Каждый второй - писатель

      Писать в наше время могут все. Достаточно иметь начальное образование, чтобы составлять из букв слоги, из слогов слова, а из последних предложения. Иметь немного фантазии, может, чуточку жизненной мудрости, хотя ее можно взять в долг у алкоголя или наркотиков – тоже нехитрый выход из ситуации. А дальше дело техники. Включаешь ее, эту технику, открываешь любой текстовый документ и бьешь безжалостно уставшую клавиатуру. Те, кто имеет деньги, издает свои книги, другие же, как я, выкладывают свое творчество на общедоступных сайтах, третьи хранят все на жестком диске компьютера, как нечто сугубо личное, интимное.       Писатель прошлого мне всегда представлялся человеком в возрасте, я прямо вижу их, людей, сидящих за письменными столами – стопки бумаги, гусиные перья и чернильницы. Сидят в полутьме, рядом подрагивает огонек керосиновой лампы, играя тенями. Старательно выводят каждую букву или же, напротив, поспешно царапают лист острием пера, дабы поспеть за вдохновением. Кто-то сидит за печатной машинкой, их окружает полнейшая тишина, и только мерное постукивание клавиш дает понять, что время не остановилось.       Люди писали о великом, люди писали о жизни, вкладывая огромный смысл в каждое слово. Они отрывались от своей работы, брали лист бумаги и перечитывали все свои мысли, делали исправления, ухмылялись, кто-то гневно комкал бумагу и кидал в огонь. Кто-то другой, улыбаясь, откладывал новорожденный шедевр к остальным, таким же исчерченным мыслями страницам. Они вставали, ходили по комнате взад-вперед, ища нужное слово.       Люди писали о жизни. Я повторяюсь. Они наблюдали жизнь. Писали о том, что видели сами, писали о том, что знали. Собираясь, они беседовали, обсуждая все, что происходило вокруг, споря, крича. Они жили своим творчеством, вкладывая душу в каждую строчку, в каждый знак препинания.       А мы? Мы сидим в четырех стенах и пишем о чувствах, что видим на экранах телевизоров, мы пишем о том, что кто-то когда-то сказал, кладем на бумагу чужие, непонятные нам мысли. Мы строим из себя философов, психологов, пока жизнь проходит где-то на другом конце улицы. Мы воспеваем чужие пороки, мы осуждаем чужие действия. Мы пишем красивые фразы, дай бог понимая хоть парочку слов из них.       Не все, да, бесспорно, таланты есть и сейчас, их не мало, но все же. Наши комедии – стали пошлятиной, да, весь юмор у нас ниже пояса. И книги у нас – камасутра и комиксы. Сегодня писатель – любой, кому хочется. Все чаще кладем мы в постель парней или девушек по двое – слэш и фемслэш, вместо романов Булгакова.       Мы разучились писать о радости, я сам, признаюсь, сказок писать не умею, лишь драма, даркфик и прочее, без настроения, с огромной порцией из депрессии. Вот как сейчас, без света, без лучика радости.       Быть может, так просто влияет дождь?