To the Future

Раннее утро было похоже на свежее зеленое яблоко. Бледный оттенок неба, переплетающиеся между собой облака, кислый привкус после сна. Ко всему прочему добавлялся свист в ушах от ветра, если, конечно, вам приходилось стоять на открытой площадке "Титаника". Но для Стива утро было совершенно иным. Это было тонкое одеяло, под которым он совсем замерз, грязные простыни и жесткий матрас, который неприятно скрипнул и прогнулся под весом проснувшегося Баки. Джеймс тряс друга за плечи, намереваясь разбудить его. - Отстань, Бак, - недовольно пробурчал Роджерс, сильнее укутываясь. - Еще совсем рано. - Уже четыре утра, - не унимался Барнс. - Вот именно. Дай поспать. Джеймс сердито фыркнул, не унимаясь, а затем встал, схватив край тонкого одеяльца, и резко дернул его на себя, лишая Стива хоть какого-то источника тепла. Роджерс поежился и свернулся калачиком, становясь просто невероятно маленьким. Настолько, что на этой кровати еще с лихвой бы уместился и Баки. - Стиви, у тебя сегодня ужин в первом классе, - вежливо напомнил друг. Роджерс дернулся во сне, окончательно отгоняя сладостную дрему и смотря на Барнса слипающимися глазами. - И я обещал тебя научить каким-никаким манерам, дружище. Стив протер глаза, прогоняя желание послать все к чёрту и поспать еще часик, а затем встал перед Баки, сложив руки поперек груди и ожидая дальнейших действий. - Ну? - недовольно хмыкнул Роджерс. - Во-первых, - деловито заметил Джеймс, - Подобный образ общения не приветствуется в приличном обществе. - Хорошо, - тихо сказал Стив, как провинившийся ребенок. - Манеры - это лицо мужчины. Каждый твой жест не остается незамеченным. Даже твоя осанка много что говорит о статусе. Роджерс стоял немного сгорбившись, ссутулившись, что точно не выглядело солидно. Баки тут же явился на помощь, чтобы исправить ситуацию. Он немного надавил на живот друга спереди и на спину сзади, выравнивая осанку. - Вот так, отлично, - сказал Барнс. - Так же, как я уже сказал, ты должен следить за речью. И главное: в высшем свете не принято... - Говори проще. - ...перебивать, - закончил Барнс. На какой-то неопределенный промежуток времени повисла неловкая тишина, но затем одновременно произошли две вещи: Стив, прикрыв глаза ладонью, снова сел на койку, а Баки сложило пополам от смеха. - Я безнадежен, - взвыл Роджерс. - Прости, дружище, - сказал Джеймс между смешками. - Но тут я бессилен. Не зная, где сыскать решения своей проблемы, Стив встал и отправился к выходу из их небольшого купе. Увидев, что друг собирается его покинуть, Барнс выпрямился и беспокойно посмотрел вслед Роджерсу. - Куда ты? - тихо спросил Баки. - Пойду, подышу свежим воздухом, - ответил Стив, закрывая за собой дверь. Джеймсу не оставалось ничего, как надеятся, что Стивен не успеет до вечера схлопотать гору неприятностей на свою голову. На открытой площадке было абсолютно пусто, как вчера ночью, когда Роджерс помог Пегги выбраться из-за ограды, куда несчастная Картер сама и забралась. Сейчас все эти события казались далекими и нереальными, что даже Стиву верилось с трудом. Именно так обычно и происходит с воспоминаниями. Их, словно утренний туман, рассекают и оставляют позади поезда, которые неумолимо стремятся в будущее. Роджерс смотрел на окружающий его пейзаж и был заворожён открывшейся картиной. Огромные поля, бесконечные зеленые луга, разделенные между собой стройным рядом деревьев, как клетки на доске для игры в шахматы. И во всем этом Стив видел объект для рисования. Он уже автоматически представлял, как можно изобразить тот или иной предмет, как только видел его. Так уж Стив устроен. Когда он в очередной раз прикидывал в уме, как надо положить тени, чтобы нарисовать тень от деревьев на лице девушки, как его плеча коснулась рука одной из представительницы прекрасного пола. Роджерс немного вздрогнул от неожиданности, потому что все, по большей части, еще спали. Но потом он увидел приятную улыбку Пегги и немного расслабился. - Почему ты встала так рано? Картер на секунду отвела взгляд, но потом вновь улыбнулась и непринужденно соврала: - Не люблю долго спать. - Да? А я считал, что богачи любят спать до обеда, - усмехнувшись сказал Стив, но тут же осекся. - Извини. - Ничего. Да и вряд ли меня можно отнести к числу богачей. - Что так? - поинтересовался Роджерс. Но ответить Пегги не дала пара подошедших к ним людей из первого класса. Стив обратил внимание, что площадка, да и весь поезд, начал постепенно оживать. К сожалению, ни одного эпитета, обычно ассоциирующегося с живостью, нельзя было подобрать к даме из этой пары. Наглухо застегнутое платье, величественная шляпа с перьями в тон, сухие и строгие эмоции. Руки обтянуты темным кружевом, а на лице была заметна сеть морщин. Живое воплощение восковой фигуры, чья душа никогда не оживет. - Пегги, - коротко сказала она. - Мама, - немного нервничая ответила та. - Ты нас не представишь? Словно опомнившись, Пегги указала на Стива. - Это Стив Роджерс. Мой друг. Он вчера спас меня, если ты помнишь. Стив выпрямился и поклонился, надеясь, что это не вышло слишком неловко. Дама осмотрела его с ног до головы одним резким и быстрым взглядом, но на ее лице не дрогнуло ни единого мускула, так что прочитать эмоции было невозможно. - Я - Аманда Кэтрин Картер. Мать Пегги, как ты уже мог догадаться. А это доктор Авраам Эрскин, мой старый знакомый. Все это время не проронил ни слова мужчина, который подошел к ним вместе с Амандой. Легкое пальто до колен, которое было свободно расстегнуто и выставляло напоказ живот, скрытый дорогой рубашкой и на котором явно отразились роскошные обеды высшего света. На носу были небольшие очки-половинки, а на голове практически не осталось волос, кроме сильно вьющихся жестких серых пучков. - Так значит, сегодня вечером мы увидимся на ужине? - любопытно спросил он у Стива. - Вероятно, да, - как можно более спокойно ответил Роджерс. - Мистер Эрскин, - вдруг подала голос Пегги, обращаясь к мужчине. - Вам не жарко в этом пальто? Солнце светит достаточно ярко и способно нас согреть. - Увы, моя дорогая, оно не согреет нас, когда мы будем проезжать через горы, над ущельем. Я внимательно изучил маршрут перед поездкой и подготовился. Повисла тишина, которую тут же прервала Аманда. - Что ж, тогда нам с Пегги пора на завтрак в вагон-ресторан. Мистер Эрскин, Вы к нам присоединитесь? - Благодарю, дамы, но не могу смотреть на пищу, не выкурив пару хороших сигарет, - ответил он. - В таком случае, - Аманда поджала губы, - До встречи. Приятно было познакомиться, мистер Роджерс. С этими словами она удалилась вместе с Пегги, которая напоследок бросила грустный взгляд на Стива. Роджерс глубоко вздохнул и вернулся к созерцанию открывшегося вида. Авраам Эрскин стоял на месте, видимо, не зная, с чего начать разговор. - Мне нужно задать тебе один вопрос, сынок, - начал он. - Я думал, что Вы хотели покурить. - У меня нет подобной дурной привычки, и миссис Картер давно было пора об этом узнать. Сейчас меня волнует другое: ты собираешься пойти на ужин в этом? - с этими словами Авраам окинул Стива с головы до ног, указывая на его одежду. Роджерс по привычке отряхнул штаны, и неуверенно ответил: - Да, а что? Эрскин покачал головой. - Так дело не пойдет. Идем со мной. Стив послушно последовал за Авраамом, не понимая, почему он ведет его в сторону купе для первого класса. Когда они дошли до нужной двери, и Эрскин услужливо отворил ее, то Роджерс просто опешил. Все здесь просто кричало о статусе проживающего. Купе состояло из нескольких комнат, в которой стояла резная мебель из красного дерева, на полах были расстелены дорогие ковры, а на деньги, за которые можно было бы продать обивку софы, Стив мог бы спокойно жить целых полгода. - Чувствуй себя, как дома, - сказал Эрскин, проходя вглубь этих хором, прямиком к шкафу. - Шутите? Вряд ли я смогу когда-нибудь привыкнуть к подобному. - К роскоши привыкаешь быстро, - ответил доктор, доставая из недр шкафа брючный костюм. - Именно поэтому Аманда не спешит с ней расставаться. Примерь. Авраам протянул Стиву костюм, но тот лишь недоверчиво покосился на него, страшась взять в руки. - Не бойся, он не кусается. Роджерс уже более решительно взглянул на предложенную одежду, беря в руки вешалку и намереваясь примерить. - Не волнуйся, это принадлежало моему сыну. Он тоже был тощий и невысокий, так что тебе должен подойти. После этих слов он удалился в комнату, где располагалась его кровать и сейф с коньяком. Пока доктор наливал себе напиток в стакан, Стив пытался надеть костюм и при этом никак его не испортить. Когда Авраам вновь вошел в комнату, где Роджерс остался в одиночестве, он оставил стакан на одной из тумб, подходя к Стиву и поправляя его пиджак. - Да, вот так. Сидит неплохо. - Для такого телосложения действительно неплохо, - самокритично заметил Стив. - Послушай, сынок, - вдруг сказал Эрскин. - Высший свет полнится мужчинами с пузом, переваливавшимся через дорогой кожаный пояс таких же дорогих брюк. Я насмотрелся на подобное зрелище вдоволь, уж поверь. Так может, нам как раза малыша и не хватает? Роджерс благодарно улыбнулся, опустив взгляд, а доктор похлопал его по плечу. - Кстати, доктор Эрскин... - Да? - спросил тот. - Почему Вы сказали, что мать Пегги не желает расставаться с роскошью? Авраам на секунду замер, а затем тяжело вздохнул, прежде чем снова отпить немного жидкости из своего стакана. - Видишь ли... После смерти отца мисс Картер для их семьи настали тяжелые времена. Он не оставил им ничего кроме известного имени и кучи долгов. Жизнь тяжелая штука, и выходить из сложившейся ситуации приходится самыми неприятными способами. Стив уже было хотел спросить, в чем заключаются эти неприятные способы, но Эрскин его прервал. - Желаю тебе удачи сегодня. - Спасибо, сэр. За все, - благодарно сказал Роджерс, получая в ответ взгляд, полный теплоты и заботы. Часы до ужина протекли незамеченными, потерявшись в бесконечных набросках в пожелтевшем от времени альбоме Стива и выкуренных Джеймсом папиросах. Но когда пробил час собираться, Роджерс заметил, что его руки ужасно дрожат и он не может даже застегнуть пуговицы. Баки тоже обратил на это внимание и, глубоко вздохнул, подошел к другу, чтобы помочь. Мозолистые пальцы Барнса ловко справились с рубашкой и пиджаком, в довершении ко всему надев аккуратный белый галстук-бабочку на шею Стива. Джеймс неловко стряхнул с плеч Роджерса невидимые пылинки, а затем, посмотрев прямо в глаза, крепко обнял и похлопал ладонью по узкой спине. - Порви их там всех, - сказал Барнс, и Стив сдавленно рассмеялся. - Обязательно. Вагон-ресторан для первого класса снаружи ничем не отличался от остальных составляющих "Титаника", но внутри все обстояло совершенно иначе. Роскошная лестница с кованными перилами и мраморными ступенями, люстры из хрусталя и огромный зал с десятком столиков, где собрались все сливки общества. Стивен на секунду задумался, остановившись у подножия лестницы, как подобную конструкцию уместили в один вагон, но из мыслей его вырвали подоспевшие гости. Сначала к нему спустился Говард и, неловко пожав руку, сказал: - Выглядите почти как настоящий представитель первого класса. Вероятно, эти слова должны были задеть Роджерса, намекая на его бедность, но все исчезло в ту минуту, когда на лестнице появилась Пегги. Стиву доводилось до этого видеть наряды женщин первого класса, но это ни в какое сравнение не шло с тем, что раннее было доступно его взору. Само платье сшито из черного тюля и расшито мелким белоснежным бисером, сочетающимся с перчатками до локтя. Когда Пегги приблизилась к нему, он, с манерами истинного джентельмена, подал ей руку и, ощутив приятный атласный материал перчаток в своей ладони, коснулся губами ее руки. - Добрый вечер, мисс Картер, - прошептал Стив. - Добрый вечер, - ответила она, - мистер Роджерс. За всей этой сценой молчаливо наблюдал Старк, но затем его терпение лопнуло, и он громко прокашлялся, привлекая к себе внимание и намекая на то, что пора уже пройти в зал. Они втроем заняли стол почти близко к середине помещения, вместе с прочими знакомыми Старка и Пегги, включая доктора Эрскина и Аманду. Стиву ничего не оставалось, как немного расслабиться и получать удовольствие от вечера. - ... В конце концов он так и не узнал, что эти деньги были в его шляпе! - закончила свой рассказ одна полная дама рядом с Авраамом, и весь стол зашелся смехом. Все, кроме Роджерса и семьи Картер. - Стив, верно? - вдруг обратился к нему один из мужчин с седыми усами и негустой растительностью на голове. - Чем же Вы занимаетесь по жизни, позвольте узнать? Повисла неловкая тишина, а напряжение можно было резать одним из дорогих серебряных ножей, лежащих под рукой у Эрскина вместе с прочими приборами. - Мой род занятий? - переспросил Роджерс, уставившись в тарелку, а затем, подняв глаза на спрашивающего, сказал. - У меня нет определенного жизненного пути. Сегодня я могу сидеть с Вами за одним столом в этом чудесном месте в этом дорогом костюме с иголочки, а завтра снова оказаться в третьем классе с старым альбомом в руках и в протертой почти до дыр рубашке. Мне нравится думать, что я живу сегодняшним днем и не думаю о будущем. Это, вероятно, и есть мое занятие по жизни - чувствовать ее вкус. Все замерли, слушая речь Стива, Говард даже выронил вилку, которая звонко ударилась о тарелку рядом с крохотным куском подаваемого блюда. - Что ж, - наконец сказал Эрскин, - Думаю, что этот ответ можно считать исчерпывающим. Старк, последний раз проведя салфеткой по губам, отбросил ее на стол и встал, отодвинув стул с тихим скрипом. - Господа, думаю, настало время поиграть в вист, - сказал Говард. Одна из дам, сидящих рядом со Стивом, глубоко вздохнула. - Сейчас опять целый час будут болтать о женах и пить бренди, - сказала она. - Ну а Вы, мистер Роджерс, - обратился Старк, - Вам, думаю, уже пора. Не останетесь же Вы наедине с дамами? - Тогда мне действительно пора идти. Спасибо за прекрасный вечер. И Стив, бросив прощальный взгляд на Пегги, немедленно удалился из зала, а затем из вагона-ресторана для первого класса. Роджерс обнаружил Баки спящим прямо поверх одеяла на своей постели. Вероятно, Барнс собирался дождаться друга, потому присел на его койку, но слабость взяла вверх и он уснул. Стив мягко улыбнулся и стащил с Джеймса ботинки, попутно укрывая его тонким одеялом. Баки что-то пробурчал и отвернулся к стене. Роджерс аккуратно снял костюм, который ему одолжил Эрскин, и повесил на стул, переодеваясь в привычные рубашку и брюки на подтяжках. - Она нравится тебе, - немного сонно, но грустно сказал Барнс. - Что? - вздрогнул Стив. - Та девушка из первого класса, - продолжил Джеймс. - Она нравится тебе. - Пегги очень... - начал Роджерс, чувствуя, как отчаянно краснеет. - Милая? Хорошая? Добрая? Возможно. И она абсолютный идеал для тебя. Это не звучало, как вопрос. Скорее как упрек или горькая правда. - Спи, Бак, - сказал Стив, забираясь на верхнюю Пока Стивен укрывался одеялом и переворачивался с одного бока на другой, он расслышал тихий шепот Барнса: - Она станет для тебя важнее, чем я. Все время до погружения в состояния сна Роджерс думал о том, смогут ли слова Джеймса когда-нибудь оказаться правдой. В итоге он пришел к единому выводу: нет, не смогут. Это было не в силах Стива - привязаться к кому-нибудь сильнее, чем к Баки. И так жаль, что сам Барнс этого не понимал.