...---...

Часы в последний раз бьют и замолкают. Нет больше ни привычного "тик-так", ни легкого механического шелеста. Джим отрывает взгляд от бумаг и недоуменно смотрит на агрегат. Часы старые, выбивающиеся из дорогой обстановки квартиры, давно дышали на ладан и действовали на нервы Морану, который каждую ночь останавливал их, потому что треклятое "бом" эхом прокатывалось по дому каждый час, вырывая его из сна. Мориарти, если снайперу все же удается затащить того в постель, спит крепко и даже ритм дыхания не меняет, слыша величавый звон. Себастьян и не знает толком, откуда в их доме этот мусор, а Джеймс совершенно не помнит, откуда взялось это чудо, но пялится на часы так, будто они отстукивают минуты до судного дня. Тем не менее, часы исправно подтачивали терпение снайпера все 8 лет, что он работал на Мориарти. И вот теперь... встали. Не было ни щелчка, ни натужного скрипа. Ничего. В мгновение ока дом погружается в тишину. Джим поднимается из кресла и подходит к часам, наклоняясь едва не вплотную. От его дыхания запотевает тонкое стекло циферблата. -Да неужели! - раздается прямо из-за плеча Джима. Тот удерживается от колкости по поводу неслышной поступи снайпера и тычет пальцем в стекло: -Почини. -Джим, я снайпер, а не часовщик. Выкинь. Джеймс смотрит внимательно, выдерживает минутную паузу, а после вновь касается часов и повторяет: -Почини. Моран лишь закатывает глаза и не может удержать колкое "Снайпер, Джеймс. Здесь болит, да?" Он касается двумя пальцами виска и с насмешкой глядит на Мориарти. Часы оживают, щелкают, бьют 1 раз и вновь замолкают. Джим вздрагивает всем телом и мешком сваливается на пол. -Чини, Себ.... чин.. - шелестит он, прежде чем его глаза закрываются. *** Себастьян кидает пресловутую горсть земли на крышку гроба и до конца церемонии пялится в пасмурное небо. Сует деньги гробовщику и не оглядываясь уходит. *** В квартире пусто и как всегда холодно. Моран быстрым шагом пересекает квартиру и входит в кабинет Джима. Часы все еще на стене и он с силой бьёт по стеклу кулаком. Тяжелый ящик обрушивается к его ногам и из него вылетают шестеренки вперемешку со ржавыми железками непонятного назначения. "Чини. Чини, Себастьян." Полковник пинает стену в полуметре от часов и опускается на колени, подбирая детали и засовывая их в корпус. Чинить так чинить. Последняя воля, мать ее. *** Часовщик сдирает непомерно высокую цену и обещает, что часы пойдут, но домой они возвращаются замершими. Себастиан честно водружает их на прежнее место и закрывает дверь в кабинет Джима на ключ. *** Среди ночи часы оживают и бьют трижды. Едва звон стихает, раздается звонок в дверь.