Единый король

Лодка с бездыханным телом самого дорогого ему человека медленно отплывает и слезы, будто имея неиссякаемый источник, снова катятся по лицу юного волшебника. Мерлин падает на колени и закрывает лицо ладонями. Крик, что сдавливал горло все это время, вырывается наружу, кажется, что он заглушил плеск воды, щебетания птиц и даже мысли. Лодка почти скрылась в тумане, остались видны лишь еле различимые очертания. Стоило ли то, утопическое королевство, что они создали, всех тех жертв, что пали во имя его? Стоило ли оно последнего вздоха Артура? — Артуру грозит опасность, Мерлин. — Он должен создать королевство, в котором будет место для магии. — Он король. Король прошлого и будущего. Единый король. — Не печалься. Знай, что когда придет нужда и Альбион позовет, Артур придет вновь. Слова дракона больше не внушали доверия. Увидит ли Мерлин тот день, когда вернется его друг? И вернется ли он? Вся магия, заключенная в его теле, не могла дать ответ. Никто не мог. И эта неизвестность причиняла еще больше боли. Он медленно встает с земли и глубоко вздыхает, пытаясь как—то успокоиться. На еле движущихся ногах он бредет вдоль берега, понимая, что ему некуда пойти. Камелот больше не его дом. Его дом исчез вместе с той лодкой, что полностью скрылась в тумане. — Артуру никогда не нравилось, что ты проводил так много времени в подобных... заведениях, — раздается чей—то голос, когда Мерлин опустошает кружку, в которой было нечто, напоминающее вино. — Артура здесь нет, — лишь отвечает волшебник, не поворачивая головы. Мужчина с посидевшими волосами, которые отрасли за эти годы ниже плеч, отодвигает стул и, придерживая правой рукой меч, садиться рядом. Красная мантия на нем безошибочно позволяет определить всем, кто присутствовал в этом "заведении", кем он был. — И некому дать тебе пинка, отправить мыть полы, — говорит он. Мужчина хлопает по плечу Мерлина. — Кого ты теперь учишь поэзии, Мерлин? — горько усмехаясь, говорит он. — Поэзия меня больше не интересует, — почти искренне улыбаясь, отвечает Мерлин. — Давно не виделись, — говорит он и, наконец, поднимает взгляд. Лицо старого знакомого осунулось, морщины избороздили лицо, а взгляд, в котором когда—то горел огонь и решимость, не выражал сейчас ничего, кроме усталости. Мужчина хмыкает и просит девушку налить ему вина. Мерлин лишь молчит и наблюдает за ним, пока тот с жадностью в пару глотков осушает кружку. — Почему ты здесь, Леон? — спрашивает Мерлин, так и не дождавшись пока собеседник сам заговорит. — Сир Леон, — оглядывая мантию седовласого мужчины и ухмыляясь, исправляется он. — Может я просто захотел увидеть старого друга? Сколько лет мы не виделись? — На этот раз мужчина просит кувшин вина. Он заполняет до краев обе кружки и выжидающе смотрит. — Не знаю, — честно отвечает Мерлин. Он давно потерял счет времени. — Может, прошло лет шесть, — предполагает он, делая маленький глоток этого поила. И разве можно подобное давать пить людям? Это совсем не то вино, что когда—то он пробовал в замке. Мерлин легко трясет головой, стараясь выкинуть мысли об этом месте, но это не так легко, учитывая, кто перед ним сидит. — Четырнадцать. — Что? — не понимая о чем речь, спрашивает Мерлин. — Прошло четырнадцать лет, старый друг, — с улыбкой произносит Леон. — С того дня, как... — не сумев закончить фразу, он отводит взгляд. — Как умер Артур, — заканчивает вместо него Мерлин. — Я и не знал, что прошло столько лет. Как поживает Гвен? Точнее, королева Гвиневра, — снова ухмыляясь, исправляется он. Встреча со старым другом не приносила ему радости, Мерлин не хотел вспоминать о Камелоте и о всем, что с ним связанно, после того, как потерял все. После того, как он потерял Артура. — Прекрасно, из ее сына выйдет отличный Король. Это видно, несмотря на его малый возраст, — говорит Леон. Шок окутывает Мерлина, не давая ему ничего ответить. Надежда, которая исчезла вместе с лодкой, вновь возродилась. Сын! Может, именно об это говорил дракон? Не о самом Артуре, а о его сыне. И Мерлин должен позаботиться о нем, как когда—то о его отце. — Сын?! О, почему я не узнал об этом раньше! — Он вскакивает со стула. — Успокойся, — хватает его Леон за руку и, немного улыбаясь, тянет его вниз. Мерлин снова садиться на стул и обхватив голову руками, пытается поверить, что все это правда. — Еще один Пендрагон! Это чудо! — смеясь, говорит Эмрис и обнимает Леона от радости. Лицо Леона исказилось в печали. — Мерлин, он... — Рыцарь делает глубокий вдох. — Он не Пендрагон, не сын Артура. — Как же мало было суждено прожить этой надежде. — Королеве пришлось повторно выйти замуж, лет семь тому назад, за одного из принцев дальних королевств. Он прекрасный человек. И, думаю, они, в какой—то степени, любят друг друга. Через год после свадьбы королева родила сына. О, ты не представляешь, как радовался народ! — рассказывает Леон, не обращая внимания на Мерлина, который будто снова пережил потерю своего короля. Они, в какой—то степени, любят друг друга. Что—то кольнуло в сердце. Как? Как могла она, жена, смириться со смертью Артура, если он, друг, не смог? Предательство. Только так Мерлин мог назвать это, отметая мысли о том, что, возможно, у нее не было выбора и о том, что жизнь должна продолжаться. — Он прекрасно владеет мечом, правда, пока что деревянным, но все же. Несмотря на то, что это не сын Артура, он так его напоминает! Поведением, разговорами, клянусь, когда ты увидишь его... — продолжает Леон. — Когда? — перебивает его Мерлин, разозленный подобным сравнением. — Ты здесь, за столько миль от дома. Зачем? — прищурив глаза, спрашивает он. Леон лишь опускает глаза. — Мерлин, в королевстве снова настали не лучшие дни. Люди бунтуют против колдовства, просят оградить их от него, оно теперь на каждом шагу. Маги бунтуют против обычных людей, заявляя, что они все имеют равные права. — Леон продолжает рассказывать, но Мерлин уже не слышит его. Он будто переносится в те времена, когда он боролся со злом бок о бок, вместе с Артуром, который и не подозревал об этом, до самого конца. — Ты нужен нам, Мерлин, — слова будто силком вытаскивают из воспоминаний. — Нет. — Что? — восклицает, не ожидавший подобного, Леон. — Нет, — твердо повторяет Мерлин. — Они так и не научились ничему! Ничему! Сколько жизней было отдано за этот "мир"? А теперь оказывается, что все это не имело смысла, что все осталось как прежде, лишь утихнув на некоторое время. Они не осознали этого тогда, не осознают и сейчас. Я думал, что теперь настанут хорошие времена, но все лишь затихло на время, они так и не поняли главного. Так и не поняли... — Будто самому себе кричит Мерлин. Он был безумен в этот момент. Леон пытался что—то сказать, но он не слышал его. Мерлин резко встает, опрокидывая стул, и спешно выбегает из помещения, продолжая что—то кричать. Леон, спустя всего секунду после сумасшедшего волшебника, выбегает из этого отвратительного места, с ужасным вином. Он оглядывается в поисках Мерлина, но его нет. Нигде. Он опросил все лавки, что были рядом, всех людей. Никто не видел Мерлина. — Чертов Эмирис! — Выругался Леон и побрел сквозь толпу, раздумывая, как доложит об этом королеве. — Ты только представь, Мерлин, — сказал когда—то Артур, пока Мерлин начищал его доспехи, — когда—нибудь все это, — обводя пальцем комнату, но имея в виду нечто, гораздо большее, произнес Артур, — станет историей. Мы станем историей. — Я бы хотел попасть в историю, — мечтательно сказал юный Мерлин. — Ты попадешь, как худший слуга всех времен. Посмотри, на мой шлем, хорошенько его отполируй! — Артур целится в Мерлина, но перед самым броском, смещает цель чуть влево. — А ты, как единственный король, который не обладал меткостью. — Смех заполняет комнату. — Мерлин, как думаешь, я стану хорошим королем? — Он выжидающе смотрит на него. — Я хочу, чтобы люди говорили, что я был достойным человеком, — вдруг серьезно сказал Артур. — Я думаю, что вы станете лучшим королем за всю историю, сир, — на лице Артура расплывается улыбка, — но только после того, как научитесь убирать за собой самостоятельно, — выпаливает Мерлин и выскальзывает из комнаты, когда Артур бросает в него бокал. — Что за слуга? — ухмыляется Артур. Время не стояло на месте. Замки исчезли, взамен них появились небоскребы, а вместо лошадей машины. Но для Мерлина за днем шел новый день, за столетием новое столетие, а ничего не менялось. Разве что магия канула в лету, стала сказкой для детей, глупой выдумкой. Книг о магии осталось так мало, что только за большие деньги у коллекционеров можно было их найти и, конечно, деньги, после стольких лет жизни, не были для Мерлина проблемой. Он также много времени посвящал изучению истории, физики, химии и прочих наук. Как—то он прогуливался мимо одного университета, и что—то неведомое охватило его, Мерлин остановился, не в состоянии понять, откуда столь сильное желание зайти внутрь этого здания, так напоминавшего старый замок. Сердце начало отбивать бешеный ритм, а радужка глаз, впервые за много лет, на несколько секунд стала золотой. — Дедушка, вам помочь? Вы заблудились? — обратилась к нему какая—то девушка, которая, наверняка, являлась студенткой. — Я должен попасть сюда, — лишь выдохнул он. — Вы собираетесь преподавать? — спросила она, глядя на него с интересом. Выглядел он не под стать обычным преподавателям: длинные седые волосы и борода, что—то напоминающее плащ, хотя, вероятно, это была старая мантия, весело на его худых плечах, и красный потрепанный шарф. Нет, нет. Не преподавать. Что—то другое. В один из солнечных дней в университете, что больше походил на замок, должно было состояться посвящение в студенты первокурсников. Худощавый юноша в спешке заглядывал в каждый кабинет пустынного коридора университета. Его золотисто—черная мантия, предназначенная для посвящения в студенты, явно была ему не по размеру, и то и дело юноша спотыкался о ее подол, который уже успел испачкать. Из старика в юношу, из великого мага всех времен в студента. Смешно, не правда ли? Церемония посвящения, наверное, началась минут десять назад, Мерлин катастрофические опаздывал, блуждая по бесконечным коридорам. — Глупая затея! — шипит он себе под нос, спотыкаясь в очередной раз и роняя какие—то буклеты университета и собственные заметки. Мерлин наклоняется, чтобы поднять их, когда кто—то окликает его: — Эй, тоже на посвящение? — Разве не видно? — зло отвечает Мерлин, даже не посмотрев на незнакомца и продолжая возиться с бумажками. — Учитывая, что ты сидишь на полу и собираешь какие—то бумажки, нет. Ты, наверное, заблудился? Я помогу тебе, — говорит парень и присаживается рядом с ним, помогая собрать оставшееся заметки. — Меня зовут Бредли, кстати. А как зовут тебя? Мерлин поднимает взгляд на своего собеседника. Волна шока окутывает его, не давая шевелиться и сказать что—либо. Радость смешивается с непониманием, но это не важно. — Артур... — выдыхает еле слышно Мерлин. — Меня зовут Артур. — Что ж, Артур, — улыбается человек, которому когда—то принадлежало это имя, — нам стоит поторопиться. — Эй, вы двое! — Мерлин даже не поворачивается на зов, его глаза прикованы к человеку, который, казалось, навсегда потерян. Вот он, перед ним, опять ничего не подозревающий о Мерлине, о мире, что был давным—давно, в котором к нему обращались не иначе, как «ваше величество». Эмрис вглядывается в его глаза и желает найти хоть намек на то, что он помнит его, что не забыл. — Я с кем разговариваю? Посвящение уже давно началось, а вы тут рассиживаетесь. — Мерлин и, непомнящий ничего, Артур уже подходят к пожилому мужчине, который, пристально наблюдая за каждым их шагом, хитро улыбается. Мерлин смотрит прямо в глаза старику и, всего на долю секунды, в них мелькает что—то знакомое. — Я проведу вас до зала. Идемте, Альбион зовет, — смеется старик, пропуская вперед, ничего не подозревающего Артура. Альбион! Старик ухмыляется Мерлину, и только сейчас юный волшебник осознает все. Мерлин догоняет Артура, который когда—нибудь обязательно все вспомнит, и идет с ним плечо к плечу, как было раньше. Ничего не кончилось возле того озера, история продолжится. Альбион позвал и Единый король вернулся.