводил его до лифта и только потом вернулся домой. Захлопнул дверь и почти неслышно прошел на кухню. Пару секунд смотрел на поникшие плечи Севки, а потом обнял со спины. Крепко обнял, раскрываясь до конца, позволяя почувствовать все свои эмоции. - Прости. Но я должен был задать ему один вопрос. - Мне тебя прощать не за что, - выдохнул Сева. – Надеюсь, ты получил ответ. Во рту было горько и повторять себе о том, что Кир и Илья близки – бесполезно. Они близки и точка. Шаинский зажмурился и через силу улыбнулся. – Это ты прости, я снова веду себя глупо. - Любой бы на твоем месте вел бы себя так же, - Кирилл прижался губами к его шее. – Ты дорог мне, ты очень дорог мне. Ты – часть меня. Поверь мне. Я – твой. - Мой? – Сева запрокинул голову и также, не глядя на Кира, лизнул чуть солоноватую кожу. – Ты – свой собственный, Кирилл. Ты – ничей. - Я слишком долго был своим собственным, - глухо произнес Кирилл в его волосы. – Я больше не хочу быть ничьим. Я хочу быть… Хочу быть твоим. Но…Ладно, забудь. Забудь о том, что я сказал. Это только мои проблемы, - Кирилл отстранился, как-то потеряно оглядываясь. Три дня и три ночи? Сколько времени прошло? Как долго они находятся бок-о-бок? Сева уже потерял счет дням. Часам. Минутам. Границы времени стираются, когда Кир рядом. И так сильно искажаются рамки. То, что раньше он считал нормой, теперь казалось неправильным, а то, что еще совсем недавно было неприемлемым… теперь без этого он не мог и не хотел быть. Сева поднялся из-за стола, обошел диванчик и обнял Кира. - Знаешь, сложнее всего верить безоговорочно. Но так хочется, - где-то в груди, в его или Кира? Так отчаянно билось сердце, ему тоже хотелось верить. – Люблю тебя… Люблю. - Спасибо, - выдохнул Кир, - зажмуриваясь и вжимаясь в него. – Люби меня. Пожалуйста. Я больше не хочу быть один, - он вскинул голову, почти осторожно касаясь его губ. – Спасибо. - Ты – мой… - прошептал в любимые губы Севка. – Мой, слышишь? Но если ты сейчас меня не выгонишь, мы опробуем еще и кухню в качестве места для занятий любовью. Кирилл мурлыкнул, проводя раскрытой ладонью вдоль его спины. - Я не хочу тебя выгонять, - тихий шепот, тягучий. И еще одной поцелуй, - глубокий, сладкий. – Но ты прав – не время, - в голосе звучало настоящее сожаление. – Возвращайся. И у нас будет вся ночь. - Главное, никуда не уходи… - Сева нехотя отстранился и побрел в спальню. Помнится, где-то там он оставлял вещи. Это совершенно иррационально. Рядом с Киром ему отказывает логика и напрочь отключается инстинкт самосохранения. Рядом с Киром он абсолютно забывает о том, что нужно попытаться хоть как-то устроить собственную жизнь и жизнь брата. И при этом попытаться найти того, кто планомерно уничтожает «высшие» карты Колоды. Футболка плотно обтянула торс. Сева посмотрел на себя в зеркало и на секунду прикусил губу. Что ж, вот он и понял, как себя чувствует Клейменов. Любовь – зло. Нечто, способное уничтожить человека, полностью перекроить его сущность. - Я ненадолго, - Сева подхватил куртку, сунул в карман телефон и бумажник. – Заберу документы из кадров, загляну к Армину, документы Влада должны быть готовы. И вернусь. - Будь осторожней, - попросил Кирилл, подходя к нему. – Просто осторожней. И знаешь… встретишь Клейменова – не лезь на рожон. - А что он теперь мне сделает? – улыбнулся Севка. – Я только скажу ему, что произошло в двух словах. - Я не в состоянии предсказать его реакцию, - пожал плечами Кирилл. – Ладно, вытряхивайся. Чем раньше уйдешь, тем быстрее вернешься. А я закончу с чертежами и съезжу к младшим. - Кир, подожди меня, пожалуйста, - Сева легонько поцеловал его и открыл дверь. – И вообще, давай кататься в метро. Кир нахмурился: - Там слишком людно. Слишком много потенциальных жертв. И если вдруг что-то случится, я не смогу ни тебя защитить, ни себя. - Никто не станет нападать там. Слишком много людей. Просто не рискнут. Иначе это будет принято как теракт и за дело возьмутся безопасники и военные. А в машине нас слишком легко подорвать. Как Марка. - Мне не нравится эта идея, - Кирилл поправил его воротник. – Я не успею среагировать. А наши противники не кажутся мне адекватными в ЭТОМ плане. Им все равно сколько людей. Помнишь супермаркет? - Чеееерт, – протянул Сева. – Ладно. Но, пожалуйста, не уходи без меня. Я боюсь… оставить тебя одного. Шаг. Второй. Изящная фигура в дверном проеме стала дальше. - Если что – звони. Тихо пискнул лифт, пришедший на этаж. Страх с новой силой впился в сердце. Отчего так дрожат руки? Очень скоро придется отвыкать от привычки всюду рассекать на машине. Не миллионер, а служебную карту уже, скорее всего, заблокировали. Да и пробок так значительно проще избегать. Севка со вздохом проехал мимо любимой заправки. За МКАДом заправки попроще будут. Привычная дорога казалась чужой. Слишком много случилось за последние несколько дней. Чужие проблемы вдруг стали своими, а вчерашние соратники – врагами. Жизнь перевернулась. Он сам перевернулся. Из «ищейки» в «карту» за пару дней. Кто бы мог подумать… Байкал. Иллюзия. Любимый мужчина. Поворот – проспект. Прямая в крайнем правом. Поворот – в тянучке, троллейбус, уткнувшийся носом в маршрутку, и набившиеся точно селедки в банку малолитражки. Удивительно, что сейчас он не психует, глядя на ЭТО. Подъезд и парковка. Опаньки, его место еще не занято. Само по себе удивительно. Обычно на служебной стоянке драка за каждый сантиметр свободного места. Севка достал из бумажника электронный пропуск и вошел в здание. Поднялся на нужный этаж. А ощущение такое, будто в спину дула автоматов уставились. Даже жарко стало. Ну, еще бы, опальный Сокол явился в родные пенаты! Прилетел. Девчонки в кадрах встретили его гробовым молчанием. Значит, печать в книжечке ему уже поставили. Оперативненько. Шеф сказал, все сделали. Вот и нет в рядах доблестного департамента Владислава Андреича. - Влад, в бухгалтерию зайди, расчет получи… - Светик, начальница, все-таки заговорила. Вот дела! Протянула трудовую, журнал: - Распишись в получении. Севка, не глядя, оставил подпись и взял книжечку. Открыл на заполненной странице и… обомлел. Светик тут же захлопнула книжечку и повела плечами: - Я же сказала… - Спасибо, Светлана Васильевна! – Шаинский пафосно поклонился, по-мушкетерски махнув рукой, и вышел. Ай да Светик… «По согласованию сторон», ну надо же! Или Клейменов сменил гнев на милость? Секретарь только зыркнула в его сторону, процедив сквозь густо напомаженные губы: - Проходите… Знакомый кабинет, пол, известный до малейшей трещинки, до каждой царапины в ламинате. - Не думал, что зайдешь, - Клейменов поднял взгляд от бумаг. - Изначально – не собирался, - Сева присел в кресло напротив. – Обстоятельства так сложились. - Вот как… И как они на этот раз сложились? – Клейменов отодвинул в сторону документы и откинулся на спинку кресла. – Влад нашелся? Сознался в том, что стал картой? Кто он теперь? Дорос до Десятки? Или сразу в Дамы прыгнул? - Кирилл попал в переделку, - спокойно произнес Сева. – Вчера. Когда он… позвонил, то был почти также пуст, как обычный человек. Идет охота именно на него. И именно его почти загнали в угол. Опоили в ресторане. А для контроля взяли несколько «искусственных карт. Их называют «марионетками». Он считает, что вы тоже должны об этом знать, - Сева вздохнул, глядя на разом помрачневшего своего экс-начальника. Первый раз в жизни он видел на лице господина Клейменова эмоции. - Он… цел? – не дрогнувшим голосом спросил тот. - Цел. Невредим. Надеюсь, таковым и останется, - Севка поднялся из-за стола и направился к выходу. - Ты с ним? – вот теперь голос едва заметно задрожал, будто говоривший боялся, что вся его ярость выплеснется в этой короткой фразе. - Я больше не с вами. Помните? Я больше не на службе. И это решение приняли именно вы, - дверь мягко закрылась за его спиной, отрезая короткое: - Если бы я только захотел… тебя бы рядом с ним не было… *************** Армин ждал его в кафешке неподалеку от анатомички. Армин и плотная папка из черного кожзама, пафосная и дешевая. Аккурат такая, на которую не позарятся. - Вот. Все, что может понадобиться. Прости, но пришлось его перекрасить. И стал милый мальчик жгучим брюнетом. - Документы?.. - Чистые. Пришлось сделать из него Ястребова. Правда, теперь он полный тезка. Ну, думаю, вы не подеретесь, - Армин лениво допил свой чай, дожевал бутерброд и уже на ходу обернулся. – Все, бывай, брат. Звони, если что… На оставшуюся мелочь после заправки машины Севка купил целый ворох газет с объявлениями по поиску работы. Пару вероятных работодателей нашел уже в лифте. Кирилл с трудом оторвался от чертежей, тряхнул головой, словно возвращаясь в реальный мир. С силой провел по лицу, покосился на часы и вскинул бровь. Уже почти вечер. В дверь снова позвонили, и Кир вспомнил, что за звук отвлек его. Звонок. Засунув карандаш за ухо, Кирилл прошел к двери. Сосредоточился, а потом, улыбнувшись, открыл дверь. - Привет. Ты быстро. Все прошло хорошо? - Удивительно, что он не бросился тебе звонить как только я вышел из кабинета, - Сева повесил куртку на вешалку и аккуратно заправил ему за ухо выбившуюся прядку волос. – И, знаешь, что забавно, я уволен «по согласованию сторон» с расчетом и пособием по временной м… безработице. - Пожалуй, ему стоит сказать «спасибо», - Кирилл улыбнулся. – Но, знаешь, я тут ни при чем. Он не плохой человек на самом деле. Ну что, навестим мелких? Только я переоденусь сначала. Ты голоден? - Нет, спасибо. Думаю, Влад что-то изобразил, - Севка легонько поцеловал его и прошлепал на кухню. Достал из холодильника воду и с удовольствием налил полный стакан, - Димке рассказывать будешь? - Да. Он должен знать. Это удержит его от самодеятельности, - Кирилл на минутку вернулся в кабинет, привел в порядок чертежи и прошел в спальню. Сменил джинсы и вышел к Севе, держа в руках футболку. – С документами для Влада все нормально? Сделали? - Боюсь, чтоб он геройствовать, тебя спасая, не полез. Во второй раз меня рядом может и не оказаться, - вздохнул Сева. – Да, теперь Владька Ястребов. Есть и диплом, и свидетельство о рождении. Короче, моего брата, как бы так помягче сказать… больше нет. - Какая разница, какая фамилия написана в паспорте? Он все равно твой брат, - Кирилл натянул футболку и тряхнул волосами, заставляя их лечь как надо. – Я готов. Так все-таки на метро? - Ладненько, - хмыкнул Севка, и, видимо из чувства хулиганства, крепко обнял Кира за талию и приподнял над полом. – На твоей или на моей? - На моей, - Кирилл крепко обнял его руками, смеясь. – Не урони только, - чмокнул в нос, а потом поцеловал в губы уже по-настоящему. - М… буржуй! – Сева с удовольствием ответил на поцелуй и поставил его на пол. – Ну что, идем? По идее, в магазин нам не нужно? Севка потянул его за собой и, спустя пару минут спустя уже вызывал лифт. - Не нужно, - Кир вошел в подъехавший лифт первым. – Знаешь, я соскучился по суши. Предлагаю посетить ресторанчик. - На соленое потянуло? Может, лучше селедочки? – Севка выгнул бровь и несильно прижал Кира к стенке лифта. - Лучше огурчиков. Если Илюша не все съел, в холодильнике должны были остаться, - в глазах Кира полыхнуло. – Хотя тебе не кажется, что думать о ребенке несколько… рановато? – он похлопал ресничками и невинно улыбнулся. - Я тоже тебя очень люблю, мамочка, - фыркнул Сева. – Только в холодильнике – помидорчики, и доел их я. Чего тебе еще хочется, милый? - Ничего, - спокойно ответил Кирилл. – Папочка… - А как же капризы? – Сева выгнул бровь. Лифт мягко дрогнул, остановился и двери открылись. - Ну, если хочешь, я могу закатить тебе парочку, - фыркнул Кир. – Отпустишь меня? А то лифт ждать не будет. - Не представляешь, до какой степени я с этим лифтом сроднился, - улыбнулся Севка, отступая. Только ради тебя! И что хорошо – на площадке первого этажа было пусто. Кир выскользнул из кабины и сбежал по ступенькам к двери подъезда. - Не отставай, Владислав Андреевич, а то на метро поедешь, - он роскошно улыбнулся и отключил сигнализацию. - Ну что вы, Кирилл Александрович, отныне и навсегда я – ваша тень. Какое уж тут метро? – Севка бодро плюхнулся на переднее пассажирское и пристегнулся. - Кошмар, - почти натурально ужаснулся Кир. – Все, никакой личной жизни. Я с тенями любовью заниматься не умею, - он заблокировал двери и мягко вывел машину со двора. - Жесткий мужчина… - фыркнул Севка. – Никакого тенелюбия… - А мне показалось, что ты предпочтешь, чтобы я любил тебя, а не какую-то тень, - Киру удалось улыбнуться почти наивно. – Так ты не против суши? Обещаю, что не буду просить кабинку на двоих и пытаться скормить тебе суши со своей палочки. И вообще, буду вести себя прилично. - Ты просто сама любезность, - фыркнул Севка. Сползая на сидении пониже. – Но да, мне бы очень хотелось, чтобы любил ты именно меня, и не важно - ищейку, Туза или безработного. - Я подумаю над твоим предложением, - чопорно ответил Кир, изображая английского лорда, но в конце не выдержал и рассмеялся. – Мы почти приехали. Кир сделал еще пару поворотов и аккуратно припарковался на стоянке возле маленького японского ресторанчика. Севка привычно уже вынырнул из салона, довольно потянувшись. Особым любителем японской кухни он не был, но отказаться от порции пельменей, было выше его сил. Скачущее, как мяч вверх-вниз настроение начинало утомлять, равно как и постоянное чувство внутреннего напряжения, почти не проходящее даже когда рядом был Кир. Подождал, пока Игнатов пискнет брелком сигнализации и неспешно пошел рядом, в полушаге позади, совсем как тень. Или охранник. В конечном итоге, меньше всего ему хотелось, чтоб ситуация в супермаркете повторилась. Или чтоб… блядь, как проверить, если им сыпанут какой дряни в чай или еду? Кир переступил порог, огляделся и без колебаний направился к дальнему столику, от которого был отлично виден вход. Сел и, взяв меню, незаметно накрыл ладонью руку Севы: - Расслабься. Пожалуйста. - Так заметно? – внутренняя дрожь стала меньше, но все равно не прошла. Севка сидел напротив и задумчиво рассматривал интерьер. – Не знаю. Кажется, до тех пор, пока вся эта хрень не закончится, я буду методично сходить с ума. - Я понимаю, - Кирилл мягко улыбнулся. – И все же… здесь и сейчас забудь обо всем. – Я почувствую, если будет что-то не так, - рядом материализовался официант. Кир медленно отстранился. Не глядя в меню, сделал заказ и, откинувшись на спинку, выдохнул. Севка вздохнул, заказал себе пельменей и зеленого чая и замер. Девать себя было откровенно некуда. - В твоем чудесном офисном центре сотрудники не нужны? – забавно, должно быть, он сейчас выглядит со стороны. Этакая помесь Отелло и Штирлица. - Не знаю, - Кирилл пожал плечами, рассеянно оглядываясь. – Почему именно охрана? Ты можешь попробовать что-нибудь совершенно новое. - Образование у меня специфическое, - Сева задумчиво вертел в пальцах упакованные в бумагу палочки. – Нас не учили менеджменту или там маркетингу. Делопроизводство я знаю, это да. Общий курс для юрфака правовых дисциплин нам читали. Но магистра я не получил, так что преподавать не выйдет, и в юридическую консультацию меня не возьмут. Разве что в частный сыск. Кулагин, блин. И партнеры. Кирилл прикрыл глаза, улыбаясь: - Помнится, ты хотел моих капризов? Так вот тебе первый: я не хочу сейчас говорить ни о чем плохом. Я в ресторане с человеком, который мне очень нравится, жду любимые суши, жив, здоров. Есть повод для радости. - Слушаюсь, ваше величество! – Сева приложил ладонь к груди. – Ваши пожелания – закон для меня. Можно спросить? Что тебе ответил Илья? - Что между нами ничего не изменилось, - Кирилл немного напрягся. До сих пор Сева весьма болезненно реагировал на его… специфические отношения с Королем Пик. – Теперь у него есть Саша, а у меня – ты. Но это ничего не меняет. Понимаешь… мне будет больно, если я потеряю Илью. - Я не буду становиться между вами, - покачал головой Сева. – Это было бы неправильно. Так что если я вдруг и стану мрачно дуться, это… ты просто не обращай внимания. Это пройдет. - Я надеюсь. Я очень на это надеюсь. Надеюсь, что ты поймешь – к Илье ревновать бессмысленно. Он – часть моей жизни, да, но так, как я могу любить тебя, его я никогда не полюблю. Да и у него есть своя любовь. Севка вскинул на него взгляд ставших почти прозрачными глаз. Он не ослышался. «Могу любить тебя…» - Иногда мне кажется, что тебя в принципе ревновать бессмысленно. Так или иначе. - Я – Червонный Король, - улыбка Кира стала лукавой. – Так что… наверное, ты прав. Я – в каждом человеке и нигде, но я, именно я – твой. - Я люблю тебя, мое величество, - Севка незаметно погладил его пальцы и отстранился, когда официант принес заказанный чай.. - Нашел себе еще одну жертву?- раздавшийся за спиной женский голос заставил Кирилла застыть, чувствуя как продирает тело озноб. - Настя… - одними губами выдохнул он, глядя на Севу почти дикими глазами. Внутри плеснуло жаром, и он сжал пальцы. - Здравствуй, Настя, - голос на удивление, был ровным и должным. – Давно не виделись. - Давненько… - Настя хмыкнула. – Может, повернешься хотя бы? - Нам не о чем с тобой разговаривать. Сева медленно перевел взгляд с мгновенно заиндевевшего Кира на подошедшую к столику молодую женщину. Невысокая, тоненькая, хищно-красивая, какой-то чужой, дикой красотой. Столько яда было в темных ее глазах, столько ненависти, что хотелось немедленно принять душ, смыть с себя все до последней капельки. Взгляд, если бы он мог убивать, уже уничтожил бы обоих. И Кира, и его самого. На секунду Севка зажмурился. Как же его скрутило. Полубезумный взгляд, дрожь, почти неуловимая и в то же время слишком явственная. Кем бы она ни была, воспоминания о ней у Кира приятными не назовешь. Севка протянул руку и накрыл сжавшиеся в кулак пальцы ладонью. «Спасибо», - засветилось в потемневших серых глазах. Засветилось и погасло. Кирилл выдохнул, переплел пальцы и только потом обернулся: - Что ты здесь делаешь? - То же, что и ты, - Настя пожала плечами, кинула взгляд на их сплетенные пальцы и поджала губы. – А ты ничуть не изменился, каким был кобелем, таким и остался. На мальчиков переключился, на девочек больше не встает? - Тебя это больше не касается, - отрезал Кирилл. - Как же я тебя, суку, ненавижу, - выдохнула Настя, почти выплюнула. – Всю жизнь мне, тварь, поломал! - Это я тебе жизнь сломал? – вкрадчиво спросил Кир. – Это я на тебя после инициации воздействовал? Я тебя с ума сводил? - Я любила тебя! - Уходи, - Кир медленно опустил ресницы. – Я не хочу тебя больше видеть. Ни видеть, ни слышать, ни знать. Настя улыбнулась. Откинула голову, а потом вдруг подалась вперед и, шепнув «Это мы еще посмотрим», прижалась к губам. Лизнула, с силой прикусила и отшатнулась. Улыбнулась дерзко и отошла. Кир сморщился, вытирая губы. Залпом выпил стакан воды, боясь поднять на Севу глаза: - Извини. Может, вернемся домой? Сева жестом подозвал официанта и попросил упаковать их заказ с собой. Крепко сжал холодные тонкие пальцы. - Это она? Твоя жена? – на миг прикусил губу и зажмурился. – Такая красивая. И такая сука. Бедный мой. - Не надо жалеть меня, Сева. Пожалуйста, - Кир выдохнул, заставляя себя расслабиться. – Илюша вмешался очень вовремя. Я хочу о ней забыть, - он сжал его пальцы, вскидывая взгляд. – Пожалуйста. Я сходил с ума, на самом деле сходил с ума. - Жалеть? – Севка покачал головой. – Я не умею жалеть. Я не жалею тебя. Я тебя люблю. И не хочу, чтобы ты вспоминал то, о чем тебе хочется забыть. Официант принес пакет, с упакованными в него роллами, пельменями и счет. Севка сунул в планшетку несколько купюр и поднялся из-за стола. - Идем. Кажется, к младшим мы сегодня не едем. - Не едем, - Кирилл виновато улыбнулся. – Завтра, - он поднялся, вскинул голову и прошел к выходу так, словно был хозяином этого заведения. Никто не должен догадаться, что у него на душе. – Этот вечер я хочу провести с тобой. Просто с тобой. - Ты и я? – на этот раз Севка шел рядом, подстраховывая его. Взгляд цепко выхватывал все детали окружения. Каждое движение каждого посетителя. – Все, что захочешь. - А чего хочешь ты? – Кир резко развернулся, заглядывая ему в глаза. - Будешь смеяться, - улыбнулся Сева. – Сидеть перед телевизором, смотреть какой-нибудь фильм, пить кофе и обнимать тебя. - По девчачьи, но мне нравится, - Кирилл улыбнулся. – И, может, даже я смогу рассказать о нас… с Настей. - Только если захочешь, - Сева открыл перед ним дверь и пропустил перед собой. А потом вдохнул теплый тонкий его запах. Они дошли до машины, но на сей раз за руль сел Сева. - Не доверяешь? – Кир пристегнулся и, откинув голову, закрыл глаза. – Только не гони сильно, ладно? - Не хочу, чтобы ты дергался, - с места он тронулся очень мягко, плавно набрал скорость и выехал на проспект. Машина слушалась идеально, непривычно только. – И вообще, я доверил тебе самое дорогое, что у нас есть – наш ужин. Вот и наблюдай за ним. Хотелось… много чего хотелось и прежде всего – чтобы Кир снова ощущался теплым и светлым уютным чудом, а не комком через силу улыбающейся боли. Потянувшись, Сева включил радио и до самого дома в салоне звучала тихая романтичная музыка. Припарковался он осторожно, и когда они вышли из машины, отобрал у Кира пакет, а в лифте, следуя уже сложившейся традиции, легко прижался губами к его губам. Кир ответил сладко, тягуче. А когда лифт остановился, выскользнул из-под его рук и вышел на площадку. Щелкнул замком, перешагнул через порог и, проигнорировав верхний свет, прошел по квартире, включая лишь ночники. Раздевшись почти на ходу, он добрался до спальни и буквально рухнул на постель. Опустил ресницы и чуть не взвыл от нахлынувшей тоски и чувства одиночества. - Сева… - еле слышно позвал он. – Иди ко мне. Пожалуйста… Севка только закрыл дверь и занес на кухню пакет с едой из ресторана. Не спеша прошел в спальню и лег рядом, крепко обняв Кира. - Я здесь. Я с тобой, - и еще крепче, чтобы чувствовал, как бьется в его груди сердце. - Только не отпускай, - Кирилл прижался к нему, буквально зарываясь в его объятия. Расслабился, выдыхая. Помолчал немного, а потом начал говорить. - Мы с Настей учились в одном классе. Ты сам ее видел, она красива. В старших классах она мне нравилась, - он немного помолчал, а потом тихо рассмеялся. – Знаешь, в школе я был похож на чучело. Вечно лохматый, чем-то загруженный… Лучший ученик в классе. «Ботаник». Она не обращала на меня внимания, и я тихо и пафосно страдал в уголке. Но потом я познакомился с Ильей. Он сильно изменил мою жизнь, меня изменил, и я забыл о Насте. А потом все завертелось… Инициация моя, Ильи, проблемы с Димой… С Настей мы встретились только в университете. Случайно. Она почти не изменилась, а вот я… Больше не напоминал того «ботаника», которым был. Ей захотелось продолжить общение, вот только мне это было больше не нужно. И я отказал ей довольно жестко. Но она была «картой». Дамой. А я – всего лишь вшивая Десятка. У меня не было ни единого шанса. И если бы не Илья… Он вытаскивал из меня навязанные ею эмоции, разрывал наши связи. Я сопротивлялся. Я рычал на него. Мне казалось, что он разрушает нашу жизнь. Но Илья меня не слушал. И спас меня. Я обязан ему своей душой. - Лохматый смешной мальчишка, когда-то любивший девочку-одноклассницу, не был «картой», Кир, - Сева прижался губами к высокой скуле. – И я… я благодарен Илье. Очень благодарен. И не знаю, как ему сказать «спасибо». - Я говорю ему об этом каждый день, - тихо шепнул Кир. – Он стал нашей с Димкой семьей, когда погибли родители, частью моей души и жизни. Поэтому… он был, есть и будет, - Кирилл почти нежно провел ладонью по его щеке. – Но вспоминать это сейчас… Я почти не помню свою жизнь с ней, но когда Илья взялся за меня, мне казалось, что меня разрывают. Ломают, собирают заново по кусочкам и снова ломают. И так до бесконечности. Это было кошмаром, который я не хочу вспоминать. - Тогда и не вспоминай. Ты и я. Только ты и я. И никого больше. Я могу только догадываться, предполагать, почему она снова появилась в твоей жизни. В нашей жизни. Нашей, Кир. Но я тебя ей не отдам. Ни ей, ни кому бы то ни было, - Сева с силой прижался к его губам. - Спасибо, - в серых глазах застыла тоска. – Люби меня. Пожалуйста. Я хочу обо всем забыть. - Люблю, - шепнул Сева, снимая с него одежду, каждым поцелуем отмечая себя на его восхитительном теле. – Люблю. Люблю, - шептал он, переплетая пальцы с его дрожащими пальцами. – Люблю, - накрывая его собой. – Люблю, - выдыхая, когда их тела переплетались, когда Кир аркой взвивался над постелью, когда кусал губы, когда стонал, беззвучно кричал, метался в сладком безумии страсти, очистительной, ослепительной. Прекрасной.