Первая встреча

Алые капли разлетались в разные стороны и впитывались в землю. Она смотрела на эту бойню – и ничего не чувствовала. Ни страха, ни отвращения, ни желания не видеть всего этого. Ни-че-го. Она сама поражалась тому, насколько беспристрастно смотрит, как неведомое чудовище, в которое вдруг оборотился изможденный старец (спутанные седые волосы, согбенная спина), без особого труда превращает в кровавые ошметки отряд вампиров-убийц, еще недавно кичившихся своей мощью и безнаказанностью. Сначала – крики, потом - вопли, теперь – только вой и хрип, полный ужаса и боли. Хваленое превосходство ночной расы в силе и скорости не значило теперь ничего. Они не могли даже убежать. Им оставалось только одно - умирать, и смерть была к ним немилосердна. Нет, она не испытывала и тени жалости к тем, кто час назад сделал ее сиротой. Она просто смотрела, как поднявшийся из темноты монстр беспощадно уничтожает одну жертву за другой. Она смотрела – и думала о том, насколько же велика сила этого существа. Думала о том, что же все-таки движет им. Ярость? Ненависть? Или что-то иное? Думала о том, что если бы эта сила была на стороне людей, то… А еще она думала о том, что совершенно не боится – именно его. Может быть, потому, что сейчас она в шоке – от смерти родителей, от всего, что тут происходит? Но почему она сохранила способность ясно мыслить – так, будто бы составляет конспект очередного труда по юриспруденции, истории или риторике? Между тем, он разобрался с последним из убийц ее семьи. Медленно обернулся. Окровавленной рукой с огромными острыми когтями откинул с перепачканного лба свалявшиеся волосы. Глаза его оказались неожиданно яркие, светлые – цвета зимнего озера. А еще он оказался моложе, чем ей изначально померещилось. - Почему ты спас меня? - Я должен защищать людей, – голос его был хриплым, речь – едва разборчивой, произношение – странным, - Поэтому я спас тебя. - Я должна остановить врагов человечества. Давай бороться вместе. …и вот теперь она почувствовала, что голова кружится, а ноги становятся ватными и подкашиваются. Она пошатнулась, готовая тяжелым кулем рухнуть в траву, однако через миг поняла, что ее поддерживают, осторожно, бережно. Светлые глаза смотрят с тревогой и волнением, и резкий запах свежей крови смешивается со странным запахом одежды непривычного кроя и материала, запахом, в котором не чувствуется вони тлена, зато ощущается нечто неуловимо стерильное. - Ты… ты в порядке?