A little party never killed nobody

Ida Corr Vs Fedde Le Grand – Let Me Think About It Снова оставив без присмотра свой излюбленный пульт, Шинья без проблем пробрался сквозь танцующую толпу, поправляя длинную легкую кофту, прильнул к барной стойке, заказав привычный напиток. Бармен не заставил ждать, уже через несколько секунд подсовывая полный бокал красного вина. Шинья кратко улыбнулся уголками губ, делая маленький глоток, оставивший на языке сладкий привкус. Внутри приятно разлилось тепло, а он плавно облокотился на близстоящий высокий табурет, пренебрежительно смотря куда-то вперед, ни на ком и ни на чем конкретно не останавливаясь, погрузился в мощный музыкальный ритм, лениво покачивая бокалом. Внезапно почувствовав прикосновение к своему плечу, он испуганно вздрогнул, резко повернувшись вправо и, увидев знакомую физиономию, равнодушно отвернулся обратно. - Решил передохнуть? – не отрывая руки от чужого плеча, заигрывающе поинтересовался Дайске. - Да, решил. А я смотрю тебе все не уняться… - с наигранным вздохом, фальшиво недовольный ответ. - Когда вижу тебя, не могу устоять, - неожиданная близость Дая, в районе гладковыбритой щеки немного удивила, но через мгновение снова стало все равно – он знал, что с этим человеком можно особо не волноваться, а поразвлекаться уже хотелось, неважно с кем. Самодовольно усмехнувшись, Шинья отставил бокал на стойку, прямо посмотрев в лицо, полное надежды и обожания. - Так делай уже что-нибудь… Глаза Дая удивленно расширились и, не веря собственным ушам, он придвинулся ближе, неуверенно положив раскрытую ладонь на плоский живот, скрытый невесомой белой тканью. В ответ он почувствовал требовательные пальцы в своих длинных волосах, небрежно сильно сжимающие у самых корней, дарящие сладкую боль возбуждения, отдающуюся в паху. - Идем со мной, - скрипучий шепот в открывшееся ухо заставил почти стонать от долгожданных слов, а потянувшие за ремень джинсов длинные пальцы раззадорили хмельное сознание. Залпом допив оставшееся вино, Шинья смело зашагал в сторону лестницы. Ни секунды не раздумывая, Дайске пошел следом, уже предвкушая дальнейшие события, облизывая пересохшие губы в томительном ожидании. Удаляясь от ритмичного танцевального угара, все его мысли кружились вокруг узкой спины недоступного прежде диджея, его маленькой заднице, туго обтянутой черными штанами, длинных светлых волос, при ходьбе плавно переливающихся на рваном ритме походки. Его счастье было так близко, что хотелось хохотать в голос, но держась из последних сил он только прибавлял скорости, почти подталкивая Шинью. От собственных фантазий ширинка порядком набухла и, когда они наконец подошли к открытой двери свободной комнаты, Дай с силой врезался сзади в остановившегося диджея, тут же обнимая его за тонкую талию, прижал к себе, горячо выдохнув в шею. На слова сейчас он был не способен. Уперевшись руками в оба косяка, Шинья стойко держался на ногах, не позволяя прогнуть или свалить себя на пол. Лихорадочное скольжение горячих ладоней по телу заводило, еще немного и они бы занялись сексом прямо в дверном проеме, что никого не удивило бы, но от болезненного укуса в плечо, Шинья немного пришел в себя, неровно вдохнув и сделав шаг вперед, отчего они почти ввалились в темную комнату. Большая двуспальная кровать впечатляла размерами, но было совсем не до разглядывания интерьера со всеми его изысками, когда вот-вот осуществиться то самое, единственное по-настоящему желаемое. - Хватит пялиться уже, раздевайся, - недовольно потребовал Шинья, усевшись на блестящее покрывало. Без лишних слов Дай суетливо начал стаскивать с себя майку, а затем и джинсы, путаясь в узких штанинах. Длинные волосы своевольно застилали обзор, мешая и замедляя действия, а пытливый взгляд подогревал без того кипящую кровь. Наконец, оставшись без одежды, Дайске подошел к кровати, нависая над сидящим Шиньей, который не переставал смотреть на него. - А ты? – шепотом поинтересовался Дай. – Разденешься? - Нет. Ты меня разденешь, - взглянув сверху вниз и прикрыв веки, выдохнул тот, проводя указательным пальцем от живота до паха, сильно надавливая, но не дотрагиваясь до самого важного. - Да как нефиг, - принимая вызов, ухмыльнулся Дайске, одним движением заваливая желанное тело на спину. Мутная голова в миг стала ясной, как никогда, от бушующего адреналина, смешанного с похотью, веяло за версту, пока уверенные руки освобождали расслабившегося Шинью от не нужной одежды. Кофта полетела на пол, легко укрывая разбросанные шмотки Дая, следом штаны с бельем. Ни один мускул не дрогнул на лице, когда Дайске обхватил полувозбужденный член, только тихий выдох и дрогнувшая грудная клетка говорили о том, что тот еще не уснул, и хочет также сильно, как хотят его. Большего проявления эмоций от него и не ждали, прекрасно понимая на что подписались. Все происходило, будто в мутной воде. Все действия, размеренные, но в то же время грубые, оставляющие следы на бледной коже, казались мыльными, ненастоящими. Будто это происходит не с ним, не с Дайске, а с каким-то чужим человеком, который решил поделиться впечатлениями от хорошего секса. Влажные поцелуи длились упорно долго, а напористые пальцы побывали везде, куда удалось дотянуться. Шинья широко раздвинул ноги, удобно устраиваясь под нетерпеливым упрямым мужчиной, наслаждаясь умелыми ласками, прогибаясь под движениями губ и рук. - Я готов, - приподнимая бедра, Шинья обнял Дая за шею, давая понять, что ждать больше не намерен. - Я тоже, - немного растерявшись, доверительно сообщил Дайске. - И чего ты ждешь тогда? - Ничего… В момент, когда до Андо дошел смысл услышанных слов, не став дожидаться еще каких-либо подколов в свою сторону, он сделал резкое движение всем телом, отчего Шинья громко простонал в потолок, прижимая голову Дая к груди. Невообразимая гамма нахлынувших чувств захватила с головой, унося в поток плавных тягучих толчков в разгоряченное тело. Один, два, три, четыре… Дай считал соприкосновения их бедер, чтобы не кончить сразу, от тихих стонов и ощущения сильно сжатых рук на своих плечах. Совсем чуть-чуть не хватило ему для того, чтобы уйти в эйфорию ощущений, в понимании кто сейчас под ним так страстно запрокидывает голову, наконец-то в его объятиях. Если бы дверь, которую ни один из них не догадался запереть, не распахнулась так неожиданно, что заставило замедлиться, но не оторваться друг от друга. То действо, что предстало перед Тошией, сначала немного обескуражило, но не очень-то удивило. Он знал, что однажды застанет нечто подобное, но сейчас его почему-то сие не обидело и не разозлило настолько, чтобы устроить сцену ревности, или кровавый мордобой. Мутный взгляд Дайске, скользивший сейчас по его задумчиво растерянному лицу, подействовал исключительно в одном направлении – возбудил. Его липшие к щекам и шее влажные волосы, не прекращающиеся движения угловатых бедер в распластанное тело на кровати… Мгновенно стало жарко от такой картины. У них с Даем давно не было вот такого горячего секса, несмотря на старания Хары, который перестал думать, сделав короткий шаг в комнату, прикрыл за собой дверь, на всякий случай пару раз повернув ключ замка. Стянул с себя футболку, небрежно кидая под ноги, остановил взгляд на худой заднице своего, хотя уже не всецело своего, любовника, ехидно ухмыльнувшись. Забрался на кровать, устраиваясь позади Дайске, снова увлекшегося процессом и Шиньей, стянул джинсы до колен, погладив свой стояк. Внутри все горело в нетерпении, но он медлил, прижавшись широкой грудью к обнаженной двигающейся спине, а его мокро блестящий член оказался между ягодиц обернувшегося Андо. Тяжело дыша, тот сначала не понял какие сюрпризы его ожидают, а когда дошло, только сильнее толкнулся в Шинью, который закинув руки за голову, судорожно мял пальцами подушку, приподнимая бедра навстречу. Ему было абсолютно до лампочки, что к ним кто-то присоединился, ему было не до этого. В отличие от Дая, боязливо ждущего действий сзади. - Не бойся, милый, я не сделаю тебе больно, только приятно. У тебя же праздник, - наверное в сотый раз за ночь повторил Тошия. – О таком подарке ты даже и не мечтал… Ласково погладив поясницу Дайске, он спустился ниже, сминая в горячих ладонях робко сжавшиеся ягодицы, впервые властно их раздвинув. Со второго резкого движения, его член протиснулся в расслабившиеся мышцы, что все равно не спасло Дая, но пребывая в состоянии умопомрачительного экстаза, держа разведенные колени Шиньи, и чувствуя обнявшие сзади, сильные руки Тошии, боль отошла на второй план, если не подарила еще больше удовольствия. Секундная заминка, после которой Тошимаса целует открывшуюся шею, влажно облизывает солоноватую кожу, с терпким запахом знакомого парфюма. Негодующее мычание Шиньи возвращает его в происходящее, заставляет двинуться назад, чтобы с размаха войти еще глубже, вызывая громкий стон уже у обоих. Дикая волна жара накрывает бесповоротно, и голова Дайске уже охотно откидывается на надежное плечо Тошии, продолжающего издеваться над искусанной шеей, ласкать впалый живот. Не дождавшись активных действий в свою сторону, Шинья сам насаживается на уже понравившийся член, спиной скользя по гладкому покрывалу. Его светлые волосы путаются в своих же пальцах, раздражающе лезут в глаза, но это не особо волнует. В поисках единого ритма, движения получаются рваными и разрозненными, и Дайске, на мгновение остановившись, шумно выдыхает, стараясь уловить размеренные толчки в свое тело, и не сойти с ума от бурных стонов вокруг. Наконец, умудрившись влиться в поток движений Тошии, он так же, не торопясь и растягивая удовольствие, качнулся к Шинье, отчего тот неожиданно всхлипнул и потянулся рукой к своему изнывающему члену. Толком покайфовать от медленного секса Дайске не удалось. Ускорив темп, Тошимаса начал грубо вбиваться, не рассчитывая силу объятий, душил Дая, цеплял длинные волосы грубо оттягивая назад, отчего тот почти терял сознание, исчезая в эйфорических ощущениях, когда Шинья, увлеченный только собой, бурно кончил, сжимая в себе член именинника. Еще несколько иступленных, будто мстящих толчков до упора, крепких пальцев, сжимающих кольцом его перевозбужденный член, и Дай отправляется в безудержный оргазм, властно прижатый к неровно дышащей груди. Тошия не позволяет упасть ему на все еще, как ни крути ненавистного диджея, притягивая к себе. И с протяжным стоном, все же своего любовника, завершает собственным шальным оргазмом, зарывшись носом в его влажные волосы, пьяно улыбается происходящему и устало заваливается на бок, утаскивая Дая за собой. Постепенно остывая, успокаивая дыхание, Шинья ненавязчиво поглаживает пальцами расслабленную руку Дайске, загадочно улыбаясь уголками губ. С другой стороны Тошия укладывает тяжелую голову на его плечо, самодовольно дымя в потолок, после такого кайфа – не грех покурить. - Да уж, - хрипло протягивает именинник, забирая у любовника сигарету. – Этот хренов день рождения я, пожалуй, запомню надолго. *** DJ Sisen – Brutal Затушив третью по счету сигарету о чистый край раковины, Каору включил воду, умывая лицо. Прошло достаточно времени для того, чтобы понять, что наркотик не подействовал. Значит, Кё соврал? Вот зараза… От непривычки челюсть странно ныла, а на языке, казалось, еще остался вкус чужой кожи. Это непонятным образом заводило сильнее, требовало продолжения. Внезапно накатившая легкость в конечностях заставила оторваться от воспоминаний. Старательно засучив рукава рубашки до локтей, он посмотрел в зеркало и ужаснулся тому, что увидел. Два блестящих глаза уставились с той стороны, веки будто кто-то оттянул вверх и вниз, а зрачок заполнил всю радужку, отчего они отдавали горящим безумием. Каору тряхнул головой, тщательно моргая. Приложил ладонь к лицу, с силой проводя по коже, затем по волосам… Накрыло неожиданно и резко. Так, что пришлось держаться рукой за холодный кафель стены. В синеватом свете окружение быстро преобразилось в необыкновенный и интересный мир. Дышалось на удивление легко и свободно. Все стало легко, весь Каору ощутил себя запредельно невесомым, способным на все, стоит только щелкнуть гибкими пальцами. Голову повело в сторону, а совсем недавно ноющая челюсть почему-то зашевелилась сама собой, хотя Каору не хотел ничего говорить. А может и хотел. Почему бы и нет… - Уау… - медленно выдохнул он, начиная двигать подбородком в такт доносившихся басов. Когда он в последний раз что-то употреблял эффект был не таким мощным, и это было слишком давно, чтобы сейчас сравнивать. Но всеми обострившимися чувствами Каору понимал, чего хочет, знал, что нужно делать, чтобы не сойти с ума. Галстук неумолимо сдавливал шею и Ниикура небрежно ослабил его, вдохнув во все легкие густой воздух. Жарко. Он расстегивает верхние пуговицы рубашки.Нащупав ручку двери, выплывает из ванной комнаты. Несколько скользящих шагов, и разноцветные лампочки танцпола приятно мелькают в глазах. Мягкий ритм окутывает с ног до головы, смывая ограничения, даря обманчивую радость сознанию. Ничего не слыша, кроме убойной музыки, Каору втанцовывает в толпу, рвано двигая локтями, задевая чьи-то тела, но он не обращает на них внимания, курсируя мимо, в поисках своей бесстыжей цели. Он точно знает, что искомое где-то здесь, как всегда соблазняюще машет задом перед окружающими… Шальной взгляд, пугающий находившихся поблизости людей, бегло осматривает пространство, зубы скрипят друг о друга, руки выделывают сумасшедшие кульбиты, не похожие ни на один танец. Попавшие в поле зрения белобрысые волосы, тут же привлекают его. Поворот вправо, расстояние сокращается мгновенно, и вот он уже стоит недалеко от спины извивающегося Кё. Острое желание накатывает на Каору. Самовольная рука тянется к растрепавшемуся за ночь ирокезу, бледные пальцы вплетаются в мягкость волос, ощущают влажность кожи, оттягивают назад, запрокидывая его голову, открывают взмокшую шею. Ниикура облизывает пересохшие губы, пристраиваясь все ближе. Первая реакция Кё – вырваться из наглого захвата, избавиться от охамевшего засранца, но, когда ему удается немного повернуть голову, заметить в полутьме знакомые черты и почувствовать у своего уха частые выдохи, щекотавшие кожу, он понимающе ухмыляется, расслабившись в неспокойных руках. Даже не пытаясь подстроиться под дерганный ритм его движений, Кё все же выдергивает руку из своих волос, поворачиваясь лицом к двум затягивающим в свое безумие глазам, к привлекательным губам, к которым так и хочется прикоснуться. Мимолетное движение и он притягивает неостанавливающуюся голову к себе. - Классная штука, да? – кричит ему в ухо, поглаживая горячий затылок. Каору не слышит его слов, продолжая двигаться, но зачем-то кивает, сильно сжимая прекрасную задницу. От столь явной близости ширинку вновь распирает, от трения одежды мысли сливаются в единое, бьющее в мозг и пах желание - обладать. Целиком. И на этот раз он просто так не сбежит, виляя бедрами. Ниикура чувствует влажный язык на своей шее и в возбуждении прикрывает веки, не в силах больше терпеть… *** Yoshimoto – Turn me on Его сознание слишком чёткое, такого не бывает в реальности. Будто его запихнули в чужое тело, наделенное сверхспособностями. Внезапно ясное зрение улавливает все движения тела, настойчиво потирающееся об него в центре просторной комнаты. Каору не выдерживает такого издевательства над собой, толкает неугомонного на широкую кровать, полностью готовый ко всему. Жадно блуждает взглядом по распластавшемуся на тёмном покрывале телу, гибко извивающемуся в ритм доносящейся музыке, стаскивающему с себя узкие штаны, под которыми не оказалось белья. Быстрые пальцы Каору расстегивают рубашку, пряжку ремня. Спустя мгновение он нависает над Кё, который неотрывно следит за всеми его движениями, облизывая в предвкушении свои губы. - Свяжи меня, - потянув за небрежно накинутый на шею чужой галстук, требует он, обхватывает голыми ногами шершавые джинсы, которые Каору снять не успел. - Как? - сначала не понимает тот, но спрашивает скорее машинально, чем действительно от интереса, тянется к мягким губам, со жгучим желанием вновь ощутить их вкус. - Как хочешь, но лучше вот этим, - ловко увернувшись от поцелуя, выдыхает Кё, со свистом стянув болтающийся галстук из под воротника рубашки, и помотав им перед заинтересованным носом вкладывает в протянувшуюся ладонь. Никогда раньше Каору никого не связывал. Максимум до чего доходили его сексуальные разнообразия - четыре уникальных позы, и то чтобы дело дошло до такого, требовалось как следует набраться перед этим. Поэтому сейчас, сжимая полоску чёрной ткани, вся его богатая фантазия закончилась на одной гениальной идее. Неаккуратно заломив татуированные руки за спину, не став при этом снимать жилетку, Каору прижавшись своим голым торсом к груди Кё, почти не глядя обматывает ткань вокруг запястий, делая крепкий тугой узел. Пару раз дернув галстук для уверенности, он взглянул на Кё, который беззастенчиво терся своим членом о чужую ширинку, приподнимая бедра, всячески намекая на то, что уже готов к активным действиям. - Сейчас... - торопливо шепчет Каору, избавляясь наконец от осточертевшей одежды, чувствуя долгожданную свободу. Садится рядом, все же получает поцелуй, который был так нужен. Решив взять все в свои руки, Кё нетерпеливо перекидывает одну ногу через его бедра, усаживаясь сверху, продолжая покрывать жадными поцелуями горячую кожу. Ему все нравится, ведь все так, как и должно быть. Он легко получил желаемое, ни на секунду не сомневаясь в успехе. Перевозбужденный, раззадоренный Каору не отстает, грубо сминая в руках гибкое тело, посасывает затвердевший сосок, отбросив носом жилетку. Горячо рвано дышит, раздвигая упругие ягодицы, когда Кё приподнимается чуть выше, издавая при этом громкие стоны наслаждения. Резко насаживает его на свой твёрдый член, эхом повторяя протяжный облегченный стон. Секундная пауза и Кё сам начинает двигаться, шипит сквозь зубы, но не останавливается, получая истинное наслаждение от процесса, выгибается назад, упираясь скованными руками в край кровати, между разведенными коленями Каору, который получал не меньше. Никогда прежде Каору не доводилось испытывать нечто подобное. И дело не в сексе, как таковом, а в человеке, который сейчас резво скакал на нем, казалось, отдавал всего себя такому заурядному явлению. Настолько страстных партнёров он еще не встречал... И почему-то было не важно, что партнёр оказался мужчиной. Подстраиваясь под сумасшедший темп, он сильно впивается пальцами в неутомимые бедра, теперь устанавливая свой ритм, корректируя движения в более плавные. Ложится на спину, запрокидывая голову. В висках стучит от переизбытка эмоций, челюсть сама собой выпячивается вперёд, а вместо стонов выходит только неразборчивое мычание и сбивчивые ругательства. Энергичное качание задницей вниз, до упора, и Ниикура втягивает сквозь скрипящие зубы раскалившийся воздух; вверх, и громкий выдох. Кажется, это может длиться вечно – невероятный экстаз, смешанный с тягучими криками, с пьянящей гладкостью под ладонями. Кё трясет головой в стороны, еще больше лохматит когда-то уложенный ирокез, творит что-то невообразимое, выгибаясь все сильнее. Как ему удалось не свалиться для Каору осталось загадкой, но даже страх за партнера выветривается в мгновение, оставляя лишь наркотическое забытие. Он опускает взгляд, наблюдая за завораживающими движениями, не может оторвать рук от вспотевшей кожи... - Подрочи мне... - прямо посмотрев в глаза, тяжело дыша, просит Кё. Потерявшись в удовольствии, Каору не сразу соображает, что от него хотят. - Ну же! Наконец осознав суть, он обхватывает липкий от смазки член, испытывая при этом немного противоречивые чувства, но вспомнив, где этот уже не впервые стоящий за сегодня орган успел побывать, начинает быстро дергать кулаком. Не думает уже вообще ни о чем, когда Кё сжимается, громко выстанывая что-то бредовое, кончая на ласковую руку, которая будто намертво вцепилась в него. По телу Каору прошла горячая волна удовольствия, пока в пальцах ещё отдавалась вялая пульсация. Он не сразу понял, что это оргазм. Странный и опустошающий, будто Кё впитал в себя все его последние силы за эту непростую ночь. Сознание затмило сильно и резко и, прижав к себе навалившееся сверху немного вялое тело, Каору больно прикусил мокрую шею, но на это, казалось не обратили никакого внимания. Необычные, но приятные ощущения разливались теплом в груди, принося успокоение. Он пошевелил рукой, зажатой между их животами, размазывая остывающую сперму. Странное чувство, но совсем не противное. Восстановив дыхание, Кё хотел слезть с него, откатившись в сторону, но сделать с завязанными руками это было слегка проблематично. Оторвав голову от приподнимающейся груди, он уперся подбородком в ребра, пошевелив затекшими руками за спиной. - Развяжешь? – тихий, охрипший голос. Каору усмехнулся, сгребая в крепкие объятия развалившегося на нем парня. Руки уже потянулись к галстуку, как он понял, что снова возбуждается. Остановившись на влажной пояснице, Ниикура рывком перевернулся, налегая всем весом на обалдевшего Кё. - Хмм… Может позже? – не наигравшись, Каору стаскивает с его плеч жилетку, облизывая манящие ключицы. - Я не против, - говорит Кё, улыбнувшись, чувствуя, как по внутренней стороне бедер вовсю гуляет вконец осмелевшая ладонь. Что-то внутри ненавязчиво подсказывало, что их ночь еще только началась, и он намеревался получить по максимуму… И, судя по всему, не он один. *** Ferry Corsten – Made Of Love Каору с огромным трудом разлепил припухшие веки. И тут же снова зажмурился от яркого утреннего света, пробивающегося сквозь плохо зашторенное окно. Первая связная мысль - лучше бы тихо сдохнуть. Все тело, от кончиков пальцев до корней волос нестерпимо ломило и ныло, не говоря уже о голове, которую вчера явно засунули в стиральную машину и забыли вытащить. Ниикура попытался хоть что-нибудь вспомнить из, проехавшейся по нему гусеницами танка, безумной ночи, но даже простая формулировка мыслей отдавалась мучительной болью в затылке. Воды... Сколько он выпил вчера? И, кажется, было что-то еще помимо пива, оглушающей музыки и пьяной улыбки Дайске... Где он, как сюда попал и какой сейчас год..? Мутные вопросы впивались в воспаленный мозг, быстрыми рычажками печатной машинки, барабаня в череп. Каору перевернулся на спину, скорее вяло перекатился, издавая низкий измученный стон. Оказавшись лицом в тени, смог, наконец, приоткрыть глаза и найти себя лежащим поперек собственной постели, как был во вчерашней одежде. Рубашка перекрутилась на вспотевшем животе, создавая комкообразный дискомфорт, галстук пропал, хоть штаны на месте, правда без ремня. Странное ощущение, что он кого-то связывал этими самыми предметами гардероба, назойливо поселилась в коллапсирующем похмельном сознании. Решив пока не пытаться больше ничего вспомнить, он попробовал сесть, медленно растирая ладонями, будто чужое, щетинистое лицо. В ушах зазвенело, его повело в сторону, но жгучая жажда и головная боль толкали к активным действиям, насколько это было возможным. Отравленный организм капризно противился этому жизнерадостному гребанному миру, выказывая свое недовольство подкатившей тошнотой. Немного подождав, когда пройдет вальсирование и отступит желудочный сок, Каору все же сполз с кровати. Первым делом нашарил в ящике обезболивающее и запил водой из-под крана сразу две таблетки, а потом и вовсе присосался к этому самому крану, жадно глотая. От прохладной жидкости в голове немного прояснилось и стало немного легче добраться до ванной. А вот с раздеванием, расстегиванием онемевшим пальцами мелких пуговиц, пришлось повозиться. Всячески игнорируя свое убитое, перекошенное отражение, Ниикура, наконец, забрался под душ. Теплые струи воды постепенно возвращали в реальность, расслабляя скованные мышцы. Но случайного взгляда в вездесущее зеркало избежать не удалось. Присмотревшись, Каору заметил на своей шее темные отметины, похожие на откровенные засосы. На плече обнаружились побледневшие следы от зубов, пара синяков на бедре и полосы, напоминающие царапины на спине. От этих явных признаков бурного совокупления что-то смутно зашевелилось в части мозга, отвечающего за долговременную память. Секундная вялая вспышка, никакой четкости. Но тело помнило гораздо лучше, отзываясь жаркой волной приливающей к животу крови. Что-то точно произошло прошлой ночью. У него определенно был секс. Вероятно, животный и слишком страстный. Вероятно, ему даже очень понравилось. Вот только с кем..? После этого вопроса начинался монотонный белый шум, пустота алкогольной амнезии. Не став больше мучиться Каору выключил воду. После душа состояние повысилось еще на несколько пунктов, он уже мог различить лево и право, ноги больше не подкашивались, и головная боль почти стихла, правда мелкий озноб еще давал о себе знать. Ниикура закутался в теплый халат и сварил себе кофе. В ушах по-прежнему неприятно звенело и закладывало. Так бывает после шумных концертов, как если бы ты целый час стоял возле огромной колонки. Поэтому звук ожившего мобильника показался зубодробительно мерзким. Сообщение с неизвестного номера пришлось прочитать не менее трех раз, чтобы вникнуть в суть. "Утра. Если ты уже очнулся, то может встретимся?" Туго поразмыслив и собрав в кучу разбросанные отрывки, Каору пришел к весьма приятному выводу и даже улыбнулся. Значит, вчера он все же подцепил какую-то симпатичную девчонку и развлекался с ней всю ночь. Да и она, похоже, осталась в полном восторге, раз вспомнила о нем. Преисполненный чувством собственного достоинства, настрочил весьма положительный ответ. Договориться о скорой встрече не составило особого труда. Через полчаса с небольшим, легкий теплый ветерок уже трепал еще влажные кудрявые волосы. Пасмурное небо не испортило настроения, зато не пришлось напяливать солнцезащитные очки, хотя очень хотелось. Наскоро нарядившись в черный пиджак тот, что поприличней, свежую рубашку и джинсы, Ниикура уже чувствовал себя гораздо живее. К тому же любопытство и предвкушение встречи стали неплохим лекарством. Походка все еще могла показаться неустойчивой и вялая слабость не покидала тела, но об этом он надеялся вскоре забыть. Прикупив в, случайном цветочном по дороге, консервативный букетик белых ромашек, Каору остался весьма доволен. Выбирать и дарить цветы он никогда не умел, но этот ему даже понравился. Присев на скамейку возле условленного фонтана, принялся ждать, покуривая первую за сегодня сигарету. Назначенное время встречи прошло двадцать минут назад, но ведь девушкам свойственно опаздывать. Спустя еще десять минут, Каору уже нервно теребил скромно упакованный букет в ладони, прищурено всматриваясь в лица прохожих. Может быть вот эта? Не слишком высокая, с длинными волосами и гибкой талией. Или вон та, в короткой юбке с милой, приветливой улыбкой. Чем больше Ниикура гадал, тем сильнее сливались лица и фигуры в неразличимое скучное пятно, девушки казались одинаковыми, безвкусными. Он устало прикрыл глаза, чуть опустив голову, и не сразу понял, что его окликнули. - Я немного опоздал... Долго ждешь? Каору поднял взгляд, недоуменно кивая. Вместо пригрезившейся девушки рядом с ним стоял парень. Невысокий, в свободной белой футболке с каким-то подростковым принтом, черных штанах с рваными коленками и простых кедах. Он стянул темные очки, зацепив за край футболки, и небрежно пригладил светловолосый ирокез. Каору показалось, что внутри что-то громко щелкнуло. Мозг волшебным образом ожил, услужливо подкидывая обрывки воспоминаний, настолько яркие и сытные, что становилось труднее дышать. Эти глаза... Эти губы... Кажется, он даже помнит их вкус. Ошибки быть не может. Черт тебя дери... Каору с трудом сглотнул вязкую слюну продолжая тупо пялиться на... Кё, вроде бы так его зовут? Панически захотелось забыть все обратно. Но с другой стороны, он не чувствовал ни капли стыда и раскаяния. - Это мне? - Кё однобоко улыбнулся, кивая подбородком на забытый букет почти завядших ромашек. - Типа того, - усмехнулся Каору, отдавая цветы. - Тебе все еще нехорошо? Никак не можешь прийти в себя. Каору равнодушно дернул плечами, продолжая рассматривать бледное лицо. Без макияжа он выглядел иначе, лучше и даже симпатичнее. - Пойдем. Я знаю отличное средство от похмелья, - не дожидаясь внятного ответа, Кё смело взял его за руку, сплетая пальцы, и потянул за собой. "Что за дурацкая манера?" - чувствуя горячую ладонь, подумал Каору, но тут же снисходительно решил, что вполне сможет к этому привыкнуть.