Антитеза

— Эй, Чанёль! — альфа обернулся на зов, удивленно вскидывая брови. В другом конце просторного коридора виднелась фигура Кёнсу, как-то странного ухмылявшегося и спешившего догнать своего друга. — Боже, как же ты быстро ходишь, от самой столовой за тобой бегу. — И чем это я заслужил такое внимание с твоей стороны? — ярко улыбнулся Пак, облокачиваясь на стену и наблюдая, как До пытался выровнять дыхание. Он выглядел так, будто сдавал зачеты их противному физруку, а не пробежал всего несколько метров от столовой — рубашка не застегнута на последние пуговицы, а потертые джинсы кажутся в конец помятыми. Впрочем, если не приглядываться, очень даже ничего. — У нас с тобой совместный проект по зарубежке, который надо сдавать через две недели, умник, — засмеялся омега, смотря исподлобья на то, как растянулось лицо его друга, отображая теперь на нем всю бренность их бытия. Ни Чанёль, ни Кёнсу не были идеальными студентами, были они вполне себе среднестатистическими — теми, кто вспоминает о проектах и зачетах не в самый последний момент, но очень близко к этому. И зарубежная журналистика — такой же среднестатистический предмет, концентрация ненависти к которому не превышает 30-40 процентов, поэтому ей можно было и оказать услугу — вспомнить пораньше и подготовиться получше. — Так вот, — продолжил До, — у меня есть идея. — Если она состоит в том, чтобы ты всё продумал, а я, так и быть, все твои умные мысли красиво оформил, то полностью поддерживаю, Су, — искренне улыбнулся Пак, за что получил не менее искренний подзатыльник. — Больно же. — Но эффективно, — возразил младший, тихо посмеиваясь. — В общем, помнишь Бён Бэкхёна? Чанёль в ответ потер ушибленное место и усердно делал вид, что вспоминает некого Бён Бэкхёна, хотя в сознании уже всплыл образ шатена с яркой улыбкой. — Допустим, что дальше? — А то, что нам нужно где-то заниматься. Тебя ко мне в общежитие даже под дулом пистолета больше не пустят, — Пак закатил глаза, всё ещё недоумевая, чем же их коменданту так не понравилась та дыра в стене — дополнительная вентиляция, связь с внешним миром, сплошные плюсы, все дела, а крику-то было — Боже упаси, — а у тебя я, прости, конечно, заниматься не могу по понятным, думаю, причинам. "Чонин" — пронеслось в голове альфы, и он устало вздохнул. — Кёнсу... — начал было он, но его прервал неожиданно холодный голос друга. — Не хочу об этом говорить, Чанёль. Эта тема закрыта, и ты об этом знаешь, — через пару секунд на его лице снова расплылась улыбка, как будто ничего и не было. — Так вот. Бэкхён — мой друг, я доверяю ему больше, чем себе, так что заниматься с тобой будет он, не я. Я просто дам ему все возможные материалы и собственные записанные мысли, а вы вдвоем их красиво оформите, прямо как ты и хотел. Тем более, Бэк, как лингвист, с зарубежкой может оказаться крайне полезным помощником, а не просто массовкой и твоим надзирателем. — Звучит довольно складно и убедительно, — Пак для приличия поделал вид, что обдумывает столь заманчивое предложение, хмуря брови, но быстро сдался под красноречивым взглядом омеги. — Одобряю. — Вот и умничка, — Кёнсу насмешливо погладил парня по головке, предварительно встав для этого на носочки. — Бэкхёну я уже отдал первые наброски, так что тебе осталось только его найти и договориться об удобном для вас обоих времени. — Моё согласие ведь вообще здесь изначально никого не интересовало, да? — Да, это была обычная формальность, — кивнул До, перекидывая рюкзак через плечо. — Что за лицо, Пак Чанёль? Я сделал за тебя процентов семьдесят всей работы, так что сделай хоть вид, что моё общество тебе ещё не осточертело. — Ладно, так и быть, — ухмыльнулся альфа. — Не подскажешь, где найти моего ненаглядного собрата по несчастью? — Ты, правда, совсем ничего сам не можешь сделать? — с наигранной возмущенностью спросил Кёнсу, но быстро сдался под надутыми губками и сложенными в просящем жесте ладонями старшего. — Он должен быть в спортзале, они там вроде делают декорации для предстоящего спектакля драмкружка, — не успел омега договорить, как его друг развернулся на 180 градусов и направился к огромным лестничным пролетам. — Эх, Чанёль, Чанёль... Когда-нибудь ты скажешь мне за это спасибо! — Обязательно! — отозвался Пак, скрываясь за поворотом. Чанёль, Чонин и Кёнсу дружили всю свою сознательную жизнь, и тогда, в далеком детстве, в силу возраста, наивности и, вполне возможно, глупости, они думали, что их дружбе никто не сможет помешать. Но что-то, очевидно, пошло не так — матушка-природа влезла в их планы. Эта вертихвостка сделала Чонина и Кёнсу истинной парой, и не то чтобы кто-либо на это жаловался — нет, конечно, нет, Чанёль даже завидовал их счастью. Но сказка закончилась, стоило им поступить в университет. Честно говоря, Пак так и не понял, что конкретно произошло — в один из вечеров Чонин просто завалился к нему в общежитие, где на тот момент Чанёлю были ещё рады, пьяный, с затуманенным взглядом и до безумия злой. Тогда он заявил, что "ничего серьезного у него с этим омегой не получится" и теперь у них "свободные отношения". "Односторонние свободные отношения" — подметил как-то Чанёль, устав на протяжении полугода наблюдать, как младший альфа только и делал, что ухлестывал за чужими омегами, а Кёнсу усердно делал вид, что ничего такого не происходило и его вполне всё устраивало. После этого прошел ещё полгода, и Чанёль за это время успел: побывать на грани отчисления, оказаться в немилости у коменданта общежития, из-за чего пришлось снимать на пару с Чонином небольшую квартиру недалеко от универа, и познакомиться с тем самым Бён Бэкхёном. После той ситуации с Кимом Кёнсу неосознанно отдалился и от Пака, в то же время познакомившись с Бэком. Они сблизились, по мнению Чанёля, довольно быстро, и не то чтобы он имел что-то против нового друга До — напротив, Бён казался ему очень ярким и солнечным человеком, но сам факт всё же немного задевал. На одной вечеринке, на которую альфу пригласил Кёнсу, наконец вспомнивший о старом друге, Чанёль и познакомился с Бэкхёном. Хотя, "познакомился" — слишком громко сказано. Омега действительно оказался чересчур очаровательным и светлым человеком, и именно поэтому, судя по всему, крайне популярным. Весь вечер им мешали: одни пообщаться с ним хотели, другим позарез нужно было с ним поздороваться, а третьи просто "на минутку присели". Когда уровень злости Пака приблизился к высшей точке, Бён это заметил и решил быстрее ретироваться, пока плохо не стало всем, но на прощание пообещал, что они обязательно поговорят позже, но в менее людном месте. "Позже" так и не наступило, потому что учеба, подработка и ещё тысяча причин, которыми Чанёль убеждал, себя в первую очередь, хотя ему просто крайне неловко было подойти к омеге и просто заговорить. Поэтому сейчас он испытывал довольно смешанные чувства, что-то вроде необыкновенного предвкушения со смесью неловкого страха. Жгучая смесь, ничего не скажешь. Бэкхён действительно нашелся в спортивном зале, стоящим на стремянке на носочках и безуспешно пытающимся прицепить декорации. — Эй, обезьянка! — довольно громко для столь близкого расстояния позвал Чанёль, отчего старший дернулся и чуть не упал, потеряв равновесие, но успел вцепиться в стремянку, только неудачно поставив ногу на нижнюю ступеньку. Пак же притянул его к себе за талию, хотя помочь это уже вряд ли чем-либо могло. — Не ушибся? — Кажется, нет, — ответил Бён, но тут же поморщился при попытке перенести вес на вторую ногу. — Кажется, значит, — нахмурился альфа. Он перехватил его другой рукой под коленями, беря на руки. — Эй, Чанёль! — забыв о ноющей боли, воскликнул старший. — Поставь на место! — Мне очень льстит, что ты помнишь моё имя, — Пак не смог скрыть довольной улыбки, — но нет. Скорее всего, у тебя растяжение, поэтому ногу нежелательно напрягать, пока она не перевязана. Бэкхён начал брыкаться, колотить парня по спине, но это только рассмешило младшего. Однако, последний удар всё же возымел свое значение, из-за которого Чанёль, наконец, остановился и медленно опустил омегу на землю. — Ладно-ладно, хорошо, обезьянка, — потирая ушибленное место, сказал Пак. — Не хочешь на руках — поедешь на спине. Но ногами ты не пойдешь. Что-то в его голосе заставило послушаться, не выдав ни слова против. Признаться честно, такая забота до чертиков была приятна, а сам Чанёль — теплым, и худи у него мягкое, да и нога напоминала о себе тягучей болью, так что были у Бэкхёна причины обхватить альфу покрепче, прижимаясь ближе, были. Младший спросил его адрес на выходе из здания университета и просил указывать ему дорогу, так как тот район не был ему особо известен. Бён усмехнулся, но согласился. — Так мы с тобой теперь в одной команде, да? — через несколько минут поинтересовался Пак, в голосе которого так и слышалась самодовольная улыбка. — Угу. Я уже посмотрел те записи и материалы, которые дал мне Кёнсу, но... Кое с чем я был в корне не согласен, поэтому немного подправил, ничего? — омега звучал довольно неуверенно, что приятно удивило Чанёля. Похоже, в нём он не ошибся. — Кёнсу сказал, что ты, как лингвист, можешь быть очень полезным, а это, думаю, можно расценить за разрешение творить всё, что душе твоей будет угодно. Тем более, он тебе верит, — сказал Пак и, спустя мгновение добавил: — я тоже. Бэкхён благодарил всех Богов, что в этот момент младший не может видеть его лица. Ещё немного они прошли в тишине, после чего вновь послышался приятный голос альфы. — Эй, обезьянка? — Ммм? — заинтересовано откликнулся Бён, даже не протестуя против своего, судя по всему, нового прозвища. — Держись крепче, — бросил Пак, после чего быстро побежал через дорогу, заставляя парня прижаться к нему до невозможности близко. Пройдя несколько кварталов, они, наконец, добрались до дома Бэкхёна, но на просьбу младшего достать ключи, он лишь улыбнулся и сказал, что их и без того там уже ждут. Недоуменно преодолев несколько лестничных пролетов, Чанёль остановился около двери, на которую ему было указано. Он попросил Бёна постучать, но вместо руки, тот использовал здоровую ногу, забавно дергаясь в чужих руках. — Слушай, мне кажется, мы сработаемся, — заливисто засмеялся Пак, встречаясь взглядом с довольно знакомым человеком, открывшим им дверь. — Ого, какие люди. Давно не виделись. — Да, давно, — кивнул Кёнсу, осматривая их обоих и ухмыляясь на машущего ему из-за спины Бэкхёна. — Настолько давно, что ты уже успел что-то натворить, не правда ли? — Бывает, — у Пака не было особого желания препираться, поэтому он просто согласно кивнул и прошел внутрь, опираясь на интуицию в поисках гостиной. — Будь так добр, принеси прогревающую мазь и эластичный бинт. Кёнсу за столько лет дружбы научился не задавать лишних вопросов, поэтому молча скрылся за противоположной дверью. Альфа аккуратно усадил свою ношу на широкий диван, присаживаясь рядом на корточки. Под вопросительным взглядом Бёна он снял с него обувь вместе с носками, а затем подогнул джинсы. Он невесомо надавил на ступню многострадальной ноги, так, чтобы согнуть, отчего омега зашипел и прикусил губу. — Больно? — задал он риторический вопрос как раз в то время, когда в комнату вошел Кёнсу с аптечкой в руках. Поблагодарив, Чанёль выудил из неё нужные ему медикаменты и снова обратил свое внимание на ушибленную ногу. Бэк дернулся, когда его щиколотки коснулись холодные из-за мази пальцы, но прикосновение от этого были ещё более приятными, такое, что по коже пробежали мурашки. Закончив с мазью, он перетянул бинт и проверил полученный результат, оставшись, кажется, довольным. — Спасибо, — тихо поблагодарил омега, отводя глаза. Ему было неудобно, казалось, что он самый неуклюжий человек во всем мире, как будто забыв, что вообще-то виновник всему именно Чанёль. — Не за что, — также тихо отзывается альфа, отпуская, наконец, чужую ногу. — Простите, что рушу вашу идиллию, но, Чанёль, тебе пора, — сказал Кёнсу, чувствуя, как в комнате накалилась атмосфера. От этих двоих исходила такая аура, что невозможно было не чувствовать себя лишним. — Уже выгоняешь меня? — усмехнулся Пак, поднимаясь на ноги. — А как же: "Я буду по тебе скучать, мой друг, увидимся завтра!", а? — Вали уже. — Эх, где мне найти друга, который был бы ещё менее гостеприимным, чем ты? — засмеялся альфа, встречаясь взглядом с До, который тоже еле сдерживал смех. — Ладно, уже ухожу. До завтра, Бэкхён. Их взгляды задержались друг на друге на несколько мгновений дольше позволенного, после чего послышалось тихое "До завтра", и Чанёль скрылся за дверью. — Ничего не хочешь мне рассказать? — заговорил Кёнсу, когда в квартире послышался хлопок входной двери, оповещающий о уходе неожиданного гостя. — Этот Пак, мать его за ногу, Чанёль с его склонностью к зоофилии!.. — чересчур наигранно возмутился Бэкхён. — Так понравился? — Очень.