Чуть больше, чем братья.

(Воспоминания Канкуро) Как помню, в тот день был необыкновенный закат: усталое солнце медленно скрывалось за горизонтом, раскрасневшееся небо казалось еще ближе, чем когда-либо. Медленно прогуливаюсь по Суне, проходя через знакомые улочки, сам же все глубже и глубже погружаюсь в свои мысли. Устало поднимаю глаза: опять меня ноги привели к резиденции Казекаге-сама. Что ж, раз уж я здесь, то нужно будет навестить братца, да и порасспрашивать его о делах государственных. Захожу в резиденцию, устало прикрывая глаза. Здороваюсь с охранником, машу рукой знакомым и без разрешения на вход влетаю в кабинет брата (как обычно). Пусто. Окидываю взглядом помещение. Невольно задерживаю взгляд на письменном столе, где рядом с традиционной «шапкой» Казекаге лежит лист бумаги. В несколько шагов преодолеваю расстояние, отделявшее меня от стола, и беру листок в руки. Аккуратным, ровным почерком выведено следующее: «Я на крыше, Канкуро». Ухмыляюсь. Он знал. Медленно поднимаюсь в указанное место. Хм, как и предполагалось: такой закат тебя не может оставить равнодушным. Есть почва для размышлений, ведь так? - Йо, - улыбаюсь, подхожу ближе. - Привет, - поворачиваешься ко мне, улыбнувшись в ответ. На мгновение замираю: лучи солнца лениво освещают тебя, твои яркие рыжие волосы блестят огнем, становятся почти под цвет неба, мягкие губы расплылись в дружелюбной улыбке, а прекрасные, знающие горе и страдание зеленые глаза смотрят на меня с некоторой нежностью. Сглатываю. Нет-нет, Канкуро, тебя уже понесло. Нормально они на тебя смотрят, эти глаза. Подхожу ближе, пока не ровняюсь с тобой. - Спокойный сегодня день, - тихо произносишь ты, вглядываясь в город. - Угу, - киваю. – Ах да, а как ты узнал, что я зайду к тебе сегодня? - На то я и Казекаге, чтобы знать, что творится в деревне. Улыбаюсь. И ведь не поспоришь. Повисло молчание. Гаара все так же наблюдал то за деревней, то переводил взгляд на садящееся солнце. А я с интересом наблюдал, как возле резиденции спорит какая-то парочка. - Канкуро… - совсем тихо и неуверенно. - Да? – заинтересованно смотрю на младшего брата. - А как понять…что ты влюбился? – твои глаза стали немного грустными. Сейчас ты похож на маленького ребенка. И это удивительно смешно. Беззлобно смеюсь, обнимая за плечи. - Колись, это Мацури, да? - Может быть… Отчего-то на душе заскребли кошки. Мацури… Та самая ученица, ради которой несколько лет назад Гаара жертвовал здоровьем и жизнью. Теперь они хорошие друзья, она по-прежнему у него учится, однако… Однако что? Однако, меня это напрягает. Кто-то, кто ближе к Гааре чем я или Темари? Ну уж нет. - Существует много способов, так что я даже и не знаю, с чего начать. - Ну вот как Темари поняла, что она любит Шикамару? - Почему бы тебе не спросить это у нее самой? – удивленно приподнимаю бровь. - Ты же знаешь, если я заведу разговор на эту тему, то сестра все время будет пытаться выудить имя предмета моей возможной любви. А когда узнает, то вместо советов будет расспрашивать об этом человеке. – Ты скривился. Смеюсь в ответ. Что есть, то есть. В этом вся Темари. Вообще странно, что у такой грубой девушки как она появился парень. И пусть этот парень крайне ленивый малец со странной прической на голове, но все же. - Хм, - задумчиво вскидываю взгляд в небо, - опиши мне, что ты чувствуешь, когда видишь этого человека, касаешься его, находишься с ним рядом? Ты улыбнулся и опустил взгляд под ноги. - Когда этот человек рядом, во мне фейерверком взрываются тысячи чувств: забота, привязанность, дружба; мне хочется, чтобы эти минуты длились вечно. Случайное касание сносит последние остатки разума, хочется сразу обнять, сжав в охапку и никуда не отпускать его. А тот день, когда мы провели его вместе… мне хочется переживать его снова и снова. Закусываю губу и сжимаю кулаки. Да, я ревную, да, я хочу, чтобы ты говорил так обо мне, а не об этой маленькой сучке. Хочу, чтобы такие твои чувства относились ко мне, хочу быть с тобой, потому что я люблю тебя. И сейчас меньше всего мне хочется слышать из твоих уст о том, как тебе счастливо с ней. - Вот как… - выдавливаю жалкое подобие улыбки, - поздравляю, братец, ты влюбился. Вы уже целовались? - Это как? – резко поднимаешь голову, весь красный от смущения, - то есть, нет. Боюсь, этот человек не поймет меня… Да пусть только попробует не понять. Я из нее новую куклу себе сделаю, да я на ней испытаю свои новые техники, я…я…я что-нибудь потом придумаю. - Если ты ему тоже не безразличен, то поймет. Опять повисла напряженная тишина. Слышу, как нервно ты сглатываешь. Отрываю от тебя взгляд и перевожу его на деревню: медленно и лениво течет в ней время, слишком медленно. Я бы мог рассуждать и дальше, если бы не приятное тепло на губах. Широко распахиваю глаза, немного удивленно смотря на тебя. Неужели это сон? Даже если и так, то все равно столбом стоять мне не нужно. Крепко обнимаю за талию, привлекая тебя ближе к себе и, сначала нежно, а затем более страстно целую в ответ. Чувствую, как твои руки ложатся ко мне на плечи, как ты зажмуриваешься. Сильно кусаю твои губы, чем вызываю сдавленный стон, а затем, как бы извиняясь, провожу по ним кончиком языка. Раскрываешь свои губы, приглашая мой язык в твой рот, чем я, естественно, воспользовался. Своим языком жадно изучаю каждый миллиметр данного пространства, будто стараясь запомнить. Ласкаю им нёбо, провожу по ряду зубов, касаюсь им твоего языка. А ты в ответ лишь отдергиваешь свой язык, играя со мной в какую-то игру, смысл которой заключался в том, чтобы догнать твой язычок своим. Что ж, вызов принят. Сильнее впиваюсь в губы, крепче смыкая объятия. Медленно отстраняешься от меня. Лениво открываю глаза. Господи, до чего же ты сейчас привлекательный: слегка приоткрытые изумрудные глаза, легкий румянец на щеках и манящие красные, чуть припухлые от поцелуя губы. - А как же Мацури? – бросаю на тебя взгляд. - Она-то тут при чем? – тихо отвечаешь мне, робко глядя в глаза. Ох, что же ты со мной творишь. – Я же не говорил, что люблю ее. Я…ну…Я тебя люблю, вот. - И я тебя люблю. Очень. – целую в висок, устраивая его голову у себя на груди. (Настоящее время; 4 война шиноби) - Канкуро, для тебя есть задание. Доставь этот наиважнейший свиток Пятой лично в руки. - Есть. – Довольно ухмыляюсь, беря свиток с твоих рук. - И еще одно задание: вернись живым, пожалуйста.