Полгода до весны

— Война! Мы в ступили в войну с Германией! Вы слышите?! В шесть часов зазвонят колокола! И больше не будут звонить, пока война не закончится! Самое ужасное слово – война. Многие из солдат никогда не видели крови, так, разве что пару царапин на учениях, что уж говорить о новобранцах. Те вообще никогда оружия в руках не держали. Джеймс отправился в армию добровольцем – и почти сразу дослужился до капитана. Надо ли говорить, какую зависть этот быстрый взлёт вызвал у Джейми? Он до майора карабкался в разы дольше. Хотя… На войне все равны. И звание не спасёт тебя от пули. Он пообещал, что вернётся домой к весне. Обязательно. Невеста ждёт своего капитана, молится и пишет весточки, которые иногда доходят с опозданием. Что уж поделаешь с этой военной почтой. А он любит и ждёт окончания войны, чтобы вернуться в свою весну. — Тридцать гиней – это, конечно, очень мало за такого великолепного коня, я… Я понимаю. Но у меня больше нет денег. Давай считать это арендой, Альберт. Я его арендую – для себя лично. Я даю тебе слово, что буду заботиться о нём. Как и ты заботился. Я буду помнить, сколько сил ты вложил в него. И надеюсь, что смогу его вернуть тебе. Удивительная дружба! Молодой мальчишка готов ради своего коня отправиться под выстрелы! Просто невероятно. И конь его стремление, кажется, разделяет. Наверняка, если бы всё было наоборот, и это Альберт уходил на фронт, конь бы поскакал следом. Удивительное животное, этот Джоуи – такие умные глаза, он точно всё понимает. Наверно, именно поэтому Джеймс так хочет вернуть коня домой. Жаль их разлучать, но война есть война. Война отнимает всё и у всех. — Я боюсь его до чёртиков! — Кого? — Перкинса! Хорошо, что он на нашей стороне! М-да, этот сержант может навести шуму. Джиму и самому иногда не по себе в его присутствии. Старше втрое, грубее втрое, и наверняка мудрее втрое. И правда, хорошо, что он в союзниках. Хорошо иметь таких… надёжных людей по эту сторону баррикад. В случае чего Перкинс был бы первым, к кому Джеймс обратился бы за помощью. — Чем заняты? — Пишу письмо. — С картинками? — Это прежнему хозяину Джоуи. Хочу показать ему, как он сейчас выглядит. — Пока его не увезли за Ла-Манш под немецкие пушки? — Да, так точно. Немного странное рвение, но эти двое слишком удивительны, чтобы так просто забыть об их дружбе. Мальчик и конь – прямо герои книги! Джим твёрдо уверен – как только вернётся домой, сядет за написание книги. Война иногда вдохновляет. И весна, в которую он так стремится. Уж она и подавно. — Как тебе фуражка? На шёлке! Шикарна. — Ну, вряд ли это что-то изменит в бою с немцами. — А вдруг изменит? Представь – ты — бош, решаешь, в кого сейчас стрелять, и думаешь: «Бог мой, вон у того на редкость красивая фуражка»! И стреляешь в другого. — Или он подумает так: «Ох, мне бы такую!» И сразу тебя пристрелит. — …Да, ты прав. Умеет Чарли испортить настроение! Которое, в общем-то, и до этого было не самое приятное. Его даже спокойная довоенная музыка не разгоняла. Давящее предчувствие, сжимающее глотку так, что дышать становится тяжело, а карандаш в руках невольно выскальзывает на тёмную поверхность стола. Все эти мысли о войне действуют угнетающее. Завтра уже бой, нужно будет нестись в первых рядах под самые выстрелы, перекрикивая всё на свете. И он будет нестись. Только вперёд, быстрее, туда, в свою спасительную весну, далёкую от взрывов. Джоуи ему поможет. Да, Джоуи? — Часть их одиннадцатой дивизии стоит биваком в трёх милях к востоку от дороги Минин. Мы наблюдали за ними – они разбили палатки и развели костры. Если их уничтожить, мы смогли бы проникнуть за их линию фронта и нанести удар с юга. Эти немцы совсем с ума сошли? Кто же ставит палаточный лагерь прямо посреди поля? Эти расчётливые сволочи в кои-то веки просчитались? Глупцы, нет, действительно, глупцы. Пусть их в два раза больше, но на стороне англичан внезапность и великолепная кавалерия. Джеймс почти ликует, только вот… — Джейми! Они не ждут нападения. — Угрызения совести, Джим? — Нет, я всё понимаю. Но, раз уж иначе нельзя… Давайте сделаем это быстро. Наверно, и правда, угрызения совести. Они же совсем юнцы! Глупые юнцы! Там наверняка, как и в английской армии, полно молодых ребят лет двадцати, которые первый раз взяли в руки винтовку и ещё не отвыкли от маминой юбки. Интересно, чтобы на это сказала невеста Джима? Добрая душа, она скорее бы легла грудью на автомат, чем дала бы кого-нибудь убить ни за что. Хотя, они же враги… Нет, сейчас они не враги. Сейчас они напуганные молодые ребята, слабо понимающие, что они здесь забыли. Джим сам так себя иногда чувствует. — Чарли, всё хорошо? — Всё хорошо… Правда! Лучше не бывает. Неужели боится? Неужели это слова Джеймса на него так подействовали? Вот уж невероятно, чтобы Чарли, такой храбрый малый, который никогда не против пошутить, поспорить или вообще полезть в драку первым, боялся. Но эта тревога густым маревом окутывает отряд. Как Лондонский туман. Заползает под корку мозга, мешая сосредоточиться. Джим тоже ощущает эту тревогу. Горло снова неприятно сдавливает. Скорей бы уже весна, чтобы забыть обо всём этом. — Привет, Джоуи, мой красавец… Сабля. Сабля блестит. Почему она отполирована, был ведь дан приказ… И всё-таки Джим надеется, что это не будет играть решающей роли. Искренне надеется, не смотря на то, как волнуется конь. — Ты в порядке, да, Джоуи? Джоуи?.. Он боится. Да, точно боится, всё видно в глазах. Ничего, Джоуи, прорвёмся в первых рядах. Джим достаёт из кармана вымпел и повязывает на сбрую – на удачу. Невеста его всегда повязывала ленточку ему на руку, на удачу. — Сабли наголо! — Ну, с богом… — Слушай меня! Конница! Шагом! Они уже скоро прорвутся. Всё будет быстро. — Приготовиться! Галопом! Марш! Уже скоро. Ничего страшного не произойдёт, их ведь никто не ждёт. Немцы даже не подозревают, что их засекли. Вон, головы так и летят. Стыдно немного и страшно. Молодые совсем… и он отбирает у них возможность увидеть новую весну. Но он должен, должен. И точка. Всё, и правда, быстро. Они скачут галопом, всё сметая на своём пути – палатки, людей, столы. Враги бегут в ужасе. Выстрелы. Неужели?.. Чёрт подери, как они могли не догадаться? Ну конечно же такой лагерь охраняется! Чёртова сабля, вон как блестит, блики аж на всех листьях отражаются. Давай, Джоуи, несись во весь опор. Мы не должны подвести Альберта, ты же знаешь! Давай, в первых рядах прорвёмся, ну же! Мы же прорвёмся?.. Джеймс неожиданно чётко видит пулемётчиков. На самой опушке, они как будто и не пытаются спрятаться – и как они могли их не заметить! Они так близко, что можно увидеть черноту в дымящихся стволах. И это страшно. Вот что это было за чувство… Он просто знал, что не доживёт до своей весны.